Loe raamatut: «В Новь»

Пролог

Я собираюсь искать

грандиозное "может быть"

Франсуа Рабле

Случайность… Его величество случай не раз уже дарил человечеству знания, которые тысячелетиями лежали на поверхности. И только он, случай, помог разглядеть их.

История знает много таких примеров: это и пенициллин, спасший такое количество жизней, что диву даёшься, как люди вообще дожили до открытия антибиотиков, это и хинин, поставивший малярию в стойло, это, в конце концов, рентгеновское излучение…

Природа тысячелетиями мастерски прячет ответы на самом видном месте. И вдруг шел путник, споткнулся обо что-то, присмотрелся: Ого! А это что? Вот это да! Как же я раньше не замечал!

Так и со мной… Есть ли моя заслуга в этом открытии? Есть, наверное. Или нет? Но это не важно. Важно другое: нужно ли это знание людям? Люди думают, что нужно. Веками алхимики пытались добыть философский камень, медицина тщетно билась с неотвратимостью смерти, тамплиеры и розенкрейцеры носились по миру в поисках Грааля, церковь заочно спекулировала этим чудом…

А тут вот оно! Осязаемо…

Но что с этого знания людям? Что оно несет? Благо? Нет! Это же люди! Найдётся тот, кто любое благо перевернёт во вред. Взять хотя бы открытие атомной энергии. Благо? Да! Живи и радуйся! Но нет – надо было сделать бомбу и уничтожить сотни тысяч себе подобных. Нет. Людям знать об этом открытии никак нельзя. Узнают – всё, беда неминуема. Человек сам себя сожрет: нет смерти от старости – будет убивать. Сотнями, тысячами, миллионами… Регулировать начнет, определять кто достоин, а кто – нет… Это должно остаться тайной, мечтой, если хотите. Желательно несбыточной…

Но что делать со мной? Я-то – уже знаю! И я – такой же человек! Ничуть не лучше других… со своими слабостями и пороками…

Мысли ураганом носились в его голове, сердце билось им в такт: то успокаиваясь, то заходясь в безумном ритме, стремилось выпрыгнуть из груди.

Утро окрасило небо розовым цветом. Просыпаясь, загудели вдалеке троллейбусы. Под окнами лениво зашаркал метлой дворник. «Интересно, а почему японцы вдруг решили, что Япония – страна восходящего солнца? Для них же солнце восходит где-то в Северной Америке…», – с этой дикой мыслью он, наконец, провалился в сон.

Глава 1
«Альфа»

«Он путешествует с тем, кто ищет Его,

и, взяв искателя за руку, Он подвигает

искателя отправиться на поиски Себя»

аль-Ансари

Солнце через большое, во всю стену, панорамное окно заливало светом просторную кухню. На столе стояла початая бутылка виски и нехитрая закуска. Удивительно, но несмотря на застолье (хоть и спонтанное), в комнате висела звенящая тишина. Было слышно, как на стене, отбивая вечный счёт, тикают старенькие часы.

За столом сидели трое мужчин, причем двое из них пребывали в легком замешательстве, а третий, явно хозяин дома (в отличие от двоих других он был в домашней, видавшей виды футболке, и, в еще более почтенных, с точки зрения жизненного опыта, шортах), с интересом посматривал на гостей. Беря инициативу в свои руки он и нарушил молчание:

– Ну и что вы по ЭТОМУ поводу думаете? – делая ударение на слово «ЭТОМУ», спросил он.

Задумчиво перекатывая между пальцами рюмку с налитым виски и, попеременно бросая недоверчивые взгляды между двумя собеседниками, невысокий, плотный, словно квадратный мужчина, ответил:

– Дичь какая-то. Ты уж извини, Игорян, но как-то не очень верится.

– Да! Таварищ, какие Ваши даказатэльства? – цитируя героя старого блокбастера, вступил в беседу третий присутствующий – высокий, спортивного телосложения мужчина, с едва уловимой рыжинкой в коротко стриженных волосах, с пронзительными серыми глазами и шрамом, тянущимся от левого глаза к нижней скуле.

Все трое засмеялись.

– Ну, за этим дело не станет, – утирая, выступившие от смеха слёзы, сказал Игорь и, перегнувшись через спинку стула, крикнул в раскрытую дверь, прямо у себя за спиной, – Любовь моя, спустись к нам!

