Loe raamatut: «Ангел, шельма и одноглазый кот 2»

Глава 1

– Мисс Мирослава, – меня невольно передернуло от голоса блондинки, в котором было столько льда, что хоть ледяную скульптуру ваяй.

Она сидела за огромным столом, а я стояла перед ней как провинившаяся первоклашка, глядя в пол и впиваясь ногтями в тонкую кожу запястья, оставляя глубокие красные борозды. – Вы осознаете, что совершили?

Я кивнула и еще ниже склонила голову, уставившись на собственные туфли, являвшиеся частью школьной одежды. Туфли мне настойчиво не нравились, как и вся форма целиком, которая с одной стороны обезличивала, а с другой делила всех учеников Академии на касты, где кто–то был заведомо лучше, потому что учился на более престижном факультете, а кто–то априори хуже, потому что не родился с нужными навыками. Но выбора мне, как и всем остальным, не оставили. Как не оставили выбора с тем, из–за чего я и стояла в кабинете главы Академии, нервно переминаясь с ноги на ногу и ожидая решения относительно собственного наказания.

Заслуженного, надо сказать.

– Я не слышу, – с нарастающей суровостью проговорила леди Элеонор.

– Да, – вяло откликнулась я, не поднимая глаз. – Осознаю.

– Почему вы так поступили? – продолжила экзекуцию директриса, явно не торопясь завершить этот разговор.

Я, ощущая себя человеком, готовящимся взойти на эшафот, гулко сглотнула и ответила:

– Мне было любопытно.

– Вам, – начала леди Элеонор, но запнулась, задохнувшись от возмущения. – Вам было любопытно?

Её тон резко повысился, так, словно она едва сдерживалась, чтобы не закричать.

И я её понимала, на меня тоже периодически накатывало желание поорать.

Пожав плечами кивнула, а после все же мельком глянула на женщину, которая опершись локтями о внушительную, поддерживаемую четырьмя ножками столешницу, подалась вперед, словно пытаясь разглядеть что–то на моем лице. При этом меня удивили не столько действия главы данного учебного заведения, сколько опоры стола, выглядевшие так, как будто были не элементом мебели, а частью кого–то большого, чешуйчатого и, возможно, когда–то живого. Лично мне на ум пришел огромный ящер, хоть я и не была уверена, водятся ли в этом мире ящеры подобных размеров.

Надо будет потом у Сократа уточнить.

Который, кстати, не пойми куда делся, в то время, как я стою перед грозно поблескивающей глазами главной Бабой Ягой на колхозе…

Едва только войдя в большой светлый и просторный кабинет в сопровождении рыцарей Ночи, я почти сразу же сообразила, к кому меня привели. Потому что не сообразить было трудно, даже для меня, плохо соображающей и, кажется, чуток контуженной. И хотя до этого момента я никогда не встречалась с главой Академии, в ряды студентов которой меня практически насильно запихнули, эта женщина с бесчувственным голосом, властными повадками и требовательно–внимательным взглядом сразу же давала понять, кто она такая.

Но даже сквозь эти наслоения бездушия и угнетения не могли скрыть её внешней красоты. Да, леди Элеонор была очень красива. Но красива той холодной красотой, которая больше присуща древним статуям. Выточенные из камня руками давно истлевших мастеров, они навевают ассоциации с далекими, погребенными под песками времени, эпохами, когда душевные муки гениев порождали великие произведения искусства. Вызывая восхищение и вырывая завистливые вздохи, они, застывшие, остаются тем, от чего невозможно отвести взгляд, но при этом не являются тем, чем хотелось бы владеть. На них смотришь редко, издалека, не имея возможности прикоснуться и зная, что, скорее всего, ваша встреча – первая и последняя. В твоей жизни. А она в своей видела таких, как ты, немало – они приходят, смотрят и уходят, и так на протяжении веков, тысячелетий. Сменяются поколения, люди убивают друг друга на войнах, земли меняют своих владельцев, а она, каменная и на веки прекрасная, продолжает стоять, величественно наблюдая за всем со своего постамента.

