Loe raamatut: «Гэп»

Моим родителям посвящается

Лондонский дождь, 2020 год

Зима в Лондоне задалась не сразу. Каждый день не прекращая лил проливной дождь. Горожане как могли укрывались от холодного дождя, который, казалось бы, находил их везде. Синоптики вспоминали, что такие обильные осадки в последний раз были больше тридцати лет назад. В ту зиму 1987 года столица Соединенного Королевства практически уплыла в Темзу.

В нынешний сезон коммунальные службы справлялись лучше. Однако дождь лил практически везде, где можно, и везде, где нельзя. Небесная канцелярия не пощадила даже свой земной аналог, расположенный на Даунинг Стрит, 10.

В то утро водонасосная машина с гулом выкачивала воду со двора резиденции премьер-министра Соединенного Королевства Питера Джоунсона. Глава правительства не скрывал раздражения от грохота, но выбирать не приходилось: резиденцию могло подтопить с таким же успехом, как и все остальное в Лондоне.

Дождь громко бил в окно, все больше усиливая нервозность премьера. Он просматривал важные отчеты. Взяв очередной доклад, Джоунсон поморщился. Это был отчет «G» от Комитета’87.

Отношения с этим комитетом изначально сложились непростые. Когда премьер выиграл выборы и занял свой пост, то был крайне удивлен, узнав о существовании такого подразделения. Первая встреча с главой Комитета’87 мистером Баттером закончилась приступом нервного смеха. Премьер как мог избегал следующего контакта, но очередная встреча по регламенту состоялась уже через месяц. В этот раз все оказалось намного сложнее: понять-то ситуацию премьер смог, но принять – нет. Вопросов было куда больше, чем он мог в тот момент сформулировать. Правда, один из них все же вырвался из уст новоиспеченного главы правительства:

– А королева знает?

Ответ последовал незамедлительно:

– Королева знает обо всех делах в своем королевстве.

Обсудить это с королевой премьер не рискнул. За второй встречей последовала третья, десятая, двадцатая… С каждым разом Джоунсон все больше мрачнел и после вечером запирался у себя в кабинете. Помощники знали, что на следующее утро надо обязательно пополнить запасы односолодового виски, крепчайшего напитка, который премьер употреблял в моменты искреннего… негодования.

Комитет’87 имел особый секретный статус и подчинялся напрямую премьер-министру. Желтые G-конверты передавались лично в его руки и забирались таким же образом. О существовании тайного комитета знал только ограниченный круг в правительстве.

Как-то раз старший помощник попытался вскрыть конверт самостоятельно, чтобы сохранить драгоценное время своего патрона. Однако вошедший в этот момент премьер наорал на него такими крепкими словами, которые никоим образом не соответствовали статусу английского джентльмена. С тех пор ни у кого не возникало даже мысли прикасаться к желтым конвертам, как и задавать вопросы.

Так и сегодня рано утром отчет принесли премьеру прямо в руки. Доклад о G-ситуации отлично зашел под паршивое настроение господина Джоунсона. Казалось бы, что может быть хуже? Но содержимое желтого конверта показало, что может. И ситуация требовала его, премьер-министра Соединенного Королевства, незамедлительного решения. По сути, он его уже давно принял, только вот решимости не хватало. Да и погода подсказывала, что он поступает как надо.

Как надо в холодный дождливый январь.

Глава 1. Спустя семьдесят лет

В ту пятницу Том Спаркли возвращался домой после полуночи. Распрощавшись с друзьями в пабе, он двинулся домой по обычному маршруту. Идти пришлось пешком, так как центральную ветку метро закрыли из-за срочного ремонта. Выпитое виски сильно ударило в голову, но мерзкая погода быстро приводила в чувство. Том поежился от холода и ускорил шаг. Он пытался шагать ровно, но иногда все-таки припрыгивал от распирающей радости. Прыгал так, чтобы никто не заподоздрил его, взрослого человека, во невзрослом поведении и насколько позволяли ему выпитые шоты с виски.

Что ж, последние события в его жизни действительно окрыляли. Он недавно переехал в лондонский район Стратфорд, недавно перешел на высокооплачиваемую работу в крупный банк и недавно отметил тридцать второй день рождения. Все эти «недавности» означали, что ему больше не придется тратить по три часа в день на поездки, он будет получать гораздо больше и стал на год старше. Последний факт, правда, был с легким налетом грусти.

Том уже видел впереди огни своей станции, как вдруг на его пути встал местный бездомный. Грязный высокий старик выклянчивал деньги на еду. Том подкинул ему пару фунтов и уже хотел направиться дальше, но бездомный остановил его.

