Одинокий путник в черном меховом плаще держал коня за поводья и медленно вел его за собой, ступая по тракту. Несколько дней подряд странника сопровождал лишь мерзкий и пронизывающий до костей мокрый снег и дождь. Он почесывал свою объёмную черную бороду с проседью и смотрел на бесконечную дорогу, что ждала его впереди.

Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как он оставил город и кочевал, изредка останавливаясь на привал, чтобы погреться возле костра, перекусить или поспать. Запасы еды и эля заканчивались, а это значило лишь одно. Если он не доберется до ближайшего трактира, то следующую ночь ему снова придется провести в холодном лесу голодным. Будет настоящей удачей, если ему все-таки удастся выловить зверя, пусть даже и крохотного, чтобы поесть жареного мяса.

Развести костер было несложно, но тут надо приноровиться, учитывая, что хоть зима и кончилась, а кругом еще лежало полным-полно снега. Земля была холодной, а хворост сырой. До настоящей весны на севере еще было очень далеко.

Солнце медленно клонилось к закату, когда скиталец забрел в лес на ночлег. Коня он привязал возле дерева, а сам отправился прочесывать округу в поисках розжига для костра.

Сколько еще времени осталось до начала войны? Обычно весна предвещала хаос и разруху окрестным землям. Постоянная борьба за клочки земли и власть разорила здешние места, как и весь континент. Когда лед сойдет с рек и океанов, начнутся новые походы и завоевания. И так будет продолжаться до следующей зимы, пока мороз снова не скует воды, чтобы вороны вновь могли вдоволь попировать на костях убиенных юнцов, что сражались за свои идеалы и своих королей, князей и конунгов.

Для большинства людей война была самым кошмарным предвестием. Из года в год крестьяне и горожане надеялись на мирные годы, процветание и благодать, но все было тщетно. Сложно назвать жизнью такое жалкое существование в ожидании новой суровой зимы, которая после себя принесет лишь хаос, разрушения и горе.

Однако не все люди страшились грядущих войн. Некоторые наоборот – ожидали начала новых военных кампаний. Наемники. Для них это был образ жизни. Немудрено, что продажа меча являлась достаточно прибыльным делом для обычных, ничем не примечательных, людей на фоне остальных ремесел. Хотя, пожалуй, в такие темные времена и кузнецы жили неплохо. Королям ведь нужно оружие. Но дело было не для всех, да и опытных мастеров всегда хватало, как, впрочем, и остальных умелых ремесленников, нежели наемников.

Из года в год землю усеивали тела убитых солдат удачи. Поэтому новое пополнение в рядах всегда приветствовалось. Тем более это являлось возможностью сытно есть, спать в тепле и пить неплохое вино. Риск для жизни? Ну что ж. В этой стране люди редко доживали до преклонного возраста, поэтому были не прочь испытать свою судьбу.

Путник продолжал собирать найденные ветви под ногами, когда неподалеку от дороги услышал хруст. Он оглянулся, машинально взявшись за двуручный меч за спиной. Медленно он вынул из ножен массивное лезвие с широкой гардой, последовал на шум и, когда увидел на тракте троих охотников, затаился.

Добытчики не были похожи на людей феодала. На них были длинные рубахи, свисающие до колен и потрёпанные плащи. Скорее всего, местные крестьяне решили немного разжиться едой в лесах своего вельможи. Вот только забыли его об этом предупредить.

Троица подошла к привязанному возле дерева коню. Один из них начал поглаживать его гриву, что-то тихо приговаривая. Когда второй батрак подошел к дереву, чтобы отвязать лошадь, из лесу вышел высокий мужчина с огромным мечом наперевес.

– Руки прочь! – вскрикнул странник.

Охотники опешили от неожиданного появления незнакомца и отступили назад. Один из них натянул тетиву своего лука и прицелился в мечника.

