IV
Мелодия постижения
Элифания, дочь Аринасия, ученица Безумного Барда
Шелестела темно-зеленая листва старых деревьев под легким ветерком, приближался вечер, жара уже спала. Людей вокруг не было, мало кто заглядывал в полудикий сквер на окраине города. Разве что в выходные здесь появлялись молодые мамаши с колясками, выгуливая своих чад. В будние дни не до прогулок, надо зарабатывать на жизнь – нелегко прожить в мегаполисе. Хоть государство и платило детское пособие, но его хватало только на самое необходимое, потому даже недавно родившие женщины предпочитали подрабатывать. Благо работы хватало всем – страна переживала экономический бум.
В глубине сквера на мгновение посветлело, и из-за ствола дерева вышла девушка в обтягивающем темно-сером комбинезоне. Черные волосы были заплетены в косу, большие голубые глаза доверчиво смотрели на мир. Она с интересом оглянулась вокруг. Не увидев людей, удовлетворенно кивнула и направилась к аллее, ведущей к ближайшей остановке флайтера.[19]
Добравшись до центра города, Элька нашла уютное кафе, заказала соку и принялась размышлять, как обнаружить выпавшего здесь Барда. По информации искина – на удивление благополучный и тихий мир. Ни тебе войн, ни голода, да о чем речь, даже преступности почти нет. Страны планеты недавно объединились в какое-то подобие федерации, начавшей освоение пригодных для жизни миров в близлежащих звездных системах. Гипердвигатели, изобретенные учеными Астлана, были пока еще примитивны, но свои задачи выполняли хорошо, да и наука двигалась вперед семимильными шагами, вскоре вполне можно ждать прорыва в гиперфизике.[20]
Продолжая с удовольствием пить маленькими глотками кисловатый сок из незнакомых фруктов, девушка одновременно сканировала планету через ментал, чему научил ее Палач, и тихо удивлялась про себя. Редко где люди относились друг к другу с такой доброжелательностью. Удивительный народ! Понятно, почему Барды уже около тысячи лет пинками вышвыривают отсюда корабли зонирования любого конклава – любая попытка ассимиляции Астлана вызовет диссонанс в Сети. Такую цивилизацию нужно оберегать и культивировать. Какой-то невозможный оазис доброты.
Проходящие мимо столиков кафе люди улыбались красивой девушке, Элька улыбалась в ответ, продолжая удивляться добродушной атмосфере вокруг. Даже во взглядах молодых парней она видела не животную похоть, а искреннее восхищение красотой незнакомки. Но ни один не попытался подойти и познакомиться. Не принято было здесь такое. Если человек сидит один – значит, не хочет ни с кем знакомиться и не стоит ему навязываться.
Общепринятые символы тоже немало говорили местным жителям – например, витой браслет на руке девушки означал, что она ничего не имеет против знакомства. Если в придачу на ее поясе висела кисточка – девушка искала себе легкого флирта, мужчину на одну ночь, и это никого не удивляло, нравы в Астлане были свободными и терпимыми. На руке незнакомки браслета не было, поэтому лучше ее не трогать – зачем оскорблять незнакомого человека? И молодые мужчины проходили мимо, хотя многие с сожалением вздыхали про себя – редкая красавица.
– Привет! – заставил Эльку вскинуться чей-то веселый голос. – Можно сесть?
Рядом с ее столиком стояли две девушки, выглядящие полной противоположностью друг друга. Смуглая до черноты брюнетка, поблескивающая любопытными черными глазами на Эльку, и очень серьезная белокожая платиновая блондинка со льдисто-зелеными надменными глазами.
– Садитесь, – буркнула она, вставая. – Я все равно ухожу.
– Куда? – удивилась брюнетка. – Ты нас что, не узнала?
Не узнала?! Что за чушь? Элька растерянно уставилась на девушек. Откуда бы ей их знать? Наконец, она додумалась взглянуть на ауры незнакомок и облегченно рассмеялась. Ну, конечно же! Обе – Безумные Барды. Свои! Ничего удивительного, многие Барды предпочитали проводить отпуск именно в Астлане. Где еще найдешь столь доброжелательную атмосферу?