Не знаю, какой юбилей уже успела отметить леди Элеонор, у них здесь вообще в порядке вещей жить по двести–триста лет и это считается еще молодостью, но, судя по лицу, возраст директрисы стартовал от сорока – и терялся в стратосфере.

Словно подслушав мои мысли, леди Элеонор медленно подняла руки и сложила их перед собой, соединив кончики пальцев. Её светлые волосы были гладко зачесаны назад, открывая вид на лебединую шею. На тонкоскулом лице с острым волевым подбородком ярко выделялись прозрачно–сиреневые глаза. Худощавое тело с узкими плечами и лишь с едва различимым намеком на наличие груди было обтянуто платьем глубоко винного цвета с глухим воротом и длинными рукавами, достающими тонких запястий и обхватывающими их плотными манжетами.

– Вас поймали на несанкционированном вторжении в кабинет первого заместителя Академии мистера Элиота, – не знаю, как она это делала, но с каждым словом её голос становился все холоднее и жестче. Как будто одним этим голосом она могла бы проткнуть меня насквозь, преобразовав в огромную сосульку. – Более того, когда мистер Элиот обнаружил взлом своего кабинета и ваше в нем присутствие, вы не придумали ничего лучше, как швырнуть в него тяжелым металлическим предметом!

– Он первый на меня напал, – буркнула я, покусывая щеку изнутри. Мне было одновременно и страшно, и смешно, а потому я изо всех сил сдерживала рвущийся из горла истерический смех, как реакцию на последствия пережитого стресса. – Ну, то есть, не напал… Вернее, напал, но не он… Короче! Я всего лишь отбивалась! И это был не тяжелый металлический предмет, а просто ваза! Он испугал меня, вот я рефлекторно…

–– Мистер Элиот испугал вас, когда вошел в свой собственный кабинет? И поэтому вы решили отбиваться от него вазами? Вы покушались на жизнь преподавателя! – рявкнула на меня леди, да так, что жалобно дрогнули стекла, почти наглухо скрытые за тяжелыми атласными занавесями, которые создавали невнятный полумрак в обители директрисы, рассеиваемый самой её силой личности.

– Не «вазами», а «вазой», – поправила я леди Элеонор. – Она там всего одна была. И ни на кого я не покушалась… Это вообще все получилось случайно!

И я говорила чистую правду.

В кабинете заместителя директора я действительно оказалась случайно.

Ну, как? Почти – случайно.

Всё началось с того нелепого ночного разговора в библиотеке с Сатусом и его друзями, результатом которого стало еще более нелепое заявление с их стороны с требованием оказания помощи.

Всем семерым, ага.

Я в их словах не увидела ровным счетом никакого смысла и логики, но Сатус на то и Сатус, что непререкаемо уверен в собственной правоте, в которую, по его мнению, должны априори верить и все остальные.

Разубеждать, а уж тем более спорить с ним у меня не было никакого желания. Более того, больше всего на свете я в тот момент хотела остаться наедине и подумать.

Подумать о том, каким таким образом похожий на карандашный рисунок, или даже скорее не на рисунок, а на простой быстрый набросок, запечатлевший лицо моей мамы, оказался в старой магической книге, о которой сам Сатус заявил, что это лишь сборник староколдовских сплетен.

Тогда, ночью в библиотеке, выслушав Сатуса, я высмеяла его смелые предположения, относительного того, как и каким образом мне удалось открыть проход в мир белых песков, а после пожелала ему основательно выспаться, так как, по моему мнению, он бредил от недосыпа.

Сатуса мои пожелания не впечатлили, как не впечатлили и дальнейшие советы отправиться в долгосрочную пешую прогулку с эротическим уклоном, предполагающим тесный контакт с представителями парнокопытных. Более того, мои слова его лишь разозлили, и он попытался воздействовать на меня физически, то есть, используя грубую, а в его случае – очень грубую силу.

