Камо грядеши

Ну, кому что..... Кто-то видит только кулуары и любовь , а Кто-то смотрит шире. Книга о зарождении христианства и нелегкой судьбе его последователей

Замечательная книга, даже если вы смотрели фильмы снятые на основе книге, фильм не смог бы передать душевные переживания героев и масштабы бедствия постигшие Древний Рим.

Особенно примечательный персонаж Хилон Хилонид в фильме он просто жулик, в книге он жулик философ.

Бывают книги, которые меняют тебя. Бывают книги, от которых бросает в дрожь и желудок сокращается в рвотных спазмах. А еще бывают книги, над которыми рыдаешь как ребенок, навзрыд и не можешь остановиться. И тебе ни капельки не стыдно. А чего стыдиться? Разве только с каких-то неведанных времен стало стыдно быть человеком сочувствующим, думающим и переживающим. Если вы ищите произведение, которое как минимум не забудется через неделю (а в некоторых случаях, согласитесь, это происходит и того раньше) после прочтения, то вам одна дорога - Quo vadis. Сказать, что это прекраснейшая книга – значит ничегошеньки не сказать. Роман этот – редкое сочетание истории, любовной драмы, религиозного экстаза и неимоверного чувства долга. Я не буду останавливаться на том, что и так все знают: историческая ценность, осведомленность автора о эпохе, очень живые персонажи… Все это можно найти в бесконечных статьях критиков еще времен СССР. Но одной сухой критикой невозможно описать тот экстаз, то блаженство, которое испытываешь, перелистывая одну за одной страницы. Quo vadis первый раз прочитала еще в школе, классе в 9. И помню, что не спала ночами, читала с фонариком под одеялом, потому как папа запрещал читать: я же только этим и занималась, порой несколько суток не спала, лишь бы почитать. Тогда я еще не понимала всей глубины и красоты книги, но были и слезы, и искусанные в кровь губы, и расцарапанные от волнения ладони. А главное: была уверенность, что я только что узнала нечто такое, о чем до этого не подозревала, и моя жизнь изменилась, стала чуточку лучше, чуточку светлее. Сейчас, спустя столько лет, брала книгу в руки со смешанным чувством. А вдруг «взрослые» заботы перевесят всю красоту и прелесть? Вдруг будет такое ненавистное разочарование? Но с первых строк поняла – нет, «эта музыка будет вечной». И опять все повторилось. Слезы, боль, гнев, обида, умиление… Одно владение автора языком вызывает бурю восторга и эмоций. Самые банальные вещи, самые обыденные мысли Сенкевич превращает в разговор о вечном, о чистоте и правде. Любовь, которая во многих произведениях отличается унылым однообразием и пошлой ноткой, здесь предстает перед нами абсолютным самопожертвованием, отречением от себя, погружением в предмет своей страсти. Религия, к которой я питаю, мягко говоря, не очень теплые чувства, в книге превращается из пустословия, с помощью которого можно управлять толпой недалеких людей, в силу, способную сдвинуть с основания мир. И дело даже не в христианстве, и не в другом религиозном учении. Дело в вере. В непоколебимой, не терпящей двусмысленностей, безграничной, преданной вере. И не важно, во что верит каждый конкретный человек: в Христа, Аллаха, Сатану, деньги, свободу, секс… Сенкевич, на мой взгляд, очень точно подметил, что только верой можно изменить жизнь. Если ты не веришь, то все будет бесполезно. И мне кажется, что самая главная ниточка романа заключена именно в этом утверждении, и только ради этого и стоит прочитать книгу. Словом, это одна из лучших книг, которую я когда либо читала. Независимо от вашей любви или нелюбви к истории и римской эпохе, к религии и любовныи переживаниям, Quo vadis нужно читать. Хотя бы потому, что хороших книг много, а гениальных – раз, два и… все :)

Не могу сказать, что книга легко читалась – язык у Сенкевича тяжеловатый. Но, тем не менее, она помогла мне почувствовать дух тех времен, в которые жили и умирали за веру первые христиане. Да, в книге есть любовная интрига и, как водится, счастливый конец, по крайней мере, для главных героев, но это все же не главное. Обязательно прочитайте эту книгу, если вам интересна история христианства.

