Loe raamatut: «Обломки эроса»
I. Мужчина под маской
В конце концов, он снимает маску. Он ходил в ней
просто так. Он мог жить так ещё долго. Он был счастлив,
если это слово имеет какой-то смысл
Альбер Камю
1.
Сорокапятилетний мужчина Казимир Каровский, проживающий в городе Лемов и ведущий активную половую жизнь, сидел за рулём автомобиля и любовался тополем, что рос возле магазина его сестры. Пятнадцать минут назад он проводил планёрку в архитектурном бюро «KarKas», директором коего был уже несколько лет. Говорили о дизайне помещений в новом деловом центре, но Каровский, публично называвший себя Сатиром, постоянно отвлекался на недавно пришедшую в компанию блондинку. Ему нравился её уверенный голос, блестящие глаза, подвижный рот с натуральными сочными губами, хорошо заметные под блузкой груди… У его сестры тоже были заметные груди, и она умела пользоваться этим преимуществом во время контактов с мужчинами.
Сатир курил и любовался тополем. Контур его вытянутой кроны напоминал ему стройное женское тело, вздыбленный фаллос и зелёный гимн жизни… Да, он любил временами отдаваться потоку ассоциаций. Сестра появилась на пороге магазина, как всегда, неожиданно. Она была чуть моложе своего брата и просто обожала обувь красного цвета на высоких каблуках…
– Давно приехал?
– Вечность тому назад.
– Извини, я утонула в бухгалтерии.
– Целуй!
– С удовольствием.
– И в губы тоже.
– Хитрец…
Сатир повёз сестру околицами, разгоняя бродяг и кошек. Сегодня он говорил больше, чем обычно. Он постоянно думал о той новенькой блондинке, так соблазнительно посмотревшей на него во время планёрки. И чем больше он о ней думал, тем громче становился его голос, тем быстрее ехал автомобиль, тем больше весёлых подозрений возникало у его сестры.
Через двадцать минут они оказались за городом и направились в сторону коттеджного посёлка. По бокам дороги стояли деревья, одетые в молодую зелень, и небольшие продуктовые магазины. Сатир подумал о жене… Вот сейчас он отвезёт сестру, заберёт из школы детей и приедет домой, к своей рыжеволосой красавице. Она пристально посмотрит на него зелёными глазами и улыбнётся чуть приподнятыми уголками губ. Какое счастье… Как славно перемещаться из одного вкусного состояния в другое, от женщины к женщине…
Из посёлка выбежала большая чёрная собака и встала посреди дороги. Сатир прогнал её гудком и быстро поехал по коридору из металлических заборов. Когда сестра вышла из автомобиля, он помахал ей рукой и послал воздушный поцелуй…
– Забрать тебя в понедельник?
– Нет, меня Константин отвезёт.
– Опять ты с ним встречаешься?
– Да… Он наконец-то развёлся с женой.
– Поздравляю.
– Замуж я за него не собираюсь, но и упускать не хочу.
– Ты умеешь держать самцов на расстоянии вытянутой руки. Как тебе это удаётся?
– Чередую горячие эмоции с холодными. Мужчины любят мою непредсказуемость.
– Где ты этому научилась?
– Сама не знаю… Возможно, я такой родилась. До встречи.
Соблазнительно поправив пышны волосы, сестра подошла к высокому металлическому забору и достала из сумочки ключ. Она помахала рукой на прощание, и Сатир стал разворачивать свой «Opel». В это время по обочине шла высокая брюнетка с выразительными скулами и схваченными в пучок волосами. Она вела на золотистом поводке снежно белого померанского шпица. Сатир встретился с ней глазами и улыбнулся. Брюнетка приподняла левую бровь, слегка разомкнула губы и медленно прошла рядом с его автомобилем, позволяя рассмотреть свои точёные бёдра и ноги. Сатир возбудился и заёрзал на сиденье. Ещё минуту он следил за женщиной со шпицем в зеркало заднего вида, а затем резко тронулся с места.
