Loe raamatut: «Подари свою улыбку миру!»
Подари свою улыбку Миру!
Моим родителям, Павлу Садыкову
и Шайзат Сейтбаталовой, посвящается
Книга вторая
Основано на реальных событиях.
Окунись в мир Фэн-Шуй, мир исполнения желаний!
Все в твоих руках
Быстро и незаметно пролетело лето. Серая, хмурая осень, как будто не предвещала никаких надежд на исполнение теплой мечты и заветного желания. Но впереди новые планы и пути их воплощения.
С легкостью оставив прежнюю работу, я с усилием вновь приступила к поиску новых решений, хорошо обдумывая и взвешивая любое свое действие, как мне казалось на тот момент. И наверно, наперекор своим принципам, вновь «постучала» в школьную дверь.
Коллектив пищеблока школы встретил немного сурово и озадачено, особу несколько жесткого и сурового взгляда на жизнь, коей и являлась моя персона. У прилавка буфета стояли две совсем недоброжелательные и невеселые кухонные работницы, озабоченно и вопросительно-неприветливо реагируя на появление незнакомки.
В кабинете хозяйки арендуемого помещения, оптимистично настроенная, я легко и успешно вошла в контакт и расположение, присутствующей там Ирины Евгеньевны.
Первым, что довелось от нее услышать, это вполне убедительную фразу: «Мне нравится ход Вашей мысли», после которой она предложила мне продолжить совместное сотрудничество, на приемлемых условиях в качестве бригадира пищеблока.
С самого начала нашего общения и знакомства Ирина, словно наконец-то встретив нужного собеседника, попыталась излить «свою душу», поделиться накипевшим за долгие годы работы в школе, на правах индивидуального предпринимателя. Я пыталась ее понять.
Из сказанного ею, выяснялось следующее – коллектив, который она сплотила вокруг себя, и которым руководила, вот уже более чем десяти лет, совсем не оправдывал доверия. Ирина сетовала на работниц, обвиняя их в выполнении своих обязанностей недобросовестно, делая акцент на воровстве, утверждая, что кое-кто зачастую появляется на работе «под градусом», а то и вовсе, «успевая» на рабочем месте.
От меня требовался строгий контроль по отношению к коллегам, особый спрос, ответственность. Я верила этому человеку, одобряла ее принципы, немного, даже жалела ее и очень хотела помочь.
Коллектив школьной столовой встретил наши доброжелательные с Ириной отношения крайне агрессивно, не раз высказывая вслух свои недовольства. А я работала, просто и честно, четко выполняя требования и указания работодателя, невзирая и не принимая всерьез реплики девчат. Меня вполне устраивала моя позиция, полет фантазий и их внедрений, свобода действий и творчества на рабочем месте.
Где-то, через неделю после моего появления на данной точке, мы всем составом по окончании смены собрались за одним столом. Особого повода для этого не было, но я осталась, может быть в солидарность, а может, чтоб просто немного понять внутренний мир тех, с кем общаешься большую часть своего времени. Ведь на работе мы находились в действительности, что называется «от зори до зори», приходили очень рано, уходили поздно. До домашних дел не всегда доходили руки, усталость и недосыпание давали о себе знать. И я не в первый раз убеждалась, что жизнедеятельность и участие в школьном пищеблоке – это тяжелый и неблагодарный труд. Надо суметь попасть в свое русло и плыть по течению, иначе вынесет к берегу, или напротив, затянет в пучину.
В тот вечер, казалось, все присутствующие были вполне дружны и веселы, обсуждая очередные проблемы и личные неурядицы. Прислушиваясь к высказываниям, уже изрядно опьяневших девчат, слегка смело, но бегло выдвигавших свои недовольства и обиды в адрес Ирины, и других, пресмыкающихся в наигранной улыбке, и пытавшихся ей угодить, не возможным было отметить, вполне обоюдное натянутое отношение.
