Loe raamatut: «День совка. Детектив поневоле»

Font:

ISBN 978-5-0059-4167-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

От долгого ожидания моё тело словно налилось свинцом, и вот теперь пружина спускового крючка сорвалась, выплёскивая наружу весь мой справедливый гнев, накопленный в течение года. Сложнее всего мне было дождаться этого момента сидя в кустах в полной темноте и позволить ему совершить всё это. Я знаю, что с моей стороны в отношении жертвы это жестоко. Но мне было нужно убедиться во всём этом самому.

Всего несколько кошачьих шагов совершённых молниеносно и вот моё тело, словно сжатая пружина разворачивается, совершив предварительный замах рукой, и наносит удар. Справа налево, от всей пролетарской души в область виска насильника, который в этот самый момент уже душил свою жертву.

Ровно так же, год назад этот потерявший берега чиновник задушил в этом же парке мою дочь. Потом были суды, нервы, бесконечная бюрократия и тупая боль бессилия. Продажные адвокаты отмазали его, а весомые доказательства таинственным образом пропали. После этого во мне что-то безвозвратно умерло и я сам не желая того превратился в машину правосудия. Нет не по закону, а по справедливости. Ведь если в этом мире не останется справедливости, то зачем ему тогда быть вообще?

Я изучил все его повадки, внимательно читая каждый его посты в социальных сетях. Я знал о нём практически все, твёрдо веря в то, что рано или поздно он опять выйдет на охоту. Так и произошло.

Старая увесистая палка в коре, найденная мною незадолго до этого момента, разлетелась на части от удара об его голову. Я специально не брал с собой ничего, что могло быть истолковано его адвокатами как оружие нападения. Их продажные способы перевернуть всё с ног на голову я изучил хорошо. И мне не нужна была его смерть, она всё равно ничего бы уже не изменила. Тут всё дело в справедливости – преступник должен получить достойное наказания.

Насильник (Леонид Борисович), потеряв сознание, ткнулся лбом в лицо своей жертвы и его руки, сжимавшие её горло, обмякли. В отблеске лунного света я разглядел на его виске стекающую струйку крови. Девчонка, хрипло вдохнула воздух и тут же закашлялась, приходя в себя. Я упёрся ногой в плечо туши чиновника и столкнул её в сторону, дав девочке возможность выбраться из-под неё.

– Я не смог уберечь свою дочь, – глухо произнёс я, отбросив в сторону обломок палки, что держал в руке, – Но я хотя бы спасу жизнь тебе, девочка.

Не стоит осуждать её за то, что она тут же убежала, куда глаза глядят. Она находится в шоковом состоянии, и я очень надеюсь на то, что всё это она забудет в скором времени, словно кошмарный сон. А чего я и ожидал от неё? Благодарности? В данный момент я для неё такой же зверь, как и тот, который её только что душил. И это стопроцентная, правда. В моих глазах сейчас нет ничего человеческого кроме безумия и праведного гнева. Зато там точно должна быть справедливость.

Туша чиновника зашевелилась, подтягивая под себя колени и приподнимаясь на локти. Живучий гад! И голова у него словно дубовая, нормальный человек на его месте лежал бы до утра здесь в отключке.

Леонид Борисович, помотав головой, уставился на меня, разглядывая, кто это перед ним стоит в свете луны.

– Узнал? – мой голос сейчас походил больше на утробное шипение.

– Кто ты? – без особого интереса спросил он, усевшись на свой толстый зад и размазывая рукой кровь, стекающую с виска по щеке.

Моя реакция была вполне предсказуемой: я ожидал каплю раскаяния, а получил грубость, и поэтому моя нога справедливо ударила его по наглой физиономии. Удар получился несколько смазанным, но и этого вполне хватило для продолжения адекватного диалога.

Туша опрокинулась в зад себя, упав на спину, надсадно захрипев. Вот она справедливость – вот она. Уже давно за полночь и в парке возле придорожного кафе, в котором он благодушно спаивал свою будущую жертву нет ни души. Нам никто не помешает теперь поговорить по душам.