– Гербрант, опусти лук. Простите, добрый господин. Мы не думали, что жеребчик ваш. – Лучник ослабил тетиву и опустил оружие. – Сами ведь знаемте, что времена нынче неспокойные. На дорогах опасно, – сказал поседевший старик.

– И что? Это дает тебе право украсть моего коня?

Крестьянин, стоящий рядом с лучником, держащий в руках копье крепко сжал древко в руках и сделал еще один шаг назад. Высокий рост, массивное телосложение и множество шрамов на лице лесного бродяги пугали его и остальных.

– Ну что вы, что вы. Я совсем не енто имел ввиду. Простите, где ж мои манеры. Звать меня Ульфом, а это мои друзья, Гербрант и Альрик. Мы обычные крестьяне и вовсе не собирались вас грабить. Просто увидали одинокую лошадь и подумали, что ее всадника уж нет в живых. Сами понимаете, время такое. То стаи волков на людей с голоду кидаются, то разбойники честных людей грабят в окрестностях. Поговаривают, что банда завелась.

В голову скитальцу закралась мысль, что, пожалуй, за охоту на разбойников можно было бы выручить хоть какие-нибудь деньги. Его кошелек уже давно прохудился, а звон монет он любил.

– Награда за поимку местной банды есть?

– Конечно, господин, конечно. Уверен, что наш староста щедро заплатит за ловлю или убийство этих негодяев.

– И чем же он заплатит? Капустой? – здоровяк злобно усмехнулся.

– Ну что вы. Понимаю, денег у нас немного, но есть меха и шкуры, которые вы сможете выменять на монеты в ближайшем городе. Разбойники енти ведь не токмо проезжих мучают. Наших тоже порой донимают. Жизни от их нету.

– Меха, которые вы добываете в королевских лесах?

Крестьяне тревожно переглянулись, переступая с ноги на ногу и переглядываясь.

– Господин, мы законы-то знаем и чтим, да вот только жить же нам тоже как-то нужно. Вона у Гербранта пятеро детей, а у Альрика – трое, да и у меня дома семья. Трудно нам приходится. Почитай, что одним днем живем. Сегодня поевши – хорошо, а ежели нет, то…

– Разбойничаете на дорогах?

Глаза Ульфа расширились от страха. Он даже сглотнул подступивший к горлу ком.

– Вовсе нет, господин. Разбойников вешают гвардейцы нашего лендлорда. А мы ведь почитаем нашего сударя и каждый день молимся об его здоровье.

– А браконьеров стороной, значит, обходят? – странник ухмыльнулся.

– Всегда ведь договориться можно, если правильный подход найти. Все токмо от цены зависит, – Ульф по-доброму улыбнулся.

– Ладно, веди уже к вашему старосте. Поговорим о работе, да и место нужно для ночлега. Устал я уже по тракту слоняться, старик.

– Конечно, конечно. У нас в амбаре всегда найдется уголок для хорошего человека. Мы ведь помогать друг другу должны в такие неспокойные времена.

Тут крестьяне расслабились, заулыбались. Альрик убрал за спину свой лук, а Гербрант закинул копье на плечо. В знак дружелюбия и лесной бродяга опустил острие меча на землю.

– Позволите дичь подстреленную на жеребца сложить? Уж больно хорошая сегодня попалась добыча.

– Взваливай, но, если коню тяжко станет, снова на своих горбах тушу потащите.

– Конечно, конечно, господин. Как скажите.

Гербрант и Альрик перекинули через седло связку мертвых кроликов. В животе бродяги сразу заурчало, когда он смотрел на добытое, убирая в ножны за спиной свой огромный меч.

«Неплохо было бы перекусить свежего мяса», – подумалось ему. Да и собственно, зачем ему тащиться в деревню? Он ведь и так знал, где его ждала оплачиваемая работа. А крестьяне ведь и на вилы при желании надеть могут, если им его меч, к примеру, приглянулся. Странник, конечно, сомневался, что кто-нибудь из них вообще сможет его поднять, но был уверен, что конь им точно понравился.

