Tsitaadid raamatust «Лавровый венок я отправил на суп…»

Был юн и глуп, ценил я сложность

своих знакомых и подруг,

а после стал искать надежность,

и резко сузился мой круг.

Климат жизни,климат духа,

климат зрения и слуха

в этом лучшем из миров

замечательно херов.

У безделья - особые горести

и свое расписание дня,

на одни угрызения совести

уходило полдня у меня.

Все силы собери и призови,

увидя сквозь цветную оболочку,

насколько ты и в дружбе, и в люблю

живешь и умираешь в одиночку.

Когда, глотая кровь и зубы,

мне доведется покачнуться,

я вас прошу, глаза и губы,

не подвести и улыбнуться.

Мне тяжко тьму задач непраздных

осилить силами своими:

во мне себя так много разных,

что я теряюсь между ними.

Есть личности - святая простота

играет их поступки, как по нотам,

наивность - превосходная черта,

присущая творцам и идиотам.

Ум полон гибкости и хамства,

когда он с совестью в борьбе,

мы никому не лжем так часто

и так удачно, как себе.

Нам непонятность ненавистна

в рулетке радостей и бед,

мы даже в смерти ищем смысла,

хотя его и в жизни нет.