И, наверное, из этой ловушки мне уже было не выбраться, ведь, когда разозленный высоченный демон нависает надо тобой, корча злобные рожи, тут трудно не проникнуться ситуацией и не пообещать ему все, что он захочет. Но вот как раз это делать я и не торопилась, интуитивно ощущая, что в этом мире, где все пропитано магией, обещание, пусть даже не прописанное на бумаге, а просто произнесенное вслух, тоже имеет свой вес, а потому с любыми заверениями следовало быть очень аккуратной.

Но тут мне на помощь явился Сократ, который решил вызволить свою бестолковую хозяйку из когтистых лап демонов. Правда, в процессе вызволения он и меня чуть не угробил, ведь не придумал ничего лучше, чем просто взять… и поджечь библиотеку!

Понятия не имею, как он умудрился чиркнуть спичками – ведь у него же лапки! – и где он в принципе нашел спички ночью. Да я даже не знаю, поджигал ли он спичками или приволок в библиотеку какую–нибудь очередную зачарованную зверушку, которая, как в сказке, ударила хвостом об пол один раз – и полетели искры. Ударила хвостом об пол второй раз – и взметнулось к потолку пламя. Ударила хвостом об пол третий раз – и…все вокруг вспыхнуло к чертям щенячьим, так как, если и возможно найти самое неподходящее место для игры с огнем, так это точно библиотека – сосредоточение бумаги и деревянных полок.

Сам момент, как полыхнуло, я не увидела. Но сразу поняла, что что–то не так, когда демон, только что внушавший мне, бестолковке, глубокую мысль о том, какая великая удача прямо под нос прикатилась, вдруг умолк, оборвав себя на полуслове, напрягся всем своим немалым телом и начал принюхиваться, словно учуявшая след гончая. Принюхивался он долго, даже слишком долго. К тому моменту уже и мой, далеко на сверхъестественный нос, уловил запах гари.

– Тай! – позвал вдруг Шейн Джеро. До этого момента все шестеро соратников Сатуса просто молча наблюдали за разворачивающейся на их глазах сценой запугивания. Моего запугивания! – Огонь!

Уже даже я поняла, что огонь, увидев отсветы пламени, прыгающие в зрачках Сатуса, который вдруг застыл, словно окаменев, и невидящим взглядом уставился на разгорающейся с немыслимой скоростью пожар за моей спиной. И хотя само пламя по–прежнему находилось вне поля моего зрения, потому что Сатус вдруг вцепился в мои плечи мертвой хваткой, нарастающую мощь бесконтрольной стихии я ощутила буквально кожей – стало жарко, душно, по затылку побежали мурашки, явно вооруженные швейными иглами. Когда послышался гул я испугалась окончательно, и попыталась вырваться. Но Сатус, казалось, не замечал никого и ничего, полностью погрузившись в себя.

– Пусти! – заорала я, перекрикивая гул, и изо всех сил колотя демона по конечностям. Толку от этого было не больше, чем пинать статую Давида, но я не могла просто стоять и ждать, когда до нас доберется огонь. А он, судя по всему, уже был на подходе.

Помощь пришла, откуда не ждали.

Инсар Тиес подскочил к нам и одним ловким движением отобрал меня у Сатуса. Я в этот момент ощутила себя переходящим знаменем и уже приготовилась к тому, что наследник, который был просто зациклен на том, чтобы итоговое решение всегда оставалось за ним, сейчас вцепится в меня обратно, но нет. Он продолжал стоять пограничным столбиком, а в его полностью почерневших глазах уже во всю отплясывали румбу языки пламени.

– Уходи! – приказал мне Инсар и подтолкнул к выходу. – Беги!

– А вы? – неожиданно даже для самой себя проявила я странное человеколюбие.

Вернее…

Демонолюбие.

– Нам огонь не так страшен, как людям, – с кривой улыбкой ответил Тиес, но особой радости на его лице я не заметила. Наоборот, оно было чем–то очень сильно обеспокоено.

Остальные демоны уже успели разбежаться кто–куда. Одни ринулись тушить огонь подручными средствами, другие споро срывали с себя одежду. И в первый момент я не поняла, зачем они это делают, ошалело наблюдая за тем, как красивые парни, уже практически мужчины, избавляются от остатков черной формы.

