Loe raamatut: «Красная Гавань»

Дуэт

Поезд прибывал за сорок минут. Серый состав большими красными буквами РЖД на боках, медленно пропыхтев, потащил свое грузное раскаленное тело к платформе четвертого пути. Шумно вырвался из головного вагона дизельный дым, колеса заскрипели под весом поезда и плавно остановились. Еще через какое-то время двери в вагонах почти что синхронно распахнулись, и проводницы, вышедшие на перрон, были уже готовы принимать первых пассажиров, которые столклись в хаотичные очереди, нагруженные тяжелыми чемоданами и сумками, едва передвигались, одновременно норовясь обогнать друг друга.

Где-то в толчее платформы заплакал маленький ребенок.

Стояла такая невыносимая полуденная жара, что тут у кого угодно сдали бы нервы. Следом за младенцем завыл еще один ребенок, по голосу явно постарше, и грозно залаяла собака. Визги детей и лай уставших от пекла животных заглушались общей вокзальной какофонией. В шуме толпы, которая не переставала разговаривать, прощаться, кричать вслед, махать руками над головой у соседей, распихивать рядом идущих путешественников с огромными баулами и коробками на маленьких тележках. То и дело кто-то прикрикивал «разойдись, пропусти, уйди с дороги». Только успеешь отпрыгнуть и увести в сторону чемодан, как едва ли не по ногам проезжает тележка с чьими-то коробками, которую везет замотавшийся грузчик.

В этот жаркий, сонный день две подруги садились на плацкарт. Яна, маленькая брюнетка со свежим каре без челки, в сотый раз посмотрела на билет, чтобы удостовериться, что они пришли к нужному вагону, и сверила время на наручных часах. Очередь в вагон двигалась быстро. Еще немного и проводница, проверив их электронные билеты, впустит их.

Яна со своей однокурсницей Катей, высокой девушкой с собранной на макушке русой гулькой, должны были доехать до маленькой станции за Уралом. Добираться невыносимо долго – почти три дня. Однако, поразмыслив, они поняли, что поездом будет добраться удобнее всего. Да, можно было бы самолетом. Но от аэропорта пришлось бы приличное расстояние проехать на автобусе или попуткой.

Маленькая станция в Красноярском крае с красивым названием «Красная Гавань» настолько непопулярна у туристов и местных жителей, что у нее даже нет свежих фотографий в интернете. Кто-то поставил Красной Гавани в отзывах одну звезду и написал: «унылое место, природа скучная».

Однако полети девочки самолетом, от аэропорта Красноярска все равно можно было взять такси или арендовать машину. Но Яна была категорически против этой затеи по следующим причинам.

Яна, замотанная сессией и летней подработкой, до автошколы так и не добралась и права не получила. Катя – водитель с двухлетним стажем, но с ней вы бы побоялась садиться за руль, и не потому, что она плохо знает ПДД, а потому, что за рулем в нее вселялся дьявол. Катя была именно тем лихачом, в сторону которого другие автомобилисты всегда сыпали матерными оскорблениями и стремились держаться от ее машины подальше.. Ей постоянно нужно было перестаиваться, подрезать, нестись по трассе на границе разрешенной скорости. Катя представляла себя главным героем фильма «Форсаж», и совсем забывала, что она ответственна за жизнь возможных пассажиров. Яна ездила с подругой ровно один раз, и этого хватило с лихвой, чтобы навсегда поставить крест на совместных путешествиях за рулем. В тот раз, когда Катя подвезла подругу от института до метро, у Яны прибавилось седых волос (хотя до этого их у нее не было вовсе).

Оставался вариант с такси и общественным транспортом. Поразмыслив, девочки решили, что три дня на поезде – это проще и легче, чем после самолета искать попутку, где всегда есть риск, что водитель окажется не слишком добросовестным в отношении двух юных девушек. После ночных марафонов передач «Криминальная Россия», «Следствие вели» и сериала «След», они не были так наивны. Да, они боялись, и им было не стыдно и не страшно об этом заявить. Страх принято стыдить, но в то же время оправданный страх прямой показатель здравого смысла, в то время как безрассудная отвага часто приводит к непредсказуемым и печальным последствиям.

Поезда они не боялись, а наоборот, доверяли. Он спокойно довезет их до станции, и Яна с Катей отправятся к месту назначения.