– А чего? Светка дома что ли? А чего молчал? – возмутились оба гостя.

Игорь, многозначительно приподнятой ладонью, прервал возмущенные возгласы.

По лестнице, ведущей на второй этаж, раздались легкие шаги. Все с интересом обратились к двери. В комнату впорхнула молодая, лет двадцати, девушка, с большими, веселыми глазами. Она остановилась и, взявшись за уголки легкого летнего платья, кокетливо присела в реверансе.

– Всем привет! – прощебетала она и села на стул, заботливо выдвинутый Игорем.

Гости с неподдельным удивлением уставились на неё:

– Свет! Это ты?! – в голос воскликнули они.

– Я, я, мальчики! – рассмеялась она, – Челюсти подберите! Да, ради таких моментов стоит жить! Видели бы вы себя!

***

– А как это работает? – оправившись от потрясения после ухода Светланы спросил Виктор.

– Сейчас вопрос не в том, как это работает, а что с этим делать, – возразил Сергей и озадаченно взъерошил волосы и рыжие искры, словно вырвавшись на свободу, заскакали на его пальцах.

– А вот об ЭТОМ, я и хотел с вами поговорить, – начал Игорь, – Дело в том, что это очень опасное открытие. Опасное, прежде всего, для тех, кто его сделал, и не менее опасное для тех, кто вообще что-либо знает о нем.

Друзья молча слушали.

Игорь продолжал:

– Сильные мира сего из кожи вон полезут, чтобы взять ТАКОЕ под контроль. Под СВОЙ контроль. И для достижения своей цели они не поступятся ничем. В этой связи: первое, о чем надо подумать – безопасность. А поскольку одному мне это не потянуть, я обратился к вам. Потому что только вам я доверяю, как себе. Предлагаю, здесь и сейчас, обсудить вопрос создания организации, – он слегка замялся, – Ордена, если хотите, целью которого будет оберегание этого секрета и восстановление справедливости, – закончил Игорь.

– Орден? Рыцарями что ли будем? – засмеялся Сергей.

– Ну, не хочешь орден, предложи что-нибудь другое, – пожал плечами Игорь.

– Про какую справедливость ты говоришь? – спросил Виктор, и, прищурившись посмотрел на Игоря.

– Дать ДОСТОЙНЫМ людям второй шанс! – с запалом ответил Игорь.

– А кто будет решать: кто достоин, а кто нет? – задумчиво спросил Виктор

– Мы. Втроем! – догадываясь куда клонит Сергей, прищурившись ответил Игорь

– Считаешь, мы – достойны? – ухмыльнувшись, спросил Виктор, обводя присутствующих взмахом руки.

– Считаю, что наши кандидатуры не хуже остальных, – возразил Игорь, – Считаю, что Сергей Коваленко, на моих глазах вытащивший двух малолетних детей из разрушенного дома, являясь при этом раненым – достоин. Считаю, что Виктор Ростин, три дня удерживающий ущелье от прохода бандитов, прикрывая отход женщин и детей и, обрекающий себя, практически на смерть – достоин…, – глухим, но уверенным голосом, смотря на Виктора, перечислял Игорь.

– Ладно, ладно! Хорош! – замахал руками Виктор, – там был еще один человек… один бы я не сдюжил.

– То-то же…, – смилостивился Игорь. И после небольшой паузы спросил, – Ну, так как?

– На создание организации и обеспечение её функционирования потребуется очень много денег, – задумчиво глядя в стену, произнес Сергей.

– Вот это, как раз, не проблема. Любой олигарх душу отдаст за второй шанс, – отмахнулся Игорь, – Проблема состоит в том, чтобы с этими деньгами уйти. Целыми и невредимыми. И даже если удастся уйти – будут искать. Землю рыть…, – сразу посерьёзнев добавил он.

– Поэтому надо все продумать до мелочей и, прежде всего – максимально обезопасить семьи, – не выходя из крайней степени задумчивости, продолжая разглядывать стену, сказал Сергей.

– Согласен, – кивнул Игорь, – этот вопрос я уже проработал, но опишу его решение чуть позже. На сегодня хватит чудес, – он интригующе подмигнул друзьям.

– И почем нынче будет бессмертие? – с иронией спросил Виктор.

– Это тема отдельного разговора, – уклончиво ответил Игорь, – а пока, судя по количеству уточняющих вопросов – вижу, что вы согласны?

