Loe raamatut: «Былое и Настоящее»
Две жареные семечки
Неожиданный звонок
Я проснулся. Комната была залита тусклым январским светом. На стене висел календарь «Одинокого фермера» за 1994 год, оформленный в стиле НЮ. Вместо зимних сугробов художник изобразил стога сена, похожие на женские груди, устремленные в небо.
Раздался телефонный звонок.
– Привет, Фантомасик. Или ты уже не лысый, и за два года оброс шевелюрой? – знакомый голос заставил меня вздрогнуть.
Это была Лена. Прошлое неожиданно вторглось в настоящее. Тогда, будучи начинающим опером, я расследовал убийство на Краснохолмской набережной. Лена была моей девушкой и оказалась замешана в этом деле. Я не смог пойти на риск ради неё и пожертвовать карьерой – Лена получила срок.
– Когда вышла?
– Год назад. За хорошее поведение плюс амнистия, так что отсидела всего годик.
– Чем сейчас занимаешься?
– Ну, сам понимаешь, с моей анкетой мало куда возьмут. Но сейчас капитализм в разгаре. Работаю на Тушинском рынке, китайскими блузками торгую.
Говорила она бодро, но в голосе ощущалась тревога.
– Фантомасик, ты ведь знаешь, что сегодня 6 января – Сочельник, а завтра Рождество. Мы тут у подруги с рынка начали праздновать, но случилось кое-что. Нужен сыщик, чтобы во всем разобраться. Помоги!
Я должен был отказаться! На столе громоздилась куча незаконченных дел: новогодние потасовки, кражи. Рождество стало нерабочим днём с 7 января 1991 года, и новый выходной обещал только больше хлопот. Я не видел Лену два года. Кто её окружал в колонии? Рынок наверняка «крышуют» бандиты. Вдруг это была ссора, переросшая в убийство, и теперь она хочет выдать случившееся за несчастный случай? Я не должен был ввязываться!
– Лена, я приду. Говори адрес.
– Спасибо, Фантомасик, это совсем рядом.
Я быстро собрался, прихватив табельное оружие и наручники.
Происшествие
Лифт в доме, адрес которого дала Лена, не работал, и мне пришлось подниматься на пятый этаж пешком. Перед тем как позвонить, остановился на минуту, чтобы сердце успокоилось, но оно продолжало бешено колотиться. Я отметил, что неисправный лифт оставлял преступнику, если он здесь есть, только один путь – лестницу.
Из-за двери послышались крики и шум возни. Медлить было нельзя. Левой рукой я нажал кнопку звонка, а правой расстегнул верхние пуговицы пальто, чтобы быстро достать пистолет из кобуры. Одновременно, по профессиональной привычке, сдвинулся ближе к лестничному маршу на шестой этаж, чтобы не оказаться на линии огня, если через дверь начнут стрелять.
Прошла ещё минута неопределённости. Наконец, замок щёлкнул, и дверь открылась. На пороге стояла симпатичная молодая женщина с весёлой улыбкой, будто приветствуя давнего знакомого. Сделав шаг назад, она пригласила меня войти. В глубине узкого коридора, прислонившись к двери ванной, с хитрой улыбкой на лице стояла Лена. Рядом с ней замерли две пары мальчишек и девчонок лет восьми-девяти, с любопытством разглядывая меня. На их лицах застыло озорное выражение – я, очевидно, попал в самый разгар праздника.
Входную дверь закрыли и в квартире снова стало уютно. Лена подошла ко мне.
– Это Ира, мы вместе работаем на рынке, – сказала она, представляя хозяйку. – Виктор, опер, мой старый знакомый.
– «Такая доброжелательность выглядела подозрительно, особенно после того, как я не помог ей на следствии. Что-то здесь не так», – подумалось невольно.
– Раздевайтесь, пожалуйста, – вежливо предложила Ира, как полагается хозяйке.
На перегруженной одеждой трёхножной вешалке нашёлся свободный крючок для моего пальто на ватине. Но оно оказалось слишком тяжёлым, и вешалка начала заваливаться прямо на детей! К счастью, мальчики оказались проворнымии не дали вешалке упасть. Затем, смеясь, они вместе с девочками убежали в большую комнату.
– Проходите на кухню, – сказала Ира. – Я сейчас займу детей и присоединюсь к вам.
На пятиметровой кухне царил привычный беспорядок, характерный для подготовки к большому приёму. На столе громоздилась стопка рыбных консервов с аббревиатурой СССР на этикетках, ярко выделяющейся среди прочего. Рядом, веером, как раскрытая колода карт, лежали полиэтиленовые упаковки с нарезанной кружочками копчёной колбасой иностранного производства. На плите остывали кастрюли с отварной картошкой, морковью и свёклой – всё готовилось для традиционного салата «Столичный». На подоконнике стояла литровая бутылка спирта «Рояль», купленная, видимо, в ближайшем газетном киоске.
– Коля, Володя, Вика, Аля, сейчас американские мультфильмы начнутся! – Ира обратилась к детям, включила телевизор и направилась на кухню.
