Loe raamatut: «Охота на поросёнка»
Вы легли на живот и убрали клыки…
В. Высоцкий
Вся эта история – вымысел.
Совпадения имён и фамилий её героев с именами и
фамилиями реальных людей являются случайными.
Часть первая
Глава первая
В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое сентября тысяча девятьсот девяносто девятого года Москва хранила спокойствие. Злые языки утверждали, правда, что оно очень похоже на паралич, а самые злые пророчили третий взрыв, притом этой ночью, так как весь день все органы власти рапортовали, что ситуация – под контролем, бояться нечего. Довод злых языков казался весомым, поскольку это же самое столь же бодро звучало и накануне второго взрыва, на Каширском шоссе, который стал ещё более смертоносным, чем первый, заливший кровью Печатники. Тем не менее, москвичи не запаниковали, прельстившись, видимо, перспективой отправиться в иной мир не как доведётся, а под контролем. Ночь к фатализму располагала – лил дождь, выл ветер. Прожорливая и хитрая смерть по имени гексаген могла не бояться, что кто-то сквозь барабанную дробь воды услышит её шаги под своими окнами или встретится с ней глазами, даже если она прижмётся лицом к стеклу в дождевых потоках. Мало кто сомневался в том, что она ещё не насытилась и что вой сирен патрульных автомобилей, призраками шнырявших по пустым улицам, аппетита ей не испортит.
Во второй половине ночи один из призраков, белый Форд «Кроун Виктория» с буквами ППС, вырулив на Садовое кольцо с Нового Арбата, затормозил напротив жилого дома. Под его узким карнизом стояла, спиной прижавшись к стене, стройная блондинка на шпильках, одетая недвусмысленно: чулки, юбка выше колен, обтягивающая блузка. На плече у неё висела прямоугольная сумочка, во рту тлела длинная сигарета. При виде «Форда» глаза курильщицы сузились. Элегантно взяв сигарету средним и указательным пальцами и слегка округлив красивые губы, она пустила дым кольцами. Содержимое «Форда» почти минуту не подавало признаков жизни. Потом стекло его правой передней двери скользнуло вниз, и глазам блондинки предстало до тошноты знакомое ей лицо под низко надвинутым козырьком фуражки. Виднелся также погон с сержантскими лычками. Хищно глядя на девушку, но не узнавая её сквозь стену дождя, сержант подал голос:
– А ну-ка, поди сюда!
– Да пошёл ты, – отозвалась блондинка. Вытянув вперёд руку, она щелчком метнула окурок в сторону «Форда». Прицел был взят вполне точно, но порыв ветра отнёс окурок далеко влево.
– Да, ты был прав, она самая, – повернулся сержант к своему коллеге, сидевшему за рулём, – ты смотри, на стрижку денег добыла!
Затем он вновь обратился к девушке:
– Привет, Оля! А я тебя не узнал.
– Зачем же остановился? Думал, твоя жена тут стоит?
– Ты хорошо сделала, что сменила причёску! Чёлка тебе идёт. Без чёлки ты чем-то напоминала Натали Портман, а я её ненавижу.
Ольга гортанным звуком изобразила, что её рвёт. Сержант засмеялся. Напарник что-то сказал ему.
– Сигаретку дай, – попросила Ольга, боясь, что они внезапно уедут.
– Ишь, чего захотела! А уколоться тебе не дать?
– Уколоться дочке своей оставь. Она это дело любит.
– Ой, можно подумать – вы с ней подруги!
– Нет, просто вместе сосём. Советую, кстати, давать ей деньги на презики.
– Дура ты, – обиделся страж порядка, – а я хотел тебя прокатить!
– Отвалил бы ты, – предложила Ольга, поняв, что курево ей не светит.
– А мы бы тебе взаправду ширнуться дали, если бы ты не была такой грубиянкой! – не унимался сержант.
– Говорю – отъехай! Народ пугаешь.
– Какой народ при таких делах? Очумела, что ли? Москва как вымерла! Даже кошки попрятались.
– Господа офицеры, вы меня знаете! Если свистну – Москва подскочит и оживёт. А Борька здесь будет через секунду.
– Что он нам сделает, Борька твой?
– А он твоему полковнику свистнет, тебя попрут из ментов, другая работа тебе не светит – дебилов только в менты берут, и дочке твоей в натуре придётся сосать с проглотом – твоя жена не оплатит ей институт, поскольку жена у тебя – овца тупорылая!
