Общество усталости. Негативный опыт в эпоху чрезмерного позитива

После Юнга и Пятигорского пыталась найти смелого человека, который возьмется отрефлексировать не вчерашний, а сегодняшний день, не переписывая предшественников, а пользуясь своими мозгами.

Нашелся Бён-Чхоль Хан, современный философ корейского происхождения, проживающий в Германии. Он рассмотрел в наших реалиях такое тревожное явление, как насилие позитивности.

Трудящееся животное Если в прошлом веке внутреннее и внешнее, хозяин и работник, друг и враг, Свое и Чужое ясно разделялись, то сейчас сформировались новый тип насилия и новый тип человека — animal laborans (трудящееся животное), которое добровольно эксплуатирует само себя.

«Сегодняшнее общество – это уже не дисциплинарное общество Фуко из богаделен, сумасшедших домов, тюрем, казарм и фабрик. Его место давно заняло совсем другое общество – общество из фитнес-студий, офисных высоток, банков, аэропортов, торговых центров и генетических лабораторий. Общество XXI века – это уже не дисциплинарное общество, а общество достижений (Leistungsgesellschaft). Его обитатели также зовутся уже не «послушными субъектами», а субъектами достижений. Они сами себе предприниматели».

В дисциплинарном обществе инструментами управления выступали запрет, приказ и закон. В обществе достижений — проект, инициатива и мотивация. Первый производит производит сумасшедшего и преступника, второй — больного депрессией и неудачника.

«Депрессия возникает в тот момент, когда субъект достижений не может больше мочь. Она есть прежде всего усталость от творчества и возможностей».

«Не императив слушаться только самого себя, но принуждение к достижениям вызывает депрессию от истощения».

Стремясь успеть всё и сразу, никогда не довольный достигнутым и находясь в состоянии войны с самим собой, человек перемалывает себя, он хищник и жертва сразу, а выгорание становится симптомом всего позднесовременного трудового общества.

«Нейрональные заболевания, такие как депрессия, синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), пограничное расстройство личности (ПРЛ) или синдром эмоционального выгорания (СЭВ), определяют патологический ландшафт начавшегося XXI столетия».

Поразило, что у людей, страдающих от депрессии, ПРЛ или СЭВ, развиваются те же симптомы, что и у узников концентрационных лагерей, обессиленных и изможденных, которые становились полностью апатичными и неспособными отличить физический холод от приказов надзирателя. Таким образом,

«Трудовое общество достижений – это не свободное общество. Оно производит новые типы принуждения. Диалектика господина и раба в итоге приводит не к тому обществу, в котором каждый свободен и способен на досуг. Скорее оно приводит к трудовому обществу, в котором господин сам стал трудящимся рабом».

Назад, к дикости Автор напоминает, что человеческая культура возникла благодаря созерцательному процессу, глубокому вниманию. Именно так, например, появилась философия. Созерцание, в свою очередь, возможно благодаря глубокой скуке, которая в современном обществе сведена на нет.

Напротив, царит культ многозадачности, что можно воспринять как регресс, поскольку многозадачность распространена среди диких зверей — это метод управления вниманием, необходимый для выживания в дикой природе. Животное не может позволить себе созерцать, оно должно постоянно контролировать, в безопасности ли оно само, детеныши и половой партнер. Таким образом, из-за структурного изменения внимания человеческое общество все больше сближается с дикостью.

Тут автор воспоминает и Ницше, считавшего, что «благодаря недостатку покоя наша цивилизация переходит в новое варварство», и Вальтера Беньямина, называвшего глубокую скуку волшебной птицей, «которая высиживает яйцо опыта».

Покой и скука Немного о позитивности и негативности. Эти термины используются здесь не в привычном диапазоне «хорошо» и «плохо».

«Переизбыток позитивности проявляется как переизбыток раздражителей, информации и импульсов. Он радикально изменяет структуру и экономику внимания».

Негативность, напротив, — это способность сказать «нет» голой активности современного общества, суматохе, не создающей ничего нового и низводящего человека до трудящегося зверя.

«Негативность ни-для-чего (nichtzu) – это также сущностная черта созерцания. В дзен-медитации, к примеру, стремятся достигнуть чистой негативности ни-для-чего, т. е. пустоты, освобождаясь от Чего-то, напористого и навязчивого. Это в высшей степени активный подход, это что угодно, но не пассивность. Это практика достижения в себе суверенной точки, срединного пути».