– Уговорил, чертяка красноречивая, – усмехнулся Виктор.

Сергей, соглашаясь, кивнул.

– Аллилуйя! – Игорь театрально воздел руки кверху, – предлагаю начать с мелочей. Ор…, – смутился Игорь, – организацию предлагаю назвать «RURSUS». Сие. на латыни, означает «второй шанс», – сказал он, многозначительно подняв палец вверх, – В вольном переводе.

– А ты, я вижу, времени даром не терял! – опять усмехнулся Виктор, – Даже с названием определился…

– Это, дааа, – с деланной скромностью потупил взор Игорь, – Ну так как? – скидывая маску «скромника» – спросил он.

– Пойдет, – кивнул с улыбкой Виктор.

– А мы будем ждать, пока виски полностью испарится? – заинтересованно спросил Сергей.

– Будем считать, что – единогласно! – улыбаясь сказал Игорь, – Нууу… – поднял он стеклянный бочонок с янтарной жидкостью, – За второй шанс!

Звякнуло, соударяясь, стекло и, синхронно опрокидывая рюмки, друзья выпили обжигающий напиток.

***

Уже несколько часов не утихали жаркие споры. Весь пол был усеян смятыми комками бумаги. На столе стояла пустая банка из-под кофе. Сергей и Виктор сидели за столом. Посередине комнаты прохаживался взад-вперед Игорь с пачкой исписанных листов и размахивал ею в такт своим словам:

– Я считаю, что цена должна быть одна – всё, что есть! Это уравняет шансы всех: и богатых, и бедных! Кроме того, можно будет проверить, на что готовы ради второго шанса… ээээ… заказчики, – подыскивая нужное слово, замялся Игорь, – его родные. Особенно будет интересно понаблюдать за богатыми заказчиками и их наследниками.

– Ну хорошо! – прищурившись сказал Виктор, – Вот, допустим, есть небогатый, как ты его назвал – заказчик. У него семья. Живут они в тесной квартирке. А тут – бах! Смертельная болезнь или травма, от которой он вскоре умрет. Горе у семьи. И тут мы! Здравствуйте, говорим. Мы, говорим, можем излечить вашего, допустим, отца. Или нет! – он замахал руками – Ребёнка! Только, говорим, придется отдать всё! Всё, что у вас есть! И старую развалюху-машину, на которой отец таксует, и стиральную машину, и холодильник и, самое главное: квартирку тоже придётся отдать! Так, что ли?

– Ладно…, – устало упав на диван, шмякнув о стол кипой бумаги, сказал Игорь, – согласен, не очень как-то выглядит. Ты-то что предлагаешь?

Виктор побарабанил пальцами по столу.

– Предлагаю, озвучивать твою цену, но решение, – он поднял палец вверх – окончательное решение, принимать сообща.

– Опираясь на моральные принципы, – задумчиво проговорил Сергей, – потому что действительно очень интересно понаблюдать за реакцией родных. Это может быть очень важно для принятия окончательного решения.

– На том и порешим, – кивнул Игорь, что-то записывая на листе бумаги.

– А деньги заказчика куда девать будем? – обронил Сергей.

– Это – следующий вопрос, – засуетился Игорь, перебирая листы бумаги.

– Может, хватит на сегодня? – взмолился Виктор.

– Потерпи. Уже почти закончили, – продолжая изучать бумаги, пробормотал Игорь, – А! Вот! Нашёл! – он поднял глаза на друзей, – Итак, часть средств мы будем пускать на нужды организации: покупка недвижимости, транспорта и прочих нужных вещей. Нужных – исключительно для дела, а не для личного обогащения, – с запалом начал он, – часть – на личные нужды, – не обращая внимания на улыбки друзей, продолжал перечислять Игорь, – часть – на благотворительность.

– Амурских тигров спасать будем? – съязвил Виктор.

– Оставим этот вопрос целиком тебе, – не остался в долгу Игорь, – На личные средства будешь их выручать.

– Дааа, тигры будут рады тебя видеть, – со смехом хлопая Виктора по плечу сказал Сергей, – Знатный обед, ничего не скажешь.

После того, как смех утих, Игорь продолжил:

– Я имею в виду финансовую помощь тем, кому мы по-другому помочь не можем: дети-инвалиды от рождения, например…

– А мы не можем? – нахмурился Виктор.