– Ну а это откуда тебе известно? – спросил сержант и что-то шепнул водителю – вероятно, предполагаемый ответ своей собеседницы.
– Кто ж ещё за барана замуж пойдёт? – пожала плечами Ольга. Видимо, именно эти слова услышал водитель от своего напарника, так как они оба загоготали. Затем стекло поднялось, и «Форд», буксанув задними колёсами в луже, сорвался с места и с затихающим рёвом умчался вдаль по Садовому. Проводив его взглядом, Ольга шепнула:
– Мразь!
Ей понравилось, как звучит это слово. Она огляделась по сторонам, и, топнув ногой, заорала во всю мощь лёгких всему огромному городу, который уже пять лет давил её ощущением каменной безысходности:
– Мразь! Мразь! Мразь!
Грохочущим шаром перекатившись через Садовое, крик души миновал «Белград», со звоном ударился о высотки ростовской набережной, вернулся и троекратным эхом потряс Смоленский бульвар, на котором Ольга стояла. Она поёжилась. Мёртвый город дразнит её, раскрыв во всю ширь жёлтую, слюнявую пасть – сама, мол, такая!
Ветер пронизывал до костей. Подышав на пальцы, Ольга достала из сумочки предпоследнюю сигарету и закурила. Дымок приятно щекотнул ноздри. Жёлтое зарево над Москвой то вспыхивало, то меркло – быть может, по проводам, питающим фонари, неровно шёл ток, а быть может, у Ольги уже просто темнело в глазах от холода и усталости. Неподвижно стоять, прижавшись лопатками к ледяному бетону, было китайской пыткой. Карниз спасал от дождя с горем пополам, и то только в те минуты, когда не дул во всю силу ветер. До «Форда» напротив Ольги остановился только чёрный «Опель Омега». Из него свистнули.
– Свистни в …! – предложила Ольга. Будь дело днём, ей бы не пришлось и рот открывать, чтоб «Опель» отчалил. Хватило бы только взгляда. От её взгляда пятились крокодилы в киевском зоопарке, куда она любила ходить, когда жила в Киеве. Это было ещё до школы. Зоопарк, школа, медтехникум и Москва! Какое однообразие!
После третьей затяжки Ольга тоскливо глянула на часы, висевшие возле МИДа. Они показывали два двадцать. Пальцы невольно сплющили фильтр. Неужели только двадцать минут назад было ровно два? Это закон подлости: гонишь время – минуты еле ползут! Тогда почему же годы летят – чем дальше, тем быстрее, словно вагоны набирающего ход поезда? В них уезжают навсегда люди, которых знала. Хорошие, плохие – важно ли это? Они – из прошлого. Оттуда, где живёт счастье.
Перелетев через тротуар, окурок уплыл по бурной реке, струившейся вдоль бордюра. Пока Ольга размышляла, по каким улицам предстоит ему дальше плыть, на месте его падения очень резко затормозила жёлтая «Волга» с рекламой «Мальборо». Это было такси. Раздался гудок. Если бы у Ольги имелось сигарет пять, её размышления о судьбе окурка спокойно бы продолжались. Но – чего не было, того не было, и она, матеря свою старшую сестру, которая приучила её курить, шагнула под дождь. Он прыгнул ей на спину диким зверем и так пронял, что сердце заныло.
Когда она подошла к такси, пассажир, сидевший рядом с водителем, опустил стекло. Это был небритый, крепкий чеченец лет тридцати пяти, с крупным носом, близко посаженными глазами и угловатой челюстью. На его мощной шее виднелась из-под расстёгнутого воротника рубашки массивная золотая цепь, а из небольшого кармана чёрной жилетки торчал мобильник с антенной. Но самое интересное было ближе! С запястья правой руки чеченца, положенной на стекло, свисал на ладонь браслет цены необыкновенной – россыпь сапфиров и бриллиантов на цельном золоте. Каждый камешек источал из своих глубин столько непохожего на далёкий киевский зоопарк, школу и всё прочее, что у Ольги маленько открылся рот. Она эротично оцепенела, забыв и про непогоду, и про курение. Наблюдая за нею, чеченец опустил руку. Потом сказал:
– Давай, лезь в машину! А то растаешь как Золушка.