А Ирина, улыбаясь, уже достаточно охмелевшая от реальной дозы коньяка, удивляла и немного бодрила всех, очень весело и по-дружески похлопывая меня по плечу, сидящую рядом. Мне не совсем была понятна сложившаяся ситуация в коллективе. Наверно это и был тот самый момент, когда «низы больше не могут, а верхи не хотят…». Может быть, сам господь Бог послал меня на эту условную точку, а там, как судьбе угодно, в чью сторону перетянут весы! На чьей стороне окажусь я?! Время покажет.
Недолго засиживаясь, мы все разошлись тихо и мирно по своим направлениям, вселяя надежду на успех завтрашнего дня.
Ирина в тот вечер очень часто повторяла одну и ту же фразу: «Галка, как хорошо, что ты пришла, как хорошо, что ты появилась, спасибо тебе!». Только я не понимала пока еще, за что – спасибо. А она, очевидно, видя во мне весомую поддержку, в тайне строила грандиозные планы и намерения, не понимая, что играет с огнем!
Вот так, не то начались, не то продолжились мои авантюрные отношения и приключения.
– Ирина, Ирина, ты сама не понимаешь, на какие грабли наступаешь!
Так прошел ноябрь. Хозяйка пищеблока стала чаще и пораньше уходить с работы домой, собственно, ее этому никто не обязывал, возлагая всю ответственность на мои плечи, вполне доверяя моей персоне.
Казалось бы, что девчата немного поумерили свой «аппетит», с опаской посматривая в мою сторону. Но остановить их не вполне порядочные действия и тем более убедить в этом, было просто бессмысленно. Пытаясь хоть как-то привлечь и перетянуть меня на свою сторону, иногда, по окончании работы, они рискованно пытались поделиться продуктами и со мной, предлагая их, навязывая и убеждая в бесполезности моих принципов: «Все, что лишнее, только на пользу хозяйке…, поблажек и хорошей жизни не будет, не покрутишься, не потопаешь – не полопаешь!..».
Такой ход мысли и такая позиция мне не нравились. Для себя я отметила: ложь, лицемерие, непорядочность и наглость всех присутствующих, надеясь все-таки на лучшее. А напарницы никак не унимались.
– Погоди, Ирина еще покажет свои зубки и коготки, ты ее еще не знаешь, мы-то с ней уже более десяти лет знакомы…!
– Ну, а если все так, зачем терпите, что вас держит, где самоуважение и гордость?!
Ответ для себя я нашла позже, и он не заставил себя ждать…
В один из последующих дней Ирина появилась на работе не вполне с хорошим настроением. Зло и агрессия нескрываемыми эмоциями кипели во всей ее сущности. С самого раннего утра, не затрагивая лишь моего авторитета, она бурным потоком брани обливала всех присутствующих, унижая и втаптывая их в грязь, вытирая об них ноги. Грубая, нецензурная брань и отборный мат, сродни жаргону закоренелых «зека», меня несколько насторожили, удивили и возмутили!
– Да, допустим, они нехорошие и действия их неверны, но тебе никто не дает такого права, так низко унижать саму их сущность. Не нравятся, надоели?! – Распрощайся, ты свободна в своих действиях! Или такая позиция удобна, может за этим кроется своя выгода!?!
До позднего вечера не стесняясь моего мнения и присутствия, работодатель общалась с подчиненными, как с ничтожеством, в обиход шли обращения лишь в унизительной форме, «сучки, б**ди…». Все человеческое было ей чуждым.
Я слушала, негодуя, несколько раз пытаясь ее остановить. Слова резали по ушам. Ирина понимала мое недовольство, но остановить себя не могла, в этом она была вся! Наши взаимно-понимающие отношения пошатнулись. Чувствуя это, но уверенная в правильности своих действий, она убежденно продолжала, теперь уже, на мой взгляд, свое низменное и неоправданное поведение, и тем больше отталкивала от себя и отдаляла.
А чуть позже, неделей–двумя, посыпались, уже реальные угрозы с ее стороны в адрес всего персонала, за исключением лишь меня. Ирина сетовала, срывая с утра свой пропитый и прокуренный за ночь голос, на не вполне удавшуюся жизнь, на власть, на людей. Казалось, она ненавидела всех и все, открыто заявляя: «Я ненавижу русских – это самый недобросовестный народ!».