– Ты за выпавшим пришла? – поинтересовалась блондинка.
– Ага! – улыбнулась Элька, снова садясь. Девушки последовали ее примеру. – А вы в отпуске?
– Точно! – хихикнула брюнетка. – Развлекаемся тут помаленьку. Но выпадение Барда в реальность неподалеку от нас ощутили. Не беспокойся, мы его сразу отловили, ничего натворить не успел. Уже пришел в себя немного. Что там у вас случилось, что столько народу пострадало?
– Больше двухсот погибших… – Элька тут же погрустнела.
– Мать твою… – мгновенно стала серьезной брюнетка, переглянувшись с подругой. – Странно, что нас из отпуска не отозвали. Мы-то всяко ближе других…
Девушка быстро рассказала о случившемся за последние дни, радуясь про себя, что еще один пострадавший найден. Можно, не теряя времени, отправляться искать следующего. Абудай остался разбираться с Юои, уже начавшими переворачивать планету в поисках Барда, а Элька решила продолжить поиски, сидеть на станции, когда такое происходит, она не могла. Похоже, эрганат допрыгался, он все ближе к диссонансу. Придется проводить изменение его сути. По крайней мере, Абудай собрался говорить о том с самим Древнейшим, который до сих пор предпочитал не трогать Юои Жерг. Почему, интересно?
– Весело… – протянула блондинка и прикусила губу. – Кто курирует расследование?
– Абудай Белый Мустанг.
– Этот все выяснит, – резко кивнула брюнетка. – На редкость опытен и дотошен. Хотя Ариан справился бы лучше.
– Лучше, – согласилась с подругой блондинка. – Но он же после смерти Ирики не в себе, сама знаешь. На целых десять лет в отпуск загнали! Да, кстати! Мы же не представились. Меня зовут Реника Иллири, а ее – Рханта ти Ориаль.
Реника Иллири?! Элька сразу вспомнила забавный эпизод с программой женского цирюльника, произошедший в первый день ее пребывания в замке, и захихикала. Реника с Рхантой удивленно уставились на нее, и Элька рассказала им о случившемся, да и вообще о впечатлениях и размышлениях средневековой девочки, внезапно оказавшейся на сегментной станции Безумных Бардов. Вскоре все трое весело хохотали, смакуя подробности с чисто женской язвительностью.
– Да, Дин хорошо над тобой поработал, – несколько удивленно сказала Рханта, встряхнув своей роскошной черной гривой. – Всего за месяц такой прогресс? Удивительно.
– Я и сама удивляюсь, – смущенно улыбнулась Элька. – Вспоминаю себя прежнюю с недоумением. Сплошные суеверия да комплексы были. Представляете, едва в Дина не втрескалась!
В кафе снова раздался веселый хохот. Владелец из-за стойки с недоумением взглянул на трех красавиц – и чего ржать, как лошади? Две из них вдруг показались знакомыми. Он бросил взгляд на плакат на стене и онемел. Ведь это же… Да нет, не может быть. Или они? Они! Владелец кафе сорвал плакат со стены и ринулся к столику.
– Это у нас еще что? – обернулась Рханта. – А, ясно. Охотник за автографами.
Она с тяжелым вздохом достала откуда-то пишущий стержень и расписалась прямо на плакате, ее примеру последовала Реника. Элька с недоумением смотрела, как владелец кафе долго благодарил, расшаркивался, а затем унес подписанный плакат, обращаясь с ним, как с величайшей драгоценностью.
– Мы довольно известны здесь, – объяснила Рханта. – Сама знаешь, не петь не можем. Вот и сколотили группу. Людям нравится, популярность довольно велика, но не слишком. Только скоро придется инсценировать гибель, отпуск заканчивается.
– А послушать можно? – загорелась Элька.
– Отчего же нельзя, – усмехнулась Реника. – Только у меня есть идея получше. У нас скоро концерт, пошли с нами сыграем. Если два Безумных Барда такое выделывают, то что же мы втроем отколем?
– Отличная идея! – вспыхнули заинтересованностью глаза Рханты.
– Я не справлюсь… – смутилась девушка.
