Loe raamatut: «Кровавый путь»

Почему каждый раз, когда я делаю что-то не так или просто ошибаюсь, взрослые реагируют на это особенно остро? Словно я не человек, который может ошибаться. Как мне, ребенку, так жить? Я просто чисто физически не смогу делать все безупречно. На что они надеются?

Меня… меня бросили родители, когда мне было три года, они сказали, что хотят умного и сильного ребенка. Но если я был бы слабым и глупым, то уже лежал бы в гробу. Я смог выжить в Российской Империи 1900 года, благодаря смекалке и упорству. Сейчас мне шесть лет, и я живу у одного пекаря, который заставляет меня работать за копейки ради куска хлеба. Детский труд в России не запрещен, поэтому люди, видя меня уставшего или таскающего огромные мешки с мукой, даже бровью не ведут. Меня это бесит. Почему дети должны так страдать? Почему мы, будущее людей, должны работать? Но если даже дети работают, то зачем их нагружать и самое главное, избивать за каждую ошибку? Если я и допустил промах, то почему сразу надо бить?

Как же не хватает женского внимания, тепла и ласки. Хочу, чтобы ангельский девичий голосок будоражил мой слух, чтобы чья-то мягкая ладошка гладила по голове. Я мечтаю, чтобы мне хоть кто-нибудь улыбнулся. Разве я многого прошу от этой жизни!? Видимо, действительно, многого. Похоже, мне никогда не стать счастливым. Почему… Почему, Господи, ты меня так ненавидишь? Что я сделал в прошлой жизни такого, что ты меня отправил в эту поганую страну!?

После того как мне удалось выпросить у моего господина один выходной день, я вышел из пекарни на улицу. Было холодно, чересчур холодно даже для России. Людей по пути почти не попадалось, да и на дорогах не было ни единой повозки. Дул такой сильный ветер, что сбивал меня с ног. Однако, потратив три года в этой пекарне, я стал очень сильным для своего возраста, поэтому мог удержаться на ногах. Воздух был холодным и колючим, мое лицо и руки начали замерзать.

Я уже хотел юркнуть внутрь магазина, осознавая, что так попросту окостенею от холода, но случайно краем глаза увидел, что кто-то на другой стороне дороги шевелится под сугробами. Я без задней мысли перебежал дорогу, и увидел ребенка который прятался от мороза в сугробе. Я помог ему выбраться из снега и, не успев рассмотреть его внешность, загнал в пекарню. Зайдя в пекарню и пробежав мимо хозяина, я уложил его возле печки и спешно начал раздевать. При этом я сразу же заметил, что «он» совсем даже не он. Это оказалась девочка моего возраста с длинными черными волосами, обрамлявшими милое, хрупкое лицо с маленьким носиком. Из одежды на ней были лишь шерстяная кофта, шарф, тонкие штаны и черные ботинки, не оказалось даже шапки. Тогда я подумал, что она явно свихнулась, ведь выходить на улицу в такой мороз могут лишь чокнутые, но меня осенило. А вдруг ее бросили в самый неожиданный момент? Может, она не виновата, что оказалось в такой мороз почти без пригодной для этого времени одежды? Ведь если подумать, она пыталась спрятаться в сугробе, чтобы сохранить тепло. Потому-то она и смогла продержаться до того момента, пока я ее не спас.

Мое сердце переполняли любопытство, гордость, страх и сочувствие. Эти чувства были поистине прекрасными, ведь созвучие подобных переживаний я прежде ни разу не испытывал. Обычно что-то одно: досаду, грусть, ненависть, облегчение.

Раздел я ее почти догола и укрыл своей курткой, чтобы гостья поскорее восстановилась, а под голову ей положил свою шапку. И тут ворвался мой хозяин по имени Костя. Он переводил полный ярости взгляд с меня на девочку.

– Что ты удумал, черт!? – закричал во весь голос хозяин. Костя был высокого роста и довольно плотного телосложения. У него был грубый голос и скверный характер. Но несмотря на это я благодарен ему за то, что он взял меня на работу. – Зачем ты притащил ее сюда!?

– Простите меня, господин, но это девочка могла умереть, – поспешил я оправдаться, осознавая, что скорее всего он не примет моих оправданий. – Как только она восстановится, я поспешу ее выпроводить из пекарни… – я получил сильный подзатыльник от Кости.

– Погибала она, ха! Да кому не наплевать на эту девочку? Скорее всего ее бросили так же, как и тебя, – злился Костя. – Мне еще одного рта не хватало, да и к тому же этот рот женский! К черту ее сейчас же! – топал ногами хозяин.

