Loe raamatut: «Твины», lehekülg 6
– Не думаю, что это одно и то же. Мартина была смыслом моего существования, я никогда и никого не любил так, как ее. Моя Марти была очень независима. Она ко мне-то с трудом привыкала, а тут такое. Быть может эта ваша Петра попыталась заговорить с ней и Мартина все поняла. «Чужак» в собственном теле…этого она и не выдержала, – я надолго замолчал, глядя в зеркало. Даже чувство мести, казалось, ушло на второй план. Его приливы и отливы были следствием моих сомнений. Видимо, я балансировал на грани, и не хватала одной лишь капли, чтобы опрокинуть котел с этим жутким варевом.
– Мне нет смыла продолжать жить, зная что она погибла. Я хочу уйти вслед за ней.
– Сейчас, ты не имеешь права на это, ведь ты убьешь и меня. Пойми, ее смерть ничто в сравнении со смертью целого народа. Судьбы тысяч людей важнее. – Спокойный ораторский тон Павла снова будил во мне злость. Как он не понимает, что она для меня значила. Как он может говорить такое? Но Павел не чувствовал моего смятения и продолжил:
– Я тоже потерял больше чем друга, но я делаю свой выбор в пользу большинства, это моя обязанность. Сделай и ты правильный выбор. Перешагни через нее и иди дальше.
– Не смей так говорить о ней! – сорвался я. Слова стали последней каплей.
– Она умерла и этого уже не изменить.
Эта правда, которую я давно уже знал, в устах другого казалась страшной. Я не мог это принять. Не мог оставить ее смерть без отмщения. Все те долгие месяцы без нее я готовился к мести, и вот мой час настал.
– Зато, я могу заставить вас ждать. А за это время, я надеюсь, умрет еще несколько паразитов. – Месть уже застилала мне глаза красной пеленой.
– Мы не паразиты. Наш облик полностью соответствует вашему, но только в нашем мире.
– А мне плевать! Я хочу, что бы вы сдохли!
– Зачем тебе смерть моего народа? Тем более нескольких его индивидов. Они ни в чем не виноваты, – видимо, Павел уже понимал, к чему я клоню.
– Мне этого будет достаточно! Несколько ваших жизней за одну ее. К тому же, кто знает, что случится за те несколько лет, которые твой народ будет ждать тебя. И не дождется!
Я схватил опасную бритву и поднес к своему горлу.
– Не дури! – крикнул Павел. – Я могу тебя нейтрализовать, просто отключив сознание.
– Я хочу сдохнуть! – в отчаянии закричал я.
Последнее что я видел, был меркнущий свет.
Эпилог
Интервью с представителем Твинов в комиссии
по Объединению, Карлом Глохом
23-й год после Объединения
К.Г.: Что готов сделать индивид, защищая свой социум? Способен ли одиночка изменить судьбу целого народа? Примеры истории дают нам противоречивые ответы. Но лично я думаю, что судьбы большинства значат больше любого отдельно взятого представителя вида
Р.: В ходе переселения в наш мир, а особенно после того, как информация была обнародована, прокатилась волна самоубийств. Как вы к этому относитесь?
К.Г.: Ведь что такое жизнь? Она похожа на нотный стан. Вы обладаете набором линий поведения и движетесь вперед, переходя с одной линии на другую. Вы словно ноты, можете быть в одной тональности долгое время, а можете прыгать, следуя за ритмом жизни, но вы все равно идете вперед несмотря ни на что. Так рождается музыка вашей жизни. Нотные линии параллельны, и вы сами вольны выбирать по какой из них двигаться. Но есть то, что нарушает все ваши планы, что заставляет ваши линии путаться и пересекаться – смерть. И если до нее вы вольны выбирать по какой линии вам идти, то после у вас нет возможности выбора. После этой черты ваш нотный стан превращается в одну прямую линию на кардиомониторе. В линию, где все ваши параллельные прямые пересеклись и перемешались, лишив вас всего. Вы спросили меня, как я отношусь к самоубийствам. Отвечу. Лично я противник суицида. Не понимаю и не принимаю такого… Но кто я такой чтобы учить композитора на какой ноте обрывать коду?
