Tsitaadid raamatust «Запах культуры»

Не следует смех от щекотки путать с подлинным весельем.

Самые укоренившиеся, самые бесспорные наши убеждения всегда и самые сомнительные. Они ограничивают и сковывают нас, втискивают в узкие рамки. Ничтожна та жизнь, в которой не клокочет великая страсть к расширению своих границ. Жизнь существует постольку, поскольку существует жажда жить еще и еще. Упрямое стремление сохранить самих себя в границах привычного, каждодневного - это всегда слабость, упадок жизненных сил.

Будучи эмоциональной "деятельностью", любовь отличается от пассивных чувств, таких, как радость или грусть. Последние напоминают краски, которыми расцвечивается наша душа. Грусть и радость – "состояния", и пребывают в них в полной прострации. Радость сама по себе бездеятельна, однако она может служить причиной действий. Между тем любовь не просто "состояние", но деятельность в направлении любимого.

Когда горизонт застывает, это значит, что наша жизнь окостенела и мы начали стареть.

Любовь умирает, если она родилась по недоразумению

Однако влюбленному кажется, что жизнь его сознания становится богаче. Стягиваясь, его мир теряет многомерность. Все душевные силы влекутся к одной точке, создавая ложное впечатление напряженной духовной жизни.

Белые предметы белы, а красивые женщины красивы не сами по себе, не в силу своеобразия, а в силу большей или меньшей причастности к единственной белизне и к единственной красивой женщине.

Горько сознавать, что несчастным великим людям было отказано в женском тепле. Судя по всему, гениальность отталкивает женщин. Исключения лишь подтверждают правило, всеобъемлющий, неутешительный характер которого не подлежит сомнению.

Бомарше изрек, что «пить, не испытывая жажды, и любить беспрестанно – только это и отличает человека от животного».

Идеей красоты, как великолепной мраморной плитой, придавлена утонченность и свежесть психологии любви.