Мне нужно было что-то предпринять, я хотел ей помочь и для решения столь сложной задачи мне помогла моя смекалка.

– Она из богатой семьи, я видел, как она каталась на повозке со своим кучером! Да я помню ее, месяц назад тут была. Даже помню кучера, который заходил сюда, чтобы купить у нас хлеб.

Все сказанное было сплошной ложью, но это казалось мне единственным способом ее спасти. Почему? Потому что богатые родители никогда не бросают своих детей, а это значит, что родители потеряли ее случайно и сейчас ищут всем двором. Костя, осознав, сколько денег можно получить за ее спасение, поспешил помочь девочке.

– А вот оно как! – радовался Костя, хлопая меня по плечу. – Тогда позаботься о ней и смотри, чтобы была здорова. Если ты сможешь поставить ее на ноги, а после получить от ее родителей очень хорошее вознаграждение, я куплю тебе любые книги и даже научу читать.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло от счастья, но тут же спряталось. Я не смогу найти богатых родителей девочки просто потому, что их нет! Конечно, обман вскроется, и ей придется уйти… А вдруг она не сможет найти работу, да и если найдет, то не самую подходящую для ее возраста? Или ее убьют, пока она будет искать тех, кто ей поможет? Я не могу ее отпустить, даже если она выздоровеет. Что мне делать?

Костя исчез, ему нужно было закончить кое-какие дела, чтобы спокойно отдохнуть.

Пока девочка спала, я решил умыться. Холодная вода всегда помогала от прийти в себя. Подойдя к умывальнику, я умылся, вытерся и посмотрел на себя в зеркало. Боже, какой же я несимпатичный мальчик. Круглое и гладкое лицо, черные короткие волосы, белые зубы и самое главное, красные радужки глаз. Больше нет ни одного человека с такими глазами. Я бы мог заработать на этом, например, продать ученым свой глаз и получить за это огромное состояние. Но я отказался от такой идеи, потому что не хотел ходить без одного глаза. Да и вообще, как можно продавать свои органы ради денег? Скорее всего только из-за кредитов или долгов, но… это все равно зверство и варварство!!!

Я не знаю, почему у меня такие несовершенные глаза. Если честно, я их ненавижу. Люди смотрят на меня с отвращением это доставляет мне много трудностей. Этому есть объяснение, хотя и глупое, но все же есть. Люди считают меня сыном Дьявола, их пугают мои глаза. Я не обладаю определенными знаниями, чтобы понять, в чем моя проблема и плохое отношение людей ко мне из-за странной особенности мне тоже не понятно.

Умывшись, я направился обратно к той странной и загадочной девочке. Все мои мысли были заняты лишь ей одной. Как она оказалось на улице, как ее зовут, почему не звала на помощь? У меня появилось много вопросов, на которые я вряд ли получу ответ.

Перед тем как вернуться к ней, я взял свое одеяло. Оно было тонким, но куда лучше кожаной куртки, которая даже ее ноги не может закрыть. Поэтому, вернувшись к этой девочке, я забрал куртку и накрыл гостью одеялом. Мне казалось, я проделал все это как можно тише, но она почему-то проснулась и открыла глаза. Каково же было мое удивление, когда я заметил, что у нее красные зрачки. Ее глаза говорили о том, что не я один с такими аномальными зрачками. Значит, я не одинок! Есть все-таки в мире люди, такие же, как и я!

– Эй? – неловко начал я разговор, убирая куртку за дверь. – Ты как? – подойдя к ней, я положил ладонь ей на лоб. Горячий!

– Я… Где я? – она нервно начала вертеть головой по сторонам. – Как я тут оказалась?

– Успокойся, – попросил я ее, встав на колени и взяв ее ладони в свои. – Ты в пекарне, можешь здесь отдохнуть, – так я ответил на ее вопросы. Я никак не мог оторвать взгляд от глаз этой девочки. Они были такие прекрасные и беззащитные, моему сердцу стало больно. – Я тебя увидел на улице и притащил сюда.

– Притащил? Я не помню тебя, – голос девочки был очень тихим и хриплым, похоже, мокрота и насморк сделали свое дело. Я не стал мучить гостью и поэтому отдал ей свой платок, чтобы она высморкалась.

– На, – она легонько кивнула и воспользовалась платком. – Похоже ты очень сильно устала, вот и не помнишь меня, – выдал я предположение. – Если тебе не трудно, можешь сказать, почему ты оказалась на улице в такой дикий мороз? – не выдержала моя душа. Мне очень хотелось узнать, что именно с ней произошло, и попытаться благодаря полученной информации что-то предпринять. Но у меня уже появилась идея, того как я могу помочь нам.