– Всё ещё не узнал, Леонид Борисович? – поинтересовался я, разминая кисти рук.

– Ты что ли, сантехник? – шепелявя, предположил чиновник, опять пытаясь преодолеть земное притяжение и подтягивая под себя колени.

Судя по всему, я выбил ему передние зубы, и именно их он сейчас сплевывает, ворочая опухшим языком у себя во рту. Нет, мне его не жалко от слова совсем, но и руки об него марать тоже противно. При любых других обстоятельствах я бы никогда не опустился до этого уровня. Но сейчас случай особый и выбора как такового у меня не осталось.

– Значит узнал.

– Гнев твой справедлив, спору нет, – чиновник сменил свой тон на более уважительный для человеческого общения, – Но вопрос лишь в том, что ты будешь делать дальше?

Он вновь уселся на свою задницу и шумно выдохнув, уставился на меня в упор.

– Ты ответишь за все свои злодеяния, и это будет справедливо.

– Как ты это себе представляешь, сантехник? Ну, потыкаешь ты мне ещё ногой по лицу, а дальше то что? Убьешь меня что ли? На это у тебя очко слабо.

– Откуда тебе знать, на что я способен?

– От верблюда, – хмыкнул чиновник, сплюнув кровью в траву, – Будь ты хоть на что-то дельное способен, этого глупого разговора бы не было.

А ведь он был, чёрт его побери прав. Я тысячи раз представлял себе, как рву его тушку на части с массой подробностей и тому подобное, но на самом деле убить его не готов. Так же у меня нет ни единого доказательства того, что он только что тут творил. Его адвокаты попросту размажут меня на первом же заседании суда и пустят на смех по миру. Почему же я не просчитал свои дельнейшие действия? Может страсть охотника и справедливый гнев застелили мой разум непролазной тьмой?

Этот гад обличённый власть съел не одну собаку на том, как подсиживать своих сослуживцев и сживать со свету тех, кто встаёт на его пути. В какой-то момент он почувствовал себя Богом и решил что ему всё дозволено. Решил, что может творить все, что его проклятой душе угодно и ничего ему за это не будет. Мы же все для него расходный материал и не более того. Горько от этой мысли. Что я могу изменить?

– Рано или поздно ты ответишь за всё, – голос мой звучал твёрдо, но особой веры в нём уже не было, – По крайней мере, сегодня я спас одну божью душу.

– Уж не спасителем ли ты себя возомнил? – вопросил Леонид Борисович, приоткрыв свой беззубый рот, и тлетворно улыбаясь, – Ты себя в зеркале то видел, тля ты безродная?

Чиновник натужно закряхтел, пытаясь встать на ноги, но это у него не получалось, он вновь и вновь падал обратно на колени. Бессильная злоба вновь захлестнула мой разум, и он помутился. Не помня себя от ярости, я бросился на него с кулаками, но просчитался.

Чиновник меня переиграл, осуществив одним броском проход в мои ноги и тем самым повалив меня на спину. Откуда только в нём взялась такая прыть? Вот же я дурак. Он же раньше борьбой занимался, ещё в молодости и я сам лично читал его биографию. Это была моя ошибка.

Он наползал на меня всей тушей, всё сильнее наваливаясь и не давая мне возможности что-либо предпринять. Борцовский опыт штука сильная в нужной ситуации. У меня же специальной подготовки никогда не было. Разве что в последние месяцы я пытался дома что-то из себя изображать на подобии Брюса Ли.

В какой-то момент борьбы мне удалось попасть коротким ударом локтя ему в отбитое ухо и это немного сбавило его пыл. Второй удар зашёл туда же, но силы его явно не хватало для должного эффекта. Разница в массе тел была далеко не в мою пользу.

Высвободив вторую руку, я что было сил, надавил ему большими пальцами на глаза и это сработало. Чиновник взвыл от боли и, скидывая мои руки, отпрянул назад. Воспользовавшись слабиной, я успел вывернуться из-под него и вскочить на ноги.