Крестьяне вдвоем приволокли тушу косули. Но после нескольких попыток им не удалось взвалить ее на фыркающую лошадь.

– Да что ж енто такое. Остолопы, да бабы ваши сами бы уж давно управились! – прикрикнул Ульф.

– Так можа ты сам взвалишь ее? – сказал Альрик.

– Та оставь его, ща опять про спину свою заноет, – сказал Гербрант и усмехнулся.

– Так ведь и взаправду, зараза, уж который день покоя не дает, – тихо сказал страннику Ульф и добродушно улыбнулся. – Можа вы нам подмогнете, милсдарь?

– Конечно, но за бочонок пенного! – странник почесал затылок и ухмыльнулся.

– Ну ентого добра у нас в селе хватает! – вскрикнул Альрик.

– Агась. И не жадюги мы. Поделимся, – запыхавшись от тяжести, сказал Гербрант.

– Давайте сюда, – скиталец взял тушу на руки, оценивая меткий выстрел охотников. – Неужто прямо в глаз попали?

Однако укладывать ее на лошадь он не собирался.

– Енто Гербрант ее уложил. Он у нас на селе лучший стре…

Резким движением бродяга скинул косулю на худощавого Гербранда. Туша придавила батрака, и он попытался поскорее ее с себя столкнуть, при этом жалобно просил о помощи своих друзей. Потом странник выхватил из-под плаща нож и вонзил в шею Альрика, оттолкнул его от себя, и крестьянин, хлюпая кровью повалился наземь, сжимая клочки сырой земли под собой.

Гербранд продолжал кричать, и лошадь забеспокоилась, начала ржать и фыркать, пристукивать копытом. Ульф, завидев происходящее, принялся удирать со всех ног на холм рядом с дорогой. Правильнее, конечно, было бы бежать в лес, но разве это теперь важно?

– Перестань орать! – странник рассвирепел и грозно посмотрел на Гербранта. Тот сглотнул, но послушался и замолчал. – Вот так и лежи. Не дергайся!

Бродяга взялся двумя руками за меч за спиной и ловким движением выхватил его из ножен, обрушив широкое лезвие на косулю и лежащего под ней крестьянина. Гербрант успел только пискнуть, когда меч разрубил тушу животного надвое и вонзился в его грудь.

Тем временем Ульф был уже почти на середине холма, когда его спина вновь дала ему о себе знать. Он повалился на одно колено и схватился рукой за поясницу.

– Чертова туша! – кричал странник, пытаясь выдернуть свой меч из еще неостывшего тела бедного крестьянина. Уперевшись ногой на убитого, он вытащил клинок, после чего кинулся вдогонку за оставшимся крестьянином. Не стоило оставлять живых свидетелей.

Ульф попытался встать, но его ноги подкосились, когда поясница снова заныла, и он упал, съезжая по заснеженному холму в лапы высокого яростного воина.

– За что!? – из последних сил закричал Ульф.

Несмотря на свои массивные габариты, странник быстро нагнал крестьянина и остановился возле него, чтобы перевести дыхание. Он знал, что старик больше никуда не денется.

– Пощади, господин! Пощади! Все позабуду! Клянусь! Ежели хошь, то и добычу забирывай, токмо жизнь оставь, умоляю… – крестьянин зарыдал.

Переведя дыхание, убийца приблизился к Ульфу и вонзил острие своего меча рядом с его головой в сырую стылую землю. Старик опомнился, попытался сдержать слезы, но не унимался, пока здоровяк не отвесил ему подзатыльник.

– У кого-нибудь из твоих табак есть?

– Ч-что? – дрожащим голосом с удивлением проговорил Ульф.

– Кисет с табаком есть у кого-нибудь?

– Д-да. У Альрика д-должен б-быть.

– Это хорошо. – Бродяга взялся обеими руками за рукоятку своего меча, поднял его и вонзил в живот Ульфа. Старик застонал и испустил дух, когда воин провернул свой клинок.