Игорь покачал головой.

– Мы можем вернуть человека в любое состояние, которое он уже пережил. Не более.

Все замолчали. Спустя пару минут паузу разрядил Сергей:

– Ну что же! На мой взгляд неплохой бизнес-план. Предлагаю – утвердить.

Виктор кивнул. Игорь, пометив что-то в бумагах, отложил их в сторону.

– Ну и последний вопрос на повестке дня! Предлагается рассмотреть три, – он поднял вверх три пальца, – Ключевые должности нашей, вновь сформированной, организации: первая – CURAGENTARIUS. В переводе с латинского – Управляющий! Название этой должности говорит само за себя: общее руководство деятельностью организма. Далее, – упреждающим жестом он остановил, хотевшего было что-то вставить Сергея, – BONUM. В переводе с латинского – «добро»: призван изучать жизнь кандидата с целью поиска в его деяниях чего-то хорошего, доброго. Ну и последняя, но не по значению, должность носит название MALUM. Что в переводе с латинского означает – «зло». Он призван являть свету темные стороны личности кандидата. И только после того, как BONUM и MALUM поместят на весы все свои доводы и факты, возможно будет принятие решения по кандидату. Так что…., – развел руками Игорь, – это два самых главных человека в организме.

– Ну…, что тут скажешь, – задумчиво протянул Сергей, – С Управляющим, я думаю, всё ясно…, Виктор – добряк… Вон! За амурских тигров переживает…, а мне…, – развёл он руками, – остаётся – зло. Как ты сказал? Мамум?

– МALUM, – поправил его Игорь.

– Малум, – задумчиво сказал Сергей, глядя в потолок, – Мне подходит…

2

Как выглядит встреча старых друзей? Не просто знакомых, нет, а друзей? Таких, чтоб настоящих.

Это – всегда замирание сердца, волнение от предстоящей встречи (хочешь ты этого или нет). Это -смешно вытягивать шею, выглядывая в толпе прибывших пассажиров того, кого уже тысячу лет не видел.

В душе сомнения: а вдруг не узнаю? Сердце учащается от этого страха, но ты сам себя одёргиваешь: ну, нееет! Кого не узнаю?! Кто не узнает?! Я?! Узнаю! Конечно, узнаю!

Закрадывается крамольная мыслишка: «А вдруг он растолстел? А вдруг облысел? Ай-яй-яй…», – судорожно начинаешь вертеть головой по сторонам, понимая, что никого, ни-ко-гошеньки ты тут не узнаёшь!

Начинаешь паниковать: а вдруг он уже вышел? Как же так! Как я мог его пропустить?

И вот ты уже готов бежать на улицу или на пункт выдачи багажа: вдруг он там! Стоит, оглядывается, ищет тебя…

Тело уже начало поворачиваться, а глаза по-прежнему продолжают рыскать, выискивая в толпе знакомое лицо.

А мозг настойчиво твердит: беги давай! Чего ты ждёшь?

И вот, когда ты уже готов со всех ног мчаться через толпу, расталкивая людей, уже, почти повернувшись и приготовившись к заплыву в человекореке, краем глаза ты замечаешь что-то, что на подсознательном уровне тебя одёргивает и заставляет присмотреться тщательней.

Аааа! Так вот же он! Ха-ха-ха!

Прыгаешь на месте, машешь рукой… и улыбаешься. Широко. Как дурак.

– Привет, Док! – радостно завопил Игорь.

– А-а-а! Здорово, вурдалак! – заорал в ответ большой рыжий мужичина, широко раскидывая для объятий мощные, покрытые рыжей же порослью, ручищи, оканчивающиеся кистями-лопатами, кажущимися ещё более огромными из-за растопыренных пальцев.

Звонкий хлопок, с размаху встретившихся для рукопожатия рук, заставил обернуться всех в радиусе десяти метров.

Кто-то, улыбаясь и тактично огибая, радых видеть друг друга людей (не мешать же встрече старых друзей!), начинал вспоминать тех, с кем у него могла бы быть такая же встреча. И, вспомнив, ускорял шаг, улыбаясь на ходу (и, поверьте, эта улыбка не оставит его весь день).