– Ирина, да разве так можно!?! Ведь в твоем коллективе и русские, и татары, и немцы! За что ты всех так ненавидишь? Ты же сама вроде как русская, или я ошибаюсь?!
– Вот поэтому и ненавижу! А я вообще-то в одном лице непонятно кто; по материнской и отцовской линии во мне смешался такой контраст, я частично и русская, и чувашка, и алтайка, и цыганка!
– Что же тебя держит в России, если тебе все так ненавистны?! Езжай в Америку, мир велик…!
– Да давно бы уехала, вот знала бы язык, так давно уже рванула именно туда, там и законы лучше, жить легче и интересней!
– Ирина, ты играешь с огнем, не боишься?! Да и с налогами…? А вдруг кто-нибудь на тебя жалобу накатает? Все-таки жаль, что подобное на лицо повсюду, и не придуман еще такой жесткий закон, упреждающий по уклонистам, с их истинными доходами! Ты часто всех унижаешь и обижаешь, смотри, как бы самой и не пострадать, в одни ворота играешь!
– Ой, да у них у всех ума и мозгов не хватит, тем более столько лет уже со мной работают, а уходить никто не хочет! Держатся, ведь немало наверно «имеют», дурочки, сучки!
– Ирина, ты же сама являешься заседателем присяжных в областном суде, если я не ошибаюсь, и хорошо знакома, чем могут быть чреваты последствия любых неправомерных действий! Девчата сильно устают, зарплата невысокая, вот и «тянут», хотя это, конечно, не оправдание. Но зачем ты их заставляешь еще и по выходным-то вкалывать, да еще получается, что и на себя?! Для «Калинки» выпечка, ведь это же нелегально?
– Да ни фига подобного! За выходные я им доплачиваю! А от «Калинки», ну зачем отказываться?! Тем более там парни сами решают проблему реализации моей продукции, никаких бумаг мы не подписываем, они в тихую продают студентам выпечку, а наличку мне потом отдают, все на честном слове. Хорошо мне, я сама всего добилась! Раньше, Галка, ты не представляешь, по ночам торты пекла, а днем бегала по рынку и торговала. Лет десять назад рискнула, взяла деньги в долг под проценты, на задних лапках упрашивала директрису школы о сдаче помещения пищеблока в пользование на обоюдных условиях!
– Почему именно в этой школе?
– Здесь Маринка, моя дочка училась, да и от дома не далеко, директора знаю…
– А теперь, почувствовав власть, можно и ноги об людей вытирать?!
– Да так им и надо, с ними иначе нельзя! Вот тебя я не обижу, сколько сказала и обещала – заплачу! А сейчас, я всего добилась, чего хотела! С «Калинки» правда, не сильно много имею, но все равно, такую точку не стоит терять, хотя со временем наверно с ними распрощаюсь, что-то побаиваюсь, вдруг, кто заложит. А в суде присяжных мне вообще «лафа», пришла, отсидела часа два, немного пообщалась, так мне за каждое заседание еще и по 700 рублей отстегивают, девчата столько за день не получают! Да и вообще, интересно послушать…
– Людские надломленные судьбы, что же тут интересного и прикольного?! Там наверно один криминал и уголовщина? Вам вообще-то разрешают рассказывать и разглашать о процессах?
– А кто узнает?!
– Ирина, ты извини, но это все равно нехорошо, не унижай девчат, тебя Бог накажет!
– Я ненавижу этих сучек, пусть даже и придется потерять работу, пусть мне будет хуже, но этих б**дей, всех уволю с работы, они еще поплачут!
Для себя я отметила – наверно до сих пор и не уволила никого, так как боится последствий. А то, что высказала вслух негативные пожелания, так это зря, ведь мысль материальна, ты сама себя запрограммировала, теперь жди последствий.
Близился новый год, начались увольнения, как и обещала Ирина, уверенная в правомерности своих действий, надеясь на тупость своих подчиненных, вполне уверенная в разносторонней поддержке с моей стороны.
Она постоянно так и повторяла: «Галка, как хорошо, что ты есть, теперь есть с кем поделиться, на кого опереться, с кем посоветоваться. Раньше я была одна…, теперь мне легче. Спасибо тебе, что ты есть!».