Потом скиталец спустился с холма, оторвал клочок от рубахи мертвеца, вытер с меча кровь. Далее он забрал у мертвого Альрика кисет с табаком, уложил заячьи туши поудобнее, предвкушая вкус свежего мяса, залез в седло и поскакал вперед, не оглядываясь.

Глава 1

Скрипнула и открылась дверь. В таверну Бернхарда пожаловал новый посетитель.

Постоялый двор был захудалым, но он был единственным местом для ночлега на тракте от Ресбурга до Баденгорга. Поэтому хозяин не спешил закрывать свою лавочку, хотя и заработка по большей мере ему хватало только на пропитание, но случалось, что трактирщику перепадала и весьма звонкая монета за информацию. Уж кто-кто, а Бернхард любил собирать слухи и сплетни своих редких посетителей, а значит, мог ими поделиться за незначительную плату в виде пары серебряных.

Оглядывая из-за прилавка прибывшего, хозяин таверны понял, что посетитель не доставит неприятностей, а напротив подкинет ему звонких монет.

Вошедший был одет в пошарпанный рыцарский полудоспех. Он держал в руке шлем с открытым забралом. На его поясе болтался меч с вычурной позолоченной рукояткой, который он придерживал свободной рукой. Лицо нового гостя обрамляли морщины, нос был слегка искривлен, взгляд серых глаз говорил об усталости. Седые короткие волосы, как и вся его внешность рассказывали о долгом и тернистом пути по которому он продолжал идти.

– День добрый, сир. – Бернхард почтительно склонил голову.

– Здравствуй, трактирщик. Свободная комната у тебя найдется?

– Конечно, сир. Проходите, присаживайтесь. Звать меня Бернхард, кстати. Желаете ли вы отобедать?

– Не откажусь, Бернхард. Я Клод. Не обращайтесь ко мне «сир». Я больше не рыцарь.

На самом деле владельца таверны мало волновало, кем был его посетитель. Он с почтением приветствовал каждого гостя, ведь больше всего на свете Бернхард любил деньги, которых всегда не хватало, а хозяин был уверен, что чем больше ты будешь кланяться и пресмыкаться, тем большую сумму оставит путник. Порой этот метод срабатывал, порой нет. Бернхард просто привык быть таким услужливым и гостеприимным.

– Как скажете, уважаемый. Могу вам предложить гороховую похлебку, козлятину, сыр…

– Неси и добавь к этому сырую луковицу и пару кружек эля. – Клод вытащил из кошелька два медяка и серебряную монету. – Здесь также за ночлег и коня моего в стойло поставь и накорми.

Он положил на стол еще два медяка.

– Будет сделано.

Довольный хозяин сгреб со стола монеты и исчез за прилавком.

Дверь снова скрипнула, когда маленький конюх по указанию кабатчика выбежал на улицу, чтобы отвести скакуна в стойло. Немного погодя к столу Клода подошла красивая молодая девушка, неся в руках две пенящиеся кружки, а следом за ней, едва не подпрыгивая, спешил и Бернхард с едой.

– Приятного вам аппетита, – кабатчик преклонил голову.

– Спасибо, добрый человек.

Клод не обращал внимание на услужливость. Просто он привык к такому отношению к себе. В конце концов, он когда-то был благородным господином. Причем сам пробил себе дорогу в люди, а не получил наследство от знатных родителей. Сейчас больше всего его волновал голод, поэтому он незамедлительно принялся за еду, оглядывая видавшие лучшие годы заведение, и погружаясь в свои думы.