Это было для меня не большой победой, но затем я совершил ещё одну непростительную ошибку. Мне стоило тут же кинуться на него и добить любым способом, но я этого не сделал, позволив ему встать на ноги и протереть глаза.

Да, мне досталось и тоже требовалось время для того что бы отдышаться. Как ни крути, а я уже дано не подросток и возраст, пусть и не большой, но о себе даёт знать.

– Ну, давай! – подзадорил меня Леонид Борисович, приглашая на продолжение боя рукой, – Покажи, на что ты ещё способен, неудачник?

Уговаривать меня было без надобности и я, сделав короткий подскок, провёл правый прямой в разрез, угодив ему своими костяшками кулака в нос. Что-то не громко хрустнуло, и это был не мой кулак. Две кровавые струйки потянулись из разбитого носа чиновника, на что он не обратил внимания, продолжая сверлить меня своим взглядом, и держа кулаки возле головы.

– Молодец! – похвалил меня он без злобы, – А что ещё можешь?

Сделав обманное движение, я провёл ещё один прямой удар, но теперь попал по защите, едва успев уклониться на отходе от размашистого бокового удара. Кулак скользнул по моей щеке, но сильного урона не причинил.

С боксом у этой туши, как оказалось всё так же обстоит не плохо. И когда же они успевают тренироваться между пьянками и гулянками, или это у них врождённый талант. Может потому такие люди как он, к сожалению и становятся чиновниками разного ранга? Без особых мозгов, зато с кулаками.

Изменив тактику, я начал кружить вокруг него легко передвигаясь на ногах и наносить удары по всем площадям. Это дало свои результаты, и вскоре мой кулак чиркнул по его подбородку, завалив всю тушу на землю.

Не желая повторять уже допущенные ошибки, я уселся на него верхом и начал отгружать от души с обеих рук в область головы. В лунном свете кровавые брызги разлетались в стороны от моих ударов, и в сердце моём в этот момент было темно словно в омуте.

Выстрел прозвучал глухо, разом остановив все мои движения. Я замер бессмысленно глядя на полную луну. Пуля вошла снизу в область моего живота и, пробив легкое, застряла где-то в рёбрах.

Боли не было, хотя и ощущения оказались более чем необычными. Он переиграл меня ещё раз. Так мне и надо дураку, я всё равно не представлял свою жизнь после всего этого. Пока я рубцевал его лицо кулаками, он достал из кармана пистолет и поставил во всём этом деле жирную точку. Завтра его адвокаты выставят это как самооборону с его стороны. Снимут побои с его тушки и никакого превышения самообороны не засчитают. А разукрасил я его знатно, во веки веков меня не забудет.

Второй выстрел прозвучал еле слышно. Мои глаза просто закрылись, и стало абсолютно темно и спокойно. Видимо я покинул этот грешный мир навсегда. Да и Бог с ним!

Глава 2

Моё сознание пробудилось, от того, что я почувствовал знакомый с детства запах, вот только глаза открывать я не стал. Всю эту индустриальную какофонию ароматов можно ощутить в полной мере лишь в одном месте – в городе металлургов Череповце, подъезжая к нему летом в шесть утра на вологодском поезде «Белые ночи», идущем из Санкт-Петербурга.

Возможно, подобные зловонные аномалии существуют и в других местах нашей огромной страны, но я там не бывал, и врать про них не стану. И чего только не приснится порой под утро, да ещё и так явно. Зачем мне куда-то ехать? Может перевернуться на другой бок?

И этот мерный стук колёс по стыкам рельс почему-то так похож на настоящий перестук. А вот и знакомый толчок от того что поезд начал тормозить. На боковой полке плацкарта другие ощущения, а эта полка мягкая, того и гляди с неё слетишь, носом вперёд, значит у меня хорошее место – в купе.

– Череповец! Просыпаемся! – командный голос проводницы ворвался в мой сон вместе со стуком её кулачка в дверь купе. Не громко, но назойливо.

