Последний поворот на Бруклин

Книга шикарная, перечитывать буду ее однозначно и вероятнее всего не один раз. Очень красочно и ЖИЗНЕННО описана повседневная жизнь «низов». В этой книге есть всё. Секс, насилие, наркотики. Самое главное люди. Рекомендую всем.

Для желающих прочесть что-то такое, что останется с вами надолго, сообщаю: ЭТО - самое оно. Эту книгу придется не просто прочесть, ее придется "нести на своих плечах" какое-то время... Пожалуй, следует предупредить - хоть яркий и образный стиль изложения у автора, но он - далеко не из легких, полностью отсутствуют диалоги в их привычном виде, в предложениях, длящихся порой больше страницы, нет знаков препинания, довольно много ненормативной лексики... И тем не менее - затягивает... Очень жесткое и жестокое произведение о жизни "на дне" американского (а если задуматься - почему только американского, и нашего, и любого другого) социума. Мир без любви. Мир, где человека волнуют лишь удовлетворение животных инстинктов. Мир, где правит агрессия, похоть и инстинкт выживания. И если задуматься - со времени написания книги не так уж много и изменилось... Этот мир и сейчас существует - совсем рядом, на соседней улице, в соседнем доме, за стеной вашей квартиры... Особо хочется отметить последнюю главу, в авторском исполнении она называется "Соперничество", но на самом деле - это своего рода "контрольный в голову", если все предшествующее в книге способно причинить боль, то эта глава - добивает уже наверняка. Чего стоит одно только разочарование женщин, лишенных быстрым приездом полиции шоу с младенцем на карнизе... Рекомендуется к прочтению "гламурной" молодежи, для открытия факта "и там тоже живут люди..." Хотя особо впечатлительным, бегущим от реалий, склонным к депрессиям и не переносящим ненормативную лексику читателям книгу не советую. В целом - сильнейшее произведение, это - не эпатаж, не кривляние, не злоупотребление шокирующими деталями заискивающего перед рыночной конъюнктурой писателя, не стремление к популизму посредством дешевых запугиваний... Это - обыкновенная повседневная жизнь, иногда - нет ничего страшнее ее безысходности... Это - обыкновенный человек, иногда - нет никого безжалостнее этого зверя...

Я понял, что настанет день, и я умру. А перед тем, как мне умереть, произойдут две вещи: Первое – я пожалею обо всей свой жизни. Второе – мне захочется пережить всю жизнь заново, и после этого я умру.

Бруклин. 60-ые годы двадцатого века. Рабочий квартал Нью-Йорка, в котором страшно выходить на улицы. Здесь гопники могут в два счёта обчистить карманы и за два жалких доллара превратить человека в калеку, здесь младенцев за ненадобностью сжигают в мусоросжигателях, устраивают забастовки, снимают трансвеститов, глушат сознание наркотой и алкоголем. Здесь нет ничего, за что бы стоило держаться, а у людей уже давно стёрлись рамки между "хорошо" и "плохо".

Селби – автор нашумевшего романа "Реквием по мечте", в котором, как известно, все мечты и надежды героев превращаются в прах, находят пристанища в тюрьмах и психиатрических клиниках. В "Последнем повороте на Бруклин" Селби всё также пишет о полнейшей безнадёге, о жуткой атмосфере, которая царила в Бруклине. Стиль Селби сложно не узнать, здесь всё также нет диалогов или какого бы то ни было разделения фраз. Кто и что сказал вам придётся понимать по интонации и лексикону. Но такой текст, идущий сплошной стеной, вскоре перестаёт быть проблемой. Ты начинаешь не видеть, а буквально слышать эти выкрики и бесконечные ссоры.

...любовь в моих книгах, наверное, трудно отыскать. То есть, согласно тому, как люди определяют любовь. Мы же не о романтической любви говорим. Мы говорим об исступлении, о творении. И – о невообразимой боли.

Эта книга – поток сознания. Жуткие фотографии тех мест и того времени. Эти рассказы/повести в романе будет связывать лишь место действия и несколько героев. Селби не стеснялся описывать жуткую правду в том виде, в котором он её видел каждый день. И для того времени, когда была выпущена книга – это было действительно смело и откровенно. Сейчас мир стал другим, но некоторые вещи всё ещё остаются неизменными – и ужасы этой жизни можно теперь спокойно увидеть в новостях, спокойно попивая свой кофе.

В книге ужасаешься больше не тому, что происходит, а тому, как к этому относятся герои. Они могут всадить нож в ногу своей "девушки", проследить, чтобы она не вызвала скорую, и пойти пить пиво; могут отпинать мимо проходившего солдата до того, что он больше не сможет ходить, и пойти встречаться с друзьями; а могут, увидев маленького ребёнка на карнизе многоэтажки, не бежать в полицию и звать на помощь, а смотреть представление, выжидая, когда же он наконец упадёт. У героев Селби нет никаких моральных норм, но страшно становится тогда, когда понимаешь, что это не просто персонажи – а живые люди.

Люди высунули головы из окон, и детям было сказано, что, если они не перестанут безобразничать, им надают поджопников, потом в них швырнули пакет с мусором и пустую бутылку, а дети рассмеялись, велели жильцам засунуть всё это себе в жопу и убежали на детскую площадку.