Будь проклята эта бродяжья жизнь. Перебиваюсь от места к месту, ночую в таких вот грязных лачугах. Хорошо хоть, еда неплохая. Для чего нанимателю было нужно тащить меня в такую даль? Что там за дело такое? Заговор? Мятеж? На такое я точно не соглашусь, но, по крайней мере, точно вытрясу с прохиндея потраченные монеты в этом кабаке. С другой стороны, все только зависит от цены…

В кого я превратился? Была ведь раньше слава, уважение, турниры и пиры, свое поместье и семья. Да мне равных не было в боях на мечах и копьях. Каждого разил. Даже этого надутого Генриха Кабанье копье – фаворита нашего государя. Славные были деньки. А сейчас что? Наемник. Да и к черту! Пора бы уже свыкнуться, сир…

Он поднял наполненную до краев кружку и сделал несколько больших глотков, едва не поперхнувшись. Откашлявшись, он взял в руку луковицу, надкусил и начал черпать ложкой похлебку.

Стоило же появиться этому смазливому пареньку… Как же его там? Вот только не надо, Клод. Ты отчетливо помнишь, как сир Рейнхард, прозванный после твоего поражения Венценосным, выбил тебя из седла. Ты с позором свалился в грязь, едва не сломав шею, а толпа ликовала, воздавала овации новому чемпиону. Это событие сильно подломило твою карьеру турнирного рыцаря, а потом ты стал проигрывать чаще и чаще, вспоминая эту насмехающуюся улыбку сразившего тебя юнца, что возвышался в седле. В конце концов денег почти не осталось, чтобы обеспечивать свое небольшое поместье. Потом ты выступил в трехлетней войне за своего короля. И что? Что он сделал для тебя, пока крестьяне бунтовали и грабили остатки твоего скарба? Ничего.

Ты спал в окопах с солдатней, убивал других солдат, слушал их мольбы о пощаде, крики, впитывал запах зловоний на полях сражений. Потом, когда ты вернулся и принялся вешать взбунтовавшихся холопов, жена собрала свои вещички, прихватила детей и золото, заработанное на победоносной кампании всеми любимого короля. Сбежала в город к ростовщику и сейчас поди насмехается над тобой рядом с этим жирным подлецом. Эх… Главное, чтобы о детях моих заботилась, чертова мамаша…

Клод вырвал зубами клок мяса из козьего бедра, проглотил, снова закусил луковицей, осушил кружку до дна. Потом разломал ломоть сыра и, не спеша, поглощал небольшие кусочки.

Ну ничего… Вот заработаю деньжат, выкуплю поместье, наберу новых селян, засеем урожай. Сам все буду контролировать. До старости денег хватит, а потом, возможно, какая-нибудь знатная дама с неплохим приданым обратит на меня внимание. Конечно, обратит! Все еще вспомнят Клода и его прошлые заслуги. Женюсь на ней, ее приданое в поместье заложу, скотину куплю и заживем. И больше никто и никогда не вытащит меня на войну.

К столу подбежал маленький мальчик – конюх.

– Ваша лошадь накормлена и отдыхает, сир.

– Спасибо, малыш. – Клод улыбнулся и почесал загривок мальчика. – Вот, держи монетку.

Стоит поменьше кичиться своим благородством, а не то кошелек опустеет.

– А вы правда рыцарь? – с интересом расспрашивал конюшонок.

– Когда-то был.

– У вас красивые доспехи и меч. Отец говорит, что я никогда не буду рыцарем. Он говорит, что когда-нибудь я стану таким же хозяином, как он.

– Может, это не так плохо?

– Но я не хочу! – вскричал мальчик. – Он же толстый.

– Альви! А ну-ка брысь отсюда! Иди помоги сестре! – вмешался Бернхард. – Глубочайше извиняюсь, господин. Больше он вам не помешает.

– Ничего страшного. – Клод взмахнул рукой, дав понять Бернхарду, что не нужно его больше обхаживать. – Принеси-ка мне лучше краюху хлеба, да поживее.

– Как скажете, господин.

Когда Клод отужинал и немного захмелел, направляясь к своей постели, дверь трактира снова отворилась, и внутрь зашли двое скавров.

Миру скавры были известны, как воинственные налетчики и грабители с далеких скалистых островов, которые не страшились смерти. На своих ладьях они рассекали моря и океаны предвещая странам материка хаос и разруху.