– Как Снегурочка, – уточнил таксист с весёлой физиономией. Ольга стукнула каблучком. Поправив на плече сумочку, соскользнувшую вниз, она обратилась к чеченцу, как будто он сидел за рулём:
– Сверни в переулок направо, въехай во двор за домом и посигналь. К тебе сразу выведут толпу девок от сорока до ста долларов. Возьмёшь двух – заплатишь за полторы.
– Я тебя хочу, – возразил чеченец.
– Мне очень жаль, – ответила Ольга.
– Почему нет?
– А почему – да?
– Я деньги даю!
– А я не беру.
– Объясни причину.
– Во-первых, я на посту сейчас. А во-вторых, знаешь…
Вовремя вспомнив, что нужно выклянчить парочку сигарет, Ольга проглотила полезший из её рта национализм.
– Короче, я на посту.
– Сколько нужно денег, чтоб ты об этом забыла?
– Анальный секс – пятьсот долларов, минет – триста, – сказала Ольга с намерением закрыть тему – этот кавказец уже давил ей на психику.
– А нормальный секс?
– Не могу сегодня. Поэтому стою тут.
Чеченец задумался. Ольга ёжилась под дождём, стуча каблучком.
– Хорошо, согласен.
– На что?
– На пятьсот.
Ольга очень сильно насторожилась.
– Я так тебя возбуждаю?
– Да. Ты цену раз в пять завысила, но высокие женщины – моя слабость. Садись в машину!
Но Ольга не поспешила последовать приглашению. Она стала взвешивать за и против. Клиент внушал ей серьёзные опасения, но она решила: таксист запомнил его, запомнит её, так что на серьёзную глупость пассажир «Волги» вряд ли пойдёт. А всё остальное можно стерпеть за пятьсот зелёных. Главное – взять их сразу. С Борькой проблем не должно возникнуть – он к ней ни разу не подошёл. Значит, у него всё неплохо. Видимо, постоянные клиенты едут прямо на точку или заказывают девчонок по телефону, с доставкой. А если что, есть всегда отмазка железная: отморозки увезли силой.
– Ехать куда? – поинтересовалась Ольга.
– На Ленинский.
– А конкретно куда? В гостиницу?
– Нет, в квартиру. Я там живу.
Ольга задала последний вопрос не из любопытства. Прошлой весной два южанина притащили её в гостиницу «Спорт», где они и ещё полсотни их соплеменников занимали целый этаж. В такой вот компании Ольга прокуковала четыре дня, которые не сочла самыми прекрасными в своей жизни.
– Сколько вас будет?
– Один я буду, один! Этот человек – на работе. Таксист кивнул. Ольга на него даже не взглянула.
– Давай сюда пятьсот баксов.
– Нет при себе, из казино еду! Приедем – сразу получишь.
Почему Ольга, зная наверняка, что никаких денег не будет, всё-таки села в эту машину? Да потому, что вспомнила про браслет. Только и всего. Чеченец помог ей справиться с неподатливой дверью, толкнув её изнутри. И таким вот образом Ольга очутилась на заднем сиденье «Волги». Та сразу тронулась и рывками набрала скорость.
Печка функционировала неважно, но после трёх часов стояния под дождём о большем комфорте нельзя было и мечтать. Бросив сумку на пол, Ольга сняла намокшие туфли, затем – чулки, решив их отжать. Стягивая правый, она случайно разорвала его, проткнув ногтем. После недолгих переживаний оба чулка полетели вон из машины. Подняв стекло, Ольга растянулась на длинном мягком сиденье. С неё текли ручейки. Тепло шло по телу нежными волнами. Наползла дремота. Ольга начала мотать головой и хлопать глазами, чтоб не уснуть. Таксист особо не гнал. Чеченец курил, говоря то с ним, то с плавающей в блаженной истоме Ольгой. Та его слушала краем уха, но, пока ехали по кольцу, успела узнать, что зовут клиента Рамиль, что живёт он в Москве давно, занимаясь бизнесом, и играет с невероятным азартом – вот только что, например, оставил в «Беверли-Хиллз» восемь тысяч долларов. А ещё Рамиль поведал о том, как два дня назад он попал в аварию на своем «Мерседесе»:
– Какой-то обкуренный идиот на «восьмёрке» летел по встречной! Странно, что он меня вообще заметил и вспомнил про педаль тормоза. Я-то попытался уйти, но всё-таки сшиблись. Менты оформили всё, и мы с ним разъехались. За ремонт в техцентре мне насчитали четыре тысячи. Трудно будет законным способом получить их с этого дурака! Гаишники сперва даже встали на его сторону, представляете? Мне пришлось попросить их заглянуть в правила и прочесть про двойную сплошную линию. Наверное, я и в суд приду тоже с книжкой…
– Хватит под дурака косить! – внезапно пробормотала Ольга из сладких недр дремоты. После этих слов, сказанных невольно, она очнулась, поняв, что зря их произнесла. И робко скосила взгляд на чеченца – вдруг не услышал? Но тот уже смотрел на неё в упор, круто повернув кудрявую голову. Смотрел так, что она забыла про всё на свете. Её душа опустилась в пятки, и они сильно похолодели. Через секунду Рамиль сидел уже в прежней позе, глядя вперёд. Таксист, судя по всему, ничего не понял. А Ольга, снова начав дышать, за эту секунду поняла всё. Голос интуиции, вдруг набрав обороты, как прочихавшийся двигатель, стал отстукивать раз за разом, всё с большей ясностью: человек с браслетом – не тот, за кого себя выдаёт.