Эта проводница работает давно и ей явно приходилось не раз будить ещё и не таких лежебок как я. Вообще-то я энергичный и даже порой – чрезвычайно прорывной мужчина в самом расцвете сил, но видимо не сегодня утром. Такое со мной бывает.

Поезд не спеша тронулся с места и от этого толчка я легко прикоснулся спиной к стенке купе. Чего же он так дёргает то, словно допотопный? В поездах мне приходилось в последнее время ездить часто, но всё как-то цивилизованно происходило в пути – сервис, кондиционер, комфорт во всём, и стука колёс почти не ощущаешь. Говорят, что рельсы как-то научились делать без стыков.

– Граждане, пассажиры! – огласила проводница, топая по узкому коридору вагона в обратную сторону, – Не забываем сдавать постельное бельё!

Бойкая женщина. В такую-то рань «застраивать» обилеченных до Череповца пассажиров. И вообще, с каких это пор бельё нужно сдавать? Чего это сон у меня такой реалистичный нынче выдался? Да и ехать никуда вроде не собирался, тем более в Череповец. Это в молодости я там был частым гостем, но потом всё изменилось.

Что же было потом-то? Вот только вспомнить никак не получается даже о том чего я делал вчера вечером. Напасть какая-то прямо случилась внезапно. Что-то мне не нравится этот сон категорически, пора проснуться, выпить чашку крепкого кофе, а затем принять бодрящий тело и разум душ.

Я нехотя приоткрыл глаза и тут же захлопнул веки обратно. Получалось, что я лежу на нижней полке купейного вагона, и на меня смотрит в упор женщина – розовощёкая пышка, средних лет. Волосы у неё распущены, а две верхние пуговицы на блузке расстегнуты. Никого кроме нас в купе нет. Она заманчиво улыбается, глядя на меня. А взгляд у неё хитрый и въедливый одновременно, словно бы мы с ней всю ночь тут чем-то интересным занимались, и она теперь строит на меня какие-то далеко идущие по её личной жизни планы.

Нет, подруга, я больше этим не занимаюсь, не по годам. Да ты вообще не в моём вкусе.

Лежу дальше с закрытыми глазами и чувствую, как она продолжает сверлить меня своим влажным взглядом.

Или это у меня фантазия разыгралась от реальности сна?

На всякий случай ущипнул себя за ногу. Больно! Синяк точно останется! Если это не сон, то какого чёрта я здесь делаю? Я конечно не ангел и творил в молодости разное непотребное, да порой так, что с утра мало чего мог вспомнить без посторонней помощи.

Но тут получается, что дело обстоит куда хуже – я не помню ровным счётом ничего из своей прошлой жизни. Разве что небольшие отрывки: вот я работаю, прочищаю канализацию…, проехали, вот я женюсь…. Господи! Почему моя жена так сильно похожа на эту попутчицу? Хотя нет, это было давно и я ещё совсем молодой там: худощавый, скромный и уже с намёком на облысение. Какой же я был забавный дурачок.

– Вы же так свою станцию можете проехать, – добродушно обратилась ко мне «пышка».

Голос у неё оказался приятным и даже взял за душу, и отрицать этого не стоило. Пусть на её лице и была блаженная улыбка, а вот в голосе фальши я не почувствовал. Лежать так дальше с закрытыми глазами было глупо, и нужно было начинать как-то выпутываться из этой ситуации. Детская присказка: «закрою глазки и всё само собой изменится» тут явно не работает.

– Уже встаю, – отозвался я, удивившись собственному голосу, но тут же, добавил, стараясь быть вежливым. – Спасибо. Разморило меня немного.

– Это не удивительно, – с сочувствием произнесла «пышка». – Вы же вчера на поезд опоздали и вас подсадили уже на следующей станции – Волховстрой. С вами был провожатый, сослуживец, весьма обходительный мужчина. Он вас на машине привёз и посадил на поезд.

– Да, да, – промямлил я, делая вид, что всё помню.