Кто-то, со всего маха налетев на, внезапно остановившегося, впереди идущего человека, раздраженно брюзжит: «Встали тут… отойти что ли нельзя? Устроили тут…», – и продолжал бурчать до самого выхода из здания аэропорта…

– Ха-ха, Док! Ты совсем не изменился! – радостно колотя кулаком по плечу рыжего мужика продолжал вопить Игорь, – Ты чего? Кровь девственниц пьёшь? – «посерьёзнев» спросил Игорь.

– Иди ты! – фыркнул тот, кого назвали «Док».

– Багаж? – осведомился Игорь.

Док многозначительно похлопал по, негромоздкой, но весьма вместительной дорожной сумке, висевшей у него на плече.

– Ну тогда, айда в машину! Там поговорим! Ууии-уи-уи…, – подражая вою сирены машины скорой помощи и, умело расталкивая локтями плотный людской поток, заторопился в сторону выхода Игорь, – За мной, докторишка!

Покачав головой и, не переставая улыбаться, Док широкими шагами направился вслед за ним.

– Ого! Ты нашёл нефть у себя в огороде? – восхищённо присвистнул Док, когда они остановились возле огромного, как скала, черного, наглухо тонированного внедорожника.

– Нашёл, но не нефть, – хитро подмигнул Игорь, – Залезай давай!

Устроившись на пассажирском сиденье и, посмотрев на друга, уже пристегнувшегося на водительском месте, Док не упустил возможность съязвить:

– Великий Зигмунд, в пропорциональном сравнении тебя и машины, узрел бы целый букет занимательных психических аномалий!

– Великий Фаллософ удавился бы, если бы узнал о моей экстраординарной личности хотя бы, – Игорь по-профессорски поднял палец вверх, – ПО-ЛО-ВИ-НУ!

И Лексус, взревев мотором, начал свой нелегкий путь по полуденным пробкам….

***

– Ну так как, Док? – прищурившись спросил Игорь.

– Нет, я так не могу. Мне до пенсии служить ещё минимум – лет десять! – замахал руками Сергей, – У меня четверо детей! – он поднял четыре сарделькообразных пальца вверх, – И жена ещё! – в сторону оттопырился большой палец, – Так что – нет! Нет, однозначно! – решительно замотал головой Сергей.

– Да погоди ты, головой-то мотать, – снисходительным тоном сказал Игорь, – Я тебе такие социальные гарантии дам, что даже олигархам не снилось. А дочки твои – самые завидные невесты будут. В обозримом космосе…

Сергей с сомнением качал головой…

– Тем более, что я уже и рапорт написал. На продление контракта. На пять лет, – он сокрушённо развел руками.

– Ты про этот рапорт? – Игорь достал из папки лист бумаги, испещрённый каким-то текстом и протянул Сергею.

– Откуда он у тебя? – изумился тот, рассматривая бумагу.

– Оттуда, – улыбнулся Игорь, многозначительно указав пальцем вверх.

Сергей озадаченно постукивал пальцами по крышке стола.

– Ну хорошо. Допустим, я согласен. Делать-то чего надо?

– Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! – радостно процитировал Игорь известного предприимчивого «сына турецкоподданного», – Что делать, что делать… – муравью хвост приделать! – хохотнул он, – Заниматься любимым делом, конечно! Медициной, то бишь!

– Расплывчато как-то, – устало подперев подбородок рукой, вздохнул Сергей.

– Конкретнее расскажу завтра утром, а заодно и познакомишься с будущими коллегами, – потирая руки, ответил Игорь, – А пока давай, Док, выпьем за встречу! Упырь ты рыжий!

И они, отпустив все заботы, начали долгий разговор, иногда наперебой вспоминая что-то – хохотали до слёз, иногда, не чокаясь, пили горькую, поминая кого-то.

В общем, проводили время за душевной беседой. Как и положено старым, добрым друзьям.

***

– Вставай, Док! Хватит дрыхнуть! У нас полно работы! – Игорь бесцеремонно тормошил Сергея за плечо. – Рота, подъёёёём! – противным голосом заорал он.

– Отстань! – морщась, отмахнулся от него Сергей, всё ещё не теряя надежды поспать, – Я же в отпуске…

– Сейчас водой тебя оболью, – Игорь, демонстрируя серьёзность своих намерений, приподнял стеклянный кувшин с водой, – Раз! Два! – начал он отсчёт.

Сергей сел на диване, продирая глаза.