Тогда кто он, кто? Для чего ломает комедию перед ней и перед таксистом – перед людьми, которым нет до него никакого дела, которые видят его впервые и никогда больше не увидят после того, как сделают своё дело и возьмут плату? Притом ломает старательно, изощрённо! Значит, он либо хочет использовать их в каких-нибудь страшных целях, либо за ним идут по свежему следу, и он старается тщательно его путать. Кто ж он такой? Шпион? Маньяк? Террорист? Тут Ольгу испепеляюще осенило… Взрывы домов! Ах, взрывы домов! И она зажала ладонью рот, чтоб не завопить. Её округлившиеся глаза уставились на затылок клиента. Зачем она-то ему нужна? Чего он от неё хочет?
Даже и не пытаясь найти ответ на этот вопрос, однако нисколько не сомневаясь в том, что Рамиль её взял отнюдь не для развлечения, Ольга села. Её рука потянулась к двери. Другой рукой она взяла сумочку. «Волга» в эту минуту двигалась сквозь тоннель под Октябрьской. Зная, что за тоннелем последует замедляющий поворот направо, Ольга решила во время этого поворота выпрыгнуть из машины и убежать босиком. Таксист, разумеется, ни за что не станет её преследовать, если только Рамиль вдруг не пригрозит ему пистолетом. Но это было бы просто глупостью! Ведь понятно, что пассажиру нужна не именно она, Ольга, а просто девушка соответствующей наружности. Так что, главное – при прыжке из машины не сломать ногу, а убежать она убежит!
Когда «Волга», вынырнув из тоннеля, двинулась на подъём, Ольга потянула рычажок двери. Дверь приоткрылась. В машину ворвался ветер, но ни таксист, ни чеченец не повернулись. Должно быть, они подумали, что их спутница опустила стекло. Раздались щелчки поворотника. Сердце Ольги стучало примерно с такой же громкостью. Но быстрее. Едва таксист начал выворачивать руль, она высунула наружу левую ногу и приготовилась прыгать. Сумка была на её плече, а про свои туфли она и думать забыла. Но тут Рамиль поднял руку, желая взяться за ручку над дверью, и Ольгу вновь ослепил браслет. Чуть не зарыдав от отчаяния, она втянула ногу обратно и со всей силой хлопнула дверью. Рамиль снова повернулся.
– Плохо была закрыта, – услышал он объяснение, и оно удовлетворило его.
На светофоре у памятника горела стрелка направо. Туда таксист и свернул, не сбавляя скорости. Дождь хлестал с прежней силой. Ольга, встав коленками на сиденье, сквозь пелену воды на заднем стекле провожала взглядом фонари Ленинского проспекта, бежавшие от неё в промозглую темноту. Все они среди полного безлюдья будто бы оживали, как памятники из сказки про Нильса. В их белых отсветах затопившая город лужа казалось неимоверно глубокой. Дома, мерцающие рекламами, проплывали как корабли по посеребрённому луной морю. Странное дело – хотя браслет занимал все Ольгины мысли, край её подсознания щекотало что-то другое. Она как будто смутно ждала чего-то от этой так выразительно глядевшей на неё ночи. Чего-то большего, чем браслет.
