Tsitaadid raamatust «The Innocence of Father Brown»
Преступник – творец, сыщик – критик
The criminal is the creative artist; the detective only a critic.
The Blue Cross
Сэр Артур Сент-Клэр, как я уже упоминал, был одним из тех, кто "читает свою Библию". Этим сказано всё. Когда наконец люди поймут, что бесполезно читать только свою Библию и не читать при этом Библии других людей? Наборщик читает свою библию, чтобы найти опечатки, мормон читает свою библию и находит многобрачие, последователь "христианской науки" читает свою библию и обнаруживает, что наши руки и ноги - только видимость.
...
В каждой из таинственных знойных стран, где довелось побывать этому человеку, он заводил гарем, пытал свидетелей, накапливал грязное золото. Конечно, он сказал бы с открытым взором, что делает это во славу господа. Я выражу свои сокровенные убеждения, если спрошу: какого господа? Каждый такой поступок открывает новые двери, ведущие из круга в круг по аду. Не в том беда, что преступник становится необузданней и необузданней, а в том, что он делается подлее и подлее.
Like a true philosopher, Flambeau had no aim in his holiday; but, like a true philosopher, he had an excuse.
"I am a man," answered Father Brown gravely; "and therefore have all devils in my heart[."]
I do not possess a copy of the menu; and if I did it would not convey anything to anybody. It was written in a sort of super-French employed by cooks, but quite unintelligible to Frenchmen.
It was one of those journeys on which a man perpetually feels that now at last he must have come to the end of the universe, and then finds he has only come to the beginning of Tufnell Park.
... Вы говорите так только с тех пор, как стали этим ужасным… ну, как это называется? Как называют человека, который готов обниматься с трубочистом?
— Святым, — сказал отец Браун.
— Да, — ... — должно быть, очень трудно быть джентльменом. Но, знаете ли, я не раз думал, что почти так же трудно быть лакеем.
— Преступление, — ... — то же произведение искусства. Не удивляйтесь: преступление далеко не единственное произведение искусства, выходящее из мастерских преисподней.