– Ты – Бард! А Бард ощущает музыку душой. Не беспокойся.
– Да какой я еще Бард? – совсем растерялась Элька. – Ученица несчастная…
– Не нервничай! – хлопнула ее по плечу Рханта. – У тебя все получится.
Девушка неуверенно кивнула. А затем события завертелись калейдоскопом. Перед кафе опустился флаер, на котором Бардов отвезли к огромному амфитеатру, возле которого сбилась многотысячная толпа, приветствовавшая их появление воплем восторга. По дороге Эльке прямо в память перекачали музыку и тексты песен группы «Ночное безумие».
Через несколько минут Элька стояла на возвышении в центре амфитеатра, держа в руках любимую гитару, которую достала из пространственного кармана, и потерянно смотрела на бесчисленные бледные пятна человеческих лиц вокруг. Но что-то начало подниматься в ее душе, что-то такое, для чего у девушки и названия-то не нашлось. Вместо нервов, казалась, была раскаленная проволока. Ее всю трясло.
– Не тушуйся, малышка! – шепнула Эльке на ухо улыбающаяся Рханта.
– Друзья! – выступила вперед Реника, огромные динамики разнесли ее слова по амфитеатру, вызвав восторженный рев поклонников. – Сегодня у нас пополнение! Приветствуйте – Эла! Вы ее еще не слышали и больше не услышите, но вы ее не забудете! Мы начинаем!
Рханта подтолкнула Эльку вперед, и девушка смущенно поклонилась вопящему и свистящему амфитеатру. Немного постояла, набираясь решимости, резко выдохнула и рванула струны гитары. Та взревела металлическим проигрышем. Пальцы Эльки с каждым мгновением двигались все быстрее и быстрее, вскоре все вокруг подчинил себе яростный арк-металл. Затем вступили Реника с Рхантой, и музыка взорвалась, заполнив собой мир, преобразуя его по своему образу и подобию. Два барабанщика расцвечивали мелодию резким ритмом, с интересом поглядывая на новую гитаристку. Потрясно девчонка играет!
Да, такого концерта город Лавиналь еще не слышал и вряд ли снова услышит. Когда Элька впервые запела, музыка уже настолько захватила ее, что она сразу выдала все, на что была способна. Девушка не видела ничего вокруг, она пребывала не здесь, а в каком-то ином мире. Реника восторженно переглянулась с Рхантой, услышав невозможный, невероятный, нечеловеческий голос. Ну малышка дает! Вот это талантище! А уж что творилось на трибунах… Фаны сходили с ума, бились в экстазе, пытались подпевать. Но это были еще цветочки, ягодки начались, когда Безумные Барды запели втроем. Над городом завертелись воронки смерчей, но мало кто обращал на них внимание. Элька давно забыла о вложенных в ее память текстах и мелодиях, и пела свои песни, на ходу преобразовывая их в арк-металл. Остальные подыгрывали ей.
Три гитары кричали, бились, плакали и смеялись в руках Бардов, музыка вынимала из людей души, очищала их от грязи и возвращала обратно уже чистыми. Невероятный концерт транслировался на всю планету, и зрители у экранов визоров забыли обо всем. Журналисты пытались выяснить, кто такая эта Эла и откуда она вообще взялась, но ничего узнать не сумели.
Песня следовала за песней, и каждая была достойна самых престижных музыкальных премий. За один вечер музыканты группы «Ночное безумие» поднялись на высшую ступеньку хит-парада. За один вечер заслужили звание гениев. Подобного они никогда еще не выдавали, да что там, подобное считалось просто невозможным. Как можно так играть? Как можно так петь? Нет, это была уже не музыка, а что-то надчеловеческое.
Долго не отпускали музыкантов поклонники, и те продолжали исполнять новинку за новинкой. Никому и в голову не приходило, что они импровизируют, что большинства этих песен еще вчера не существовало. Гитаристки заливались потом, их комбинезоны можно было выжимать, но девушки не обращали на это внимания, продолжая выдавать такое, что люди вокруг сходили с ума. Реника с Рхантой тоже забыли обо всем и пребывали там, где звучит музыка Сфер. Что уж говорить об Эльке? Она вообще не понимала, что с ней происходит, и не хотела понимать! Этого восторга, этой радости, когда отдаешь всю себя, выкладываешься до последнего, не сравнить ни с чем.