Давид и Миранда встретили Сатира у самого входа в школу. Дети выглядели довольными, предвкушая длинные каникулы. Миранда была старше своего брата на три года и всячески старалась показаться взрослой. Она первая подошла к отцу и поцеловала его в щёку, а Давид сразу же залез на заднее сиденье. Сатир любил своих детей, но больше всего на свете он любил тот волнующий процесс, в результате которого они появились.
Со своей женой Евой он познакомился в расслабленной и ни к чему не обязывающей обстановке. Ева только-только закончила университет, получила диплом психолога и, не найдя стимула работать по профессии, открыла салон красоты. Оказалось, что отдыхать они ходили в один и тот же клуб. Ева брала с собой двух подруг, а Сатир приходил с кем попало. Виски, танцпол, караоке… Их знакомство было стремительным, как и все знакомства в жизни Сатира, привыкшего действовать здесь и сейчас. Подругам Евы он тоже понравился, поэтому они и дальше собирались все вместе, выпивали, танцевали и немного дурачились. В их весёлую компанию влилась и Диана – сестра Сатира, которая только что развелась с мужем и ни в чём себе не отказывала. Так они гуляли целый год, а затем Сатир с Евой решили стать семьёй. У них быстро появился ребёнок и клубная жизнь постепенно отошла на второй план…
– Папа, а тебе какие женщины больше всего нравятся? – неожиданно спросила Миранда, прижимаясь к плечу отца.
– Ну, такие, наверное, как твоя мама, – с ходу ответил ей Каровский.
– С рыжими волосами?
– Не только…
– Какие тогда?!
– Интересные, умные, весёлые…
– Вот как я?
– Да, именно такие.
– А Давиду никакие девочки не нравятся. Он только электроникой интересуется. Рассказывает мне о ней постоянно.
– Давид у нас молодец, серьёзными вещами увлекается. Но девочки у него обязательно будут…
– Папа, ты от нас не уйдёшь?
– Почему я должен от вас уйти?
– От Марии папа ушёл и от Вероники тоже…
– Они из твоего класса?
– Да… Я бы не хотела, чтобы ты уходил.
– Всё будет хорошо, милая. Обещаю, – тихо произнёс Каровский и поцеловал дочь в ушко, от чего та сразу же засмеялась.
Ева стояла на пороге в зелёном фартуке, с хитрой улыбкой на выразительных губах. За эту улыбку Сатир готов был сделать для неё всё что угодно. Дети поцеловали мать и побежали в свои комнаты, а Ева пристально посмотрела на довольное лицо мужа и ухватила его за джинсы ниже пояса.
– Как поживает наш горячий мальчик?
– Он ждал встречи со своей влажной девочкой.
– Неужели?
– Да, именно так.
– А другие девочки?
– Что за другие девочки?
– Другие влажные девочки, которые ходят по городу, сидят в офисах, медленно пьют коктейли на верандах летних кафе…
– Ну, он не обращает на них внимания.
– Ещё как обращает! Уж я-то его знаю…
– Хочу тебя…
– И я тебя.
2.
Каровский довольно рано понял, что вся его жизнь будет тесно связана с женщинами. Для многих других мужчин женщины были только природной необходимостью. Эти мужчины боялись женщин, зависели от них, боролись с ними или слушались их во всём, но для Сатира женщины были музами и друзьями. Так уж сложилось в его судьбе с детства, в котором мама, бабушка и сестра сыграли весьма важную роль.