К Новогоднему празднику в числе первых, была уволена Наталья – пекарь, работавшая нелегально. Праздничное настроение у всех было на ноле.
Не раз приходилось утирать слезы обид Марине, а уж на Надежду, которая работала на мясных блюдах, вообще было больно смотреть. У той глаза никогда не просыхали от слез и горечи упреков. Надя по вечерам у себя дома, после тяжелой работы выпивала пиво, но на следующий день беспрекословно выполняла свою сложную нагрузку, срывая мышцы рук, травмируя здоровье. Ирина, чувствуя запах алкоголя, с самого утра обзывала Надю алкашкой и тварью, угнетая и давя на корню в той все человеческое. Надя, всхлипывая, ревела и пыталась оправдаться: «Ирина Евгеньевна, зачем вы так?! Ведь я все делаю, как вы говорите, и я не пила на рабочем месте, и работу свою выполняю! Зачем вы меня оскорбляете?!».
– Заткнись, вон отсюда, иди, проспись, сучка, тупица, бездарность!
И вновь для себя я отметила – весь коллектив молчит, нет сплоченности, все чего-то боятся. Но ведь Ирина, сама не скрывая, чуть ли, не ежедневно хвастается, что до двух–трех, а-то, и четырех часов ночи, засиживается со своими знакомыми за дорогим коньяком. Вот уж от кого в действительности несло перегаром! А она продолжала, как бы в свою защиту: «Да как вы все не поймете! Это школа! Это дети, я стараюсь для них!».
Стоп, дорогая, зачем лукавить, что для них?! В голове сомненье и разочарование, есть желание, молча уйти. Это не мое место, не тот коллектив, не та среда. Решение назревшей проблемы я оставила и перенесла на январь. Время покажет.
Коллектив преподавателей школы со своей стороны неоднозначно отметил мое появление на пищеблоке, а я ответственно относилась к указаниям, готовила для учителей, а также выполняла заявки к дням рождения и поминальным обедам. Казалось, все были довольны. Разнообразные салаты, выпечка, вторые блюда и кондитерские изделия, приготовленные с творческим подходом и фантазией, радовали всех посетителей. Сама Ирина не раз на эмоциональном уровне положительно отзывалась в мой адрес, радуясь моему, столь необходимому и желанному появлению. Начались новогодние утренники для малышей и праздничные вечера для старшеклассников. В одну из заключительных дискотек и наш небольшой коллектив собрался отметить это знаменательное событие. У сверкающей и нарядной елки, вместе с ребятами старших классов мы весело и с настроением отплясывали под современные мелодии, удивляя и подзадоривая молодежь.
Слегка захмелевшая Ирина, тоже пошла в пляс, умело подергивая плечами. Весь вечер она неустанно продолжала повторять: «Галка, как хорошо, что ты есть, спасибо тебе, что ты пришла, тебя сам Бог послал! Что бы я без тебя делала!?! Я их всех уволю, они все сучки! Я так решила, пусть даже и сама все потеряю, но их, никто больше на работу не возьмет, без образования, без знаний и умения! Они не устроятся ни в одну из школ!».
Уже с натянутым настроением мы продолжили отмечать праздничное застолье в ее кабинете. Наш сервис из скромной закуски дополняла пара бутылок водки.
Девчата и вновь принятая на работу пекарь, Ольга Тихонова, не в удовольствие поднимали рюмку-другую, за успех и надежду в их сложной ситуации. Оля, заискивая в угоду Ирине, высказывала теплые, но лживые слова добрых пожеланий работодателю, и слегка, в адрес всех присутствующих, за спиной тут же осуждая неадекватное поведение хозяйки. При этом успевая надавить на больную мозоль, и сообщить ей о негативных моментах на рабочих местах.
Немногим ранее Ольге уже довелось поработать в этом коллективе, но по семейным обстоятельствам пришлось на время уехать в Приморский край. В результате неудачных поисков работы, она оказалась на исходной позиции, в своей прежней среде. Вновь знакомая обстановка, брань, угрозы. А ей, во что бы то ни стало, необходимо зацепиться здесь, влиться не в коллектив, а войти в контакт с Ириной, быть в угоду, для этого все средства хороши.