Рим. Снова здравствуй. Древний и прекрасный. Сколько крови должны принести тебе на алтарь те, кто хочет твоего расположения? Однако же тебе это неважно. Ты насмешливо следишь, как мимо проносятся войны, пожары, как сменяются эпохи, короли, боги. На смену им придут другие, новые шуты и новые боги. А ты продолжаешь существовать, вечный, сумасшедший Город. Что за место, на котором ты был основан, что до сих пор считаешь себя столицей мира?

Дальше...

…Август. Обочина. Дикий горох Сыплется под ноги из стручка. Северный ветер порвал пергамент Облачных тайных письмен. «Много из Рима ведет дорог» - пело в ночи колесо возка. Утро настало – украли возок, посох нашел я взамен.

С ним я длиннее на семь локтей -- Слабая радость и малый прок. Ветер катает капли горошин На краю пустоты. Сколько в теле моем костей, Столько из Рима ведет дорог… Путь же осилит идущий, если Знает, куда идти.

Рим – это сон, в котором всегда Шанс поутру пробудиться есть. Вырваться целым из алого чрева, Бросив жену и мать, Отчего клана сменить цвета Вместо оливок похлебку есть… Рим никогда не примет обратно То, что не смог сломать.

Жертвой назначенная овца Тайно сбежавшая с алтаря, Жизнь обрела, свободу и солнце, Но потеряла Рим… Жаль, не успел навестить отца. Солнце в зените. Встаю. Пора! Встретимся на переправе у Стикса – Там и поговорим.

Это не воля толпы и не рок, Это закон бытия Земли – Дважды нельзя увидать сновиденье, В реку ступить одну. Много из Рима ведет дорог, Эти дороги черны и злы. Хочешь – наймись рабом на галеры, Хочешь – пойди на войну.

Хочешь – милостыню проси Или открой придорожный кабак. Свитки сожги, покинь свои грезы И существуй вовне. Выучи галльский или фарси Разбогатей на вине и бобах… Хочешь? Не хочешь? Тогда ни вздоха Об утраченном сне. © Эжен Д'Альби (Евгений Сусоров)

Но есть ли что-то, что можно тебе противопоставить? Что-то столь же вечное и незыблемое? Может быть, любовь? И я сейчас совсем не про историю Виниция и Лигии. Не знаю, кому как, но как по мне, так эта часть истории была наиболее плоской. Но мне в принципе категорически неприятен Виниций. И даже не его страстной натурой и импульсивным стремлением кидаться в омут с головой, а тем, что при этой страстной натуре там осознанности - полный ноль. И нет, осознанность не равно контроль разума над эмоциями. Второе - иллюзия, а первое - одно из тех качеств, которые отличают человека от животных. Но возвращаясь к любви. Что удивительно, сейчас не возникло идентификации с христианством. Может быть, потому что по-началу казалось, что христианство противопоставляется Риму. В подобной оппозиции я таки выбираю Рим. А может быть, в христианстве просто чего-то не хватало, какой-то детали, какого-то чуда. К тому же уже тогда, когда еще свежа история Христа, когда еще ходят по земле его прямые ученики, уже мелькают проблески зловещего огня. И угрожают они отнюдь не Риму. Городу огонь не страшен. Это огонь в душах людей. Тот что зажжет однажды фанатичное пламя веры. Тот что будет призывать все мыслимые и немыслимые казни на головы грешников, забыв про уроки милосердия. Тот, чье пламя поглотит еще множество людей, переплюнув, возможно, и Нерона. Но пока еще не этот огонь несет мудрость нового учения, пока еще по земле ходит рыбак. (Кстати, просто забавно с точки зрения символики: Петр - рыбак, при том, что символ Иисуса - рыба). А мудрость прекрасна сама по себе, но она и не зависит от религии. Мудр Петр, но мудр и Петроний (о, этому персонажу я искренне симпатизирую от и до). Этот последний, помимо всего прочего, еще и прекрасно понимал Рим. Вероятно, он первым разглядел, что стояло за мученическими смертями христиан. Ведь на самом деле там не было никакого противостояния с Римом. Рим это не языческие боги, не развратные оргии и даже не император. Нерон до глубины души ненавидел Рим и боялся его. Рим принял христиан с их кровью, смиренной покорностью перед ужасной участью, с их странной верой. Рим обратился к Петру и его учению с распростертыми объятьями (и в общем-то в самом что ни на есть реальном, прямом и буквальном смысле не позволил ему сбежать) и стал столицей новой веры. Он просто сменил императорскую тогу на жреческое облачение. Камо грядеши, Господи?