– Потом поглазеешь, – заметив мой интерес, Инсар ухватил меня за запястье и поволок вперед, в противоположную от приступившего к пожиранию библиотечного фонда огня. – Еще будет такая возможность, я тебе обещаю. А сейчас это очень опасно для тебя, и совсем скоро перестанет быть настолько привлекательным. Беги!

И он подпихнул меня в спину, стимулируя идти дальше, но уже самой. Сделав по инерции несколько шагов, я хотела обернуться, как вдруг на стене, подсвеченной разгорающимся пламенем начали вырастать тени. Мощные, широкие, крылатые, наводящие едва сдерживаемый ужас. Они вырастали одна за другой, и одна рядом с другой.

– Ой, – пискнула я, зажимая рот обеими руками.

И бросилась бежать по проходу, ведущему к выходу из библиотеки.

Глава 2

Уже у самого порога чуть ускорилась и попыталась с разбегу перепрыгнуть сразу через три ступеньки, но неудачно. Ступня зацепилась за неожиданную преграду, и я полетела носом вперед, лишь в последний момент догадавшись выставить перед собой руки. Так что, хоть я и загрохотала всеми костьми об пол, но лицо спасти успела, не травмировавшись основательно, а лишь стукнувшись лбом об косяк.

– Эй! – возмущенно зашипели откуда–то из–под моих ног. – Ты бы поосторожнее с полетами! Не птица все–таки!

– Сократ? – изумилась я и начала шарить руками вокруг, в попытке нащупать это наглое мохнатое создание, но из–за накатившего, вследствие удара головой, серого тумана почти не видя ничего вокруг.

– Ты чего из себя крота изображаешь? – возмущенно удивился моему поведению Сократ.

Я устало рухнула на пол и потерла лоб, буквально физически ощущая, как на месте удара вырастает значительная шишка.

– Ударилась, – в ответ пожаловалась я. – Сам, что ли, не видишь?

– Вижу, – подтвердил несносный котяра. – Я вижу, что ты в самый неподходящий момент разлеглась, как тюлень на льдине. Хватит бока отлеживать, вставай, давай!

Кое–как собрав в кучу конечности, я встала сперва на колени, упираясь руками в пол, а после смогла вернуться в вертикальное положение, правда, ощущая себя при этом слабеньким ростком на сильном ветру. В том смысле, что шатало меня так основательно, что я даже не сразу сориентировалась, где дверь, хотя она находилась прямо у меня перед носом.

– Может, ты прекратишь уже дурить? – вновь источая крайнюю степень раздражения, рявкнул на меня Сократ.

Из–за головокружения думать было трудно, но только я собралась достойно ответить этому ушастому, как внутри библиотеки что–то громыхнуло, да с такой силой, что пол под нами содрогнулся. Тут же последовал бессвязный вскрик. Кричал один из демонов, более точно я определить не смогла, так как еще не умела различать их по голосам. Но в одном я была уверена твердо – кричал не Сатус, потому что уж его–то мерзкий голос, периодически падающий на несколько октав до характерного драматического баритона, я бы узнала даже лежа в гробу.

Все еще с трудом соображая, что делаю, я ринулась было на крик, который явно не был ни победоносным, ни торжествующим и точно не радостным, но меня остановил Сократ. Вцепившись противно–острыми коготками в край юбки, в которую я переоделась перед походом в библиотеку с Микой, а после так и не удосужилась снять, уснув прямо в форме, он яростно зашептал:

– Совсем сдурела? Слишком сильно лбом приложилась? Куда ты собралась?!

– Туда, – невразумительно ответила я, махнув головой в ту сторону, где остались демоны, чувствуя, как с каждой минут запах гари становится сильнее, тяжелее, будто оседая на легких. – Им нужна помощь!

– Это тебе нужна помощь! – завил котяра и несколько раз боднул мою ногу головой, явно на что–то намекая, но быстро выдохся, отодрал от юбки свои когти, сел и многозначительно посмотрел на меня снизу–вверх. – Послушай, нам надо уходить, пока сюда не сбежалась половина Академии. Ты им ничем не поможешь, они демоны, а ты…не пойми кто! Но уж явно не та, от кого им нужна помощь.

