Loe raamatut: «ЧУДИЩЕ», lehekülg 2
– Это Майк убил Молли, – спокойным голосом говорит Лили, – он смотрел и она…
– Прекрати немедленно, что ты такое говоришь! – Мэри резко обрывает Лили.
От неожиданности я вздрагиваю:
– Ты что?!
– Не волнуйся, они все равно не поверят, – Лили наклоняется и шепчет мне в ухо.
– Лили, милая, с чего ты это взяла… да, Молли умерла… Мэри, мне кажется, я не говорила об этом… – голос мамы звучит удивленно.
– Ох, прости, Джейн! Дети такие фантазеры. Не обращай, пожалуйста, внимания, вечно она все выдумывает! Вот под кроватью у нее живет какой-то щенок.
– Мама! Его зовут Тоби! Он не какой-то!
– Ой, извини, у нас Тоби под кроватью живет, а у вас?
Напряжение пропадает, и мама с Мэри опять весело смеются.
– А что за Тоби, ты мне не рассказывала? – спрашиваю я Лили.
– Обычный щенок, он вчера откуда-то взялся, он просто милый щенок и все.
– Лили! Собирайся, нам пора, скоро папа придет, – кричит Мэри с кухни.
Лили и Мэри уходят, и я смотрю на них через стекло, пока они идут через двор к своему дому. Лили как всегда оглядывается и машет мне рукой.
***
Стук в дверь, снова и еще раз. Это бабуля, она стучит и звонит по-особенному, она
считает, что так мы понимаем, что это она пришла, она нас так предупреждает без помощи телефона. Бабуля живет где-то в деревне и приезжает к нам раз в месяц «поучить уму-разуму», как она говорит. Она не знает, что я ее зову «бабуля», она бы конечно такого не позволила.
– Стучу, Стучу! Почему звонок-то не работает, Джейн!
– Да, мама, сломалось что-то, все руки не доходят.
– Мужика потом что в доме нет.
Я выхожу в прихожую. Она как раз осматривает нашу простенькую квартиру с явно неодобрительным видом, и ее взгляд спотыкается на мне:
– Тьфу, чудище!
Когда я был совсем маленьким, я думал что «Тьфучудище» это имя такое, и я каждый раз говорил: «Бабуля, меня же Майк зовут, ты что забыла». Сейчас я понимаю конечно.
Она неодобрительно качает головой:
– Ой, и какой смысл было переезжать в эту дыру?
– Ну мама, это очень милый городок и у меня уже много друзей и …
– А как же Джозеф?!
– Мама, мы расстались…
– Я так и знала, – она охнула, – так и знала, что ты прошляпишь очередного мужика. Ты что хочешь?! Одна остаться хочешь?! Без семьи, без детей остаться?!
– Мама, хватит! Лучше уж одной, чем с кем попало!
– Я что говорю «с кем попало»?! Я не говорю «с кем попало»! Но нужно же думать, делать что-то же, не ждать, что тебе на голову свалится мужик! Искать же где-то! Вот у моей подруги есть сын, прекрасный молодой человек и умный, и воспитанный…
– Мама, прекрати, что за глупости?!
– Ну конечно, мать глупая! Что ты, что отец твой, упокой Господи его душу, все по-своему. Мужика хорошего удержать не можешь, зато вот с чудищем своим носишься, как будто дитя родное.
Я давно узнал это, что я не родной, я слышал как мама и бабуля вместе рассказывали историю о моем появлении:
– Я тогда приехала к маме на Рождество. В деревне настоящая зима, не то что городская грязь.
– А я всегда говорила – в деревне лучше!
– Утром я вышла на крыльцо, всю ночь шел снег, и он сверкал на солнце так, что глазам было больно, и все вокруг было наполнено белым туманом – настоящая сказка.
– Весь двор завалило, два дня потом чистили.