Обиженные и захмелевшие девчата вышли в коридор на перекур. За столом остались лишь мы втроем: Ирина Евгеньевна, Оля и я. И понеслось…!
– Ирина, продолжила Ольга, я была в гостях у Нурии, она даже свою кошку кормит сосисками! При мне открыла свой холодильник, а оттуда сосиски кучей повалились на пол, там и сыру полно, и всего прочего!
– Ну вот, что я говорила – сучки они все и воровки! Я их всех посажу! Ты представляешь, Ольга, они чего умудрились, уже кормят детей отходами!
– Да вы что?! Да как же это так?!
– Да вот так! Я уволила Наташку первой, так та со злости их всех и заложила. Теперь я их всех уволю, вот только боюсь, директорша меня не поймет, да и как бы меня саму не наказали!
– Ирина, мы вас поддержим…!
– Ой, девчата, спасибо вам, теперь у нас все наладится, будет новый коллектив, будем работать по-новому! Думаю, у этих сучек ума не хватит идти с жалобой. Надо сходить к бабке, поворожить, погадать.
Ближе к восьми часам вечера, я и молоденькая Наталья с раздачи, первыми ушли домой. Оставшиеся девчата, посидев за столом еще какое-то время, тоже начали расходиться. Ирина оставалась еще долгое время, за почти опустевшим столом ее кабинета, в компании Ольги и ребят старших классов, с которыми, она запросто поднимала стопку, за уже не одной опустошенной бутылкой коньяка.
Было поздно, когда Надежда, проживающая рядом со школой, вместе с мужем заглянули на пищеблок, якобы убедиться, что столовая закрыта, и нет никаких проблем. Но, увы, все двери были раскрыты на распашку; за своим столом, среди остатков праздничного застолья, окурков и бутылок, глубоким сном отсыпалась, изрядно опьяневшая Ирина, которую лишь под утро, на такси увезли домой, не без помощи ее дочери Марины, на тот момент уже временно «работающей» вместе с нами, в качестве бухгалтера. Работы и производительности Маришки, естественно никто не видел. Девушка особого уклада, не вспыльчивая, спокойная и уравновешенная, с приятными внешними данными, она появлялась на рабочем месте по своему усмотрению, занимаясь больше личными делами. Но нарушений с их стороны, с Ириной вместе взятых, в сравнении с коллективом, было, куда гораздо больше. Ежедневно набитые сумки с продуктами дополняли и без того их неадекватное поведение. На вопрос – «Почему тащишь сама и у детей?», она отвечала: «Это все мое!».
– Да как же твое?! Ты отчитываешься по накладным за товар, школа тебе возвращает деньги. Следовательно, твоего здесь ничего нет, даже «левая» прибыль – это не что иное, как воровство!
– Не хрена подобного! Это моя точка, это все мое!
А Маришка, конечно же, не приветствовала буйный характер своей матери, иногда ей было стыдно за нее и жаль обиженных девчат, но она молчала, может потому, что была просто зависима. Да и удобно жить с такой мамой, без забот, при полном обеспечении, против этого не попрешь!
Утром следующего дня наше появление на работе омрачил очередной скандал, с сопутствующими волнениями и переживаниями – пропали продукты, кого винить?!
Были подозрения на Ольгу, Надежду, сторожей и старшеклассников. Но прежде всего вся вина и ответственность лежала полностью на неадекватном поведении самой Ирины, в чем она себя категорически не признавала, при этом обвиняя и угрожая расправой всем. Злость и ненависть не сдерживали ее бурных эмоций: «Я вам всем покажу, я вас всех накажу, всех уволю, а Наташка, еще побегает за своим расчетом, она ведь не официально устроена была! Я ей нервы помотаю до тех пор, пока она сама, лично не подпишет докладную на девчат! Сначала бумага, потом деньги…!
– У нее муж уголовник, не связывайся, он дурак, смотри, как бы хуже не было, настаивали девчата.