Стоило Сатиру встретиться с какой-нибудь женщиной взглядом, как та сразу же чувствовала себя объектом любви. От этого ощущения у одних женщин чаще билось сердце, у других появлялось сексуальное возбуждение, а у третьих просто поднималось настроение. Некоторые замужние или просто замкнутые женщины отводили взгляд в смущении и негодовании, удивляясь своей минутной слабости. Каровского всё это очень веселило…
В шестилетнем возрасте он впервые ощутил сладость близости с женщиной. Это была дочь соседки Лера, которая приходила к ним в гости со своей мамой. Взрослые разговаривали в гостиной, а дети предавались бурным играм во всех остальных комнатах. Запыхавшись, Лера ложилась на спину и широко раздвигала ноги. Сатир с интересом рассматривал её порозовевшее лицо, сбившуюся во время игры причёску, радостные синие глазки… Он ещё не понимал, почему ему так хорошо рядом с Лерой, почему его охватывает желание лечь на неё сверху, прижать к полу, поцеловать…
Эти почти невинные детские игры продолжились эротическими снами, в которых Казимиру являлись женщины постарше и властно, хоть и с долей кокетства, заставляли его целовать им руки, ноги и промежности. Юное сознание ещё не могло справиться с бешеной энергией таких образов, и утром Сатир просыпался в болоте поллюций. Ему было стыдно перед родителями, но завершения сериала чувственных снов он тоже не хотел. В то время порнография ещё не была разнообразной и доступной, а потому развитая фантазия некоторое время продолжала утолять интерес Каровского к телесным удовольствиям.
Свою избыточную тягу к женщинам Сатир на первых порах тщательно скрывал. Родители воспитывали его в строгости, предчувствуя, как видно, похотливую суть его характера. Однако их ребёнок не сдавался и время от времени показывал себя во всей красе, за что и получал наказания разной степени тяжести. По мере взросления Казимира его родители всё больше убеждались в том, что природа сильнее воспитания. Их сын делался более смелым в своих желаниях и покорялся родительской воле только для виду.
В подростковые годы в сознании Сатира поселился конфликт. Одна сторона этого конфликта призывала его стать апостолом чувственной любви, а другая тянула в скромность и аскезу. Намного позже он узнал, что тот же раздрай преследовал и выдающихся людей, среди которых были, к примеру, Лев Толстой, Владимир Ленин, Махатма Ганди… Лишь сильная воля и большая цель помогли этим людям не стать беспомощными заложниками нравственной раздвоенности.
3.
Сатир любил посидеть на сайтах знакомств в редкие минуты свободы от трудов, семейных обязанностей и любовных похождений. На этих сайтах он не столько искал женщин для встреч, сколько изучал манеру поведения противоположного пола. Ему нравилось узнавать новые грани женской природы. Особенно влекли его мастерицы флирта и умных интриг. Образованные, раскрепощённые и всегда свободные (по крайней мере, в своём воображении) они умели подогревать к себе интерес у мужчин, не отдаваясь ни одному из них полностью.
Женщины, поставившие себе целью найти на сайтах знакомств верных мужей, его тоже интересовали. Ему нравилась их завораживающая искренность или грубоватая, настигающая как вихрь, правда жизни. Многие из них были разведены, имели детей, перенесли серьёзное заболевание, страдали депрессией, были инвалидами детства или просто слишком хорошими женщинами, которым судьба подкидывала одних негодяев. С ними можно было мило поболтать, сказать им несколько приятных слов и пойти дальше в поисках настоящих жриц виртуальной любви, сделавших соблазнение мужчин на расстоянии своим призванием.
Часто попадались ему и обычные проститутки, которые готовы были за щедрое вознаграждение выехать по любому адресу…
– Мне нужна квартира сегодня, на половину четвёртого, – почти выкрикнул Каровский, когда с третьей попытки дозвонился до своего друга Артура Ягодина.
– Эээ… Ладно, будет тебе квартира. Что за девчонка?
– Головокружительная девчонка, братец. Носатенькая, рыженькая, с зелёными зрачками, с болтающимися титями… Всё как я люблю, одним словом. Сейчас скину тебе её фото.
– Хорошо, развлекайтесь, я всё равно сейчас на даче обитаю. Кстати, тоже не один…
– Какая она?
– Блондиночка из соседнего города. Милая, смеётся постоянно и неплохо готовит. Будущий кардиолог, между прочим.
– Ага, значит будет тебя от инфарктов спасать… Познакомишь потом.
– Ни за что на свете! Для себя берегу.
– Вот жадина. Хорошо, созвонимся.
– Весёлых игр с рыженькой.
