Я не прощаюсь

У каждой страны есть свои красные линии и культурные маркеры. В современной Южной Корее это, безусловно, 35-летняя японская оккупация, война с севером и движение за демократизацию 1980 года, жестоко подавленное. В актуальной литературе эти сюжеты так или иначе постоянно тасуются авторами и приобретают разные формы.

Нобелевский лауреат Хан Ган обращается к ещё одной драматической странице истории – восстанию 1948–49 гг. на острове Чеджудо, направленному против разделения Кореи на две части. Тогда в карательных акциях погибло до 30 тыс. человек. В целом же темы "охоты на ведьм", поиска сочувствующих коммунистам, касались десятки писателей. В частности, недавно на русском выходил роман "Сирена морских глубин" Суми Хан о ныряльщицах хэнё.

Роман "Я не прощаюсь" Хан Ган – по сути психологическая проработка исторических травм, но не в лоб, предполагающая художественное погружение в эпоху, сонм персонажей и натуралистические описания, а реализованная через связь времён, историю семьи и завуалированную метафоричность. Совершенно не обязательно шокировать читателя исключительно жёсткими сценами навзрыд, чтобы он глубоко проникся трагедией. Текст написан поэтично, изобилует повторяющейся символикой (самый главный образ – снег во всём многообразии трактовок) и погружает в поток повествования – гипнотичный, иносказательный, барражирующий на грани реальности и сна.

В книге есть несколько очевидных смысловых "конфликтных пар": жизнь и смерть, соседство в нашем мире насилия и невероятной природной красоты, хрупкость человеческой "оболочки" и "прочность" памяти – в частности, народной. В конечном итоге у Хан Ган, несмотря на все испытания, дружба преодолевает пространство и время, как и любовь, которую так или иначе ищут все герои.

Но самое главное напоминание от корейского автора, проходящее в книге пунктиром, не выраженное чётко, в том, что история по-прежнему повторяется, а люди ввергают себя и других в водоворот насилия. Поэтому "Я не прощаюсь" – произведение не о прошлом и других, а о настоящем и нас самих.

Домучила это нудное повествование о странной барышне. Не читала дебютный роман автора, но теперь и желания нет. Очень долгая раскачка и невероятно скучные эпизоды от лица подруги заняли большую часть книги. Сюжет о разделе Кореи, семейной трагедии и судьбе старшего поколения Хан Ган развивать не стремится, читатель урывками получает информацию о тех событиях и лишь в конце что-то внятное вырисовывается. Основное внимание уделено приезжей подруге, которая должна присматривать за попугаем.

Да, птицы неслучайно фигурируют в романе, ведь они являются проводником в загробный мир. Так и героиня находится будто между сном и явью. Магический реализм определённо здесь имеет место быть. Однако слишком много мы смотрим не в ту сторону, обходя вокруг по-настоящему интересные эпизоды.

Рассуждения в духе "ой, снег идёт, эти же снежинки падали на трагически погибших людей столько-то лет назад", нелогичные поступки, инфантилизм и бесцельное существование - спасибо, но мне это не интересно. Корейских авторов читала и мне нравилось, поэтому здесь дело вовсе не в менталитете. Прощаюсь с Хан Ган, но не с корейской литературой.

Из всех трех книг Хан Ган, что есть на русском, эта показалась мне наиболее сухой и ровной (в хорошем смысле): очень плотное из-за метафор повествование, излюбленное авторкой перескакивание от сна/воспоминаний к реальности, много-много снега и смерти. Неизбежно сравниваю с "Человеческими поступками" и вспоминаю свои опасения, что "Я не прощаюсь" окажется такой же кровавой, с такими же некомфортными подробностями, от которых потом два дня плохо спишь, но эта книга куда более щадящей к читателю оказалась. Конечно, чувствуется, что эта история для Хан Ган очень важна, она рассказывает о нем честно и пронзительно, но ощущения натужной выстраданности нет - мне как читателю всегда важно такое в тексте увидеть. Наверное, это одно из таких произведений, на трактовку и обдумывание которых уходит время, но мне чего-то не хватило. Тем не менее, Хан Ган абсолютно великолепно пишет, и как было бы здорово знать корейский, чтобы прикоснуться к слогу (впрочем, русскоязычные корееведы говорят, что перевод очень достойный и точно передает стиль Хан Ган - броский, резкий, а это ли не главное). Ждем перевода тех самых Greek lessons всем селом!

У меня вот только один вопрос переводчик нейронкой что ли пользовался? Возводят недра ада меня вообще в ступор ввели. А так вполне неплохо Но от обилия снега мне аж холодно стало.

Я не стану в этом отзыве затрагивать сюжет книги, а также рискую получить значительный объём полной негодования и осуждения обратной связи за весьма резкую критику произведения, поднимающего глубинные и крайне болезненные вопросы культуры, политики и гуманизма. Поднимающего и буквально тыкающего читателя ими в лицо, откровенно и довольно бестактно навязывая проживание боли и чувственного бессилия, подавленности и бескрайнего угнетающего уныния.

Невероятно специфичная книга, целиком направленная на то, чтобы шокировать, хлёстко бить по самым больным, уязвимым и точкам и оказывать на зрителя как можно большее, подавляющее и выбивающее из-под ног почву воздействие. Автор буквально старается уязвить вас каждым словом и предложением, и в этом состоит единственная сверхзадача настоящей книги.

Помимо того, что книга будет снова и снова больно бить вас наотмашь, всё повествование целиком пропитано обволакивающе-липким ощущением безысходности, раздавленности, дичайшей усталости, пассивности, пессимизма и глубокой-глубокой депрессии. Да, разумеется, всё искусство в определённом смысле является перемалыванием некоторого подмножества своих эмоций, и в том числе боли, уныния, загнанности и бессилия, тем не менее глубинной целью искусства на мой собственный взгляд является преобразование этого опыта в нечто созидательное и очищающее, но не распространяющего негатив дальше и не заражающего им всё большее количество читателей.

Эта точно не для слабонервных. Хоть я не отличаюсь чрезмерной чувствительностью, читать книгу было по-настоящему неприятно, откровенность тех или иных сцен прикрывается налётом бессмысленного магического реализма, к которому возникает такое количество вопросов, что хватило бы на несколько полнообъёмных произведений.

Наверное, вам стоит читать книгу, только если вы мазохист, получающий реальное наслаждение от смакования чужой боли (но мне сложно представить, что такие типажи действительно существуют), в этом случае эти высоко амплитудные качели эмоциональных переживаний приведут вас в настоящий экстаз, но самым обычным людям, не лишённым чуткости и эмпатии я бы рекомендовала держаться как можно дальше от этой книги.