На самом деле мои жалкие попытки вспомнить этого заботливого «сослуживца» ни к чему не привели. Я скинул синее одеяло с белыми полосками на концах, лежащее поверх белой простыни в сторону и приподнялся с полки, спуская ноги на пол.

– Вам нездоровилось, и ваш сослуживец уложил вас спать, – продолжила свой рассказ попутчица, немного выдвинувшись из-за столика в мою сторону, – Весьма расторопный мужчина. У вас видимо вчера был тяжёлый день просто. Он ещё успокоил меня, сказав о том, что к утру, вы будете выглядеть как «огурец». Так всё и вышло.

– Да, вы правы, – охотно согласился я, и зачем-то добавил. – Работа у меня не простая.

– Это сразу видно, – уважительно произнесла попутчица, ещё раз оглядев меня с головы до пят.

Я и сам немного охренел от того что увидел: мало того, что моё тело помолодело лет на двадцать, так оно ещё и выглядело теперь как у заядлого спортсмена «таскающего железо». Была ещё и вишенка на этом торте, куда же без неё – из всей одежды на мне были лишь семейные трусы, серые в зелёную полоску. Сюрпрайз! Теперь мне стало понятно, почему у «пышки» такой взгляд загадочный. Интересно, а как сейчас выглядит моя физиономия?

– Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовалась попутчица.

– Спасибо, хорошо, – ответил я, уже прыгая на одной ноге, и пытаясь быстрее облачиться в брюки прямого покроя, сшитые из серого материала.

И дело тут вовсе не в стеснительности, просто время не подходящее. Случись наше знакомство в другое время и кто знает, кто знает. О чём это я?

Ещё я бы с радостью рассказал сейчас о том, что это штаны не мои, но других на крючке просто не было. Значит, будут мои. Не светить же мне здесь, в конце концов, «семейками» в полоску до самого Череповца?

Немного повозившись с туфлями тёмно-серого цвета и ярко выраженным кантом, я накинул на плечи белоснежную рубашку, после чего повернулся к двери в купе, на которой находилось зеркало.

То, что я там увидел в отражении, заставило меня инстинктивно отпрянуть назад. Это был не я. То-то мне и голос мой показался не родным.

На меня глядел не знакомый мне парень лет двадцати пяти, с богатой шевелюрой цвета тёмного каштана. Ещё там был чуть поодаль от меня восторженный взгляд «пышки».

Бедная женщина! Господи! Какого чёрта тут вообще происходит? Не поддельное изумление от происходящего со мной наяву невольно перекосило моё лицо.

– С вами точно всё хорошо? – взволнованно поинтересовалась моя попутчица, едва привстав с сидения.

– Да, да, – моментально отозвался я, стараясь сделать свой голос твёрдым и уверенным, – Пойду, лицо умою и стану точно как «огурец».

После этих слов я схватил пиджак, висевший на крючке, и дёрнул влево ручку двери. Издав металлический щелчок, она поддалась и нехотя поехала в сторону. Сплав казённого силумина немного охладил мою разгорячившуюся ладонь. Но этого было точно не достаточно. Мне хотелось плакать и радоваться одновременно. В жизни не испытывал ничего подобного. Эмоции били через край, и их было сложно удержать внутри себя.

Оказавшись в коридоре, я быстро осмотрелся по сторонам – купе находилось примерно посередине вагона, и стоило всё же запомнить его расположение, чтобы потом без проблем вернуться назад, и не ломиться в чужую личную жизнь, перепутав двери.

Я двинулся в левую сторону, потому что там никого не было, а значит, не должно было быть и очереди в туалет. С детства почему-то не люблю ходить в комнату уединения, которая находится возле купе проводницы.

Приятно удивила моя новая способность – быстро анализировать ситуацию и подмечать мелкие детали даже в стрессовой ситуации. Возможно, я каким-то образом переселился в другое тело, и мне досталось не самое плохое. На ум пришёл анекдот про то, как Бог мозги раздавал, а кто-то из людей стоял в очереди в это время за другим органом. В итоге некоторым из них не досталось ни там, ни там. Очень надеюсь на то, что этот анекдот не про меня.