– О, нам точно не будет скучно…
Сатира будоражила сама мысль о новом сексе. Он представлял себе женщину, с которой проведёт, как минимум, три часа. В своём резюме на сайте знакомств она написала, что любит доминировать и делать засосы. Сатир не был сторонником жесткого БДСМа, но любую инициативу в сексе со стороны женщины приветствовал. А ещё он давно понял, что с женой можно заниматься только любовью, то есть сливаться с ней душой при помощи тела, каким бы длительным и ярким это слияние ни было. Секс, со всей его звериной страстью, новизной и опасностью, следует искать у проституток или мимолётных любовниц. Сатир видел, что мужчины, изменяя своим женам, жаждут войны, что вновь и вновь проверяют на прочность себя и мир вокруг. Мужчины хотят опасности и, не находя её в домашнем мирке, отправляются за ней в горы, в джунгли, в бордели – во все те места, где ярче переживание жизни и слышнее дыхание смерти.
В этот день он покинул рабочее место чуть раньше обычного. Даже очаровавшая его блондинка Кира, как будто специально раскачивающая литыми бёдрами возле носа начальника, была подвинута на второй план. Он знал, точнее, предчувствовал всем своим телом, что заказанная им женщина стоит того, чтобы освободить голову от повседневных мыслей. Дом, в котором они с Артуром купили квартиру для горячих мужских развлечений, находился в самом центре города. Историческое здание волею судеб было превращено из жилого в коммерческое. Здесь располагались хостелы, офисы небольших компаний и съёмные квартиры, которые каждое лето заполнялись туристами, а осенью – студентами.
Сатир потянул на себя тяжёлую дверь из дуба с коваными орнаментами и зашёл в подъезд. Зазвонил телефон, но тут же утих. Сатир увидел на экране незнакомый номер и перезвонил. Ему ответил мягкий женский голос.
– Вы заказывали девушку на 19.00?
– Да.
– Хорошо. Её зовут Деметрия. Как ей к вам попасть?
– Я встречу её в подъезде.
– Отлично. Ожидайте. Она уже в пути. Просим вас оставить отзыв о девушке на нашем сайте. Приятного отдыха.
– Спасибо.
Сатир положил телефон в карман и замер посреди большого остеклённого подъезда. С улицы, через продолговатые окна с витражами сюда лился ровный свет и доносился шум транспорта. Сатир закрыл глаза и волевым усилием погрузил себя в короткую медитацию. Он представлял своё тело полностью расслабленным и готовым к любви. От головы, от сердца, от пупка текли по его плоти вниз электрические ручейки, которые сливались друг с другом, насыщая область гениталий – зону Марса и его спутников, где клокотала и просилась наружу горячая магма жизни. Сатир почувствовал лёгкий прилив радости и услышал, что в подъезд кто-то тихонько стучится. Тогда он открыл глаза и распахнул дверь. На улице стояла среднего роста и крепкого сложения женщина. Её рыжие волосы были заплетены в небольшую косичку, перекинутую через левое плечо, на котором висела вместительная кожаная сумка. Большие салатовые глаза глядели на Сатира пристально и слегка лукаво. Женщина медленно облизнула нижнюю губу и вошла в подъезд.
– Привет. Меня зовут Деметрия. Как твоё настроение?
– С твоим появлением улучшилось.
– Приятно слышать. Пойдём к тебе?
– Да, конечно… Проходи.
Деметрия медленно поднималась по ступеням, слегка раскачивая бёдрами. Сатир понимал, что всё это часть хорошо выверенной игры, но сам себя убеждал в обратном: «Перед тобой опытная женщина с красивой фигурой, чарующими движениями, магическими глазами… Ты хочешь её, а она хочет тебя. Всё между вами произойдёт легко и естественно».
Зайдя в квартиру, Деметрия огляделась и положила свою кожаную сумку прямо на пол.
– Где у тебя ванная, милый?
– Пройди в эту арку и поверни налево.
– Хорошо, я быстро.
– Можешь не спешить.
Когда закрылась дверь ванной комнаты, Сатир начал быстро раздеваться. Он сам не ожидал, что решиться на такой сюрприз. На самом деле, он хотел слегка выбить свою гостью из колеи, заставить её сыграть в придуманной им эротической сценке. «Конечно, она, наверное, и не такое видела, но попытаться всё же стоит», – думал Сатир, торопливо скидывая с себя трусы и носки.