– Вот этим-то хорошо, – заметил водитель при виде двух патрульных машин, которые пронеслись с сиренами по другой стороне проспекта, – они вконец обнаглели, пользуясь тем, что люди напуганы! Все тарифы выросли вдвое. Скорость превысил – плати им столько, будто бы ты взрывчатку под дом закладывал, а они тебя обезвредили! Это, видно, и есть борьба с терроризмом.
– Да, это она и есть, – подтвердил Рамиль.
В середине Ленинского таксист сделал разворот и свернул направо, в узкий проулок, затем – налево, в лабиринт тёмных и полутёмных дворов. Рамиль показывал путь, а Ольга старалась его запомнить, чтобы потом не плутать по этим дворам с браслетом. К её досаде, расположение зданий, помоек и гаражей было таким путаным, что запомнить ей удалось немного. Когда машина остановилась перед одним из подъездов длинной кирпичной многоэтажки, по телу Ольги снова прополз озноб. Она со всей силы стиснула кулаки, чтобы привести себя в чувство. Потом расстегнула сумочку. В ту минуту Рамиль расплачивался с водителем. Он ему отсчитал несколько купюр, шутливо уверив, что этой суммы должно хватить на два штрафа.
– Как бы не на один, – проворчал таксист, убирая деньги, – у этих сук аппетит растёт с каждым часом! Что, может, утром заехать, отвезти барышню? Сговоримся за полцены.
– Пожалуй, не нужно.
Во время этого разговора Ольга успела вынуть из сумочки клофелин, запрятанный под подкладку, сунуть его под лифчик и попытаться натянуть туфли. Именно попытаться.
– Ах, твою мать! – вскричала она, – Долбанные туфли не налезают!
– Почему вдруг? – не понял Рамиль.
– Потому, что мокрые! Да и ноги, кажется, отекли! Почти пять часов стояла.
Не прекращая ругаться, Ольга накинула на плечо ремень сумочки, взяла туфли, и, выпрыгнув из такси, босиком умчалась под козырёк подъезда. За три секунды дождь успел снова вымочить её всю. Двор был освещён тремя фонарями. Напротив дома располагались грибки, песочницы и качели детской площадки. К ней примыкали ряды ржавых гаражей. Тротуар вдоль дома был сплошь заставлен машинами.
Ольга ожидала клиента почти минуту, стоя на цыпочках. Она даже не сомневалась – он там даёт водителю ещё денег, чтоб тот навсегда забыл о нём и о ней. Но это её ни капли не беспокоило. Она чувствовала азарт. Выйдя из машины, которая сразу сорвалась с места и через миг скрылась за углом, чеченец спокойно, как под зонтом, зашагал к подъезду. Ростом он оказался пониже Ольги, даже когда она опустила пятки на ледяную ступеньку. И, кажется, её рост его в самом деле очень приятным образом впечатлял. Достав из кармана большую связку ключей, в которой имелось штук пять магнитных, он приложил один из последних к замку подъездной двери. Замок не сработал. Успокоительно улыбнувшись Ольге, Рамиль поднёс к нему другой ключ, по виду точно такой же. Раздался писк. Дверь открыла Ольга – так не терпелось ей очутиться опять в тепле. И они вошли.
Подъезд был чистый и светлый, словом – элитный. В лифте, который ждать себя не заставил, Ольга спросила клиента:
– Слушай, у тебя водка дома имеется?
– Да, имеется. И есть ещё кое-что получше.
Лифт, вздрогнув остановился. Створки разъехались.
– Это третий этаж? – уточнила Ольга, выйдя и оглядев площадку.
– Четвёртый.
Было накурено. Сигаретный дым вползал на площадку с лестницы, потому что дверь между ними была прикрыта неплотно. Рамиль захлопнул её и отпер другую, прямо напротив лифта. Она была металлическая. За нею располагался просторный холл с дверьми четырёх квартир. Его освещение не работало, и чеченец оставил общую дверь распахнутой, чтоб найти и открыть свою. Пока он возился с тремя замками, босая Ольга стояла сзади, куря последнюю сигарету и глядя по сторонам в надежде найти что-нибудь тяжёлое, хоть бутылку. Но холл был пуст. Идти к мусоропроводу, возле которого три бутылки стояли, она сочла чересчур рискованным.
Звон ключей не позволил Ольге расслышать, как заскрипела дверь между лестницей и площадкой. Тот, кто её открыл, ступал очень тихо. Услышав его шаги лишь тогда, когда он был уже совсем рядом, Ольга рассеянно повернула голову. Сигарета выпала у неё изо рта. Из рук выскользнули туфли.
