Tsitaadid raamatust «Волк»
Чудеса, как женщины, опаздывают на свидания.
Если рожден приказывать, значит, рожден и подчиняться. Две ноты – приказ и подчинение – звучат в едином аккорде.
Поэт в исполнении Тизитля говорил правду: близость лишает разума, в особенности – близость огневого конфликта.
– Вы только не подумайте, – Тизитль скорчил уморительную гримасу, – будто я вам не доверяю. Я вам действительно не доверяю. Это правда, чистая как спирт. Но вы не подумайте, ладно?
К расстоянию между людьми, будь они хоть родными братьями, нельзя приложить линейку. Сидишь, допустим, за одним столом и смотришь друг на друга так, что и через гипер не дотянуться.
После показательных стрельб с выжиганием джунглей Змей так и не убрал боевую башню. Теперь он долго, со вкусом хвалил себя за предусмотрительность. Ну, или за лень и разгильдяйство – это как посмотреть.
Классик, сравнивший мир с театром, вполне мог заменить театр на цирк.
- Микро-Ойкумена, - сказал Тумидус. - Брамайны, варвары, вехдены, помпилианцы, вудуны... Вот это и есть Ойкумена. Разные в одной связке. Мы несём Ойкумену с собой, Папа.
Насмешка - лучший способ отвлечь человека от главного. Насмешка - оружие суеты.
Не смех - насмешка.
– Сперва они вырежут нам сердца!
– Астлане что, идиоты? Сердце не отвечает на вопросы.