План был идеальным, настолько идеальным, что даже Наполеон и Юлий Цезарь позавидовали бы мне! Все что нам нужно, так это попасть в центр Москвы. Там я приду к одному из чиновников и попрошу жалования. Мне не смогут отказать, ведь как можно потерять потенциального солдата? Все верно, я попробую стать солдатом Российской Империи. Это был единственный способ обеспечить свое будущее, находясь при этом по уши в грязи.

Кстати, о Наполеонах и Цезарях, я о них ничего не знаю, но слышал, что они были великими правителями. От кого я услышал? Взрослые постоянно говорили об их чудесах и даже шутили: «У моего мужа Наполеоновские планы, хочет купить дом в центре Москвы», – говорила одна дама. «А мой муж как Юлий Цезарь, говорит, что он сын Бога нашего и что появился на свет, чтобы помочь людям. Он у меня писатель и из-за своих писанин много раз в тюрьму попадал», – отвечала другая дама. Естественно, мне стало интересно, что за персонажи они такие. Спрашивал о них у каждого прохожего, но особо ничего не узнал.

– Я… меня… ме… меня бросили родители! – девочка не заплакала, она просто смотрела куда-то в сторону и пыталась сдержать слезы. – Бросили, потому что я разбила вазу, которая передавалось от одного поколения к другому. Папа говорил, что если он продаст эту вазу, то заработает на этом целое состояние. А я… А я взяла и выкинула эти деньги, случайно уронив эту вазу! – в конце она отпустила мою руку и ударила себя по лицу.

В тот момент мне стало ее очень жалко. Ее родители возненавидели свою дочь просто потому, что она уронила дорогую вазу. Разве жизнь не дороже денег? Почему люди должны наказывать так серьезно своих детей лишь потому, что они сделали что-то не так!? Меня это очень сильно раздражало, я не мог поверить в то, что такое возможно!? И как вообще мать этой девочки разрешила выкинуть ее? Это возмутительно! Как же все это раздражает! Почему людям не тяжело на душе из-за своих грехов!?

– Эй, ты не… Я хотел сказать, что она не виновата, но девочка перебила меня.

– Не говори мне что я не виновата, если бы я не бегала по дому, то этого бы не случилось! – она посмотрела на меня с особой жестокостью. Этот взгляд мог бы напугать обычных людей, но не меня.

Нужно было что-то срочно сказать или сделать. Надо успокоить ее. Необходимо дать ей понять, что она не виновата, чтобы перестала себя закапывать в яму обид, ведь все еще есть свет, лучик надежды на будущие.

– Ладно, как тебя зовут?

– Анжела! – огрызнулась она.

– Тогда позволь мне дать тебе пощёчину, Анжела, – я дал ей пощёчину. Вместо злого ребенка появился ребенок, который начал ощущать страх и возмущение. – Это была за отца, теперь за твою мать, – я дал ей снова пощечину. – Теперь твой отец снова бьет тебя! – я давал ей пощечину и повторял раз за разом. Она даже не сопротивлялась, но потом врезала мне по носу, да так, что пошла кровь.

– Хватит! – закричала она во весь голос, вытирая слезы. – Зачем ты меня бил!?

– Если бы я этого не сделал, то ты бы не стала сопротивляться своим чувствам! – ответил я ей. – Я хотел тем самым разбудить в тебе жажду мести, жажду жить и верить в будущее! – Анжела удивилась и немного успокоилась.

– Но зачем тебе это? – Ее голос стал звонким и зазвучал гораздо громче, однако некоторые слова все еще было трудно разобрать. – С какой кстати тебе меня спасать? – не унималась она, отдавая мне платок, чтобы я мог прижать свой нос с которого капала кровь.

– Потому что, – я вытер кровь со своего лица, а после и с пола, – я такой же, как и ты, меня тоже бросили родители. Почему? Не знаю. Но я все еще жив, и верю в то, что у меня получится построить свое светлое будущее, с тобой!

– Но ты же сам понимаешь, что это невозможно! Как мы, дети-сироты, должны выбраться из этой норы!? – Анжела была удивлена моей решимостью и уверенностью.

– Как? Сердцем! Мы должны верить в чудо, мы должны идти дальше вперед, зная, что скорее всего нас ждет гибель. Но если получится пройти через этот рубеж страданий и слез, то мы сможем не просто выжить, но и помочь таким же людям как мы!