Я замялась на мгновение, беспомощно оглянулась на проход, пол которого уже лизали оранжевые языки, а это значило, что огонь распространился еще больше, подобравшись к ближним секциям. И приняла решение не вмешиваться.

Подхватила кота на руки и вынеслась из библиотеки, чувствуя, как от дыма, которым уже успела надышаться, в груди зарождается сдавленный кашель. Но не успела преодолеть и нескольких метров в направлении общежития, как вдруг со стороны лестницы послышались взбудоражено–испуганные голоса.

Переглянувшись с котом, сделала единственно–правильный на тот момент выбор – нырнула за ближайшую дверь. И вовремя, потому что едва мы убралась из коридора, как мимо промчался целый отряд из преподавателей, разряженных кто во что и от этого напоминающих сборную из ближайшего цирка. Одни были в пижамах со смешными короткими штанишками, другие в мантиях, наподобие той, которая была на Сатусе, на третьих болтались длинные кружевные сорочки, а с головы они на бегу срывали чепчики.

Подглядывая в щелочку, я увидела, как маги влетели в библиотеку и захлопнули за собой высокую двустворчатую дверь. Вздохнув с облегчением, оглянулась и поняла, что местом моего временного укрытия стала учебная аудитория. Довольно просторное и весьма обычное помещение – массивные деревянные парты, выстроенные по середине, полки с учебниками, высящиеся вдоль стенки, преподавательский стол, венчающий каменное возвышение, а сразу за ним отполированная до блеска черная доска, на которой кто–то вычертил и забыл стереть запутанные символы, диаграммы и схемы.

Я добралась до ближайшей парты и рухнула на неё, усадив кота на столешницу.

– Что это вообще было? – чувствуя, как дрожат от испытанного перенапряжения ноги и руки, спросила я. – Почему библиотека загорелась? Как такое вообще могло случиться?

– Ну, – протянул Сократ, усаживаясь поудобнее и перебирая лапками. – Может быть она загорелась, потому что кто–то воспользовался специальным зельем, разлив его в библиотеке, пока ты беседовала с Сатусом и его друзьями?

– Что? – подскочила я, не поверив своим ушам. – Зачем ты это сделал?!

– Затем, что видел, как он увел тебя из спальни, – насупился Сократ, вдруг став похожим на сердитого ежика. – И пошел за вами. Сперва мне показалось, что он хочет вывести тебя на улицу, во двор, а это паршивое развитие событий. Со всеми своими врагами Сатус традиционно разбирается за пределами этих стен, чтобы не было свидетелей, и чтобы никто не прибежал на вопли жертвы. Но потом вы вдруг свернули в библиотеку, и я решил понаблюдать. И знаешь, то что я услышал оказалось еще более пугающим, чем если бы он поволок тебя в ночь на ближайшую опушку.

Я потерла лицо руками, вдохнула, выдохнула и произнесла:

– Он хочет, чтобы я помогла ему в приближающейся главной национальной забаве демонов.

– Мира, – склонив голову на бок, обратился ко мне Сократ. – Если ты не поняла, он не просто хочет от тебя помощи, он её требует. И если ты не согласишься, демон пойдет на крайние меры. Бояться ему нечего, он сын своего отца, против него не пойдут даже руководители Академии. А потому, если ты не согласишься, Сатус просто тихонечко придушит тебя в уголочке. И ничего ему за это не будет. Пожурят, пальчиком погрозят и замнут это дело. Была Мира – и не стало Миры. Волноваться за тебя в этом мире никто не будет. Кроме меня, конечно.

И он так это произнес, что я не смогла не улыбнуться, даже ощущая себя приговоренной к казни преступницей.

– И поэтому, – улыбка быстро сползла с моего лица, – ты решил поджечь библиотеку?

– Я решил, что этот разговор следует прекратить, – важно задрав нос, заявил усатый.