Клод остановился у лестницы, приглядываясь к чужакам.

По виду они напоминали братьев. У обоих светлые волосы до плеч и густые бороды на лицах. Тот, что стоял возле стойки и говорил с трактирщиком, заплел волосы на голове в две косички, свисающие по бокам, а у второго волосы были перевязаны лентой на лбу. У обоих бороды были заплетены в косы. На ремнях у братьев свисало оружие. У говорившего – меч, а у хмурого – топор. В свободных руках они держали деревянные щиты с какой-то диковиной варварской символикой. Оба одеты были только в кожу и меховые плащи.

Скавров здесь еще не хватало… Мало вы попили нашей крови в войне за «Северные клыки»? Сожгли весь флот на реке, вдобавок и лес в округе, потопили десятки кораблей, разбили войска у подножия крепости, вскарабкались же как-то на скалы, пока вас поливали кипящим маслом, и умудрились разбить весь гарнизон. Головорезы.

Дело прошлое, конечно. Тем более я теперь не присягаю вассалам. Убиваю только за деньги, и только за хорошие деньги. Пожалуй, воины они действительно смелые… Не по той же самой ли причине они здесь, как и я? Ладно. До завтра разговоры подождут. Спать хочется больше, чем болтать. Ведут они себя вполне миролюбиво. Кто его знает? Может, они просто путники с большой дороги.

Бывший рыцарь поднялся по лестнице, открыл дверь своей спальни, снял доспех, приставил к стене меч и лег в постель, забывшись глубоким сном.

Глава 2

Два брата стояли возле прохода. Пока один из них договаривался о ночлеге с хозяином таверны, другой нахмурился, так как был озадачен вопросом.

– Почему этот олух пялился на нас, Рерик? – недоверчиво сказал скавр.

– Не знаю, брат. – Откликнулся Рерик и вернулся к беседе с трактирщиком.

– Ну что ж, воители. Думаю, мы с вами поладим. Такие щедрые посетители захаживают к нам редко, но все же я приму вашу необычную оплату. Надеюсь, это останется нашим маленьким секретом. – сказал Бернхард и забрал со стойки золотые серьги.

– Тогда неси нам свои яства, хозяин. Мы голодны, как волки, и нас мучает дикая жажда, словно мы прибыли прямиком из песков Карсканы.

– В этих местах вы не умрете от голода или жажды. За это я ручаюсь, воины. По такому случаю я даже открою для вас бочонок медовухи.

– Эх, славный ты человек, Бернхард. Не пожалей же для нас мяса побольше и похлебки посытнее.

– Все будет в лучшем виде. Не сомневайтесь. – Трактирщик преклонил голову. Рерик ответил тем же.

Двое братьев прошли к столу и сели.

– Бывали места и получше этого, – буркнул хмурый скавр.

– А бывали и похуже, Сигурд. Ты согласен?

– Ну еще бы. Никогда не забуду восточную кампанию. На сотни тысяч акров ни одного кабака или борделя.

– Хуже быть не может. – Братья засмеялись. – Зато в их городах было полно золота. Ты помнишь?

– Да. Вот только оно почти все потонуло с нашим отрядом в набегах на Север.

– Благодари Богов, что они позволили нам выбраться живыми и избежать такой участи.

– За что же благодарить? Мы до сих пор бороздим эти проклятые земли, а наши братья и сестры сражаются в залах славы и пьют с Богами! – Сигурд ударил кулаком по столу. – Может мы просто недостойны их!?

– Успокойся. Просто Боги хотят, чтобы мы попортили больше девок на этих землях!

Скавры снова засмеялись. Только Сигурд хотел начать возмущаться из-за отсутствия выпивки, как хозяин таверны торопливо расставил напитки и еду на стол.

– Ну наконец-то! Я уж думал, ты забыл о нас, трактирщик, – рявкнул Сигурд.

