Maht 70 lehekülgi
1994 aasta
Страх
Raamatust
Странный средневековый восточный город, которого нет ни на одной карте. Все прекрасно, только слишком часто на лицах умирающих людей стала застывать маска ужаса. Хороший правитель должен знать, что заставляет его лучших воинов испытывать такой невообразимый страх. А кто может лучше разобраться в причинах смерти, как не лекарь Джакопо Генуэзец? И он нашел, и ему открылась страшная тайна. Но как победить того, кто питается живущим в нас страхом? Ведь как только мы начинаем думать и чувствовать, мы тут же начинаем бояться.
Видео о цикле «Бездна Голодных глаз»
Žanrid ja sildid
Как всегда восхитительно, мудро, тонко, виртуозно! На округлом, вкусном, льющемися языке! спасибо авторам! каждый раз беря книгу предвкушаю пир.
Сюжет конкретной книги интересный сам по себе, но в масштабе заявленной серии я уже утеряла связь, кто, где и как. Ждала подспудно выхода на сцену Марцелла и Пустотника)))
Для меня, «в танке», сложновата витееватость повествования. Может, и войду во вкус, когда дочитаю всю серию: «лицом к лицу лица не увидать»…
Добрый день, прежде чем купить эту серию почитал отзывы, сплошные позитивные, создается впечатление, что лит рес просто не пропускает отрицательные оценки, в этом случае подумываю перейти в другой магазин.
Речь о том малосвязанном, на 80% ассоциативном бреде который представляет собой эта книжка, и серия в целом, читаю очень много, люблю различные жанры, допускаю что кому-то и данная книжка может понравиться, абсолютно точно не 100% читателей....
Слово не только творит мир, но и заслоняет его
Возможно, все было именно так. Или иначе. Или не было вообще.
Разное думаем мы, забывая, что жизнь в этом мире есть всего лишь жизнь в этом мире...
Три года назад уединение благословенного эмира Ад-Даула в благоуханных женских покоях бесстыдно нарушили молодые горячие вельможи, справедливо полагавшие, что хорошему нет предела, и настойчиво заверявшие царственную особу в необходимости смены власти. Наместник Аллаха стал возражать против их острых и блестящих доводов, а поскольку в жилах эмира текла неуступчивая кровь лихих тюркских наездников, вскипевшая под звездами очей насмерть перепуганной красавицы, – беседа несколько затянулась, и в покоях Сплетающихся Орхидей появилось новое действующее лицо. Им оказался барлас дворцовой охраны германец Свенельд, плохо понимающий звучный фарси, зато хорошо понимающий язык стали. Тяжелый топор германца оказался столь весомым аргументом в споре, что отделавшийся легким испугом эмир долго взвешивал после на весах справедливости подвиг бесстрашного Свенельда и его же наитягчайшее прегрешение. Дело в том, что в перерывах между взмахами топора барласу довелось лицезреть обнаженные прелести любимейшей из многочисленных жен правителя – что само по себе приравнивалось к попытке переворота.
Пусть душа моя в тумане страстей, но это живая душа живого человека, а не чистое зеркало в ходячем безразличном трупе!..
Arvustused, 3 arvustust3