Tsitaadid raamatust «Огнем и мечом»

кверху, опустились уныло, вздернутый нос вытянулся, лицо утратило

ножик с вилкой и подал их Елене, затем разложил перед нею на чепраке жареную говядину и хлеб. – Ешь, барышня-панна, – сказал он. – В брюхе

палили. Настоящая же гульба и веселье начались

душите! Вестимо, жива… Даст Бог, отправимся за нею вместе… Ваша милость…

На Поле же ничего примечательного не происходило. Никаких особых побоищ или  стычек, кроме привычных и всегдашних, не случалось, а об этих ведали разве что орлы, вороны, ястребы и полевой зверь.