– Ну что вы, господа. Я никогда ни о чем не забываю, когда дело касается моих посетителей. Прошу вас, угощайтесь, и если вдруг вам что-то понадобится, то я буду за стойкой.

Бернхард улыбнулся и удалился восвояси.

– Послушай, Рерик. А что, если этот толстопуз проболтается о краденых серьгах? – тихо и даже заговорщически, проговорил Сигурд.

– Не проболтается. Он уже забрал их себе в качестве платы, а значит теперь дядя Бернхард с нами в одной лодке.

– Знаешь, чего вот не пойму?

– Чего же?

– Зачем мы тащились в такую даль? Ради чего? Чтобы пожевать козлятины и выпить меда? – скавр достал из-за пазухи кинжал и вонзил его в кусок мяса.

– По слухам, затевается что-то крупное, а значит, и заработать можно по-крупному, понимаешь?

– Нет. Вот скажи, чем город был плох? – Сигурд зажевал нанизанный на нож кусок мяса. – Банденгорг – гигантский городище, где есть чем поживиться. Работы там всегда хватало. Захотел – украл. Кто-то косо глянул – зарубил. Контракты для наемника? Да пожалуйста. Хоть тебе банды выслеживай, караваны сопровождай, участвуй в мелких стычках маленьких лордов. Город – это все!

– Я понял, брат, но…

– А девки там какие! – Сигурд прикрыл глаза и покачал головой.

– Ты все о девках! – Рерик засмеялся.

– Так там ведь жизнь. Мы неплохо держались на плаву.

– Согласен, но сколько еще времени прошло бы, прежде чем нас уличили бы в краже драгоценностей этой баронессы? – Рерик сделал несколько глотков из кружки.

– Так я не знаю, какого черта ты стащил ее шкатулку. Ну завалил ты ее в постель, сделал дело, а зачем побрякушки ее прихватил, не понимаю. Мало тебе что ли занятий в городе было? Не мог ограбить кого попроще?

– А может я хотел, чтобы она меня запомнила? – Рерик ухмыльнулся.

– Может, хочешь, чтобы она тебя еще и нашла? – недовольно буркнул скавр.

– Вполне. Если ей все понравилось, то обязательно найдет.

– Ну да, ну да. Потом тебя повесят, и когда это случится, я буду смотреть на тебя и надрываться со смеху, так сильно, что сам громовержец обратит на меня свой взор!

– Давай лучше выпьем, брат! Будь что будет. Слава ждет!

– Да!!!

Кружки глухим стуком ударились друг об друга. Часть содержимого расплескалась на пол, а когда они допили мед, то какое-то время молча ели, сосредоточившись на козлятине и похлебке, пока дверь кабака снова не распахнулась.

В таверну ввалилось пятеро неопрятных крестьян.

– Здорово, Бернхард! Открывай свои бочонки! Богатые господа хочут праздновать и пить! – вскричал глава сомнительной компании.

– Это ж на какие гроши вы собрались выпивать? Давайте домой дуйте к бабам своим, а не то от них же скалкой по головам получите! – Бернхард неприятно заулыбался.

– Разве так встречают гостивцев?

– Йонес, иди домой. Жинька у тебя молодая, скучает по тебе.

– Да шо ты гонишь нас отседова? Мы же не с пустыми руками к тебе пришли. У нас вона шо. – Крестьянин с довольным видом поднял вверх груженый чем-то мешок, дно которого напрочь вымокло.

– Это еще что такое? – с ужасом спросил трактирщик. Он глянул за свою стойку и увидел на полу несколько капель. – Это кровь? Вы чего натворили?

– Банду головорезов порубили. Вот несем к солтысу их головы, шобы он нам денег дал. В розыске енти прихвостни были.

– Так, а ну вышли отсюда!

– Да ты чего? Куда ж мы пойдем? На дворе уж ночь, а до деревни неблизко, сам ведь знаешь.

– Тогда вынесите в хлев эту дрянь! – вскрикнул хозяин. – Вы мне весь пол тут заляпали!