Все три замка к этому моменту были уже открыты. Сунув ключи в карман, чеченец нажал на дверную ручку. Тут как раз Ольга и заорала. Так заорала, что весь подъезд, с первого этажа по двенадцатый, зазвенел раскатистым эхом. Но, как ни странно, Рамиль от такого вопля даже не вздрогнул. Он сделал только одно движение – повернулся на каблуках. Потом, разумеется, он застыл. Ему в лоб смотрел пистолет.
Спазмы задушили второй крик Ольги. Ловя ртом воздух, как предынфарктница, она крепко прижалась спиной к стене. При этом она с ужасом глядела только на чёрный «Вальтер», будто бы всё зависело от него, а не от того, кто его держал перед лбом Рамиля, профессионально опустив локоть и выгнув кисть. Рамилем, казалось, владело точно такое же впечатление. Он взирал в черноту ствола, как мышь в глаза кобры. Прежде чем Ольга вновь начала дышать, раздался спокойный голос:
– Дёрнешься – досвидос! Повторять не буду.
Предупреждение было обращено к чеченцу. Рамиль кивнул – Я, дескать, всё понял.
– Это касается и тебя, – сказал обладатель «Вальтера», бросив взгляд на съёжившуюся Ольгу, – если ты хочешь уйти отсюда живой, не вздумай орать и слушай меня внимательно! Ты сейчас войдёшь в хату и включишь свет в прихожей, на кухне и во всех комнатах. Только быстро, не то башку тебе продырявлю! Всё поняла?
– Но я совершенно его не знаю! – залопотала Ольга, – я проститутка! Он меня взял полчаса назад, на Смоленском…
Она запнулась на полуслове, внезапно увидев «Вальтер» уже не сбоку, а спереди. Давя пальцем на спусковой крючок, незнакомец тихо, безрадостно сообщил:
– Ты мне начинаешь мешать…
– Не надо! – пискнула Ольга, поспешно делая шаг вперёд. Чеченец по приказанию незнакомца открыл дверь шире. Переступая через порог, Ольга умудрилась споткнуться. Не удержав равновесие, она с визгом плашмя растянулась на ковролине. Левую щиколотку пронзила сильная боль. Скрежеща зубами, Ольга кое-как встала, подобрала свою сумочку. Сделав шаг, она поняла, что у неё – вывих. Наступать на ногу было очень проблематично. Лютая злость обуяла Ольгу. Какого чёрта этим двум идиотам от неё нужно? Нащупав клавишу выключателя, она страшно по ней ударила кулаком. Свет вспыхнул, а выключатель пришёл в негодность. Так же расколотив остальные по всей квартире и даже не поглядев, нет ли в ней чего интересного, Ольга прихромала назад, к порогу. Хотела выйти, но незнакомец, не сводя взгляда и пистолета с Рамиля, сказал ей:
– Стой! А ты, чех, пошёл!
– Куда? – не понял Рамиль.
– Туда.
Этого короткого объяснения оказалось достаточно, и Рамиль шагнул за порог. Там он на секунду остановился, решая, куда направиться, и направился к ближней комнате. Незнакомец жестом приказал Ольге идти за ним. Ольга поплелась, выражая всем своим видом ненависть и презрение, потому что ей было плевать на всё, кроме острой боли в голеностопе. Вооружённый преступник, взяв её туфли, двинулся следом.
– Дурак, ты дверь не закрыл, – сказала она ему, когда вошли в комнату.
– Так иди и закрой! Но только учти, я бегаю быстро.
Ольга опять потащилась к прямоугольнику темноты, из которой плотно веяло дымом. Когда рука легла на дверную ручку, возникла мысль: а не позвонить ли к соседям, а вдруг откроют? Но, представив себя саму на месте соседей, Ольга забраковала эту идею. Тихо захлопнув дверь, она возвратилась в комнату.
Комната эта была просторная. Безмятежный с виду Рамиль стоял у окна, старательно соскребая ногтем пятнышко на манжете, а его враг – у двери, держа оружие стволом к полу. Справа от него заслонял всю стену огромный шкаф со множеством отделений. Слева располагались столик, диван, два кресла. Ближе к Рамилю стоял ещё один стол, двухъярусный, с видеомагнитофоном и телевизором. Туфли Ольги валялись на полу там же. Неясно было, зачем налётчик их бросил через всю комнату. Ольга, впрочем, не стала ломать башку над этой загадкой. Доковыляв до дивана, она швырнула на него сумку и сама плюхнулась. Ей хватило одной секунды, чтоб приглядеться к преступнику и понять, что это за птица.