От философа восточного происхождения это почти ожидаемое толкование. Какие еще предлагаются лекарства и профилактика? Замедляться, приостанавливаться, снижать интенсивность, и да — стремиться к глубокой скуке.

По Цицерону — вернуться от «форума» и суматохи «толпы» к одиночеству созерцательной жизни, по Ницше — научиться смотреть, научиться мыслить и научиться говорить и писать.

«Нужно научиться «не реагировать тотчас же на раздражение, а приобрести тормозящие, запирающие инстинкты». Духовная неразвитость, пошлость зиждутся на «неспособности сопротивляться раздражению», ответить ему «нет». Реагировать сразу и следовать каждому импульсу – это уже болезнь, гибель, симптом истощения».

Книга небольшая по объему — скорее, эссе в книжной обложке, но плотная по количеству смыслов. Автор также размышляет об использовании нейроусилителей, о разновидностях усталости — разобщающей и объединяющей, о том, что в отсутствие религии как танатотехники, которая снимала бы страх перед смертью, происходит обожествление здоровья, рассматривает такие категории, как голый труд и голая жизнь.

Автор заинтересовал, буду читать еще, у нас его переводят.

Прочитав книгу немецкого философа корейского происхождения Бён-Чхоль Хана «Общество усталости…», я погрузилась в размышления о том, что, похоже, я не ошибалась в своём предположении, что современная идеология достигаторства и успешного успеха ведёт в тупик. Автору удалось выразить доступным языком то, что я пыталась понять на ощупь, из собственного бессознательного:

«Современная утрата веры, которая касается не только Бога или потустороннего, но и самой реальности, делает человеческую жизнь радикально преходящей. Она никогда не была настолько преходящей, как сегодня. Радикально преходящей оказывается не только человеческая жизнь, но и мир вообще. Ничто не гарантирует долговечности и постоянства. В силу этой нехватки бытия возникают нервозность и беспокойство».

Бóльшая часть рассуждений автора сконцентрирована вокруг понятий позитивности и негативности. Эти термины используются здесь не в привычном диапазоне «хорошо» и «плохо»:

«Переизбыток позитивности проявляется как переизбыток раздражителей, информации и импульсов. Он радикально изменяет структуру и экономику внимания».

Чрезмерная позитивность, заражая каждого члена общества, вызывает эпидемию депрессии и другие серьёзные ментальные расстройства. Стремясь успеть всё и сразу, никогда не довольный достигнутым и находящийся в состоянии войны с самим собой субъект перемалывает себя, он хищник и жертва сразу – так выгорание становится симптомом всего позднекапиталистического трудового общества:

«Нейрональные заболевания, такие как депрессия, синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), пограничное расстройство личности (ПРЛ) или синдром эмоционального выгорания (СЭВ), определяют патологический ландшафт начавшегося XXI столетия».

В дисциплинарном обществе инструментами управления выступали запрет, приказ и закон. В обществе достижений – проект, инициатива и мотивация. Первое производит сумасшедшего и преступника, а второе – больного депрессией и неудачника:

«Теперь не только тело, но и человек в целом становится машиной достижений, которая должна функционировать без перебоя и максимизировать свою производительность».

«Депрессия возникает в тот момент, когда субъект достижений не может больше мочь. Она есть прежде всего усталость от творчества и возможностей».

Интересен упоминаемый автором факт, что у людей, страдающих от депрессии, ПРЛ или СЭВ, развиваются те же симптомы, что и у узников концентрационных лагерей, обессиленных и измождённых, которые, становясь полностью апатичными, не способны были отличить физический холод от приказов надзирателя. Таким образом,

«Трудовое общество достижений – это не свободное общество. Оно производит новые типы принуждения. Диалектика господина и раба в итоге приводит не к тому обществу, в котором каждый свободен и способен на досуг. Скорее оно приводит к трудовому обществу, в котором господин сам стал трудящимся рабом».

Негативность, напротив, – это способность сказать «нет» голой активности современного общества, суматохе, не создающей ничего нового и низводящего человека до трудящегося зверя. Царящий культ многозадачности воспринимается автором как регресс, поскольку многозадачность распространена среди диких зверей – это метод управления вниманием, необходимый для выживания в дикой природе. Животное не может позволить себе созерцать, оно должно постоянно контролировать, в безопасности ли оно само, его детёныши и партнёр. Таким образом, из-за структурного изменения внимания человеческое общество всё больше сближается с дикостью.