«Пусть только попробует – посажу…! А после, как только она подпишет объяснительную, вас всех по увольняю, вы же все сучки, гадины, я вам устрою!» – кричала, надрывая голос Ирина.
Мои, уже запланированные двухнедельные январские выходные испарились, как того следовало и ожидать….
Неожиданное предложение тренеров юных спортсменов-школьников, прибывших в город из других регионов, как-то вмиг решило частично проблему и подняло настроение нашего работодателя. За хорошее вознаграждение, она шла на любые авантюры и сделки. Ее совсем не беспокоила мысль о загруженности персонала в праздничные дни, не пугало нелегальная ситуация и наше согласие. Отдыхать в эти дни представилась возможность всем, за исключением меня, Ольги и Надежды, той самой женщины без образования, малограмотной, с не сложившейся судьбой, выросшей без родителей, но, однако востребованной в столь необходимый момент, и все-таки знающей свое дело, как бы это не хотела признать сама Ирина!
Мне было предложено добираться на работу самой первой, хотя для начала января это было проблематично. В лице предпринимателя, мне был предложен вариант, которым она сама пользовалась ежедневно, на такси, туда и обратно, а по итогам работы соответствующая зарплата и оплата по расходам за проезд. Оставалось ей верить на слово…
Пошатнувшаяся репутация
Ежедневно, с раннего утра и до позднего вечера, мы втроем стояли у плиты и печей. Предстояло готовить разнообразный, сытный и достойный перечень меню, для многочисленного коллектива приезжих со всей России на соревнования по футболу юных спортсменов и их тренеров. Мы буквально валились с ног к исходу рабочего дня, очень хотелось спать, личные и домашние дела откладывались на неопределенное время, некогда было нормально самим даже перекусить. Ирина постоянно срывала свое настроение и эмоции, теперь уже и на нас троих, искоса посматривая в мою сторону. Наши доверительные отношения становились натянутыми. По окончании соревнований, ко дню отъезда гостей, нам предстояло приготовить им в дорогу что-либо из прибыльной продукции: салаты, выпечку, куриные окорочка и прочее.
Приезжие тренера и некоторые из родителей ребят, прощались с нашим коллективом со словами благодарности, поощрением, подарками. Я, молча, наблюдала со стороны за вежливо и наиграно обманчивой улыбкой Ирины в общении с отъезжающими. Меня несколько раздражала ее ложь – за что благодарность ей?! Ведь на протяжении этих праздничных дней, она фактически не давала нам нормально работать, что говорится, «била по рукам». Изыскивая во всем лишь свою выгоду, заставляла нас готовить на свое усмотрение, неустанно повторяя, что она технолог.
– В чем же заключается твоя технология, Ирина – все разбавлять водой или хлебом, доводя исходный доброкачественный продукт, не всегда в надлежащее состояние!?
Моему терпению наступал конец.
Закончились школьные каникулы. Наш коллектив в почти полном составе, вновь приступил к прежним обязанностям, а Ирина, обращаясь к каждому из нас, так и продолжала свое негативное воздействие.
К вечеру одного дня на пороге столовой вновь объявилась уволенная вопреки своему желанию Наталья, человек вспыльчивый, но знающий свое дело в работе. Находясь в затруднительном финансовом положении, без работы, имея годовалого ребенка, при муже без определенного настроя на какую-либо работу, она обратилась к бывшему руководителю, как ей казалось, за вполне законным расчетом. В ответ работодатель с иронией, угрозой и сарказмом уверенно продолжила свою принципиальную позицию: «Пиши объяснительную и докладную на девчат, потом получишь свои деньги!».
– Вы не имеете права, сейчас придет мой муж, будете объясняться с ним!
– Будешь угрожать, вообще ничего не получишь, по-са-жу!!! Вы ведь все воровки, все вам мало!
– А тебе, что жалко две – три булочки?!
–Да жалко, это все мое!
– Что, последние трусы донашиваешь!?!
– Вон отсюда пошла!!!
