Tsitaadid raamatust «Живущий в последний раз»

– А я-то думала! – скривилась толстуха. – Надеялась, мол, мальчики из Города, не эти, козопасы задрипанные… Так нет же, и тут не без ругани!…И слезы, большие коровьи слезы пропахали ее оттопыренные щеки. Деликатный Слюнь бросился утешать чувствительную даму и, вероятно, преуспел бы в этом, но споткнулся о молчавшего до сих пор лохматого продубленного хмыря, валявшегося в траве и с истинно хмыриным упорством добивавшегося взаимности от давно опустевшей пузатой бутыли.