Шагая по узкому коридору уверенной походкой я, мельком глянув в мутное окно, и увидел там индустриальный район города. Судя по знакомым запахам и унылым очертаниям закопченных труб и построек, сомнений у меня не осталось – это был Череповец.

Теперь же мне предстояло понять пару мелочей: кто я, и какого чёрта здесь делаю? Прошлая жизнь научила меня тому, что случайностей в ней не бывает.

Заскочив в туалет и закрыв за собой дверь на замок, первым делом уставился в зеркало, висящее над рукомойником. Всё та же не знакомая мне физиономия смотрела на меня удивлёнными глазами в отражении. Растерев лицо ладонями, и помассировав пальцами вокруг глаз, посмотрел в отражение ещё раз. Ничего не изменилось. Физиономия хоть и чужая, но симпатичная. Думаю, мы с ней сможем подружиться.

В туалете пахло ровно так, как и полагалось здесь пахнуть в далёкие восьмидесятые годы. Да и сам купейный вагон был родом именно из этого самого канувшего в лета периода моего детства.

Полотенца, здесь, разумеется, не было по той самой причине, что я его не взял с собой. В железной мыльнице, возле умывальника, работающего по принципу «попробуй, нажми, если хватит здоровья» было подобие кусочка мыла. Возле унитаза из нержавеющей стали, правда, висело подобие туалетной бумаги, не понятного цвета. Как ни как, а вагон купейный. Это вам не в общем вагоне всю ночь сидя спасть как спартанец, в дружном коллективе таких же неудачников, как и ты сам, не купивших билеты заранее, за месяц.

Неужели я попал в прошлое? Но как? Чертовщина какая-то.

Я с силой ударил себя ладонью по щеке, желая немедленно проснуться и избавиться от этого дурного сна. Боль пронзила ушибленное место, от которой мне чуть не свело судорогой челюсть. Если она действительно моя, эта самая челюсть конечно. А то может быть всё это дали мне лишь на условиях кратковременной аренды. Прикольно звучит, однако.

Особого эффекта эта стандартная процедура, конечно же, не произвела, но в голове моей немного прояснилось. Я бы даже сказал, что в ней забрезжил некий долгожданный рассвет. Чего же я туплю-то? Нужно просто достать из кармана смартфон и всё само собой встанет на свои места: время, дата, новости, звонок другу, в конце концов!

Сказано – сделано. В боковом кармане пиджака, который я всё это время держал в руке, нашлись только таблетки аспирина и не первой свежести носовой платок. В другом же кармане лежала пара леденцов «барбарисок». Спортсмен хренов! Как вы тут живёте то без телефонов? Ужас какой-то!

Да, такого полного фиаско я точно не ожидал. Мысль, показавшаяся мне изначально светлой, не оправдала мои ожидания в полной мере и на поверку обернулась так же дурно пахнущей, как и это чёртово утро. (За окном действительно было хмуро, хотя и по-летнему – нарядно)

– Ну что, студент, – обратился я к отражению в зеркале, – Вляпался?

Ответа не последовало. Эта бравурная шутка умерла, не успев родиться, так же как и моя жалкая попытка приподнять собственную самооценку. Получалось, что я не помню собственного имени, но почему-то вспомнил эту фразу.

И тут я внезапно вспомнил про внутренний карман пиджака. Запустив в него руку, нащупал что-то пухлое и приятное на ощупь. Ощущения были такие, словно бы я только что поймал саму удачу за хвост. Вот оно – счастье!

Портмоне из коричневой кожи был туго набит содержимым, так что даже застёжка еле сходилась на его упругом теле. Спустя пару минут подробно изучив его содержимое, пришёл к выводу о том, что быть советским спортсменом не так уж и плохо: портмоне забит сотками, «полташами» и четвертными, было, правда и несколько червонцев, а также масса визиток и ещё какой-то хрени, разбираться с которой, не было времени.