Программа «Уолт Дисней представляет», с января 1991 года транслируемая по центральному телевидению, была одной из самых любимых среди детей.
Я принялся открывать банки с рыбой, чтобы хоть чем-то заняться, пока женщины не объяснят, зачем меня сюда позвали.
Лена взяла инициативу в свои руки. Она объяснила, что детей друзей, приглашённых на празднование Сочельника, собрали пораньше, чтобы взрослые могли закончить срочные дела. Родители оставили с детьми и рождественские подарки, которые положили под ёлку, чтобы позже, вечером, торжественно открыть. Однако, около часа назад случайно обнаружилось, что содержимое одной из коробок пропало. Исчезли шейный розовый шёлковый платок с вышитыми серебристыми бабочками и золотая цепочка с буквой «М». Это были подарки Иры и Лены для Маши, владелицы палатки, где они работали. Подарки были взяты кем-то из детей, но напрямую спрашивать женщины не решались: Аля была дочерью начальницы – Маши, а Володя и Вика – детьми бандита, который «крышевал» рынок. Опрос начинать с сына Коли Ира тоже не хотела.
– Витя, ты же опер, помоги найти пропажу, – закончила Лена.
– Гости скоро соберутся, у нас всего час, – добавила Ира.
Следственные действия
Дети были поглощены мультфильмами, и ничто не мешало осмотру места происшествия. Подарки в ярких коробках лежали под ёлкой в большой комнате. Коробка, из которой пропал подарок, находилась в центре, на ней рукой Иры было написано: «Маше». Я осторожно приподнял крышку. Внутри лежала поздравительная открытка, на которой рядом с изображением ёлки виднелись отчётливые отпечатки пальцев, испачканных шоколадом. Под открыткой обнаружились две жареные семечки.
– При такой улике обычное следствие было бы уже близко к завершению, но не брать же отпечатки пальцев у детей? – заметил я авторитетно.
– Послушайте! Все дети ели шоколадные конфеты. Нужно просто посмотреть у кого руки чище! – воскликнула Лена.
– Точно, тот, кто хватался за открытку оставил на ней шоколад с пальцев, – мне пришлось согласиться с Леной.
Ира продолжала подготовку на кухне, а мы с Леной подошли к открытому входу в маленькую комнату. Дети с увлечением смотрели, как дерутся Том и Джерри, и можно было, не привлекая внимания, присмотреться к их рукам.
Аля и Вика сидели на массивном диване, занимая лишь небольшую его часть, настолько они обе были миниатюрны. Яркое розовое платье Али резко выделялось на фоне тёмной обивки. Её длинные светло-русые волосы были собраны в конский хвост, который у основания стягивала резинка в тон платью. В маленьких ушках поблёскивали серебряные серьги в виде бабочек, сидящих на краю розового цветка. Тёмно-карие глаза казались огромными, потому что зрачки почти сливались с радужной оболочкой.
Вика держала подругу за руку. На ней было тёмно-синее бархатное платье с большим белым бантом на тонкой шеи, которая от этого выглядела совсем хрупкой. На её распущенных блондинистых волосах поблёскивала маленькая корона, напоминающая головной убор куклы Барби. В руках она держала саму куклу – воплощение пластмассовой красоты. Этот редкий подарок она получила на Новый год, шесть дней назад, и не расставалась с ним, вызывая зависть подруг.
Коля и Володя устроились в большом кресле перед телевизором. Володя был в строгом тёмном костюме, а между отворотами пиджака мелькала полоска серого галстука, который хорошо сочетался с белой рубашкой. Он время от времени поправлял узел, ослабляя давление непривычного предмета одежды. В следующем учебном году Володя собирался перейти в частную школу, где было необходимо ношение костюма, и приходилось привыкать заранее.
Коля был одет в джинсы и пуловер с V-образным вырезом. Он часто с удовольствием потирал шероховатую поверхность джинсов, которые плотно облегали его ноги. Между уголков рубашки выпирал крупный узел синего галстука в крапинку.
На журнальном столике перед телевизором стояла открытая коробка конфет «Клюква в сахарной пудре», которые ещё недавно, в советские времена, были большим дефицитом. Дети аккуратно, по очереди, брали хрупкие сахарные шарики, чтобы положить в рот и с удовольствием разжевать. Пальцы у всех были покрыты белым налётом.
– Опоздали! Надо было раньше заняться подозреваемыми, пока не открыли эти конфеты, – сказал я.
– Не факт, что даже тогда удалось бы что-то выяснить. У девочек шоколад мог исчезнуть с пальцев просто после того, как они вытерли их носовыми платками, – заметила Лена, после некоторого раздумья.
– Ира, попробуй вспомнить, когда ты последний раз открывала наш подарок перед тем, как положить его под ёлку? – спросила Лена.
– Поставила на комод, раскрыла, посмотрела. Потом закрыла и положила с остальными, – ответила Ира.
– А почему не на стол, он же ниже, удобнее было бы? – продолжала уточнять Лена.
– На столе из-за посуды уже места не было, – пояснила Ира, слегка раздражённо.