– Торопитесь? Понимаю, сегодня каждый хочет занять лучшие места в Стратфорд-кабаре, – подмигнул старик.

– А что там будет? – спросил Том. Про кабаре он слышал раньше. Сомнительное, но очень популярное заведение.

– Ох, как раз сейчас там выступает новая звезда со своим коронным номером «Дождь со сливками». Все порядочные джентельмены уже там. И непорядочные, кстати, тоже.

Старик удалился, громко смеясь, явно довольный своей шуткой. Заинтригованный Том немного постоял, оценивая про себя, хватит ли его харизмы на сегодняшний вечер. Но шатавшиеся после выпивки в пабе ноги намекнули, что исход будет неблагоприятным. Хотя обычно Том, зеленоглазый, широкоплечий брюнет, не пропускал такие посиделки. В этот раз он решил пойти домой, мысленно обещая вернуться в кабаре в следующий раз.

Под ногами через какое-то время асфальт сменился мокрой брусчаткой, и стены знакомых домов, потемневшие от сырости, обступили Тома. Впереди виднелся поворот на родную улицу. Том обогнул дорожный знак, крутанулся вокруг гибкого ствола молодого клена, сделал пару шагов и замер.

Ближайшая к нему кирпичная стена вдруг ожила – стала расти в сторону, удлиняясь на глазах. Пустое пространство дороги быстро застраивалось само по себе темными кирпичами, которые возникали из воздуха и беззвучно укладывались друг на друга. В полной тишине за несколько секунд стена вытянулась на метр, еще немного – и она перекрыла дорогу до ближайшего перекрестка.

Том моргнул, крепко протер ладонями лицо, но галлюцинация не исчезла. Дорогу перед ним перекрыла длинная и высокая кирпичная стена, которой только что не было на этом месте… И она была до невозможности настоящей.

Ошеломленный Том огляделся. Ночная улица была безлюдной, и он оказался единственным очевидцем происходящего. «Стрессанул», – решил он и крепко зажмурился. Открыв глаза, снова увидел стену. Она перестала расти, и исчезли эти сводящие с ума летающие кирпичи. И только Том успокоился, как стена стала размеренно дышать. Вдох и выдох… вдох и выдох… кирпичи при этом раздувались, вот-вот грозя выпасть, а затем тут же съеживались в пространстве, и все повторялось.

– Как живая, – подсказал голос внутри.

Новое чудо добавило к выпитому ту недостающую каплю храбрости, за которой начинается что-то очень веселое или очень грустное. Парень решительно мотнул головой, подошел к стене и прикоснулся к дышавшим кирпичам. Стена тут же задрожала, словно при землятресении. Дробный стук посыпавшихся на брусчатку кирпичей был перекрыт пронзительным визгом трущегося железа. От неожиданности Том присел, зажав уши ладонями.

Стена стала раздвигаться. Том смотрел, как кирпичи из центра сворачивались по бокам, расширяя пространство и образуя коридор для входа. Из портала медленно выплывал серебристый свет, и чем просторнее становился коридор, тем ярче свет заливал все пространство вокруг. С ослепляющим светом Том также почувствовал и столп очень холодного воздуха, шедшего из коридора.

В этот момент Том заметил, что с ним происходит что-то невероятное. Какая-то сила заставляла его шагнуть в коридор. Серебристый свет, исходивший оттуда, был чарующим и манил к себе. «Иди ко мне… Иди ко мне…» – проносилось в голове Тома. Он не мог отвести взгляд от серебристого мерцания. Это свечение словно обволакивало, призывая дотронуться до него. «Я здесь… Я здесь…» Он прикоснулся к свету и удивился, что его можно ощущать. Свечение оказалось настолько приятным на ощупь, что Том протянул к нему руку. Серебристый свет просил сделать еще один шаг навстречу. «Еще… Еще…» В какой-то момент в сознание закралась мысль, что это ловушка. Но серебристое мерцание тут же успокаивало его: «Все хорошо… Все хорошо…» Он почувствовал себя спокойным и счастливым, будто его обнимал кто-то самый родной…

И тут Тома разорвало на части. Дичайшая боль разрезала тело пополам. Его будто вытряхнули из кожи, а внутренности затянуло в огромную аэродинамическую трубу. С тошнотворной тоской он ощущал, что летит по тоннелю, подчиняясь роковому движению вперед, но даже теми остатками сознания, которые у него сохранились, не думал о физической боли. Его жгло от мысли, что самое родное так вероломно его обмануло. Возможно, он впервые в жизни ощутил такую теплоту…

Очнулся Том от завываний сирены. Голова все еще кружилась, а вой только усиливал дезориентацию. С трудом, но удалось встать на ноги. Он огляделся. Слишком жаркий воздух, и местность незнакома. Нет, он точно не в Стратфорде… Вокруг него не было ни одного строения, только земля, покрытая сорняками. Напротив стояла знакомая кирпичная стена, однако теперь она протянулась далеко за пределы горизонта, и была намного выше стратфордской, которую он видел вчера… Хотя было ли это вчера? Он не знал, сколько времени находился без сознания.