Быстро перекидав из руки в руку визитки, понял, что до дрожи в коленках люблю посещать врачей, юристов и зачем-то разные инстанции следственных органов. Видимо я инструктирую их время от времени по поводу поддержания хорошей физической формы. Других вариантов мне в голову не пришло. Ну, не могу же я работать в органах с таким пузатым лопатником?

Эта новость несколько улучшила моё настроение и подняла провисшую самооценку. Засунув портмоне обратно в карман пиджака, я вспомнил о том, что нужно помочь своему другу произвести утренний моцион. Мой новый друг меня не подвёл, можно даже сказать – порадовал. А ещё говорят что у «качков» с этим делом проблемы бывают. Бессовестно врут, завистники чёртовы.

Рукомойник подчинился мне беспрекословно, выдал воды столько, сколько я захотел. Куда ему против моей новой силы? Без шансов на отказ.

Накинув пиджак на плечи, я покинул гостеприимную кабинку и зашагал обратно по коридору в купе, прикидывая в уме план своих дальнейших действий. Мне всегда нравилось мыслить чётко и логически, но только сейчас это стало у меня получаться должным образом. Видимо прежний владелец этого тела был далеко не глупым человеком по меркам прошлого времени.

Неожиданно лохматый гопник выскочил на меня словно чёрт из табакерки. Толи я так сильно замечтался, толи само так сложилось, что он открыл дверь своего купе и тут же сделал шаг через порог, оказавшись, нос к носу со мной? Я даже почувствовал, как мой правый кулак рефлекторно сжался, готовя короткий удар снизу.

Ростом мы с этим парнем были схожим и наши взгляды встретились. Лично мне его нагловатая физиономия не рассказала ни о чём в отличие от того, что разглядел во мне он.

Всю его наносную спесь, словно рукой сняло, тело сгорбилось, и ноги сами занесли его обратно в купе. Прежде чем закрыть за собой дверь он таки вознаградил меня одним единственным, но весьма веским словом:

– Виноват.

Но самое интересное произошло спустя пару секунд, когда я сам от себя такого не ожидая, приложил своё ухо к двери купе, предварительно осмотревшись по сторонам и убедившись в том, что меня никто в данный момент не видит.

За это действие судьба наградила меня вовремя услышанными фразами:

– Это «Сыч». Гадом буду, – гнусаво прошипел заскочивший в купе гопник своим подельникам.

– Не гони, – отозвался другой голос, – Чего ему тут делать то?

– Зуб даю, – не унимался первый, – Я его карточку один в один срисовать успел.

– А я говорил вам тогда, что его валить надо, – этот голос прозвучал особенно злобно.

Возле купе проводника кто-то замаячил, и я тут же отринул от двери и продолжил свой путь, как ни в чём не бывало. Это была очаровательная пассажирка, которая закончила свой моцион в другой кабинке и возвращалась на своё место.

Наши взгляды встретились на какое-то мгновение, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать восхищение в её разом изменившемся взгляде. Она вошла в своё купе, оставив дверь не закрытой.

Обычная пассажирка, едущая по своим делам, меня же в данный момент волновала куда больше другая новость: если поддатая компания гопников, возможно связанных с криминалом, знает меня в лицо, то это для меня хорошо или плохо?

На шее у этого гопника было тату не похожее на новомодные узоры. Я разглядел лишь его часть, но набито оно, скорее всего на зоне, ведь обычные люди в восьмидесятые, не часто грешили подобной красотой.

Возможно, они ездили в Ленинград развеяться и спустить немного денег и сегодня всю ночь «гудели» в этом купе. По крайней мере, об этом отчётливо говорил «перегар» этого парня. Но что мне всё это даёт? С этими мыслями я вернулся на своё место.

– Схожу, бельё сдам, – сообщила мне моя попутчица, окинув меня тёплым взглядом, – И ваше тоже захвачу.

– Спасибо, – быстро сориентировался я, не прерывая своих логических размышлений о происходящем.