Анжела окончательно успокоилась, я это понял по ее глазам, они стали спокойными и яркими.

Я не знаю, о чем она думает и какие чувства сейчас испытывает. Надеюсь, эти чувства и мысли смогут ей помочь встать на ноги. Хочется верить, Анжела не отпустит руки, а наоборот, возьмется за крепкую опору! Этой опорой стану я, потому что мужчина должен помогать слабым! Хоть я и сам был слабым, но это лишь до того момента, пока у меня не появилась она! Мне хочется помочь Анжеле всем сердцем, потому что она точь-в-точь такая же, как и я, слабая, грустная и одинокая. Лишь сплотившись, мы сможем стать сильнее.

– Это… это правда? – она не верила моим словам, но я убежден, что мои слова сказаны не в пустую, и мне действительно удастся оправдать ее надежды.

– Эта правда чище любой святой воды, я гарантирую, – я обнял ее, после чего она зарыдала, да что уж тут скрывать, даже у меня потекли слезы.

С этого дня, в этот вечер, я взял на себя ответственность за чужую жизнь. Теперь она зависит от моих решений, эту ношу должен нести взрослый человек, а не ребенок. Но видимо, не в этой реальности. Однако, почему я жалуюсь? Я сам стал инициатором такого решения. Я сам так захотел, и не должен винить судьбу за эту неудачную шутку.

– Спасибо, – сказала она тихо, пытаясь дышать ровно. – Но что нам теперь делать? – Анжела отпустила меня из своих объятий и пристально посмотрела на меня своими красными глазами, такими красными и красивыми, как рубины.

– Я все сделаю, у меня есть план, – сказал я ей, тараторя и размахивая руками. Я потел, потому что нервничал и стоял около печи. – Просто тебе лишь нужно встать на ноги, тебе нужен отдых, – объяснил я ей. – И еще, притворяйся, что ты девочка из богатой семьи, прошу, потом объясню, зачем это было необходимо, – она лишь на это аккуратно кивнула.

– Спасибо… – она мимолетно мне улыбнулась, но… Но эта легкая улыбка, оказалась первой, которую я увидел за последние три года. Анжела стала первой, кто мне улыбнулся, и это так сильно меня обрадовало, что я сам улыбнулся и покраснел. Мне трудно описать свои эмоции, я был очень рад. Но еще сильнее я буду рад, если смогу видеть эту улыбку каждый день, а для этого мне нужно работать!

– Так, тут уже жарко, поэтому тебе лучше спать у меня в комнате, – предложил я ей, поднимаясь на ноги.

– Да, тут очень жарко рядом с печкой, – согласилась Анжела.

– Погоди, сейчас одежду для тебя найду, а после перенесу в свою кровать, – я поспешил к себе в комнату.

На бегу я случайно наткнулся в Костю. Я уже ожидал получить подзатыльник, но, как оказалось, зря.

– Как там с девочкой? – спросил Костя, ухмыляясь.

– Жива и здорова. Думаю, через три дня она будет спокойно ходить и говорить, но пока что она еле соображает, – отчитывался я Косте.

– А куда ты так торопился?

– Хозяин, простите, что столкнулся с Вами, я торопился к себе в комнату, чтобы взять одежду для девочки, а после перенести ее на удобную кровать, – ответил я, выпрямляя спину. Костя на это лишь улыбнулся. – Я стараюсь изо всех сил, мне хочется читать, – врал я ему, ведь мне хотелось больше смотреть на улыбку Анжелы.

– Молодец, так держать, – похвала хозяина меня ничуть не обрадовала, потому что мне хотелось услышать похвалу не от него, а от Анжелы. – Иди занимайся своим делом и больше не попадайся мне на глаза.

– Хорошо, – я побежал дальше, а Костя пошел к Анжеле. Прошу тебя, не говори ничего лишнего, Анжела!

В своем шкафу я нашел рваную куртку и обычные штаны. Потом посмотрел на свою кровать. Она была маленькой и лишь с одной подушкой. Похоже, придется мне спать на полу.

Кстати, о плане побега. До момента, когда мы с Анжелой доберемся до губернии, на нужна еда, а именно хлеб, который мы печем в пекарне. Для того чтобы набрать достаточное количество хлеба, около шести булок, ночью мне нужно воровать у хозяина. Через трое суток, ночью, я собираюсь вместе с Анжелой сбежать из дома.

– Анжела, заждалась? – Анжела с грустным лицом лежала на полу, а рядом был Костя. Он говорил девочке, чтобы та не грустила, и обещал, что обязательно найдет ее родителей.