– Крыльцо было под снегом, и я вдруг заметила странный сугробик на нижней ступеньке. Это оказалась небольшая корзинка, с какими деревенские девушки ходят за грибами, ее полностью засыпало, только краешек ручки виднелся из-под снега, и вокруг не было никаких следов, наверное корзинку оставили еще вечером, до того как начался снегопад. Внутри в голубом одеяльце было холодное, неподвижное тельце. Он не подавал никаких признаков жизни, и я подумала, что он умер от холода. Боже мой, это была такая ужасная находка еще и перед самым Сочельником, но вдруг я почувствовала, что его сердечко бьется, очень-очень медленно: тук… и пауза, как будто показалось, но нет опять – тук… Это чудо – он был жив!
– Жив-то жив, но мозги точно отморозил, а вот корзина отличная.
– Я завернула его в пуховый платок и аккуратно влила в ротик теплого молока, а мама побежала за мистером Джонсоном, местным врачом.
– Поспать не дала, растолкала – беги, и платок мой взяла – не спросила.
– Мы долго его выхаживали.
– Говорила ей – сдай в приют специальный, ну чего мать-то слушать.
– От него столько радости!
– Вот теперь и живет чудище такое.
Сам я, конечно, ничего не помню. Моя жизнь началась, когда я проснулся на руках у мамы. Где я родился и кто мои родители, почему меня выбросили – наверное, я никогда не узнаю. В корзинке была записка – клочок бумаги, на котором было одно слово: «Майк».
На кухне бабуля продолжает поучать маму. Пока она в гостях этим разговорам нет конца, заканчивается один – начинается следующий. Просто иду смотреть в окно, уже вечер, а завтра Лили придет.
***
Мы сидим на окне и спорим, кто из нас видит дальше. Там далеко все такое маленькое, даже то, что большое на самом деле.
– Меня бы и вообще, наверное, видно не было, побыстрее бы вырасти, – я смотрю на маленьких людей на другом конце улицы.
– Майк, а почему ты обязательно хочешь быть большим? – спрашивает Лили.
– Странный вопрос, я хочу быть большим… ну … как мама.
– А если бы твоя мама была маленькой?
– Не знаю, я бы тогда хотел быть большим как кто-нибудь другой, а почему ты спрашиваешь?
Лили смотрит в сторону кухни. Там громкие голоса – Мэри болтает с мамой :
– Смотри Джейн, какие же они забавные, сидят там с таким умным видом… Лили рассказывает, что они разговаривают, она такая выдумщица! А Майк, мне кажется, он так подрос, был совсем кроха, когда мы познакомились, он ещё крупнее будет?
– Нет, что ты, он и так очень большой, я даже не ожидала, что до такого размера вымахает.
Смысл не сразу доходит до меня, или я просто не хочу это понимать:
– Лили, а что она такое говорит? Я больше не вырасту? Что это значит?! Что я просто такой, просто не такой! Просто чудище! И говорить я тоже не смогу и ничего не смогу…
– Ты можешь говорить, Майк, мы же говорим.
– Но другие меня не понимают, только ты!
– Может быть, это другие не умеют понимать тебя, и это им нужно научиться понимать.
– Я хочу быть просто нормальным, как все!
Лили обнимает меня. Внутри такая пустота, я бы, наверное, сидел и плакал, если бы только умел это делать, но и это я никогда не смогу. И мы молчим и смотрим в окно, затем Лили говорит:
– А разве хорошо быть просто нормальным, Майк? А что такое «нормальный» вообще? Что-то очень среднее, по-моему. А если ты очень умный значит ты ненормальный?
– Ага, как ты? – я пытаюсь улыбнуться.
– Или очень красивый, тоже ненормальный?! – продолжает Лили серьезно.
– О, это уже про меня, – я стараюсь выпрямиться и изобразить надменный вид.
Лили смотрит на меня, я на нее и мы просто начинаем смеяться как сумасшедшие.