Второстепенные герои в книге Селби – гопники, проститутки, трансы, хулиганы и воры, проходящие через все повести, в конце концов вырастают и обзаводятся собственными семьями. И последняя глава, которую критики в своё время разнесли в пух и прах, как нельзя точно показывает, к чему приводит их семейная жизнь. Выброшенные на свалку дети, постоянная ругань между собой, драка за детей, сплетни на лавочке о соседях и искалеченные судьбы – всё это становится основой жизни таких людей. Вырасти-то они выросли, а хотя бы попытаться что-то исправить в своей жизни – забыли.

Если вы очень впечатлительный человек, то не советую читать эту книгу. Настроение она вам точно испортит. Испортит не расчленёнными телами или реками крови, а человеческой жестокостью, отсутствием даже намёка на любовь или надежду. Страшно станет от осознания того, что всё это реально. Реально было тогда, и реально сейчас. Просто мы к этому стали более спокойнее и терпимее относиться.

Я никогда не знаю, что, к чертовой матери, буду делать дальше. Наверное, этого никто не знает, наверное, мы просто обманываем себя, когда думаем, что знаем.

За чтение брался с некоторыми сомнениями. Книга от автора "Реквием по мечте"...хмм, помню, фильм смотрел, там про наркоманов. Ну ладно, делать нечего, будем читать. И шло поначалу тоже туговато, но потом кааак разогналось и хотелось дальше и дальше читать. Что перед нами? Зарисовки из жизни нью-йоркского Бруклина то ли конца 50-х, то ли начала 60-х. Я долго пытался определить временные рамки происходящего по брошенным фразам, именам, каким-то фактам. Точно не позднее 1964 года, но и война еще свежа в памяти людей. Сам роман состоит из 6 частей и поначалу мне казалось что они связаны общими героями или баром "У Грека", но нет, это просто зарисовки из жизни одного района. Да, бар постоянно упоминается, да, часть имен мелькает в других местах, но, всё-таки, каждая часть это отдельное произведение, полное матерщины, грязи, похоти и всего полагающегося к этому.

Первая часть озаглавлена "День прошел, истрачен доллар" и рассказывает о кучке молодежи, тусующейся в баре "У Грека". Отъявленные маргиналы слушают музыку, наливаются, лапают девиц и дерутся с военными, обитающими на неподалеку расположенной базе. Ждете продолжение? Нет, нет, тут всё. Просто вот такой скучный у ребят вечерок.

Часть вторая. "Королева умерла".

Жоржетта была гомиком с понятием.

Первое предложение. Ага, тут у нас мир "девочек". Ну тех самых что носят платья, чулочки, красятся и укладывают волосы, сидят на вечеринках, обсуждают мужчин и желают найти того, кто хорошенько...гм...порадует. А еще Жоржетта наркоман...наркоманка. Как и все его/её "подружки". И когда он/она получает рану на ноге и остается без каждодневной дозы, начинается жесточайшая ломка. Но всё поправит квартирная вечеринка, куда пришли классные парни с бицепсами. И любимый Винни. Главное, чтобы когда, дойдет до дела, он принадлежал только Жоржетте. Угу, любовь она такая...

Третья часть "А с ребенком — трое" показывает свадебную гулянку и вечеринку на районе. Или рассказывает про любовь к мотоциклам и пьяным гонкам на них. Хмм...тут сходу и не разберешься чего больше. Всё переплелось, всё взаимосвязано.

Часть четвертая. "Траляля". Жила-была девушка с офигенными молочными железами. Любила деньги, развлекаться и мужчин. И вот перед вами история ее бесконечного совокупления, мелких преступлений и страшнейшего финала. Изучайте.

Пятая часть называется "Забастовка" и тут у нас в героях собрат Гарри Блэк, цеховой староста стачечного комитета триста девяносто второй местной профсоюзной организации. На заводе, где он трудится, назрел конфликт между работягами и руководством, а посему профсоюз объявляет долгосрочный пикет. Гарри, как и всегда, на передовой борьбы: он заказывает ребятам пивка, раздает плакаты, конфликтует с полицией и ненавидит жену. А еще он не понимает чего это молодежь из бара "У Грека" якшается с каким-то гомосексуалистом, куда это годится? Да нее, ну совершенно не годится нормальному мужику вот с такими даже и разговаривать. Вот разок только заглянуть к ним в клуб, к этим любителям однополой любви, так, любопытства ради...

Финал озаглавлен "Край земли" и показывает жизнь многочисленных обитателей социального дома. Много детей, много секса, выпивки, ссор, скандалов, женских обсуждений других женщин, разборок молодежи и мелких происшествий.

Что могу сказать по итогу? Затягивает, реально затягивает. Автор пишет сплошным текстом, не выделяя диалоги, и поначалу это кажется странным, но потом вполне привыкаешь и кажется что по другому это все и не описать. Напомню, на дворе рубеж 50-60-х гг. и значит будет бриолин, большие машины, музыкальные автоматы и суровые копы. А еще будет много нецензурщины, наркоты, постоянных желаний кого-нибудь заиметь в постели (тут отличатся оба пола) и драк. Не скажу что книга вызвала отвращение, нет, но многим точно будет противно. Мне же захотелось посмотреть экранизацию 1989 года и прочитать упомянутый "Реквием по мечте". А это в моем случае показатель интереса.

Впервые эту книгу я прочитал еще в первом бумажном издании в начале двухтысячных, тогда она произвела сильнейшее впечатление. С одной стороны это довольно жесткое описание нью-йоркского дна, но описано оно с той толерантностью, которая еще не была свойственна для современников Сэлби времен написания и издания книги. Дно показано так естественно, даже буднично, что примиряет читателя с теми событиями, которые проходят перед его глазами.