Наталья выбежала со слезами на глазах во двор школы, эмоционально браня и искренне угрожая бывшему работодателю. Через небольшой промежуток времени в окнах столовой промелькнул силуэт сожителя Наташи, ее гражданского мужа. У Ирины, впрочем, как и у других, знавших его дурной характер и буйное поведение, екнуло в груди. Обе двери на пищеблок были моментально заблокированы. Настойчиво тарабаня в металлическую дверь, супруг Натальи требовательно рекомендовал впустить его, или по-хорошему отдать расчет за отработанное женой время. Завязался долгий и грубый диалог по обе стороны двери, понеслась брань и угрозы. Мы занимались своими делами, стараясь не вмешиваться в их авантюрные интриги. Я реально советовала Ирине рассчитаться по долгам и не наживать себе проблем, чего та даже и слушать не хотела. Она лишь отбегала периодически от двери к своему кабинету, и, крутясь хаотично вокруг нас, выкуривая у плиты одну за другой сигарету, неустанно повторяла: «Он мне угрожает! Сейчас вызову милицию! Он сказал, что я домой живой не дойду! А я принципиально не отдам деньги, пусть сначала Наташка напишет объяснительную на девчат!».
Нурия тем временем отметила: «Вот сама много закон нарушает, поэтому боится последствий, и в органы опасается заявлять, ведь если ниточка потянется, ее саму и накажут! И особенно за налоги! Вот сама нехорошая, пусть ее Бог и накажет!».
Через время, действительно подъехал дежурный наряд милиции, и наша «пострадавшая» бегло объяснила ситуацию. А Натальи с ее супругом уже и след простыл. С тревогой и волнением все расходились по домам. В душе каждого из нас было гадко и противно, пропадало всякое желание пребывать на этой точке. Уже и без угроз руководителя, все были настроены на увольнение.
Днями позже Ирина уволила с работы пекаря Нурию, Марину с раздачи, и посудомойщицу Галину, доведя последнюю до слез, оскорбляя всех самыми непотребными выражениями, афишируя по школе их незавидное положение.
Объем работы тем временем увеличивался, коллектив заметно сократился, нам приходилось работать в ускоренном режиме, и даже по выходным. Если ранее работодатель была недовольна прежними девчатами, то сейчас, находясь на грани истерики, по поводу угрозы срыва процесса работы, но, все же приняв новых работников, она диктовала свои условия и диктаторский режим. Вновь на всех сыпались обиды и оскорбления.
Я приняла для себя решение, доработав месяц до конца, уйти и забыть об этой школе и таком коллективе, как о кошмарном сне. Скандалить, что-либо доказывая, больше не было желания, в предположении наперед, о конечном и безрезультатном исходе событий, опираясь на предыдущие, похожие ситуации моего пути. И уж совсем не ожидала и не представляла, что ждет меня на данном этапе, какие проблемы впереди! То ли еще будет! А следующим утром предстояло подать заявление об уходе.
Зайдя первой поутру в подсобку пищеблока вслед за Ириной, я подала ей подготовленное заявление на увольнение. Да, надо было увидеть выражение ее лица и чувств! И куда только подевалось ее, некогда бывшее, ко мне уважение и авторитет?! Ирина, словно сорвалась с цепи. В этот день, с раннего утра, она то и делала, что неустанно придираясь ко мне с бесконечными замечаниями. В попытке не обращать внимания на провокации, мне хотелось, спокойно доработав, уйти тихо, да не тут-то было!
Молча, полностью погруженная в работу, доводя у плиты до готовности свои традиционные блюда, я иногда отбегала на раздачу, по просьбе девчат помочь им. Готовить не всегда успевали, сказывался результат негативных воздействий Ирины и замена коллектива новыми сотрудниками, не хватало рабочих рук. После перемены, подойдя целенаправленно к плите и пробуя на вкус готовый суп, гарниры и другой перечень блюд, Ирина начала срывать свое негодование в мой адрес, реально повышая голос в преддверии очередного скандала. Стараясь особо отметить и ущемить мой интерес и положение, она кричала: «Какую гадость ты приготовила!!! Это не суп, это каша, ты отвратительно готовишь!!!».
