Tsitaadid raamatust «Обитель героїв»

Усердие должно иметь свои пределы. Иначе оно граничит с глупостью и становится поводом для насмешек.

Большинству людей привычней все спланировать заранее, в подробностях. Потратить месяц на прикидку. Разложить по полочкам, рассовать по шкафчикам, наклеить таблички, оглядеть стройные ряды перспектив, простучать сочетания звеньев в цепи и вытереть трудовой пот. Люди склонны обманываться, видя в несокрушимости планов на будущее — несокрушимость самого будущего, такого, какое они в тщете своей придумали. Зато потом, когда судьба игриво дает щелчок карточным домикам, выбивая из стен то Рыцаря Жезлов, то Даму Чаш, когда будущее показывает длинный и мокрый язык, становясь настоящим, а в шеренги планов вбивается клин неразберихи — о, тогда они задыхаются в цейтноте, панически суетясь, и никак не возьмут в толк: за что? Так хороши, так свежи были планы!

Идеальным Добру и Злу место в резервации.

— Дружок, хочешь послушать сказку?

— Нет! Нет! Не хочу!!!

— А придется, дружок…

Бойцы часто желают иметь дополнительные руки.Хотя лично я рекомендую им запасную голову.Но они не верят.Им даже родная голова кажется лишней.

— Надо искать исполнителей.

— И брать живыми!

— Не обязательно. Мертвые куда разговорчивее. И не убегают.

Люди склонны обманываться,видя в несокрушимости планов на будущее-несокрушимость самого будущего,такого,какое они в тщете своей придумали.

«Надо же! — удивился Конрад, садясь в седло. — У черно-белых идеалистов еще и канцелярия есть… А говорили: борьба чистых начал, тайный фундамент цивилизации! Я вот всегда полагал, что именно канцелярии и есть тайный фундамент цивилизации…»

«Аистенок» упорно не желал складываться. Анри сотни раз проделывала эту простую, давно ставшую привычной манипуляцию. Свернуть посланца для «pegasus charteus cursus»? ха! С закрытыми глазами! со связанными руками! десять секунд…Однако сейчас бумажный гонец страдал золотухой и рахитом, выходил жалким и непригодным для полета, норовя развернуться в исходный лист.

Издевательски подмигивала радужная печать с двумя скрещенными Т.

Дурной знак? Вряд ли. Она бы почувствовала.

Руки дрожат? Так не дрожат ведь!

Может, сложить «жабку», сменив рожденного летать на рожденную прыгать? Пусть дольше, зато верней…Испугавшись перспективы стать жабой, «аистенок» с шелестом расправил крылья, сделал круг над головой, залихватски курлыкнул и стрелой унесся прочь.

Пафос? Разумеется.

Но пафос есть страдание человека, ведомого сильной страстью.

А среди нас нет тех, кто хохочет над страданием и презирает страсть.