Но все когда-нибудь заканчивается. Закончились и это. Три девушки обессиленно опустились прямо на пол, едва не засыпая. Они тяжело, с присвистом дышали, руки тряслись, сил подняться не было. Потрясение зрителей от концерта оказалось таково, что они даже не кричали. Сто тысяч человек разом встали на ноги и низко поклонились музыкантам. Молча поклонились.
Через несколько часов по планете, как пожар, распространилось страшное известие. Флаер, на котором гитаристки «Ночного безумия» возвращались домой, по неизвестной причине взорвался. Взрыв был такой силы, что полиции удалось найти только несколько фрагментов двигателя. От трех девушек не осталось ровным счетом ничего, кроме записей их песен.
На улицы вышли сотни тысяч молодых людей обоего пола с черными повязками на головах. На стенах домов всех, наверное, городов и поселков планеты висели огромные портреты трех юных красивых девушек в траурных рамках. Записи последнего концерта «Ночного безумия» по единогласному решению Законодательного Собрания Астлана были объявлены культурным достоянием Федерации. Помимо того, Реника Иллири, Рханта Ориаль и Эла, чья фамилия осталась неизвестной – да, полиция так и не смогла выяснить, кто она и откуда, – были посмертно награждены высшей наградой Астлана – орденом Чести. Их именами назвали несколько городов и бесчисленное количество улиц.
– Ну вот, ушли чисто, – грустно сказала Рханта, выйдя из портала у порога большого старинного дома. Здесь, в Оланских горах, располагалась тайная резиденция Безумных Бардов. Ее построили триста местных лет назад несколько отпускников, которым настолько понравилось отдыхать в Астлане, что они решили создать здесь постоянную базу.
– А зачем надо было «гибнуть»? – недоуменно спросила Элька.
– Ты хоть понимаешь, что натворила, девочка? – ответила вопросом на вопрос Реника, открывая дверь.
– Нет… А что?
– Что? – вздохнула блондинка. – Да так, просто выдала все, на что способен Безумный Бард, да и нас за собой потянула. Ты, конечно, гений, малышка, но нам слишком большой шумихи вокруг наших персон никак не нужно, а завтра такое начнется…
– Вот-вот, – добавила Рханта. – Дать бы хорошего пинка тому пронырливому журналюге, который понял, что происходит что-то необычное и уговорил начальство организовать трансляцию концерта на всю планету. Из-за этого мы мгновенно взлетели на самый верх, а оно нам надо? Но это не все причины – уходить лучше всего на пике, после сегодняшнего взлета петь по-прежнему – стыдно.
– Все равно ничего понимаю… – растерянно сказала Элька.
– Сейчас объясню, – досадливо поморщилась Реника. – Давай в дом зайдем, сядем и выпьем немного. Кому как, а мне сегодня необходимо.
– Мне, что ли, нет? – буркнула Рханта. – Никогда так не выкладывалась.
Девушки вошли в дом. Уютная вилла, обставленная с большим вкусом, навевала покой, так и хотелось упасть в огромные удобные кресла перед камином. Однако гостиная оказалась не пуста, в одном из кресел сидел с бокалом вина в руках худой желтолицый мужчина с обычными для Бардов волосами по пояс и с интересом смотрел на вошедших. На нем был только халат.
– О! – обрадованно воскликнула Реника. – Очнулся? Рада видеть!
– Не совсем еще, – улыбнулся он. – Соображаю пока с трудом, но постепенно прихожу в себя. Концерт ваш смотрел. Ну, девчата, вы даете! Давно такого не слыхал.
– Да это не мы, в основном, – рассмеялась блондинка, падая в кресло. – Это вот она. Познакомься – Элька. Ученица Дина Стрейджера.
– Очень приятно, – наклонил голову мужчина. – Меня зовут Виктором.
– Здравствуйте, – смутилась девушка. – А что я? Я просто начала играть от души.
– Вик, – Рханта тоже села и налила себе бокал вина из стоящей на низком столике фигурной бутылки, – ты не можешь ей объяснить? Я настолько вымоталась, что сил говорить нет.