В центре кирпичной стены заметил черные ворота, посередине которых располагалась гравировка символа из пяти колец, как бы вложенных друг в друга. Под символом выдолблены слова «West Gates»¹. Вся поверхность ворот, сверху донизу, была покрыта тысячами гвоздей самой замысловатой формы, длины и ширины. Крошечные и огромные, прямые и скрюченные, завернутые в узлы, ржавые и новые, гвозди были вколочены в ворота. Несмотря на жару, от черных ворот исходил ледяной пар, придавая им еще более зловещий вид.

– К черту вас трогать еще раз, – поморщился Том.

– Сэр, отойдите от ворот, – внезапно раздался голос за спиной. Вой сигнализации резко стих. Он обернулся и увидел трех мужчин в форме, напоминавшей полицейскую.

– И медленно идите к нам, – сказал один из них. Они направили на него оружие. Как только Том сделал пару шагов в их сторону, двое повалили его на землю и надели наручники. Третий вытащил листок из кармана и стал зачитывать:

– В соответствии с Декретом о предотвращении Внешних-Внутренних-Возможных угроз, далее именуемые как В-В-В угрозы, всем гэперам вне зависимости от статуса памяти их семьи в Гэпе, а также партийной и зонированной принадлежности категорически запрещается приближаться к воротам любых из пяти зон ближе чем на сто метров. В случае неповиновения гэпер будет доставлен в Центр воспитания. Степень его вины будет определять специальная комиссия, созданная при Департаменте невидимости Министерства по управлению Гэпом. Указ подписан министром Ричардом Рулсом.

Затем полицейский пригнулся к Тому, которого еще удерживали на земле.

– Сэр, вы грубо нарушили Декрет о В-В-В угрозах. Ваше имя?

– Том… Томас Спаркли. Послушайте, я ничего не нарушал…Я не понимаю, как здесь оказался…

– Не отрицайте. Сигнализация срабатывает только при сильном физическом воздействии на ворота. Какие были ваши действия? Вы их пинали? Пытались залезть? Осквернить?

– Дайте мне встать, я все объясню! – воскликнул Том. – Я не трогал эти чертовы ворота! Кирпичная стена, но не эта, а та… другая, в Стратфорде, открылась, и я прошел через светящийся коридор, а потом оказался здесь…

Том понимал, что все им сказанное звучит более чем неправдоподобно, но по-другому он не смог объяснить, как оказался здесь. Двое мужчин, которые держали его на земле, усмехнулись. Третий поморщился, словно услышал несусветную чепуху, а затем приказал поднять его.

– Мы отвезем вас в Центр воспитания, мистер Спаркли, объясняйтесь уже там.

К ним подъехал черный экипаж, запряженный двумя лошадьми.

– Это акция по борьбе с изменением климата? – удивленно спросил Том, когда его запихивали в карету. Ему никто не ответил. Увидеть, что происходит вокруг, он тоже не смог: экипаж был без окон.

Центр воспитания, как его назвали местные полицейские, был очень тесным: небольшой трехэтажный домик с узкими лестничными пролетами и решетками на каждом окне. При входе в помещение большими буквами была выбита фраза «Home Matters!»² и тот же символ из пяти колец. Полицейские предупредили, что скоро его допросит директор центра.

– Мистер Эсэрс лично инспектирует всех сумасшедших, пытающихся выбраться из Гэпа, – с этими словами они затолкнули Тома в одну из камер.

– Какой Гэп?! – переспросил он. – Где я нахожусь?

Дверь его камеры захлопнулась. Том оказался в тесной комнате в полтора квадратных метра, с низким потолком. Нельзя даже выпрямиться в полный рост. Из мебели в камере находился только один скрипучий стул, на который Том, собственно, и сел. Через некоторое время он стал улавливать звуки и слова людей. Его камера располагалась недалеко от пункта приема посетителей.

– Я знаю, что Дневник памяти моей семьи украли модернисты! Они живут по соседству и постоянно следят за мной! – жаловался за стеной старый женский голос.

