Loe raamatut: «Илья Мечников»

Font:

Выражаем искреннюю благодарность за оказанную помощь в оформлении книги директору ФГБУ НИИ вакцин и сывороток имени И. И. Мечникова академику РАН Звереву В. В., заместителю по научной работе профессору Филатову Н. Н., заведующему музеем Митрофанову В. В.

* * *

В первую минуту он почувствовал облегчение. Никаких слез, смертей, кладбищ, процессий, похоронок и сорока дней. Ничего этого не будет. Все кончится.

Должно кончиться.

Он лежал на диване обессиленный. Кровь в сосудах пульсировала. Барабанной дробью стучала аорта. Он ощущал, что наступает поворотная секунда.

Пьеса входила в последний акт.

В соседней комнате вполголоса шел разговор. Преимущественно женский.

Мужской голос вступал в разговор, когда женский обрывался с вопросительной интонацией. Нужно было вывести разговор из тупика.

Звуки плыли в голове Мечникова как бессодержательное эхо.

Илью Ильича оставили одного, чтобы он мог подумать. Есть моменты, когда единственный, с кем ты хочешь говорить, – ты сам. С собой ты честен, раскрепощен в формулировках. Про себя ты и так все знаешь. Рефлексия – это сеанс аутотерапии.

Мечников давно понял одну страшную вещь про жизнь. Но осознал только тогда, когда это случилось с ним. Когда знание перешло в опыт.

Смерть. Умрут все. И те, кого мы знаем. И те, кого мы не знаем. Те, кто нам дорог, и те, кто нам безразличен. Это неизбежно.

Мысль простая, но лишь до того, как ты ее прочувствовал.

И неужели, думал он, ему теперь придется видеть, как на последнем издыхании находится его мать. Неужели снова дорогой ему человек будет таять на его глазах? А единственной работой доктора будет внести запись в реестр?

Столько людей одержимы идеей прогресса. Боготворят науку. А что она дала человечеству? Кому помогла, кого осчастливила?

Он изучал личинки асцидий, чтобы доказать, что те являются переходным звеном между позвоночными и беспозвоночными. Примерно тем же занимается любой дарвинист. А есть ли в этом толк? Практическая польза?

Он сделал уже несколько открытий, его имя знали в европейской естественно-научной среде. Нет сомнений, он большой специалист, профессионал. Но жена его умерла. И он был не в силах дать болезни отпор. Италия, Швейцария, Португалия – они перепробовали климат разной мягкости и геолокации, дороговизны и популярности. Он работал сверхурочно, писал статьи в журналы и газеты. Деньги были.

Но дело было не в платежеспособности. Человечество до сих пор не умеет противостоять налетам вирусов и инфекций. Когда на авансцену выходят смертоносные микроорганизмы, большие организмы бессильны.

Один из ценимых Мечниковым историков, Генри Бокль, писал:

«Изменения, происходящие от народа образованного, в сумме зависят от трех условий: первое – от количества знаний, которыми владеют люди, наиболее развитые; второе – от направления, принятого этими знаниями, то есть от того, какой разряд предметов они обнимают; третье – от объема и распространенности этих знаний и от свободы, с которой они проникают во все классы общества. Ясно, что в силу второго условия знания должны быть прикладные, а не чистые».

С некоторыми оговорками Мечников соглашался с этим. Наука и прогресс имеют смысл, но, будем откровенны, – несколько побочный. К тому же идея широкого распространения знаний утопична. Удалось это эпохе Просвещения, например?

Первичной задачей науки должно быть другое. Независимо от класса, рода занятий, уровня образования каждый человек должен чувствовать присутствие помощи. Прогресс должен решать проблемы и лечить болезни. А наука, которой занимаются теперь, – не слишком она академична? Или это необходимое начало? Перейти к практике – лишь закончив с теорией?

На момент смерти жены у Ильи Ильича не было ответа.

Он не появился и теперь, когда до состояния, в котором этот ответ не требуется, оставались мгновения…

Детство, отрочество, юность

1

Чтобы начался один род, другой должен закончиться.

Мечниковы появились, когда молдавскому трикстеру Николаю Милеску присвоили титул. И из ушлого чиновника с обрубленным носом он превратился в сияющего славой праотца.

Милеску родился в 1636 году в боярской семье. До совершеннолетия болтался в чиновничьих гостиных, смотрел в зубы лощеным лакеям князя. Замаявшись придворным официозом, уехал учиться в Европу. В Константинополь – изучать богословие, историю и философию, в Италию – математику и естествознание.

Когда вернулся домой, был принят при дворе как контрафактное золото. Он был европейцем – они провинциалами. Разумеется, никто не показывал этого отношения. Его встретили с почестями и бесконечной любовью. Любовь была замешена на лютейшей зависти, каковая свойственна любому монаршему двору. Его зачислили в княжескую свиту, приблизили к его высочеству. Все это сопроводилось титулом Спафария – мечника.