– Изверг ты. Что тут ещё сказать, – грустно констатировал Сергей, – Я тебе это припомню…

– В очередь, Док, в очередь, – улыбнулся Игорь, – Желающих больно много.

– Неудивительно, – сказал, зевая Сергей.

– Давай, умывайся и – завтракать, – сказал Игорь и вышел из комнаты.

Пять минут спустя они уже сидели за столом и с аппетитом завтракали умопомрачительными сырниками, запивая ароматным крепким кофе.

– Вот ведь удивительная штука! Обычно с похмелья кусок в горло не идет, а тут …, – сказал Сергей, хищно осматривая тарелку, безуспешно подсчитывая в уме, который по счету сырник, он собирается съесть.

– Ничего удивительного, Док, – с набитым ртом ответил ему Игорь, – Просто алкоголь очень плотно взаимодействует с информационным полем.

Сергей вопросительно поднял бровь, не отвлекаясь от «геноцида» сырников.

– Поясню, – понимающе кивнул Игорь и, удобно расположившись на стуле, изредка отхлёбывая кофе, начал, – Когда ты выпиваешь в компании людей, которые тебе не очень приятны или безразличны, или, к примеру, ты пьёшь чтобы заглушить стресс или какую-нибудь другую неприятность, алкоголь, – делая паузу он многозначительно приподнял чашку, – Это чувствует и впитывает в себя весь негатив, который неминуемо попадает внутрь тебя – перорально, – Игорь поправил несуществующие очки на переносице.

Сергей хмыкнул.

– Так вот! – продолжал разглагольствовать Игорь, – В этом случае жуткое похмелье тебе обеспечено. Со всеми своими атрибутами: тремор конечностей, головная боль и желание заключить в объятия фарфоровое изделие, в большинстве своём – белого цвета. Совсем другое дело – если посиделки были с приятными тебе людьми, за душевными разговорами и, особенно, если было много смеха и веселья. Утро тебе обеспечено с минимальными симптомами вышеупомянутого похмелья, а зачастую – и без оных! – торжественно закончил он и, отхлебнув кофе, выжидательно посмотрел на Сергея.

– Умник. Все зависит от закуски и от количества выпитого, – сыто закрыл глаза Сергей и потянулся, – Хотя доля правды в твоих словах всё же есть…

– Доля?! – возмущенно воскликнул Игорь, приготовившись отстаивать свою теорию, но его прервал переливчатый звонок домофона, – Ладно! – погрозил он пальцем собеседнику. – Позже вернемся к этому разговору! – и, нажав на кнопку прорычал в динамик, – Пароль!

– Куда бы вас послать с утра? – пробасил динамик в ответ.

– Никакой дисциплины…, – сокрушенно пробормотал Игорь, нажимая на кнопку открытия замка, – Вот и твои коллеги пожаловали…, – и, подмигнув Сергею, вышел в прихожую.

Спустя минуту оттуда раздались голоса.

– Ты ничего не перепутал, боец? – возмущённо пробасил один их вошедших.

– Расслабился…, – подтвердил второй голос, – Надо провести воспитательную работу…

– Поговорите мне ещё, – в дверях появился Игорь, не оборачиваясь и продолжая говорить кому-то сзади, – Закончите нарядом на работы…

– Пффф, – фыркнул вошедший высокий мужчина, но увидев Сергея остановился и замолчал.

– Чего встал? Топай давай…, – подтолкнув его в кухню ввалился среднего роста, и невероятно широкоплечий второй «коллега», но увидев Сергея тоже остановился, настороженно его разглядывая.

– Чего застыли, истуканы? Знакомьтесь, это Док. Зовут Сергей. Я вам про него рассказывал, – буднично проговорил Игорь, – Кофе будете?

– Сергей, – протянул руку «Доку» вошедший первым, – Он же Малум.

– Сергей, – улыбнулся тот отвечая на рукопожатие.

– Виктор, – произнес второй вошедший, повторяя ритуал знакомства – Он же Бонум.

– Сергей, – улыбнулся Игорь, указывая рукой на Дока, – он же «МEDICUS», что на латыни означает…

– Врач, – вставил Док.

– Игорь, – сказал Игорь, протягивая руку Доку, – он же CURAGENTARIUS. Что на латыни означает…, – он вопросительно посмотрел на Сергея.

Тот, механически пожав руку, отрицательно замотал головой.

