Tsitaadid raamatust «Одиссея»

...весьма неразумно и скучно

Снова рассказывать то, что мы уже рассказали однажды.

Все на земле изменяется, все скоротечно; всего же,

Что ни цветет, ни живет на земле, человек скоротечней...

Доброе имя одежды опрятностью мы наживаем

Мать уверяет, что сын я ему, но сам я не знаю:

Ведать о том, кто отец наш, наверное нам невозможно

Самый разумнейший может лишиться мгновенно рассудка,

Может и слабый умом приобрести несказанную мудрость.

Сын Одисеев, тебя здесь удерживать боле не буду,

Если так сильно домой ты желаешь. И сам не одобрю

Я гостелюбца, который безмерною лаской безмерно

Людям скучает: во всем наблюдать нам умеренность

должно;

Худо, если мы гостя, который хотел бы остаться,

Нудим в дорогу, а гостя, в дорогу спешащего, держим:

Будь с остающимся ласков, приветно простись с

уходящим.

Смертным увидеть не можно Бога, когда, приходя к ним, он хочет остаться невидим.

Всегда неверна за неверных порука.

Было ли в пользу ему, что имел он железное сердце?..

Кончив молитву, зарезав быков и содравши с них кожи,

Бедра они все отсекли, а кости, обвитые дважды

Жиром, кровавыми свежего мяса кусками обклали.