– Ого… Ты такой нетерпеливый! – совершенно естественно удивилась Деметрия, выйдя из ванной.
– Да, я в полной боевой готовности.
– Чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы ты была настоящей.
– В каком смысле?
– Хочу, чтобы ты была со мной, как со своим мужчиной, а не как с клиентом.
– Все этого хотят, милый. Но, знаешь, в чём дело… Со своим мужчиной я бы просто лежала рядом и разговаривала о всякой ерунде. Даже без секса, понимаешь?
– Понимаю. Давай выпьем вина и просто полежим.
– Хорошо… Но не жди, что я буду с тобой откровенничать.
– Нет, я не собираюсь лезть к тебе в душу. Просто будь собой, ладно?
– Ладно, попробую. Так где у тебя стоит вино?
– Вон в том баре на кухне.
– Отлично. Готовь бокалы.
Сатир достал из старого серванта пару больших бокалов и сел в кресло. Деметрия расположилась рядом с ним на полу, застеленном шкурой медведя, которую притащил сюда Артур. Она делала небольшие глотки кьянти и вопросительно смотрела на обнажённого Сатира светло-зелёными глазами, излучавшими терпеливое спокойствие. Потом она тихо заговорила…
– Ты первый раз вызываешь девушку?
– Нет… Уже было несколько раз?
– И что, ты всем девушкам предлагаешь поговорить по душам?
– Если честно, только тебе. Даже не знаю почему…
– Что ты хочешь услышать?
– Не знаю… Какое у тебя образование, например?
– Экономическое.
– Понятно.
– А у тебя?
– Я архитектор.
– Звучит сексуально… Архитектор хочет, чтобы я заглотила его член?
– Да, но чуть позже. Мы же договорились, что будем играть во влюблённых.
– Почему ты стала… девушкой по вызову?
– Люблю секс с незнакомцами.
– Правда?
– Нет, конечно. Просто я поняла, что в нашей стране на хорошо оплачиваемую работу устроиться сложнее, чем отсосать у слона. Поэтому, я решила зарабатывать тем, что имею. Мой первый парень сказал, что я делаю потрясающие минеты. И, знаешь, он оказался прав. Клиенты в полном восторге от моих умелых губ и язычка.
– А что ты ещё любишь в сексе?
– Много чего… Позицию 69, шлепки, трах сзади, сперму на лице…
– Ты правда любишь сперму на лице?
– Да, конечно. Тем более, если она вкусненькая. Но то, что она приносит женщине здоровье, я не верю. Мужики всякого понапридумывают…
– И что, у многих мужиков сперма вкусненькая?
– По-разному бывает.
– Как думаешь, у меня – вкусненькая?
– Надеюсь…
– Иди сюда.
– Что?
– Иди ко мне, я сказал.
Деметрия поставила бокал с вином на пол, красиво поднялась на ноги, а затем плавно села Каровскому на колени. Он начал быстро расстёгивать пуговицы на её блузке, а она стала аккуратно водить большим пальцем с выразительным алым ногтем по его нижней губе. Затем он помог ей окончательно раздеться и принять вид на всё готовой вакханки. Деметрия жестом удержала Сатира на стуле, широко раздвинула ноги и, плеснув на ладонь вином, легко втёрла его себе в промежность. Сатир с вожделением наблюдал за производимым ей ритуалом и водил по вздыбленному члену рукой. Она приблизилась к нему вплотную, чтобы он почувствовал запах её хмельной вагины и позволила ему поцеловать себя там. После этого она ещё раз смочила руку вином, взяла его член и стала медленно ласкать, играя глазами и облизывая свои пухлые губы. «А она отличная актриса», – мгновенно подумал Сатир, взял Деметрию за талию и с всхлипом долгожданной радости усадил на свою дрожащую от желания плоть.
4.