Автор напоминает, что человеческая культура возникла благодаря созерцательному процессу, глубокому вниманию. Именно так, например, появилась философия:

«Созерцательная способность тем не менее необязательно связана с вечным бытием. Как раз становящееся, неприметное или мимолётное являют себя только глубокому, созерцательному вниманию. Доступ к долгому и медленному также есть только у созерцательного пребывания. Формы или состояния вещей ускользают от гиперактивности. В созерцательном состоянии мы будто выходим из себя и погружаемся в вещи. Лишь глубокое внимание приостанавливает „изменчивое видение“ и даёт место собиранию, способному „соединить блуждающие руки природы“. Без этого созерцательного собирания взгляд беспокойно блуждает и не выражает ничего».

Созерцание, в свою очередь, возможно благодаря глубокой скуке, которая в современном обществе сведена на нет. По Цицерону – вернуться от «форума» и суматохи «толпы» к одиночеству созерцательной жизни, по Ницше – научиться смотреть, научиться мыслить и научиться говорить и писать. Интересно, что по Лакану скука рождается из возможности прожить горе, а из скуки впоследствии проявляется Желание.

«Нужно научиться „не реагировать тотчас же на раздражение, а приобрести тормозящие, запирающие инстинкты“. Духовная неразвитость, пошлость зиждутся на „неспособности сопротивляться раздражению“, ответить ему „нет“. Реагировать сразу и следовать каждому импульсу – это уже болезнь, гибель, симптом истощения».

P.S. Хочу поблагодарить Алексея Соловьёва и других авторов Insolarance Cult за блестящую наводку! Автор заинтересовал, обязательно прочитаю и другие его работы.

Актуальная книга, хотя и может показаться, что именно сегодня ее акутальность приоставновлена, но это не так, общество достижений в Восточной Европе просто поменяло акценты, достигают теперь не всегда «успешного успеха», но императив его прежний. Объем книги позволяет ее прочесть быстро и сохранить целостность воспринятой информации, что хорошо. А сама по себе книга стала для меня альтурнативнм ракурсом на актуальные психопатологии, которые хорошо изучены лаканианцами, например Сержем Лесуром, но они делали это другим концептуальным аппаратом и открытия Бен-Чхоль Хана - это альтернатвный взгляд на выход из того, что Лакан концептуализировал как дискурс капиталиста.

Автор своими словами (не цитатой от "великих умов" прошлого, а сам до такого додумался) напомнил мне из юношества учительницу по хореографии. Она, как и автор, говорили примерно тоже самое:

В сравнении с линейным, прямым шагом танец с его вычурными движениями — это роскошь, которая полностью ускользает от принципа достижений.

Хан латентно против (на пару с Бодрийяром) бега, беговых дорожек и "быстрой ходьбы", потому что по логике этих современных философов (а философия вымерла - осталось всё такое пост-ницшеанское) всё вышеперечисленное не представляет собою ничего нового. Городские суматошные люди якобы не смогли ничего лучше придумать, как тупо ускорить свою ходьбу, что и вылилось в тренажерные залы и беговые дорожки. Умножили то, что "было и так" на 10 и получили принцип достижений Yes! We can! - "Да! Мы можем!"

А когда "мочь" заканчивается и превращается в "мочь-больше-не-мочь", то нужно остановиться и созерцать. В общем хочу в Грецию, как Ханна Аренд на обломках амфитеатров с видом на Средиземноморье сидеть созерцать и рассуждать о тлене бытия и "городских людях само-эксплуататорах".

Злободневная книга. Может быть, чуть более актуальная для западного общества, чем для нашего, но, тем не менее, стоящая прочтения, потому что многие тенденции есть и у нас. Заставляет крепко задуматься. Слог местами тяжеловесный, иногда даже приходилось залезать в словарь. Не знаю, проблема это оригинала или перевода. А может, издание изначально и не рассчитывалось на широкий круг читателей, поэтому там так много сложных латинских терминов и замысловатых, явно рассчитанных на специалиста конструкций. В любом случае разобраться можно.