Она прекрасно знала профессиональных убийц и гопников. Ничего похожего близко не было. Двадцать лет. Повыше среднего роста, тощий. Джинсы, свитер, кроссовки. Бледная рожа с намарихуаненными глазами и длинным носом. Конечно, это был дилетант, едва ли стрелявший из чего-либо, кроме рогатки. Но дилетант опасный – было понятно, что он с башкой не дружит совсем. Рамиль, судя по всему, придерживался такого же мнения. Счистив пятнышко, он сказал:
– Да, деньги у меня есть, ты правильно понял. И скажу больше – денег у меня много. Чего жалеть-то их? Забирай! Жизнь дороже денег.
– Браслет сними, – произнёс налётчик. Услышав эти слова, Ольга ощутила такой прилив ненависти к нему, что ей стало жарко. Но она молча стиснула кулаки. Расстегнув браслет, чеченец швырнул его на диван, и Он придиванился в тридцати сантиметрах от бедра Ольги. Та двинула лишь зрачками. Мальчишка также не шевельнулся.
– Лавэ находятся в сейфе, – сказал Рамиль прежним тоном, зорко следя за незваным гостем, – и я его открою тебе. Другому бы не открыл, а тебе открою, поскольку ты, по всему видать, мужчина серьёзный. Но дай мне слово, что сразу же уберёшься, не причинив мне вреда. Клянусь тебе – никаких других денег у меня нету.
– Как это нету? – внезапно подала голос Ольга, встав как цунами, – А мне мои пятьсот баксов, сволочь? Быстро гоните мне мои деньги и делайте тут друг с другом чего хотите! Меня это не касается!
Эта сцена была отсмотрена с любопытством и удивлением.
– Она дура? – спросил налётчик Рамиля, переведя глаза с Ольги на него. Чеченец кивнул. Это было масло в огонь. Забыв про свой вывих, если не перелом, Ольга со стремительностью тигрицы и злобностью феминистки ринулась на грабителя, чтобы вырвать ему глаза. Но не тут-то было! Владелец «Вальтера» оказался редкостным подлецом. Он посмел не только с лёгкостью уклониться от смертоносных ногтей разгневанной женщины, но и дать ей отпор. Получив затрещину, Ольга кубарем покатилась через всю комнату. Основательно приложившись к полу затылком, она несколько секунд лежала не двигаясь, потрясённая тем, что в бледном заморыше оказалась такая силища. Потом медленно поднялась, приложив ладонь к вздувающемуся уху. Мальчишка пристально наблюдал за ней. Ей стало понятно, что её поведение напугало его и он, несомненно, её пристрелит, если она ещё раз на него напрыгнет или поднимет шум. Пытаться разжалобить эту тварь не имело смысла. Но можно было попробовать важно сесть на диван как можно красивее. Сделав это, Ольга сказала:
– Хорошо, ладно! Давай мне триста, и разбегаемся.
– С таким ухом ты и на сто не тянешь, – ответил юный подлец.
– Особенно для тебя, Пассивного скотоложника, – не осталась Ольга в долгу.
– Так что, мы договорились? – Вдруг проявил лёгкую нервозность Рамиль, – Открываю сейф, забираешь деньги, и – разбегаемся навсегда! Без обид. Согласен?
– А сколько там?
– Шестьдесят кусков.
Ольга опять встала. Но на неё никто уж не обратил внимания.
– Постарайся не делать резких движений, – предупредил налётчик Рамиля. Тот, ничего не сказав в ответ, приблизился к шкафу и открыл дверцу среднего отделения. Выложив на диван пять или шесть свитеров, он просунул руку поглубже и надавил на заднюю стенку. Её аккуратно выпиленный кусок сперва накренился, затем упал, и Ольга увидела дверцу сейфа, вмонтированного в бетонную стену. Он имел два замка – кодовый с шестью кнопками и обычный. Достав ключи, Рамиль вставил один из них в замочную скважину, повернул, потом набрал код. И настал момент, с которого началась другая жизнь Ольги – такая, что не сойти с ума оказалось довольно сложно.