Наконец, очередь дошла и до девочек, и они вошли в вагон. Нужное купе находилось в середине. Идеальное место, особенно когда ставишь походную сумку и вдруг понимаешь, что именно в их купе не отрывается окно.

– Надеюсь, кондиционер работает, – выразила надежду Катя, вытерев пот со лба тыльной стороной ладони. У Кати были длинные русые волосы, которые она собирала в высокий хвост или гульку и скрепляла крабом. Она уже не раз задумывалась, что, возможно, стоит пойти по стопам подруги и отрезать лохмы хотя бы до плеч. Мотнув головой, чтобы прогнать залетевшую в вагон муху, она случайно стукнулась лбом об верхнюю полку.

Яна сердито вздохнула, словно мать, ребенок которой в очередной раз попал в неприятности из-за неуклюжести. Она дотронулась пальцем до лба Кати, которая была выше ее примерно на полторы головы. Со стороны они выглядели как старшая и младшая сестры, а не как одногодки-подружки.

– Надеюсь, синяка не будет. Я вроде взяла тот крем, про который ты говорила, – от ушибов, – сказала Яна.

Катя молча улыбнулась, ее умиляла эта «мамочкина» забота от подруги, как будто Яне было мало дома собственной мамы, которая опекала ее наседкой все детство, и продолжала нянчить уже взрослую.

Вещей у них было немного: сумка с одеждой, сложенная походная палатка и сумка со смотанными спальными мешками и жестяной посудой. Девушки положили багаж в ящик под нижней полкой и сели ждать, пока уляжется суматоха. Пассажиры все шли и шли, конца и края им не было. Кто-то ехал налегке, но большая часть будто запаковала в чемоданы содержимое всех своих шкафов: тащили по два-три саквояжа на одного человека, и это не считая сумок, коробок, корзин, ящиков. Не прошло и минуты с момента, как пассажиры расселись и провожающие начали выходить, до девушек донесся ни с кем не сравнимый запах лапши быстрого приготовления. В соседнем купе кто-то уже проголодался. Все места в вагоне были заняты, даже верхние и боковые полки, только их купе до сих пустовало. Напротив Яны и Кати нижняя и верхняя полка оставались ничейными. На боковых полках в их купе разместилась женщина с сыном-подростком. Мальчик играл в телефон, заткнув уши наушниками.

– Вроде детский лагерь с нами не едет, какое облегчение, – выдохнула Яна, смотря в окно.

На вокзале продолжали в бесконечном движении бегать люди. Собака с громким лаем нырнула под стоящий на параллельных путях состав и убежала куда-то в сторону депо.

– Детский лагерь – это ерунда. С детьми даже прикольно. Главное, чтобы алкаш не подселился. – ответила Катя, пожав плечами.

– Я не вынесу ехать так три дня. Какому божеству надо вознести хвалу, чтобы нас отвадило от такого соседа?

– Пока же нет никого. Может, повезет, и сосед появится позже. Или не появится вовсе.

Они выжидающе взглянули на нижнюю койку напротив, которую должен был кто-то занять. Поезд скоро отправлялся, но оно все еще пустовало. Если так: то прекрасно. Девушки спокойно будут есть друг напротив друга, и одной из них можно будет не ютиться целый день на узкой верхней полке.

До отхода поезда оставалась минута, когда на ту самую нижнюю полку, которую девушки уже рассчитывали занять, влетел большой серый рюкзак. Следом за рюкзаком на койку плюхнулся запыхавшийся молодой человек. Он весь взмок: по лбу тек пот, взъерошенные черные волосы лоснились мокрым блеском. Он секунду смотрел на соседок, но словно не видел их. Девушки переглянулись, мысленно обменявшись чувством разочарования.

– Фух, еле успел, – сказал парень, снял ветровку и, аккуратно сложив ее, убрал в рюкзак. Другого багажа у него, похоже, не было.

– Я один раз опоздала на поезд, – выпалила Катя, и в этот момент Яна с ужасом посмотрела на нее, словно вопрошая «зачем ты заводишь с ним разговор». – Буквально из-под носа ушел.

– Ужасно обидно. А ведь денег за билет уже не вернут.

– Я так психовала тогда, раскричалась, пинала чемодан, – Катя заулыбалась, вспомнив тот эпизод, – сотрудник РЖД, который смотрел на мои выкрутасы через камеры наблюдения, наверное, умирал со смеху.