– Слишком радикально, – поморщилась я. – Тебе не кажется?

– Главным на тот момент было выдрать тебя из лап демонов, – отмахнулся Сократ, как будто это ерундовое дело – устроить пожар в огромном здании, где полно людей. Ну, ладно. Не людей. Магов, демонов, некромантов…кто там еще среди студентов значится? Кто бы не значился, что–то мне подсказывало, что не все из них обладали огнеупорными свойствами. – Всё остальное не имело значения.

– Как тебе удалось это проделать? – я была не то, чтобы удивлена, скорее, меня интересовал сам процесс, так сказать, на будущее.

– Как только я понял, в какую степь поворачивает ваша беседа, – повел ушами кот, – сразу же понесся в кабинет зельеварения, там у мисс Штефан всегда хранится про запас парочка–другая полезных пузырьков. Выбрал нужный, вернулся, разбил его в одном из проходов между полок и вернулся к выходу, дождаться тебя. Я же не знал, что ты будешь так нестись, что едва не затопчешь маленького несчастного котика!

И он, с талантом истинного драматического актера, задрал опечаленную мордочку к потолку. Но не забывал коситься на меня из–под не до конца опушенного века, отслеживая реакцию.

– Не преувеличивай, – отмахнулась я и, закусив губу, задумалась о том, что же сейчас происходит на месте пожара.

– Да ладно, – прекратив отыгрывать Гамлета, одернул меня кот, легко считав, в каком направлении движутся мои мысли. – Не переживай, демоны – не те существа, которых легко убить, даже при очень большом желании. Даже сами демоны не всегда могут справиться друг с другом. Кроме того, ты видела, что к ним на помощь прибежали преподаватели, а это взрослые маги, которые умеют справляться со сложными ситуациями. Не умрут они, не беспокойся.

– С чего бы мне беспокоиться? – поспешила оправдаться я, смущенная собственными эмоциями. Переживать за Сатуса и его компанию действительно не стоило. Умом я это прекрасно понимала. Но в то же время, странное чувство тревоги не оставляло меня. Это было непривычно – волноваться за того, кто не вызывал у меня никаких светлых чувств, а наоборот – раздражал и…пугал. Непривычно и словно постыдно. Как если бы я вдруг начала сочувствовать палачу, а не его жертве. Кроме того, такая зараза как Тай явно нуждался в хорошей встряске, может быть, и мозги на место встанут, хотя вряд ли, там с рождения извилины со смещением.

Решив, что моя тревога за демонов – не что иное, как банальное проявление сочувствия, я спросила у кота:

– А что нам делать дальше?

– Не знаю, – насмешливо фыркнул кот. – Лично мне кажется невероятно привлекательным вариант вернуться в кроватки и хорошенько вздремнуть.

– Тебе лишь бы сладко поспать и не менее сладко поесть, – осуждающе прищурилась я. – И удачно в кустики сгонять, да?

– А что здесь такого? – выпрямился кот с явным намерением от души поругаться. – Я удовлетворяю свои первичные потребности, только и всего!

– Хорошо, что этих потребностей у тебя не так много, – вздохнула я. – И в их список не входят регулярные поджоги.

– Эй, – вдруг встревожился Сократ, в несколько мягких шажков приблизился ко мне и коснулся лапкой колена. – Ты чего такая?

– Какая? – вяло откликнулась я, рассматривая пол под своими ногами.

– Как в воду опущенная, – охарактеризовал моё подавленное состояние усатый. – Это из–за демонов, да? Они что–то сделали, да? Пока меня не было, они тебе как–то навредили, да? Ну, я им сейчас покажу, почем в лесу репей!

И сердито сверкнув своим единственным глазом, Сократ уже воинственно направился к двери кому–то там что–то показывать, но я его остановила, перехватив рукой поперек пушистого пузика и вернув на место, усаживая обратно рядом с собой.

Растерянно потрепав по загривку умолкнувшего и, кажется, слегка ошалевшего от такого нестандартного обращения с его пушисто–болтливой персоной, кота я тихо проговорила:

– Дело не в них. Точнее, и в них. Но не только в них. Понимаешь?