– Объясню, – согласился он. – Садись, девочка.
Элька тоже взяла себе немного вина, уселась и приготовилась слушать. Она пребывала в растерянности: что она сделала не так? Играть и петь иначе она просто не могла, не считала себя вправе. Но из-за ее пения Реника с Рхантой были вынуждены инсценировать самоубийство и уйти в тень. Почему? Или Барду нельзя привлекать к себе внимания? Пусть так. Но это явно не все.
– Ни один из нас не может не петь, – начал Виктор. – Это все равно, что не дышать и не жить. Каждый Бард, где бы он ни проводил отпуск, все равно становится относительно известным, потому что бездарных среди нас просто нет. Очень приятно, когда тебе рукоплещут тысячи человек, это ни с чем не сравнимо. Но тут важно соблюсти баланс. На нас огромная ответственность, а слава может вызвать слишком большое самомнение. Под влиянием славы Бард может начать относиться к простым людям с пренебрежением, а они этого не заслуживают. Они идут своем путем, порой очень нелегким. Среди них возникают таланты, творящие как могут, чего-то добивающиеся, очищающие души других. И вдруг приходит кто-то из нас и мгновенно оставляет местных музыкантов позади – они просто не способны так спеть и сыграть, как способны мы. Ведь мы – уже не люди, ты это знаешь, девочка. Наши возможности непредставимы для людей. А если ко всему прочему еще и прилагается такой дар, как у тебя…
Бард сокрушенно покачал головой. Элька задумалась над его словами. Наверное, он прав. Но как можно петь не в полную силу, не от души? Тогда уж лучше вовсе не петь.
– Поэтому мы чаще всего не выходим за рамки местной музыкальной культуры, – продолжил он. – Даже в этих рамках можно сделать многое. Главное – вложить в свои песни стремление к небу, к очищению души, к любви, доброте и сочувствию. Я слышал сегодня твои – у тебя получается. Но ты по неопытности вложила в них слишком много.
– Почему много?! – возмутилась Элька. – Я что, не могу петь то, что рвется из души?! Ведь им нравится! Нравится! Что с того, что я Безумный Бард?! Не возгоржусь я!
– А ты не подумала, сколькие не выдержат душевного напряжения, слушая твои песни? Сколькие сойдут с ума? Сколькие покончат с собой от тоски по любви и доброте, которых так не хватает вокруг?
– Но ведь можно сделать наоборот! – упрямо заявила она. – Петь так, чтобы песня стала спасательным кругом, чтобы сил придавала, а не в тоску вгоняла! Чтобы звала за собой в небо!
– Благие намерения… – в глазах Барда стояло сочувствие. – Вся беда в том, маленькая, что сегодня ты вскрыла души миллионам людей. А открывшаяся душа… С таким человеком может случиться что угодно, он частью здесь, а частью в ином мире. И очень легко может погибнуть.
– Ой, мамочка… – наполнились слезами глаза девушки. – Я же не хотела ничего плохого… Я просто пела, как могла! От сердца!
– Многие песни Бардов можно петь только среди своих, – грустно улыбнулся Виктор. – Люди их просто не выдержат. Ты не знала этого, к сожалению.
– Наша ошибка… – созналась Рханта. – Это мы заставили Эльку выступить, а потом стало поздно, ее музыка захватила нас самих, и мы тоже начали петь в полную силу. Не удивляюсь, что Астлан поголовно сходит с ума. Пение трех Безумных Бардов на грани выхода в Сеть? Здесь такого еще не слышали и слышать не могли. И не должны!
– Да, вы здорово прокололись, девчата, – согласился Виктор. – Но вы потрясли не только Астлан. Искины ГИНа сделали запись концерта, которая мгновенно разлетелась по всем сегментным станциям. Даже Древнейший в восторге, говорят, плакал, слушая.
– Ни хрена себе… – растерянно сказала Реника. – Древнейший плакал? Чудеса…
– Вот именно, что чудеса. Но сказанное выше – только один аспект событий. Второй таков. В отпуске контролирующие – я говорю не только о Бардах, а и о прочих – стараются не привлекать к себе слишком большого внимания. Спросишь: почему? Отвечу. Ты ведь, кажется, уже сталкивалась с Юои?