– Разве?! – спокойно ответила я, тем самым еще больше разозлив и без того раздраженную хозяйскую натуру, – а помнится раньше, ты расхваливала меня, утверждая, что я лучший работник, спасибо говорила за мое появление в коллективе!
– Кто, я? Да никогда такого не было! Получишь оплату по результатам труда, и за новогодние дни не надейся, больше оклада ничего тебе не светит! А Наде вообще ничего не заплачу, более того, высчитаю за те пропавшие продукты!
– Стоп, Ирина! Пропажа произошла сугубо лишь по твоей вине! Это вообще-то ты распивала спиртное с учащимися допоздна, отсыпаясь среди окурков, опрокинутых бутылок и прочего! Тебе и отвечать!!! Кстати, почему бы не отдать причитающееся нам за наш посильный вклад и труд, что настоятельно и в благодарность было передано через твои руки от наших новогодних гостей?! Где оплата за проезд и переработку?! Ирина, ты не связывайся лучше со мной, давай разойдемся мирно! Не ровен час, я ведь могу припомнить про подарочные наборы и дележ конфет, предназначенных и закупленных для школьников, заметь, для детей! Ведь тебе в конечном итоге школой все будет оплачено. Ты не имела права прибирать к рукам сладости, и тем более коробками! Это ли не воровство?!
– Я тебе не дам спуску, поговори еще!!! Сказала, что накажу, значит накажу! Бездарность!!! Ты на одном месте никогда долго не держишься! Вон, вся твоя трудовая исписана, значит, ты плохой человек!
– Ну, а раз так, зачем брала меня?! А не задерживаюсь долго и меняю работу часто, так вот как раз из-за таких, как ты! Не терплю лжи и фальши, не позволяю даже и попыток, об себя ноги вытирать! Жизнь нас рассудит!
На этом наш диалог почти закончился. Но Ирина, уходя в свой кабинет, не однократно возвращалась на кухню, выкуривая при этом у плиты одну за другой сигареты, роняя пепел и свой не собранный волос на продукты, неустанно повторяя: «Я здесь хозяйка, что хочу, то и делаю! Вас всех уволю, соберу новый коллектив! Будут работать так, как этого потребую я! Здесь условия диктую я! А вы, еще побегаете в поиске работы! Я вам еще дам соответствующую рекомендацию…! Твари!».
Для себя я вновь отметила: «Да, зря ты так, Ирина! Со мной так нельзя! Хочешь скандала, пытаешься плюнуть в душу – твоя проблема, получай по заслугам…!».
Вечером того же дня, уже сидя за дружеской беседой в компании своей томской подруги, обсуждая мои наброски на обращение в соответствующие инстанции, мы подзадоривая друг друга, составляли текст с сидящей за компьютером Светланой. На тот момент я была еще тем «продвинутым» пользователем ПК. Утром следующего дня, выбрав подходящее время, взяв заявления и докладную, уверенным шагом я направилась прямиком в кабинет директора школы.
Ирина с утра была в бодром настроении, предвкушая вкус победы и успеха в ее намеченных делах.
В приемной школы вопросительно взглянувшая в мою сторону секретарь, попросила немного подождать, ссылаясь на занятость руководителя учреждения. Через приоткрытую дверь помещения было видно увлеченного своими обязанностями, строгого, но с виду тактичного представителя народного образования.
Постучав символически в проем двери, не ожидая особого приглашения, я подошла к столу, с приветствием протягивая подготовленные документы, встречая в ответ недоуменно-вопросительный взгляд и не совсем желательное общение. Ссылаясь на занятость, мне предложили подойти чуть позже, каким бы острым не был по существу мой визит. Но убеждать руководящего работника в необходимости, непременно ознакомиться с содержанием обращения, объясняя серьезность ситуации, долго не пришлось. Вежливо предложив присесть, второпях вникая в суть происходящего, с ужасом меняя выражение лица, но ссылаясь на предстоящий урок, она пообещала разрешить назревшую проблему пищеблока, несколько отметив: «А вы, наверно, слишком эмоциональный человек, я постараюсь разобраться во всем и дам вам ответ, пока идите, работайте. Вас вызовут».