Ясными лунными ночами Каровский часто совершал бесцельные автопрогулки. Сначала он просто петлял улицами города, заезжая в незнакомые места, упираясь в тупики, пугая стайки бродячих собак… Иногда ему приходило в голову остановиться возле компании уличных пьяниц и заговорить с ними о чём-нибудь. После таких разговоров он, как правило, оставлял им денег и ехал дальше, за город, на кольцевую автостраду… В этом одиноком ночном путешествии ему в голову приходили удивительные мысли, многие из которых впоследствии становились реальными делами.
Ночь нравилась Сатиру своей независимостью от солнца. Ей вполне хватало его лунного отблеска да тусклого свечения звёзд. Так и Сатиру часто хватало единственной улыбки красивой женщины, чтобы отважиться на дерзкий поступок. Каровского многое увлекало, но, вместе с тем, у него были и принципы, которые не давали сбиться с намеченного пути. Он часто думал об этом, уезжая всё дальше от родного города, отдаваясь дороге и ночи.
Теперь перед его глазами стояла Деметрия – обнажённая, раскованная, страстная…Настоящая любовница и женщина, ради которой хотелось совершать безумные поступки. Перед расставанием она сказала ему, что хотела бы уйти из проституции в какую-то другую, менее опасную профессию. Конечно, Каровский не мог взять её к себе в архитектурное бюро, но решил, что обязательно поможем ей с поиском работы.
Ему нравилось, что ночь полна сюрпризов. Перед самым бампером автомобиля, в свете фонарей мог пролететь козодой, а сверху на лобовое стекло часто пикировали летучие мыши. Иногда на каменистую обочину выбегал испуганный лось или олень с намерением побыстрее пересечь неприятную полосу асфальта. Встречались Каровскому ночью и обычные прохожие. Кто-то, опоздав на все виды транспорта, возвращался домой пешком, кто-то, напротив, ехал из города на велосипеде с большим рюкзаком украденных той же ночью вещей, а кто-то и просто шёл куда глаза глядели, потеряв рассудок, друзей, жильё…
Великая драма жизни, почти незаметная днём и столь очевидная в тусклом свете дорожных фонарей, очаровывала Сатира разнообразием сюжетов и действующих лиц. Он крепче обхватывал руль и вглядывался в беспросветную даль, из которой должно было появиться его будущее, наполненное женщинами, деньгами, приключениями и открытиями… Иногда он незаметно для себя попадал в другой город, проезжал одной из его центральных улиц, останавливался под каким-нибудь фонарём, дела глоток виски или коньяка, тихо говорил сам с собой, вспоминал разгульное студенчество… Именно в такие мгновения он ощущал себя воистину счастливым мужчиной.
Дорога была для Каровского чем-то большим, чем перемещение из одного места в другое. В пути он весь обновлялся, узнавал новое о себе и людях, находил неожиданные идеи. И чем дольше была дорога, тем лучше он себя чувствовал, тем острее переживал неостановимый поток жизни.
В одном из ночных автопутешествий он встретил старика, который брёл по обочине дороги с донельзя засаленным рюкзаком на худых плечах. Старик махал кепкой встречным машинам, надеясь, что мир всё ещё не без добрых людей. Однако никто не остановился и не подобрал старого чудака в протёртых на коленях штанах и зелёных сапогах с обрезанными голенищами. Лишь Сатира заинтересовал этот странный ночной путник, наивно полагающийся на милосердие случайных людей. Он остановил свой «Opel» в нескольких метрах от старика, и тот бодро подбежал к открытому со стороны водителя окну.
– Подвезёшь до ближайшего города?
– Залезай.
– Благодарю сердечно.
Старик забрался в салон, а пахнущий землёй и дымом рюкзак поставил себе на колени.
– Кинь свои пожитки на заднее сиденье, – обратился Сатир к тяжело дышащему старику.
– Пусть тут будут … Они мне не мешают.
– Ты что, бездомный?
– Теперь уже бездомный. Сынок из квартиры выселил, девку какую-то привёл… – Судился с ним?
– Да какое… Средств у меня таких нет. Плюнул на них да ушёл. Пусть себе…
– И давно ты скитаешься?
– Два года уже. Привыклось.
– Может, есть хочешь?