– Нет, – мрачно и лаконично ответил Сократ, глядя на меня исподлобья.

– В общем, – я заправила прядь волос за ухо и начала рассказывать: – Не знаю, не знаю, что именно тебе удалось расслышать из сказанного этой ночью, но Сатус что–то затеял. И в предстоящем увеселительно – умерщвительном мероприятии мне предстоит сыграть ключевую роль… Демоны требуют от меня помощи.

Моя рука все еще лежала на кошачьем загривке, так что я в полной мере смогла ощутить, как напряглось под моими пальцами, запущенными в мягкую шерсть, маленькое кошачье тельце. И сразу же подумалось о том, что он, кот, может быть, и маленький, но все же зверь и зверь хищный.

– Подробнее, – потребовал Сократ, явно озадаченный озвученной информацией. – Зачем им, демонам, помощь человечки? Пусть и шельмы.

– Потому что они больше не считают меня просто человечкой, – безотрадно улыбнулась я.

– Что?! – взревел кот, да так, что я едва не свалилась с парты. Кажется, у моего кота в роду были не просто плотоядные звери, а разъяренные белые медведи. – Ты что, все ему рассказала?!

– Да ничего я не рассказывала, – тут же поспешила оправдаться, неуверенно заерзав на краешке парты под далеким от доброго взглядом Сократа. – Он сам все увидел!

– В смысле? – осел Сократ.

– А, да, – сообразила я, потерев лоб. – Ты же не знаешь… На уроке фехтования мистер Итан поставил нас в пару. И все было очень паршиво. Сатус гонял меня по кругу, как щеночка, которого решил выдрессировать, ровно до тех пор, пока не стало еще паршивее. В какой–то момент мир вокруг нас начал меняться, задрожал и пошел серой рябью. Земля ушла из–под ног, и мы вдруг оказались посреди белой, как мел пустыне! Сатус сразу же заявил, что знает это место, и что мы попали в него используя межпространство… вернее, он решил, что это я его использовала. Он назвал это место…

– …Тимеиса, – выдохнул кот, воззрившись на меня так, словно я только что сообщила ему о кончине любимой прабабушки.

– Агась, – кивнула я и еще ближе отодивнулась к краю столешницы, балансируя практически на самом краю. – Ты знаешь, где это?

– Нет, – ответил кот, помотав мордой и мотал еще несколько секунд. Чуть дольше, чем этого требовалось, чтобы продемонстрировать своё незнание. Возможно, он пытался провести экстренный сеанс отрицания реальности? Ну, или его заклинило? – Не знаю, потому что попасть в Древние земли практически невозможно. Это территория принадлежала особой касте магов, которые существовали очень обособленно.

– Белое братство, – кивнула я. – Сатус мне рассказал.

– Да? – очень странным тоном переспросил кот и подозрительно покосился на меня. – А что еще он тебе рассказал?

Я почесала переносицу, потом шею, потом поясницу. Кажется, это было нервное и у меня начинался истерический почесунчик.

– Что члены Братства были непростыми ребятами, которые жили в пустыне, обладали тайными знаниями, никогда никого не приглашали к себе в гости на чай и еще меньше любили, когда гости являлись сами, без приглашения. Но так, как попасть в их обитель просто так было невозможно, то дальше порога обычно никто и не продвигался, – ехидно отчеканила я, чуток переформатировав информацию. – А потом братья взяли – и за короткий промежуток времени все, как один, упокоились с миром. С какого такого им вдруг всем помереть вздумалось – не уточняется. Но вряд ли они сделали это самостоятельно и по собственной доброй воле.

– Все верно, – проигнорировал мои старания Сократ, все еще восседающий рядом неподвижной кошкой–копилкой. – Никто не мог попасть в Тимеису, если того не желали её обитатели. Невозможно представить, чтобы кто–то просто вывалился посреди белых песков.

– Вывалился – очень точная формулировка, – проворчала я и вновь почесалась.

