Tsitaadid raamatust «Часть»
-Ты долбаеб, раз не понимаешь. Мы-другие, а вы один народ, а ты ебашишь своих и доволен от этого. Мы ебашим ваших и тебе нормально. Узкоглазые ебашат вас-тебе похуй.
На последних словах Бритнев принимается вколачивать мне в грудь тяжёлые удары. Снова и снова, пятый, десятый. Бритнев бьёт исступленно, как обезумевший. Я ощущаю, как грудь моя горит, но одновременно, чувствую, что вот-вот не выдержу в врежу ему по морде. Просто врежу так, чтобы изуродовать его пьяное деградированное от водки и злобы лицо, я почти на грани…
Лихорадочно смотрю по сторонам, смотрю на Синельникова. Тот уже крошит соседа по шконке. У меня остались секунды. Не успею скинуть патроны, потому просто запихиваю их в рукав кителя. Поправляю мыльницу, закрываю дверцу. Синельников подходит, осматривает тумбу… Подставляет свое лицо ко мне и упирается взглядом. Я смотрю в его сумасшедшие глаза с лопнувшими капиллярами. Он безумен.
Я впервые оказываюсь внутри комнаты старшин: старый диванчик, кресло, окно, выходящее на дома гражданских