– Миссис Адамс, мы не можем принять ваше заявление. Наш центр перегружен более серьезными вещами. И Дневник памяти не представляет ни для кого коммерческую ценность, только символическую – и то сугубо для вашей семьи, – устало отвечали ей.

– Ка-а-ак вы смеете? Ну конечно, о чем я думала! Я ведь пришла в логово модернистов, которые не уважают память Гэпа!..

Шум быстро стих. Вероятно, женщину вывели из зала. Далее стал говорить мужчина с хриплым голосом, он жаловался на притон возле его дома.

– Притон оксикоманов, – нервно перебирал он слова. Том впервые услышал этот термин. – Они расположились на крыше моего дома, который, на минуточку, находится на земле первых поселенцев! Помимо того что они оскверняют землю наших предков и крышу моего дома, буквально вчера я слышал…

Мужчина перешел на шепот, но расслышать Том не успел. К нему в камеру зашли конвоиры и увели в другую часть здания, где его уже поджидал директор центра.

Том предполагал увидеть пожилого мужчину, но Крис Эсэрс, как он сам представился, оказался моложавым мужчиной. Вид у директора центра был вымотанным, но это не мешало ему цепким взглядом осмотреть своего посетителя.

– А вы предусмотрительно тепло одеты. В Большом городе сейчас действительно зима, – сказал Крис Эсэрс. Он указал ему на стул, а сам расположился напротив. Куртку, как и наручники, снимать Тому не разрешили.

– Ну что же, Томас Спаркли, как вы планировали сбежать? И почему выбрали Пятые ворота?

– Произошла какая-то ошибка. Я живу не здесь, а в Лондоне. Эти черные ворота я не трогал. Только ткнул в одну стену в Стратфорде. – Том только начал объяснять, как Крис Эсэрс прервал его.

– А-а-а, так вы утверждаете, что являетесь аутером³? Это новый тактический ход отказников?!

– Кем?! Кого?!

– Аутеры – жители Большого города, или Лондона, если говорить по-аутерски. Здесь уже почти сто лет не произносят этого слова. Вы хорошо подготовились для своей легенды, господин Спаркли. Итак, почему выбрали именно Пятые Западные ворота? – Крис начинал терять терпение.

– Послушайте, я не понимаю, как попал сюда. – Том стал нервничать. Наручники давили на кисти, пот шел градом из-за зимней куртки. – Ночью я шел домой, и вдруг стена стала удлиняться, задышала, а потом и вовсе раскрылась. Оттуда вышел серебристый свет, который зазывал меня внутрь… Я пошел на это свечение, а затем летел… как по трубе… и оказался уже здесь. Очнувшись, увидел эти черные ворота с гвоздями. И вообще… Что здесь происходит, мать вашу?!

Эмоциональная речь Тома подействовала на Криса Эсэрса. Раздражение директора центра сменилось удивлением, а теперь на Тома смотрел человек в крайнем замешательстве. Крис нервно прокашлялся.

– Опишите ваши ощущения, когда вы… летели.

– Меня как-будто разрезали пополам… выпотрошили всего… но я отчетливо все помню… Мой мозг работал.

Лицо Криса Эсэрса совсем побледнело. Он резко вскочил со стула и стал ходить по комнате взад-вперед, что-то напряженно обдумывая. Затем он приказал конвоирам снять с Тома наручники, куртку и дать воды.

– Подождите меня здесь. – Крис быстро вышел из комнаты, не объясняя ничего.

Эсэрса не было больше часа. Он вернулся в сопровождении женщины и мужчины пожилого возраста и попросил заново пересказать подробности. По мере повествования мужчина то и дело эмоционально вскидывал руки, женщина же хладнокровно, но с удивлением разглядывала Тома.

– Мистер Эсэрс, какую удивительную находку вы обнаружили, особенно для нашего департамента, – с придыханием сказал мужчина после того, как Том закончил свой рассказ. От волнения он то и дело зачесывал назад свои бесцветные волосы, пытаясь спрятать намечавшуюся проплешину на голове.

– Где я нахожусь? И как мне добраться до Лондона? – спросил Том.

– Я могу ответить только на ваш первый вопрос, господин Спаркли, – взяла слово женщина строгого вида. – Меня зовут Энн Визис, руководитель Департамента невидимости Министерства по управлению Гэпа, а это доктор Роберт Фейри, глава Департамента аномальностей…

– Научного департамента, – поправил ее Роберт Фейри.