– Да, – кивнула Элька. – Там Абудай остался с ними разбираться.
– Не завидую я у-юэям… – ехидно усмехнулся Виктор. – Этот степняк им быстро покажет, где раки зимуют.
– С ним в компании еще и Палач, – рассмеялась Элька.
– Да? – взметнулись вверх брови Барда. – Тогда они совсем бедные будут. А кто именно?
– Риден.
– Знаю его, – покивал Виктор. – Весьма колоритная личность. У-юэям еще повезло, что не Эрик, тот бы вообще разбираться не стал – по чайнику, и в морг. Но это я к чему? Сильных конклавов и объединений, подобных Юои – множество. И каждый жаждет заполучить в свои руки контролирующего, не верят, что мы им не по зубам. Воевать с ними мы не намерены, глупо воевать с детьми – их нужно просто отшлепать в случае чего. Поэтому избегаем конфликтов всеми силами. Иногда ди-эмпатам конклавов удается уничтожить Барда, только вышедшего из сети. Но куда чаще страдают Связующие, поэтому на территорию Юои, например, им лучше вообще не забредать. А если ди-эмпаты находят контролирующего в отпуске – на него тут же начинается охота. Используются самые грязные методы.
– А почему мы с такими конклавами ничего не делаем? – задала Элька давно мучающий ее вопрос.
– За что? – прищурился Виктор. – Они просто такие, какие есть. Они просто еще дети, решившие, что они – взрослые. Да и разумным на их территории чаще всего живется довольно неплохо. Ты еще не бывала в Сети, иначе не задавала бы подобных вопросов. Когда мы там, мы просто инструмент реагирования.
– Погоди-ка… – девушка задумчиво потерла щеку, глядя в никуда остановившимся взглядом. – Чувство диссонанса?
– Именно! – поднял палец вверх Бард.
– То есть, мы, находясь в Сети, просто ощущаем нарождающийся диссонанс и реагируем на него? Как фагоциты в крови человека реагируют на вторжение вирусов?
– Не совсем так, но в первом приближении сойдет. На что воздействовать, выбора у нас почти нет. Зато как воздействовать – в наших руках. И здесь важно не допустить ошибки, что очень даже просто. Если мы ошибемся – за это заплатят другие. Страшно заплатят! Потому обучение Безумного Барда длится около двадцати лет, прежде чем ему позволят принять хоть одно самостоятельное решение. В твоем случае пройдет еще больше времени – ты слишком молода, девочка. У тебя совсем нет жизненного опыта.
– Ты прав… – грустно вздохнула Элька.
– Но мы снова отвлеклись, – мягко улыбнулся Виктор. – Возвращаюсь к конклавам. Мы стараемся не особо высовываться во время отдыха, чтобы не привлекать к себе их внимания. Думаешь здесь, в Астлане, нет разведчиков тех же Юои или, например, объединения Итеан? Есть, конечно. Ди-эмпатов страшно раздражает, что их отсюда турнули, вот и пытаются понять, что такого особенного в этой цивилизации. И не понимают, хотя что может быть проще? Доброта. Всего лишь доброта. Здесь сложилась уникальнейшая культура, не приемлющая чужого вмешательства, здесь даже у бизнеса человеческое лицо, а не волчий оскал, как в любом другом месте. И мы не позволим никому изгадить Астлан!
– Мы культивируем эту цивилизацию? Направляем ее развитие?
– Ни в коей мере! – возразил Бард. – Только ограждаем от чужого вмешательства. Астланцы, поверь мне, и сами справляются, главное – не мешать им.
– Поняла… – неуверенно кивнула Элька.
– А теперь возвращаемся к сегодняшнему концерту. Он произвел на население Федерации впечатление разорвавшейся бомбы. Подобного они, мало что не слышали, но и подумать не могли, что такая музыка существует. Агенты конклавов далеко не идиоты, они сразу поняли, кто на самом деле гитаристы «Ночного безумия». Что началось бы после этого, останься вы «живы», объяснять нужно?