Милеску был бы долгожителем при дворе, если бы не одна досадная ошибка. Он гроссмейстерски расправлялся с интригами. Доверие князей к нему было безграничным. Ореол европейца, окружавший его фигуру, делал его победителем в любой спорной ситуации. Он многажды переживал смену правителя, ловко приспосабливался к переменам и, несмотря на общую текучку, оставался приближенным каждого нового монарха. Но случилось следующее.

В результате очередного переворота к власти пришел новый князь. Тоталитарно настроенный не только в отношении народа, но и в отношении придворных. Милеску стал ощущать чью-то тяжелую руку на всех своих привилегиях. Нужно было опасаться слежки, оглядываться, осторожничать. Новый князь, учтя опыт предыдущих монархов, решил не заводить доверенных лиц.

Милеску взял да и написал письмо польскому королю Константину – с предложением захватить власть в Молдавии. Поляки воевать не хотели. Зато не помешал бы союзник в ощетиненном остриями копий Средневековье. Константин вернул письмо обратно в Молдавию, только уже не Спафарию, а князю. За предательство полагалась смерть, но, отдавая дань прошлым заслугам Спафария, князь решил наказать изменника, не предавая его смерти.

Милеску отрезали кончик носа.

Он, как утверждает летопись, отрастил себе орлиный молдавский нос заново – ему помог какой-то немецкий цирюльник, в отпусках забавлявшийся алхимией. Но это не главное.

После изгнания из Молдавии Николай Милеску поехал в Россию.

Где стал сначала переводчиком царя Алексея Михайловича, а потом – послом дипломатической миссии в Китай.

Благодаря Милеску Россия и Китай завязали дружеские отношения. С той миссии началось взаимовлияние этих стран.

Милеску приобрел личное расположение китайского богдыхана и вернулся богатым. Правда, ненадолго.

За то время, что он был в Китае, умер Алексей Михайлович. Чтобы удержаться на прежнем месте, во время смены власти нужно быть хитрым и вертким, но главное – при дворе. Нужно пускать слухи, рождать сплетни и интриги. Быть кулуарным стратегом. Стоять по правую руку от царя и смотреть, как рушатся судьбы вчерашних фаворитов и как взлетают карьеры вчерашних лакеев.

У нового царя, Федора Алексеевича, Милеску попал в опалу. У него отняли все имущество. Вмиг он стал беден, как караван, обчищенный разбойниками Шелкового пути.

Ссылка в Сибирь была в чем-то даже положительной. Ему нашли льготное жилье.

Которое он оставил, когда появился Петр I. Его реабилитировали.

Он вернулся к дипломатической деятельности. И даже был, как утверждают некоторые источники, первым учителем Петра I.

Милеску умер в 1708 году бездетным. Его племянник, Юрий Спафарий, вскоре переехал в Россию и принял фамилию Мечников.

2

На излете светской юности Илья Мечников решил покинуть Петербург.

Илья Иванович Мечникова, отец.

Эмилия Львовна Невахович, мать.

Как всякий офицер, он засиживался за карточной игрой. Это рождало кризис среднего возраста и многотысячные долги.

Наследство быстро истощалось, к тому же у него было трое детей, а наследство было не его, а жены.

Жена была мудрой, но невластной. Да и как переспоришь гвардейца?

Жена была еще и очень красивой. Ее звали Эмилия Невахович. На одном из балов к ней подошел Пушкин. Взвихрился флирт.

Пушкин спросил, как зовут столь прелестное создание.

– Мила, – ответила девушка, рдея от смущенного восторга.

– Вам очень идет ваше имя. – Пушкин улыбнулся – то ли по светской привычке, то ли своему каламбуру.

Когда почти все состояние Мечниковых ушло шулерам, Эмилия Львовна, опасаясь нищеты, предложила мужу решение проблемы. В Харьковской губернии, где у Мечниковых было запущенное дворянское гнездо, требовался ремонтер. Нужно подлатать харьковский дом, а остальное – несложно. Ведь гвардеец не может плохо понимать в лошадях. Вот и заработок.

Так все и сделали.

Мечниковы поселились в деревне Панасовке.

Жизнь, текущая в таких местах, описана у Гончарова в «Обломове».

Панасовка была чистой Обломовкой.

Никаких приемов, раутов, кокетства, бретеров, интриганов. Событий, происшествий, неожиданностей.

Конюшня да обеды.

Изредка играли в карты, но если и на деньги, то ставки были символическими. Соседи заглядывали нечасто, состав игроков был неизменным – Илья Иванович, жена и брат.

Илья Мечников, бывший гвардеец, тучнел и лысел. Обзаводился барскими привычками вроде халата и поденного меню.