Парень тоже улыбнулся. Но через мгновение между ними повисло молчание. Светской беседой они поприветствовали друг друга – обычная формула вежливости, ни к чему не обязывающая. Но теперь тем для общения уже не было, да никто и не собирался их искать. Все трое достали из сумок телефоны. Катя написала маме, что села в поезд, Яна смотрела прогноз погоды, парень листал новости.

Тут парень подскочил, задвинул рюкзак под столик и вышел из купе, направившись в сторону проводников.

– Только давай без лишних знакомств, – предостерегла Яна подругу.

– Я и не думала. Просто нам ехать три дня, он может нам пригодиться в дороге.

– Каким образом?

Катя пожала плечами. Первое впечатление парень производил положительное: высокий, ровный овал лица, немного сутулый, худощавый, карие глаза и скромная одежда с распродажи в масс-маркете. Таких парней у них в институте – пруд пруди.

Поезд тихо зашипел и плавно, застучав по рельсам, двинулся с места

Катя изначально не собиралась ни с кем знакомиться, но жажда впечатлений, общения и желание собрать вокруг себя компанию были выше ее. С Яной ей было хорошо, но все же иногда скучновато. Зачем она вообще согласилась ехать с ней одна в это странное путешествие? Потому что Яна – тепличная девочка, никогда не ходившая дальше школы и института. Удивительно, как они смогли сдружиться в средней школе, и их дружба сохранилась на много лет. Разные темпераментом, они идеально дополняли друг друга и подставляли в нужное время плечо. Узнав о том, в какую тьмутараканьи с какой целью собралась ехать Яна, Катя не могла позволить себе отпустить дорогую подругу в одиночное плавание. Яна даже не сможет костер развести, да и с людьми с трудом находит общий язык. Вдруг с ней что-то случится, а рядом никого не будет?

Вернулся сосед.

– Сейчас будут белье раздавать, – сказал он, присаживаясь на койку. Парень схватил рюкзак, быстро открыл его, положил что-то внутрь и снова затолкал под стол.

В закупоренном вагоне становилось невыносимо душно. Парень глянул на запаянное окно купе и грустно вздохнул.

– Вот всегда так везет, – словно прочитав его мысли, сказала Катя. – Поезд уже поехал, когда там кондиционер включат?

– Не хотел бы вас расстраивать, но… – он скорбно поник головой.

Девушки с интересом посмотрели на него.

– …проводница сказала, что кондиционеры не работают. Честно, я даже не удивлен.

Яна и Катя одновременно выдохнули и откинулись спиной на сиденьях. Яна больно ударилась об железную полочку с сеткой, куда она положила расческу. Она ойкнула и потерла ушибленное место.

– Александр. Можно Саша, – он протянул Кате руку.

Катя участливо пожала ему ладонь и представилась. Следом он протянул руку Яне, но та лишь хмуро взглянула на него.

Смутившись, Саша отсел поближе к корироду

– Это Яна, она не очень разговорчивая, – засмеялась Катя. Ей начала импонировать инициатива, которую проявлял Саша, но в то же время ее несколько рассердило поведение подруги. Зачем вот так откровенно отказываться от общения? Им так долго ехать, что же теперь, отгородиться и всех считать врагами?

Послышались шаги и голоса, проводница продвигалась к их купе, аккуратно обходя торчащие ноги и призывая приготовить паспорта и смартфоны. Женщина примерно тридцати лет с длинными светлыми волосами раздала молодым людям пакеты с бельем, затем сверила билеты с паспортами. Закончив с процедурой, она вдруг развернулась на небольшом каблучке и, немного нагнувшись, быстро осмотрела пол под столом и койками в их купе и на боковых сиденьях.

– Что-то потеряли? – просила Катя.

– Да, резинка для волос, розовая такая, пушистая. Может, обронила где.

– Если увижу, отдам.

– Да не надо! Спасибо, – проводница улыбнулась и перешла к пассажирам в следующее купе. – Просто странно, что она так внезапно пропала. На стол положила, а потом она исчезла.

Поезд ехал и ехал и уже пересек черту города. Многоэтажки и дачные поселки сменились стеной лесного массива, который проносился мимо бесконечной размазанной зеленой линией. Иногда рядом бежал еще один состав, разбавляя мерный стук колес неоднородным шумом и свистом.