– Та ты не переживай, дядь. Щас же уберемся. Ты токмо тряпки хоть дай, – вымолвил один из крестьян.

Так и поступили. Пока Йонес прятал мешок с головами в стоге сена, остальные крестьяне оттирали пол от крови и когда самодовольный вожак новоиспеченных охотников за головами вернулся, все они уселись за стол.

– Ну давай, Бернхард. Тащи нам пиво!

– А платить чем будете?

– Так мы же головы старейшине несем.

– И?

– И сразу же к тебе потом нашего отправим. Он тебе за все сполна отплатит. Честное слово. Ну сколько ты меня уже знаешь? Подводил тебя хоть разец?

– Было дело.

– Ну значит в ентот раз точно по-другому будет. Ну клянусь тебе!

– Смотри у меня, Йонес. Ежели обманешь, то… то видишь тех воинов в углу?

– Вижу, – испуганно ответил крестьянин.

– Я им тогда за твою голову заплачу.

– А мы с охотой возьмемся за такое плевое дело! – крикнул Рерик и поднял кружку. – Бернхард, друже, плесни-ка нам еще меду.

– Уже бегу, господа.

– И как же вам удалось поубивать разбойников? – недоверчиво спросил Сигурд. – Камнями закидали?

Крестьяне за столом пугливо переглянулись, но молчали.

– А может, вы их сами в разбойники определили, а!? Порубали на перепутье поди невинных людей? – Сигурд встал из-за стола и взялся за топор.

– Ну шо вы, милорд, – вскочил Йонес.

– Милорд! – многозначительно произнес Рерик брату и усмехнулся.

– Мы не лорды! – прикрикнул Сигурд. – Мы наемники!

– Просим прощения, воины. Я токмо сказать хотел, шо мы ентих знаем. Они с села нашего. Несколько дней назад сына старейшины вилами закололи и в бега подались.

Из-за стойки вышел Бернхард с четырьмя кружками. Он поставил на стол скавров мед и подошел к крестьянам.

– И кто такие? – с любопытством спросил трактирщик.

– Так известно кто. Гербранд, Альрик и Ульф.

– Вот те на. Никогда бы не подумал, что такое может случиться. Хорошие ведь люди были. Они не раз привозили мне продукты из вашей деревни.

– А вот может! Ульф, старый вонючий скряга, никогда мне не нравился. Ну теперь-то я его дочурку оприходываю, – сказал крупный крестьянин за столом и хрюкнул.

– Так, а за что они его? – с интересом спросил Бернхард. Вот и любопытные слухи добрались до его таверны.

– Да не знаем мы. Какая разница? Старик денег обещал. Вот мы их нагнали и угрохали! Ну шо мы, врать будем? Пива нам притащи лучше.

– Да будет вам, будет.

Трактирщик снова скрылся за стойкой, вытер о фартук руки, пока наполнял кружки пенным.

– Вот так дела, брат. Селяне уже сами за своими же охотятся. Скоро и наемники никому не нужны будут, – Рерик улыбнулся и отпил из кружки.

– Да уж, брат. Такого я еще не слышал. Ну в принципе впятером замолотили троих. Может такое, конечно, случиться, но чтобы крестьяне по окрестным дорогам лазили и за головами охотились? Мда… Что-то они не договаривают. Верно, батрачье? – вскрикнул Сигурд.

Крестьяне снова переглянулись между собой, но ничего не ответили. Никто из них не хотел ввязываться в конфликт с наемниками, тем более скаврами, потому как наслышаны о людях с дальних северных островов, которые плавают на драккарах и разоряют целые города.

Трактирщик выставил на стол кружки с пивом и вернулся за стойку, думая о своем.

Дверь распахнулась снова.

«Да что же за счастливый день!», – подумал Бернхард. В его таверне сегодня от клиентов и гостей не было отбоя, что безусловно его радовало.

Через порог переступила высокая фигура в промокшем черном меховом плаще, с огромным двуручником за спиной.