– Управляющий. Чему вас только в академиях учат? – махнул рукой Игорь, – Так что насчёт кофе? – обратился он к вошедшим.

– Уже можно было и налить, – вздохнул Виктор.

– И сырники мы тоже будем, – втянув ноздрями ароматный запах добавил Малум.

– Теперь ты понимаешь, почему я тебя разбудил пораньше? – ехидно спросил у Дока Игорь, – Чуть бы помедлили и всё! Плакали наши сырники…

– А что? Схомячили что ли всё? – искренне возмутился Малум.

– А то! – сыто погладил себя по животу Игорь, – Но большую часть уговорил Док.

– Это тебя не красит, Док! – сокрушенно покачал головой Виктор.

Все непринужденно рассмеялись. Как смеются в компании где нет недосказанности и фальши.

«Ну вот и познакомились», – подумал Игорь, разливая свежесвареный кофе по кружкам, и с интересом разглядывая, уже непринужденно болтающих между собой, новых знакомых.

«Вот ведь интересно как всё-таки быстро находят общий язык военные, – рассеяно продолжал размышлять Игорь, – Нет, понятно, что люди общих интересов всегда быстрее сойдутся, чем люди из разных прослоек общества или разных жизненных позиций. И вроде в армии всё то же самое: множество людей, со множеством взглядов и убеждений, ан нет! Волей судьбы встретятся два совершенно незнакомых военных, глядишь – а они уже смеются и похлопывают друг друга по плечу, как закадычные друзья. А почему? Да потому, наверное, что лучше всего сближают людей совместно пережитые трудности. Начиная от жизни в казарме, заканчивая войной, кто в ней участвовал. Да, пожалуй, так оно и есть…»

– Эй, ты чего подвис? – Игорь очнулся оттого что его тормошил за руку Малум.

– Да так, задумался…, – замотал головой Игорь, потирая лицо ладонями, – Виктор!

– А? – встрепенулся тот.

– Введи Дока в курс дела. Только вкратце, в общих чертах. Мне надо обговорить один вопрос с Серым. Наедине, – уточнил Игорь.

– Ишь ты! Секретики у них завелись. От друзей, – ревниво сказал Виктор.

– Да какие там секретики, – махнул рукой Игорь, – Просто это касается только его, а время терять неохота, – Пойдём, брат Малум, поговорим, – Игорь встал, жестом приглашая Сергея пройти за ним во двор.

Усевшись в беседке во дворе, немного подумав с чего начать разговор, Игорь спросил:

– Серый, а что ты думаешь насчет Юльки?

Сергей встрепенулся и, внимательно посмотрев на Игоря, сбивчиво проговорил:

– Я. Всё думал с чего начать. Этот разговор…

– Ну ты даёшь…, – усмехнулся Игорь, – разговор можно было начать просто. Например: а что насчёт Юльки?

Сергей нахмурился:

– Да неудобно как-то, подходящий момент ждал, – пробормотал он невнятно.

– Неудобно спать на потолке – одеяло падает, – уверенно заявил Игорь, – Ну, так и что?

– А это сработает? – спросил Сергей (внешне он выглядел совершенно спокойно, но приглядевшись можно было увидеть признаки чрезвычайного волнения: покусывание губ, чуть более частые помаргивания).

– Сработать-то сработает, – кивнул Игорь, – Но есть одно «НО». Естественно – «НО» – паршивое, – глядя в глаза добавил он, – Попробую объяснить. Организм – он как флэшка. Всю свою жизнь он копит и записывает информацию обо всех, без исключения, событиях. Даже самых незначительных: получил ты в детстве в драке в глаз – записано, укусила пчела – записано, содрал коленку – записано, – Игорь, перечисляя, загибал пальцы, – Всё записано. В случае с Юлькой то же самое. Авария, которая её покалечила, подходит как нельзя более точно: был здоровый человек, потом бах – авария. В результате – калека. На «флэшке» есть информация о периоде, где она здорова, есть информация о событии-травме, есть информация о заживлении. Так вот: мы достаём из памяти ту информацию, где она здорова и предлагаем её организму. Он её принимает и возвращается в дотравматический период. Во сколько Юлька попала в аварию? – уточнил Игорь.

– В пятнадцать лет, – глядя в пол, угрюмо ответил Сергей.

– А сколько ей сейчас? – спросил Игорь – Сорок?

Сергей кивнул.