– Нет, – понурилась девушка.
– Хочу посоветовать тебе одну вещь, – Виктор откинулся на спинку кресла и глотнул еще вина. – По поводу музыки. Когда ты выступаешь, не погружайся в нее полностью. Оставь один-два процента внимания стороннему наблюдателю. Безразличному. Смотри этой малой частью себя со стороны, внимательно отмечай реакцию зала. Как только начнется что-нибудь необычное, сразу переходи на нейтральный репертуар. Играй состоянием слушателей, не давай им увидеть в тебе кумира.
– Но как это сделать? – жалобно спросила Элька.
– Научиться этому не слишком просто, – согласился Бард. – Я поговорю с Дином, когда он выйдет из Сети, чтобы он попытался научить. Пока, насколько я понимаю, тобой займется Абудай. Да и Древнейший хотел на тебя поглядеть. Попроси его, уж он-то объяснит лучше кого другого. А пока…
Улыбнувшись, Виктор достал из воздуха гитару и тронул струны. Непривычная, резковатая мелодия заставила Эльку сразу забыть обо всем и вслушаться. А затем зазвучали будоражащие душу слова… После первого куплета девушка начала непроизвольно повторять их:
Я ждал это время, и вот это время пришло,
Те, кто молчал, перестали молчать.
Те, кому нечего ждать, садятся в седло,
Их не догнать, уже не догнать.
Тем, кто ложится спать – Спокойного сна.
Спокойная ночь.
Соседи приходят, им слышится стук копыт,
Мешает уснуть, тревожит их сон.
Те, кому нечего ждать, отправляются в путь,
Те, кто спасен, те, кто спасен.
Тем, кто ложится спать – Спокойного сна.
Спокойная ночь.[21]
Узкие глаза Виктора смотрели вдаль, в них горела тоска по чему-то навсегда ушедшему, далекому и недостижимому, но одновременно очень близкому и родному. Элька не знала, по чему он тоскует, но искренне сочувствовала Барду. Его песня омыла душу девушки чистой водой, ей хотелось улыбаться. Сквозь слезы – улыбаться.
Выйдя из портала на большой поляне, Элька восторженно замерла – такого леса она еще не видела. Все вокруг было настолько соразмерно и одухотворенно, что осталось только стоять и любоваться. Да, эльфы мастера, когда нужно преобразовать живую природу. Не зря говорят: пусти перворожденного в самый запущенный и чахлый парк – он за год превратит запустение в волшебный сад.
Ночь девушка провела на Астлане, а утром распрощалась с Бардами. Рханта с Реникой пообещали сами доставить Виктора на ближайшую сегментную станцию, как только он достаточно придет в себя. Следующих двух выпавших Элька нашла быстро – повезло, они оказались на безлюдных планетах и могли творить там все, чего им хотелось, С ними остались мастера Пути, за которыми пришлось по-быстрому смотаться к Абудаю. Еще одного искать не понадобилось – его вытянул к себе в замок Ариан, о котором рассказывала Реника. Сообщение об этом еще вчера поступило в ГИН. Остался последний. И вот его-то вынесло не куда-нибудь, а на планету-заповедник, принадлежащую эльфам. Нашел куда выпадать! Людей перворожденные очень не любили, в свое время сильно пострадав от них и чудом сбежав в другой мир. С тех пор прошли тысячи лет, но память у эльфов хорошая. Как они воспримут появление человека? Трудно предсказать.
Незваную гостью заметили сразу – за поляной у входа в Дом Мудрых наблюдали, а именно там ощущалось присутствие Барда. Из-за деревьев выступили два эльфа в зеленых плащах, каждый держал в руках натянутый лук. Наконечники стрел смотрели на Эльку, и она сразу отметила, что стрелы далеко не простые, насыщены магией до предела.
– Лгохо ира о свото, тивек! – зло бросил один из эльфов.
– Приветствую вас, перворожденные! – на древнем квэнья поздоровалась девушка и низко поклонилась.
– Что тебе здесь нужно, человек?! – повторил перворожденный на том же языке, в его глазах горела едва сдерживаемая ненависть.