Пока Яна и Катя раскатывали матрасы и вдевали подушки в наволочки, Саша задумчиво смотрел в окно. Факт отсутствия кондиционера начинал сказываться. Ужасно хотелось пить, белая футболка прилипла к телу. Хотелось помыться и скинуть кроссовки, но он решил дотерпеть до ночи и пока не переодеваться. Тут он схватил свой рюкзак, нежно прижал к себе, раскрыл его, что-то начал искать внутри. Мягкий розовый ворс на ощупь был как кошачья шерстка. Повертев в пальцах резинку для волос, он закопал ее внутри рюкзака, закрыл его на молнию и убрал под стол. Приятный холодок щекоткой прошелся по позвоночнику, прилив адреналина вызвал взбудораженную улыбку. Саша направился к проводнице за стаканом.

***

День тянулся скучно, лениво, но неизбежно клонился к вечеру. В поезде, с первой минуты отправления, все окна, которые позволяли себя открыть, были нараспашку. По вагону гулял теплый сквозняк. Пассажиры купе с запаянным окном обливались потом и обмахивались, чем попадалось под руку.

Девушки давно переоделись в одинаковые белые футболки с символикой юридического факультета, на ноги Катя надела спортивные серые шорты до колен, Яна – бриджи цвета хаки.

Чтобы хоть как-то охладиться, Катя повесила на плечи тонкое полотенце, смоченное водой, и постоянно обтирала лицо и шею. Яна лежала на верхней полке и вместо того, чтобы читать купленный на вокзале журнал, устало обмахивалась им. Саша тоже лежал пластом, периодически потягивая газированную воду из двухлитровой пластиковой бутылки. Он хотел попить чай, но вскоре понял, что это плохая затея. Он накрыл лицо газетой и пытался подремать.

– Не представляю, как мы будем спать, – сказала Катя в пустоту. Она сняла полотенце и собиралась снова уйти в туалет, чтобы намочить его.

Ее внимание привлекла женщина с боковых коек. Ее сын, как залез на верхнюю полку, так и лежал там тюленем, продолжая битый час пялиться в телефон. Женщина, обмахиваясь тонкой папкой с документами, сходила сначала в правое от них купе, потом в левое и везде настойчиво попросила закрыть окна, потому что их с ребенком продует. Послышались недовольные голоса и бурчание. Женщина начала приводить аргументы о слабом здоровье, и что на такой жаре ребенок пропотеет и обязательно заболеет, а им ехать три дня. Мужик из левого купе рявкнул на нее, началась словесная перепалка. В итоге все сошлись «прикрыть» немного окна, чтобы никто не схватил ангину, но и не умер от кислородного голодания. Женщина вернулась на свое место с победоносным видом. Она свернула матрас, сделала из нижней койки столик и начала выкладывать на него будущий ужин: две пачки сока и контейнер с вареными яйцами и бутербродами с колбасой. Пахнуло залежавшейся на жаре ветчиной.

Саша оторвал газету от лица, увидел, что Катя ушла. Глянул вверх – Яна с закрытыми глазами обмахивалась журналом. Саша прищурился и увидел, что поверху футболки на шее у Яны блестит тонкая серебряная цепочка с подвеской. Кулон в форме кленового листа, в середине которого сверкал белый фианит, лежал на ее плече. Саша привстал, привлеченный этой блестяшкой. Его внутренний голос, идущий откуда-то из недр тела, зашевелился и неслышно зашептал, но Яна вдруг дернулась и повернулась на левый бок, затылком к Саше. Блестяшка скрылась из виду, и странное оцепенение прошло. Саша потряс головой и прижал ладони к глазам. Тут пришла Катя.

– Башка раскалывается? У меня есть анальгин. Хотите? – спросила она весело, словно предлагала не обезболивающее, а конфету.

– Нет, нет, – Саша благодарно улыбнулся ей и сел смотреть в окно.

Бесконечная гряда лесного массива продолжала проноситься мимо, изредка прерываясь на какой-нибудь маленький поселок или рабочие постройки. Однообразие вида удручало, жара действовала на нервы. Ничего не хотелось: ни разговаривать, ни читать, ни пить, ни есть. Даже интернет не спасал: телефоны не ловили сеть между далекими станциями, wi-fi не подключался. Саша представил, как прыгает в бочку с холодной водой.