– Вы еще ни разу не сложили все аномальности в научную цепочку, коллега, чтобы заслужить такое звание, – резко оборвала его Энн Визис. Доктор Фейри сник и не стал дальше возражать. Видно, что в этой комнате у нее был бо́льший авторитет. Энн Визис продолжила, обращаясь к Тому:

– Вы оказались в месте, которое имеет более чем трехсотлетнюю историю. Оно было скрытым пристанищем для жителей Лондона, которые искали защиты и убежища от болезней, нищеты, голода и войн, которые тогда царили во внешнем мире. Наши предки, бывшие жители Лондона, назвали это место «Гэп⁴». Они хотели скрыть и сохранить этот мир, свой новый дом от посторонних. Ведь никто ничего не будет искать в пустом месте, не так ли? Издавна существовал негласный Декрет тайны, диктовавший не раскрывать никакую информацию о Гэпе, если Гэп не раскроет ее сам. Люди берегли свой новый дом, так как здесь они находили спокойствие, кров, еду и чистый воздух.

– Никто не может объяснить магию этого места. Увы, даже лучшие умы Гэпа, – перебил ее Роберт Фейри, видимо, подразумевая себя. Энн Визис с нескрываемым раздражением поджала губы, но ее коллегу это нисколько не смутило, и он продолжил:

– Исходя из вековых наблюдений, можно точно сказать, что Гэп открывается в момент, когда человек испытывает сильную нужду. Последний большой приток аутеров был при бомбардировках Большого города во времена Второй мировой войны. Люди искали безопасность, и Гэп откликнулся на их призыв.

– Все люди, гэперы или аутеры, одинаково описывали свой приход сюда, – отчеканил в свою очередь Крис Эсэрс. – Это ощущение аэрополета в узком трубчатом пространстве с сохранением ясности сознания, но при полной физической недееспособности. Местные жители никогда не выходили за пределы Гэпа, поэтому они никак не смогли бы описать эти подробности так, как это сделали вы.

Том не мог поверить во все эти сказки, но вскоре нашел объяснение происходящему.

– Я все понял. – Улыбка озарила его лицо. – Мы все сейчас находимся в реалити-шоу и нас показывают онлайн? Это какой-то эксперимент?!

Однако все трое присутствующих посмотрели на него с неким сожалением.

– Томас… Мы понимаем, в это трудно поверить, – мягче стала говорить Энн Визис. – Согласитесь, стена, которая трясется, вот-вот взорвется, а потом ослепляет тебя свечением, может испугать многих. Но знаете, почему люди не боялись идти в Гэп? Он показывал каждому самое сокровенное, что хранится у них в сердце. То, чего людям искренне не хватало, что они потеряли или хотят сильно заполучить. Я не знаю, что вы чувствовали, когда заходили внутрь коридора, но это самое заветное, что спрятано в дальнем уголке вашей души. Поверьте, никакие технологии аутеров не могут дать вам эти ощущения.

Том поморщился, но не от ее слов, а от воспоминаний, которые они породили.

– Мы не можем игнорировать тот факт, что Гэп открылся именно вам спустя почти семьдесят лет, – продолжила Энн Визис. – И поэтому было бы несправедливо подвергать вас аресту…

– Напомню, коллега, что в Скрижали памяти Гэпа зафиксированы и другие одиночные случаи прохода в Гэп, – волнуясь, начал доктор Фейри, но жесткий взгляд Энн Визис остановил не только поток его речи, но и поток воздуха. Доктор Фейри поперхнулся, покраснел и замолчал.

– Господин Спаркли, будет лучше, если вы временно поселитесь в семье гэперов, – продолжила она. – Крис, сможет ли ваша семья любезно принять его? Сейчас не хотелось бы придавать широкой огласке приход Томаса, пускай это будет известно только в узком кругу.

Крис одобрительно кивнул, но Том заметил, как на его лице нервно дернулся мускул. Роберт Фейри, которого буквально минуту назад заткнули, казалось бы, надолго, снова приосанился, заулыбался, явно приветствуя это решение, однако в этот раз обошлось без сопровождающихся реплик.

– Как долго я здесь пробуду? – спросил Том.

Троица переглянулась между собой. Энн Визис после некоторой паузы ответила:

– Господин Спаркли, не будем скрывать, что ваш приход стал для нас большим сюрпризом. Во-первых, аутеры не приходили сюда уже более семидесяти лет. Мы могли бы закрыть на это глаза. Но… место, из которого вы пришли в Гэп… Западные ворота в Пятой зоне… Вы видели их иссиня-черный цвет, чувствовали мертвецкий холод? Эти ворота закрылись навсегда. Они умерли. Почему тогда Гэп сделал исключение именно для вас, мистер Спаркли?