Раньше у меня так мозги не работали, да ещё и параллельно в две линии. Приятная новость. Моё спальное место было уже убрано. Не теряя времени и воспользовавшись отсутствием попутчицы, я решил узнать, что за вещи лежат у меня под полкой. Не хотелось выглядеть при ней идиотом, тупо глядящим на чужие чемоданы, словно баран на новые ворота.

Под полкой стояли «дипломат», явно не пустой и большая спортивная сумка времён «застоя». Даже я своей нынешней рукой поднял эту сумку, напрягшись. Это точно не вещи моей попутчицы. Надеюсь, в ней лежит не расчленённый труп врага или партия наркотиков. Чего ещё можно ожидать, следуя последним событиям и новостям? Кому-то я точно успел испортить жизнь или перейти дорогу и если всё это не мое, то могли запросто подкинуть.

Откинув не хитрые замки дипломата, я открыл его. Содержимое кейса озадачило меня ещё больше: со связкой ключей было всё понятно – скорее всего, она от моей Ленинградской квартиры (почему-то я был твёрдо уверен в том, что живу именно там), а вот нахрена мне столько папок с документами и надписями на титульной части «Дело №» было вопросом на данный момент сложным.

За незакрытой дверью купе послышались шаги, и я захлопнул дипломат, решив разобраться с этим позже. «Пышка» вошла в купе услужливо втянув свой живот для того чтобы не упереться им мне в плечо. В принципе фигура у неё была не плохая, я бы даже сказал – богатая. Но личный тренер ей бы точно не помешал и желательно каждый день по нескольку часов подряд.

– А вы в Череповец, извините по делам или как? – не назойливо поинтересовалась попутчица, усаживаясь на своё место.

– По делам, – без тени сомнения ответил я, закрывая замки дипломата, – Работа у меня не простая.

– Да, вы уже говорили мне об этом, – «пышка» вздохнула и добавила, – А я живу здесь, в Череповце.

– Хороший город, – кинул я дежурную фразу, одарив при этом попутчицу взглядом, – Бывал здесь уже не раз.

– Да, город не плохой, – согласилась безнадёжно «пышка», – Но я бы предпочла жить в другом месте.

– Не место красит человека, а человек место, – сам не понимая почему, ответил я.

Похоже, иногда во мне просыпается та другая личность и творит то, что ей хочется. Нужно быть с этим моментом поосторожнее в дальнейшем.

– А вы боитесь высоты? – неожиданно спросила попутчица.

Судя по всему, высоту я не любил и от одной только мысли об этом, мелкая дрожь пробежала по моим ногам. В это время в наше купе просунулась проводница через не плотно закрытую дверь и вопросила механическим голосом:

– Билетики забирать будете?

– Нет не нужно, – отмахнулась «пышка».

– Давайте, – согласился я такому подарку.

Хоть какая-то дополнительная информация к моим жалким терзаниям о бытие насущном.

– Пожалуйста, – белокурая проводница средних лет положила на стол мой билет, выудив его предварительно из своей плоской сумки с множеством ячеек. Казённая форма темно-синего цвета сидела на её фигуре ладно, но была далеко не первой свежести. Всё как положено: юбка ниже колена, казённая рубашка с галстуком и китель на котором почему-то отсутствовал значок – эллипсовидное колесо с крыльями. Две дырочки в кителе натёртые латунной булавкой были, а вот сам значок куда-то пропал.

– Спасибо, – на автомате кинул я, взяв свой билет в руки.

Это был кусочек картона красно-коричневого цвета размером чуть больше коробка спичек. Разобрать на нём что-либо так сразу оказалось делом не простым. Большая буква «К» грязно красного цвета, видимо обозначала то, что это вагон купейный. Был так же серийный номер, состоящий из четырёх цифр. Не густо. А то, что я еду в Череповец из Ленинграда мне было и так уже известно.

Порадовали номер вагона и места, написанные от руки на обратной стороне билета: 13 вагон и 13 место. С годом, месяцем и числом, всё оказалось куда сложнее, чем можно себе это было представить. Для этого нужно было обладать не заурядными навыками следопыта вооружённого микроскопом, как минимум.