Когда Лили рядом, все выглядит таким простым, простым и понятным. Как будто я складываю мозаику, и мне кажется, что всё получается – какой-то просто узор, квадратики там всякие, палочки и кружочки, красиво даже. А потом приходит Лили, смеется, смотрит своими глазами с искорками, что-то быстро-быстро переставляет, и полоски это оказывается море, и из кружочков белые облака на синем небе – настоящая картина.
– Хорошо, Лили, я больше не хочу быть большим, хочу быть ненормальным как ты.
***
Пятница, вечер. Наш дом как обычно полон гостей, приходят друзья и приводят с собой своих друзей, они подходят и подходят. Звонок так и не работает, поэтому дверь решили просто не запирать. Вот опять кто-то стучит.
– Заходите! Открыто! – мама бежит из кухни.
– Это Вы Джейн? – на пороге высокий, плечистый парень, он одет в темно-синие брюки и куртку, похожие на униформу, – мать Ваша просила передать, – он протягивает сверток. У Вас звонок сломан…
– О да, мы недавно переехали, тут то одно, то другое… – мама улыбается незнакомцу.
– Могу посмотреть, разбираюсь малость, – он замолкает и переминается с ноги на ногу, – у Вас там гости, помешал наверное?
– Да нет, что Вы оставайтесь! Хотите вина или пива? Простите, я не ожидала, мама наверное забыла предупредить, – она приносит парню бутылку пива и стакан.
– Кто это, Джейн? – шепчет Мэри, с любопытством разглядывая незнакомца.
– Да это мама, женихов подсылает.
– А он, кстати, симпатичный, только угрюмый какой-то, но симпатичный, – Мэри смеется и тихонько подталкивает маму.
Он так и просидел весь вечер в кресле с бутылкой пива, но у нас теперь работает звонок.
***
Скоро я уже знал его имя – Грэм. Он иногда приходил и что-нибудь чинил. Я даже не предполагал, что в такой маленькой квартире так много чего можно чинить. Не понимаю, почему он вызывает у меня такое беспокойство, он кажется спокойным, возможно его взгляд, я почему-то ощущаю в нем угрозу. Он ведет себя тихо, и он не сделал ничего плохого, но я чувствую его мысли, и они как затаившийся зверь, зверь, терпеливо ждущий подходящего времени для прыжка.
Мы сидим с Лили у окна, и я никак не могу перестать думать о нем.
– Кто этот Грэм? – спрашивает Лили.
И как будто в ответ мама говорит Мэри:
– Грэм сделал мне предложение.
– Так быстро?! Вы же совсем мало знакомы, Джейн! И что, что ты ответила?
– Я не знаю, Мэри, я наверное соглашусь, не знаю. Нам как-то не о чем говорить, мы любим абсолютно разные вещи. Честно говоря, я вообще так и не поняла, что ему нравится – точно не то, что мне. Но мама говорит, я все выдумываю, может она и права, он неплохой парень и настроен серьезно, не то, что другие.
– Джейн, «неплохой парень» это недостаточно, вы совсем разные. Ты как ветерок, а он как камень в луже, подумай!
– Тебе легко говорить! У тебя есть Роберт и у вас есть Лили. А у меня как-то ни с кем не складывается, и может я и не встречу никого лучше вообще. Мама говорит, люди начинают вместе жить и подлаживаются друг под друга, все у них общее и интересы общие находятся.
– Джейн, это очень важное решение, не спеши все же, подумай… Ну не грусти, я не хотела тебя расстроить, может ты и права.
– Ох, Мэри, я что-то совсем запуталась… – мама замолчала.
На какое-то время на кухне стало непривычно тихо. Но моя мама кажется не умеет грустить, она улыбается Мэри и с таинственным видом шепчет:
– А у меня есть вкуснейшие конфеты. Ты кстати знаешь, что шоколад прогоняет все печали. Смотри, даже на коробке написано: «Он наполняет блаженством, успокаивает и уносит в страну вечных грез».
– Хочешь попробовать? – мама протягивает яркую коробку Мэри.
– Унестись в страну вечных грез? Да, звучит волшебно, хочу конечно, а ты уверена что это все про шоколад?