– Так вот, – продолжил Игорь, – возвращается-то он возвращается, но, как ты понимаешь, не бесплатно. По пути назад он вспоминает, как и когда ему было больно и плохо, а поскольку время на откат небольшое, в случае с Юлькой…, – он, закатив глаза, что-то подсчитал в уме, – это где-то дня три. В этот короткий промежуток он вкладывает всё, что претерпел за годы… Эта вспышка боли скоротечна для нас, но для того, кого лечат – это вечность, бездна боли. Правда, потом все возвращается на тот момент откуда ведется отсчет. Так это работает…

– А результат стопроцентный? – не поднимая глаз спросил Сергей.

Игорь кивнул:

– Но цена велика. Много боли… Сюда входит вся боль: сколько раз за 25 лет болели зубы, живот, голова… Всё записано. И всё будет проиграно в обратном порядке.

– Роды…, – тихо проговорил Сергей.

Игорь кивнул.

– Надо обсудить. С Юлькой, – сказал Сергей, вставая, – Надо обсудить…

Игорь опять кивнул.

– Да. И вот еще что, – спохватился он, – Во время процедуры из тела выделяется некая субстанция. В виде черной слизи, которая через некоторое время превращается в, чёрный же, газ. Я назвал её «luto corporis». Означает – телесная грязь. Так вот: этот газ во что бы то ни стало стремится попасть обратно в тело. И как только он туда попадёт – начинается обратный процесс старения. Поэтому, эту слизь следует собрать в герметичный пузырёк и беречь, как зеницу ока. Ибо если его открыть или разбить – газ вырвется наружу и найдёт свой организм. Где бы этот организм ни находился. И тогда конец сразу.

– Что-то голова у меня разболелась, – потирая виски поморщился Сергей, – Поеду я, пожалуй, домой…

– Ну, уж нет! – засмеялся Игорь, – У нас еще одно мероприятие по плану. Пошли, чего покажу…

И они направились в дом.

– О! Конспираторы вернулись! – язвительным возгласом встретил их Виктор, когда они зашли в кухню.

– Вернулись, вернулись, – ответил Игорь, – А сейчас, господа, попрошу за мной. У меня к вам очередная порция чудес, – и не дожидаясь всех, направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Друзья переглянулись.

– Ну пойдём, – пожал плечами Виктор.

– Пошевеливайтесь, насекомые! – поторопил их голос Игоря сверху.

– Сейчас, сейчас… мы поднимемся, – угрожающе ответил Виктор, – Бежать-то тебе всё равно некуда.

– Ну, это как сказать…, – Игорь встретил их на площадке второго этажа, – Все в сборе? – интригующе улыбаясь, зловеще произнес он.

Все выжидающе смотрели на него.

– Тебе в театр надо было идти, – пробасил Виктор, – Конферансье, тоже мне…

Игорь, не переставая улыбаться, взялся за ручку двери и медленно повернул её вниз, продолжая держать дверь закрытой.

– Да не томи ты! – возмутились все в один голос.

– Ээх вы! – покачал головой «интриган», – Нет в вас терпения … ну да ладно… Вуаля! – сказал он и резко толкнул дверь внутрь комнаты.

– Что за…, – прошептал Малум.

Док и Виктор молча стояли и разинув рты смотрели внутрь комнаты.

Док потёр руками глаза.

– Что? Слишком много для одного дня? – «заботливо» осведомился Игорь.

– Пожалуй, лучше присесть, – пробормотал Док, – Что-то мне нехорошо…

Внутри комнаты, на небольшом возвышении от пола, висела… дыра. Дыра была неправильной формы с расплывчатыми, постоянно меняющими форму и цвет, краями. Своим левым краем она немного цепляла большой белый зеркальный шкаф-купе. И там, где происходило соприкосновение – шкаф пропадал. Его не было. Но он там был, потому что как только по краю дыры проходила волна – в «межамплитудных разрывах» возникало его дрожащее изображение. Но это было не самое завораживающее. Из дыры виднелся кусочек залитого солнцем, песчаного пляжа и бескрайнее, неестественно синего цвета, вспыхивающее искрами солнечных бликов, самое настоящее … море. Волны лениво набегали на берег и, немного задержавшись, отползали назад, оставляя на песке причудливый мокрый след. Легкий ветерок колыхал ветки какого-то дерева, видневшегося неподалёку…