– Приношу свои извинения за вторжение! – снова поклонилась Элька. – Я не желаю вам зла и пришла по делу. Несколько дней назад в вашем мире оказался другой человек. Случилась беда и его выбросило сюда в неадекватном состоянии.
– Нас не касаются твои дела! – отрезал эльф. – Убирайся, откуда пришла!
– Прошу уведомить о моем прибытии Хранителей Мудрости, – холодно сказала девушка. – Любой ущерб, причиненный оказавшимся в вашем мире человеком, будет возмещен в десятикратном размере.
– Нам ничего не нужно от вас, убийцы! – буквально выплюнул эльф. – Последний раз говорю – убирайся! Или я стреляю!
– Стреляй, – безразлично пожала плечами Элька, усаживаясь на траву. – Только откуда ты взял, что я человек?
– А кто же еще? – растерялся он.
– Взгляни на мою ауру, поймешь.
Второй эльф что-то взволнованно зашептал на ухо первому, косясь на девушку, в руках которой появилась черная гитара. Она начала лениво перебирать струны, по поляне потекла легкая мелодия, напоминающая шелест ветра и звон ручья. Перворожденные застыли, вслушиваясь – немногие из эльфийских менестрелей способны были сыграть так, чтобы одновременно хотелось смеяться и плакать, забыв о себе и обо всем вокруг.
– Прошу простить мое невежество, эллень аль-инилль! – поклонился первый эльф. – Я немедленно уведомлю Хранителей Мудрости о вашем присутствии. Для нас величайшая часть приветствовать вас!
Эллень аль-инилль? Это еще что такое? Девушка порылась в памяти искина и вскоре нашла искомое. Так древние эльфы называли контролирующих вообще и Безумных Бардов в частности. Элька продолжала играть, сдерживая себя, не позволяя самой себе стать музыкой, оставаясь на грани. Один эльф исчез, а второй завороженно слушал, не сдерживая слез. О луке он давно позабыл, ощущая себя взлетающим ввысь. Вскоре на поляне появились еще несколько перворожденных, явно высокого ранга, но не стали прерывать мелодию, тоже заслушавшись.
– Мы счастливы видеть у нас в гостях эллень аль-инилль! – с достоинством поклонилась красивая эльфийка с серебряными волосами, когда Элька закончила играть. – Тысячи лет нам не доводилось слышать такой музыки! Благодарим вас!
– Не за что, – смутилась девушка. – Я почему пришла? Один из нас случайно оказался в вашем мире. Случилась беда, многие пострадали, я разыскиваю пропавших.
– Мы поняли, кто попал к нам, – снова поклонилась эльфийка. – Но что с ним, светлая госпожа? Он сошел с ума? Чтобы удержать его понадобились усилия сильнейших магов Иселиана.
– Вскоре придет в себя, – тяжело вздохнула Элька. – После выхода в реальность любой из нас на несколько дней становится неадекватным, не понимает, где он и что с ним.
Она не боялась говорить все это – по информации искина, эльфы издавна знали о контролирующих и относились к ним если не с благоговением, то, по крайней мере, с безмерным уважением. Кажется, считали их чем-то наподобие валар или ангелов. Контролирующие не стали разубеждать перворожденных, изредка пользуясь их отношением к себе и помогая по мере возможности. Очень хорошо, что эльфы поняли, кто перед ними, не приняли выпавшего за обычного человека. Иначе обязательно попытались бы убить, а это могло привести к довольно неприятным последствиям для них самих – защита работает в автоматическом режиме и не разбирает, кто и почему атакует, порой отвечая довольно жестко.
– Я искренне благодарю вас за помощь! – снова заговорила девушка, испытывая немалое облегчение.
– Мы рады, что сумели помочь эллень аль-инилль, – приподняла уголки губ эльфийка.
– Можно посмотреть на него?
– Прошу вас.
Эльфы отвели девушку в здание, которое казалось частью леса. Похоже, стены его состояли из сросшихся лиан. Оно выглядело настолько соразмерно и красиво, что Элька невольно залюбовалась. Каждая комната была произведением искусства, вызывала восхищение, заставляла думать о прекрасном. Не зря перворожденных считали эстетами до мозга костей…