– А как вы обратно вернулись? – встрепенулся от каких–то своих размышлений кот, пока я пыталась содрать кожу у себя на затылке.

– Мы не возвращались, – пожала в плечами. – Скорее, нас вернули. Сатус начал на меня наседать, требуя пояснить, как я воспользовалась межпространством. Я как могла отгавкивалась, а потом вдруг на нас налетел смерч, и пустыня, в буквальном смысле, выплюнула нас посреди школьного двора, едва ли не на голову какой–то слегка нервозной барышне.

– Значит, вот с какой целью Сатус ночью приволок тебя в библиотеку, – Сократ раздраженно дернул хвостом из стороны в сторону. – Хотел выяснить, как тебе удалось попасть в Тимеису.

– Ну, да, – нехотя признала я. – Только, скорее всего, он уже все выяснил, только мне рассказать не успел. Пожар помешал.

– Вот с этого момента поподробнее, – встрепенулся усатый.

– Не могу, – развела я руками. – Все подробности вон, – я мотнула головой в предполагаемом направлении библиотеки, – остались у Сатуса.

– Но что–то же он тебе сказал! – еще больше округлил свой и так широко распахнутый единственный глаз. Надо будет как–нибудь поинтересоваться, что стало с другим.

– Сказал, – согласилась я. – Вернее, зачитал отрывок из какой–то странной книжки, в которой вместо нормальных букв были палочки да полосочки всех мастей и толщин.

– Ты сможешь вспомнить, что он тебе прочитал? – тут же вцепился в эту информацию Сократ, как в полупридушенную мышь, которая умирает, но продолжает бороться за спасение.

– Нет, – качнула я головой, скривившись. – У меня не настолько хорошая память.

– Постарайся хотя бы вспомнить, о чем там шла речь, – продолжал наседать на меня котяра.

– Ну, – закусила я губу, отводя взгляд к окну. – Там было что–то про прекрасных созданий, которые величественны и опасны… Знаешь, было очень много прилагательных и странных формулировок, но заканчивалось всё пассажем про алмазный серп, золотую корону и месть. Да, еще было какое–то странное слово в конце – то ли имя, то ли титул. Вроде обращения.

– Какое слово?

– Не помню, – я поникла, шаркнув ножкой по полу, помолчала, раздумывая, говорить Сократу или нет, но в итоге решила, что он – мой единственный друг здесь. Хоть кому–то же доверять надо. – Знаешь, это еще не всё.

– Есть еще что–то? – я не видела морды кота, потому что в этот момент его вдруг очень заинтересовал собственный хвост, а вернее, блохи на нем, но сарказм прочувствовала даже сквозь звук клацающих зубов. Оторвавшись от уничтожения кровососущих, Сократ предположил: – Ты чихнула и воскресила Имира?

– Это еще кто? – изумленно заморгала я.

– Еще один из первородных существ, – почесав задней лапой за ухом, прокряхтел Сократ. – Имир был создан изо льда и после смерти, а она была насильственной, послужил, так сказать, строительным материалом для нашего мира.

– Этого мира? – зачем–то решила уточнить я.

– И этого тоже, – оскалился в подобии улыбки мохнатый, обнажив мелкие, но далеко не безобидные клыки, начав вдруг походить на вампирёныша. Интересно, мохнато–хвостато–усатые вампиры в природе водятся? – Для всех миров, потому что в те времена был только один мир, это уже спустя тысячелетия он раскололся на тысячи кусочков, и из этих кусочков возродились новые миры.

– Миры из кусочков? – протянула я с сомнением. – Звучит так, как будто кто–то пытался собрать огромный паззл.

– Мне кажется или ты тянешь время? – с подозрением воззрился на меня Сократ, недовольно дернув усами, а после приказным тоном распорядился: – Давай, рассказывай, чего ты там еще натворила? Знаешь, еще чуть–чуть, и я начну жалеть, что встретил тебя на том захудалом кладбище.

– Еще чуть–чуть – и я начну жалеть, что вообще появилась на свет, – подражая манере кота, ответила я. – Но ты можешь немного расслабить свой пушистый филей.