– Нет, спасибо, с харчами проблем нет, пенсию же получаю на карточку. Коммуналку не плачу, больницы не посещаю, на женщин не трачусь…
– Да ты мудрец.
– Ага… Беглец я.
– От кого бежишь?
– Да от всех понемногу. Больше трёх месяцев в одном городе не живу. Если подольше задерживаюсь, так аж чесаться начинаю.
– Ты смотри… Так тебе и дом не нужен!
– Получается, что не нужен. Разве что ноги ослабнут, тогда надо будет где-нибудь приткнуться.
– А телефон мобильный у тебя есть?
– Есть, конечно. Я же не совсем дикарь.
– Да ты будешь поцивилизованнее многих…
– Ладно тебе… Просто я уже давно всех простил и ничего ни от кого не жду.
– Мудрец, говорю же…
– Ну, пусть по-твоему будет.
Потом старик рассказал Сатиру о том, как нарвался на группу лютых подростков-сатанистов, которые хотели принести его в жертву демонам леса.
– В палатку я свою возвращался… А там парк был заброшенный, больше на лес похожий. Они, видимо, в этом парке и шастали. Парни, девчонки… Человек семь-восемь я в сумерках насчитал. Они даже не стали притворяться. Иди, говорят, старик сюда, нашим демонам лесным жертва нужна… А я им даже не ответил толком. Сразу побежал. Спасло то, что они опомнились не быстро… Раздумывали несколько секунд. Вот я и успел за деревьями скрыться, повернуть резко в сторону и в овражек упасть удачно. Одним словом, мимо они пронеслись, как стадо оленей, а я по овражку, по овражку и в поле вышел… Там и залёг до утра. В конце августа ночи уже холодные… Думал, что простужусь, но как-то обошлось. Палатку мою они, кстати, нашли и на лоскутья порезали, уродцы. Да хоть сам жив остался…Даже в церковь после этого случая зашёл и свечку Николаю Угоднику поставил.
– Да, повезло.
– Не то слово… Больше я в пригороде не ночую. На вокзал иду или в приют для бездомных, если есть.
– Невесело, наверное, в этих приютах…
– Как сказать… Если на душе не весело, то нигде не весело.
– Зимой, наверное, сложно, да?
– Есть такое. Алкоголь в этом случае хорошо помогает…Уж если не согреешься, то хоть забудешься на время. Вот здесь меня и высади, дружок.
– Слушай, а как тебя звать?
– Павел меня звать. Бывай. Спасибо.
– И ты будь здоров.
В иные ночи Сатиру удавалось побывать сразу в нескольких городах. При въезде в них стояли небольшие магазинчики с самыми необходимыми товарами, кафе с причудливыми названиями и мини-отели на два этажа. На гравийные обочины трасс, прогретые за день солнцем, иногда выходили проститутки из окрестных сёл. У большинства из них, как правило, были семьи, неработающие мужья или больные родственники. Эти женщины вели себя довольно скромно и не просили за свой труд больших денег. Многих из них Каровский знал поимённо. Особенно тесная связь возникла у него с Мартой – матерью троих детей, которая в дневное время работала обычным парикмахером.
Марта была крупной и весёлой женщиной, а секс воспринимала как естественную часть общения с мужчинами. Сатира очень возбуждало то, что она первой начинала любовную игру. Как бы между делом, продолжая разговаривать, Марта начинала гладить его упрятанные в джинсы ноги, упиралась большим пальцем в прилипший к яичкам член и массировала его приятными круговыми движениями. Затем, также между делом, она обнажала перед Сатиром груди, похожие на тяжёлые грозди винограда, щедро обласканные солнцем и готовые стать вином. Марта как бы дразнила Казимира своими слегка отвислыми грудями, легко выкормившими троих мальчиков, и улыбалась, довольная тем, что в его глазах плясали огоньки желания. Для неё он тоже был мальчиком, которого слишком рано оторвали от материнской груди…
Секс с Мартой был лишен какой-либо неловкости и даже намёка на драматизм. Она принимала плоть Сатира, как спокойная летняя река принимает в себя изнывающего от жары пловца. Уже не раз Каровский замечал, что лучшие любовницы – это отнюдь не те особы, которые довели свою внешность до совершенства, и даже не те, что заполонили своими откровенными фото виртуальный мир, а такие вот женщины, как Марта, которым удобно в своём теле, которые всегда расслаблены и веселы, в глазах которых читается готовность к любым видам физического контакта.