– Интересно, подсядет ли кто-то к нам на верхнюю? – попыталась начать разговор Катя, но Саша лишь вяло пожал плечами.

Она проголодалась, стала вытаскивать припасы из туго набитого рюкзака. Судя по его содержимому, девочки, вероятно, ограбили отдел со снеками в продуктовом. Чипсы, сухарики, сушеные фрукты, драже и маршмеллоу, даже готовый попкорн. Катя вытряхнула все это на койку, и на дне рюкзака отыскала две большие пачки лапши быстрого приготовления.

Катя пощекотала Яну по спине, та брыкнула плечами и повернулась к подруге. Они понимали друг друга без слов. Катя пошла заваривать лапшу, Яна начала спускаться.

Медленным, но ловким изучающим взглядом, Саша быстро взглянул на воротник футболки девушки: цепочка была снова заправлена и лишь немного виднелась на шее. Заметив его взгляд, Яна суетливо отсела на край койки. На нее тут же дыхнуло теплым сквозняком из окна соседнего купе. Прошло несколько томительных неловких минут, пока в проходе не показалась Катя с двумя дымящимися стаканчиками, от которых удушливо, но аппетитно пахло специями.

Решив, что нужно освободить девушкам место для еды, Саша забрал рюкзак и отправился переодеться. У него с собой была только одна сменная футболка. Работай кондиционер, он бы особо не беспокоился насчет сменки, как-нибудь продержался бы или купил быстренько у цыганок на остановке лишние носки и домашние шорты, но в такой скверной атмосфере, где запах пота со всего вагона уже превалировал над запахом острого Доширака, тратить единственную свежую футболку показалось ему нерациональным. Денег с собой было катастрофически мало. Он сбежал, взяв все, что было – рюкзак. Зарплата ушла на билет и на еду. Эх, не надо было есть в закусочной, чтобы оставить там почти 2 тысячи рублей за бургеры с картошкой! Потому что теперь он не может даже купить мыло, чтобы застирать вонючую футболку.

В итоге он дошел до туалета, закрылся, снял с себя футболку, целиком намочил ее, наподобие того, как Катя ходила с мокрым полотенцем на шее, и слегка выжав ее, надел обратно. Приятная прохлада пробежала по всему телу. Он с удовольствием выдохнул, радуясь холодку, посмотрел на себя в зеркало, потрогал подбородок, где уже начала отрастать колючая щетина. Бритву он тоже покупать не будет, надо экономить. Порывшись в рюкзаке, он с радостью обнаружил, что взял расческу. Потом ему на глаза попалась розовая пушистая резинка. Несколько часов назад обладание этой безделушкой доставило ему поистине детский восторг, но эффект от азартной охоты быстро иссякал. Теперь же он почти с отвращением крутил перед носом этой резинкой. Нахмурившись, он решал, выбросить ли ее в мусорное ведро, но передумал и выпустил ее в открытое окно. Пушинкой розовая резинка тут же улетела к хвосту поезда. Острый укол совести заставил Сашу опуститься на корточки и вжать ладони в лицо. Попытка осознания и контроля своего поведения – снова провалилась. Это было выше его.

Муки совести быстро отпустили его. Саша встал, умылся еще раз холодной водой и вышел из туалета, решив задержаться еще на несколько минут в тамбуре. Поезд громыхал и слегка двигался на стыках между вагонами. В детстве Саша, когда ехал в поезде, представлял себя пассажиром космического корабля, который, как в «Звездных воинах», бороздит пустыню, прыгает по кочкам и несется на бешеной скорости в опасной гонке.

«А чего добился ты?» – спросил Саша сам себя, припоминая, что Энакин, персонаж из вышеупомянутого фильма, достиг куда более крутых высот в весьма юном возрасте. И плевать, что фантастический фильм не имеет ничего общего с реальной жизнью, и особенно с Сашиной жизнью.

Из приоткрытого окна тамбура на него дыхнуло прохладным воздухом. Поезд постепенно замедлялся, скоро должна была быть остановка. Жаркий полдень превращался в прекрасный летний вечер с освежающим ветерком. Была надежда на то, что ночью не будет «парилки», и они в своем купе смогут нормально спать.

Солнце клонилось к закату, оранжевый круг потухал и сужался, опускаясь все ниже к линии леса. По березовым посадкам растянулись лиловые лучи, опалив поезд и окрасив его разгоряченное тело блестящим розовым цветом.