Сатир и Марта договорились, что будут встречаться раз в две недели и проводить друг с другом два-три часа. Каровский щедро платил Марте за приветливость и готовность без колебаний выполнять его эротические прихоти. Для неё, как и для него, в сексе не было запретов и неисследованных мест. Однажды Марта призналась ему, с трудом подбирая нужные слова, что именно проституция сделала из неё «бабу без комплексов», которую все хотят. Но Каровский был уверен – Марта уже родилась хорошей любовницей, а древнее, как мир, ремесло лишь помогло ей понять это.
Бывали у Сатира ночи, которые длились до позднего утра. Или его задерживала женщина, или заставала непогода, или останавливала пробка из машин на въезде в город… Тогда он сильно опаздывал на работу, и офис, пропахший кофе, бумагой и дорогой туалетной водой, глядел на него удивлёнными глазами, а потом понимающе улыбался и начинал по-настоящему трудиться. Сатир медленно заходил в свой кабинет, включал компьютер и минут десять стоял у окна, разглядывая крышу нового особняка, на котором каждое утро занималась йогой молодая полуголая пара.
5.
В свои сорок пять лет Каровский решил записаться в спорт-зал. Нельзя было сказать, что его физическое состояние к середине жизни ухудшилось, но он твёрдо решил для себя не терять мышечную бодрость до конца. Его идею подхватил Виталий Процкий – владелец двух пиццерий и большой ценитель студенток, с которым Сатир познакомился на отдыхе в Тунисе. Именно студентки и составляли основную публику спортивного зала, куда стали регулярно наведываться двое предприимчивых и любвеобильных самцов…
Выйдя из офиса в семь часов пополудни и сев в машину, Каровский не поехал к своей рыжеволосой Еве, а сразу же позвонил Процкому и договорился с ним встретиться в фойе спортклуба «Гладиатор». На ресепшене приятелей по фитнесу встретили две обаятельные девушки, которые проверили их клубные карты и выдали ключи от шкафчиков для одежды.
В зале уже занималось трое мужчин, двое из которых тоже были приятелями, так как постоянно перекидывались шутками и помогали друг другу на снарядах. После лёгкой, самостоятельно разработанной разминки, Каровский взялся за пятикилограммовые гантели. Он никогда не нагружал себя в зале чрезмерно, чего нельзя было сказать о Виталии, который выкладывался на полную и, кажется, всерьёз намеревался обзавестись мышцами бодибилдера.
Особенностью скромного по размерам фитнес-клуба «Гладиатор» являлось то, что его внутренне пространство условно было разделено перегородкой из стекла на мужскую и женскую половины. Конечно, никаких ограничений не было. Мужчины ходили на «женскую» половину укрепить сердце на кардиотренажёрах, а некоторые женщины, не желая заниматься пилатесом и йогой, забредали в зону гирей и штанг. Но в основном разделение по предпочтениям сохранялось, и мужчины, старательно напрягая мышцы, время от времени посматривали через стеклянную стенку на женские занятия, а женщины, интуитивно чувствуя на себе мужское внимание, старались привнести в свои энергичные движения плавность и грацию.
В этой атмосфере мышечного напряжения и предельной близости к разогретым молодым женщинам Сатир чувствовал себя как в раю. И если его разведённый друг искал себе среди вспотевших женских тел очередную спутницу жизни, то сам он искал чего-то иного… Кажется, он искал здесь женщин для дела… Для будущего большого проекта… Но для какого проекта, он бы теперь не мог сказать. Он просто смотрел на женщин с точки зрения их потенциала. Вот у этой брюнетки отличная ритмика тела, а вон та блондинка прекрасно кокетничает, а эта вот стройная рыжеволосая дама выполняет все упражнения с предельной точностью.