Дальнейшие расспросы не дали ничего существенного. Нужно было разобраться в мотивах кражи.
– Цепочка – это украшение, да и платок симпатичный. Девочки могли соблазниться, – предположил я.
– Папа Володи, как авторитетный бандит, носит золотую цепь на груди. Мальчик мог захотеть подражать отцу, – добавила Ира.
– Извини, но Коля часто бывает у Володи дома. Может, и у него появилось желание подражать отцу друга, – предположила Лена.
– Как ты можешь думать такое про моего сына! – вспылила Ира и пошла в кухню.
Мы остались с Леной вдвоём. До прихода гостей оставалось всего полчаса.
– Всё-таки думаю, что это Коля взял подарок, – нарушила тишину Лена.
– Конечно, на Колю легче всего свалить вину. Вика и Володя – дети состоятельного бандита, у них и так полно подарков. Алю тоже не обделяют – посмотри на её красивые серьёжки, – ответил я уверенно.
– Но факты есть факты, – настаивала Лена. – Смотри. Коробка плотно закрывается. Чтобы открыть её быстро, нужны крепкие руки. Аля и Вика слишком слабенькие для этого, у них не получится. Зато Коля и Володя сильные ребята, они же смогли удержать падающую вешалку.
– Точно! Но почему ты подозреваешь именно Колю? – спросил Виктор.
– Помнишь, Ира сказала, что поставила коробку на комод, прежде чем её открыть? Комод слишком высок для того, чтобы дети могли заглянуть внутрь коробки. Но Коля наверняка знал о содержимом заранее.
– Когда?
– Ирина, судя по всему, не скрывает от него таких вещей. Он мог видеть, как она убирала цепочку и платок в коробку ещё вчера, – объяснила Лена.
– Лена, ты всё разложила по полочкам, как настоящий следователь.
– Я же в колонии сидела, многое там узнала про ваши ментовские дела! – усмехнулась Лена.
Она также обратила внимание, что украденный платок и платье Али розового цвета, и бабочки на платке по форме такие же, как серёжки девочки.
– Если мы скажем Ире, что подозреваем её сына, вместо праздника будут слёзы, – заметил я.
– Ты прав! Нужно сделать так, чтобы похититель сам себя выдал, – предложила Лена.
– Думаешь, получится?
– Попробую! У меня в колонии была подруга – детский психолог. Она сидела за нанесение тяжких увечий мужу.
– А словами с мужем не смогла разобраться?
– Так она детский психолог, – усмехнулась Лена, слегка пожав плечами.
Рождественское чудо
Просмотр мультфильмов закончился, и Лена воспользовалась паузой, чтобы подойти к детям.
– Вы знаете, что мы сегодня празднуем и почему под ёлкой лежат подарки? – начала она.
Услышав знакомое слово «подарки», дети смущённо переглянулись. Это была неделя подарков – они уже получили их на Новый год и на нескольких ёлках.
– Продолжение праздника Нового года, – хором ответили мальчики.
– Рождество, – неуверенно сказала Вика.
– Сегодня Сочельник, а Рождество будет только завтра, – добавила Аля.
– Правильно! Рождество – от слова «родиться». Но кто родился? – продолжила Лена.
– Христос, – сказала Аля, – бабушка говорила, что Он сын Бога.
– Молодец, Аля! Теперь я расскажу вам историю Его рождения. Какой у нас сейчас год? – спросила Лена.
– Год Собаки! – радостно выпалил Володя.
– Нет, это по китайскому календарю. Сейчас 1994 год от Рождества Христова. А значит, когда родился Христос? – спросила Лена.
– 1994 года назад, – быстро ответил Коля, словно на соревновании.
– Отлично! Теперь слушайте. Мать Христа, Мария, была обручена с Иосифом. Но до того, как они начали жить вместе, оказалось, что она ждёт ребёнка. Иосиф, будучи праведным человеком, не хотел, чтобы её опозорили, и задумал расстаться с ней тайно. Но во сне к нему явился ангел Бога и сказал: «Иосиф, сын Давида, не бойся взять Марию в свой дом, как жену, потому что ребёнок в ней зачат от Святого Духа. Она родит сына, и ты назовёшь его Иисусом, потому что Он спасёт людей от их грехов».
– А что такое грех? – спросила Вика.
– Грех – это когда делаешь что-то плохое. Брать чужое, обманывать. Мне бабушка так объясняла, – ответила Аля.
– Правильно! – подтвердила Лена. – После того как Иисус родился в Вифлееме, во время правления царя Ирода, мудрецы с востока пришли в Иерусалим и спросили: «Где тот, кто родился царём иудеев? Мы видели его звезду на востоке и пришли поклониться Ему».
– Я тоже звезду видел, – серьёзно сказал Володя.
– Когда? – удивилась Лена.
– Когда с мамой ходили в военторг. Там Кремль виден, и на башне звезда светится.
– Нет, это не та звезда.
– А звезда на новогодней ёлке? – неуверенно спросил Коля.
– Вот она как раз в память о той звезде. Её правильнее называть рождественской. Продолжим. Услышав об этом, Ирод испугался, и весь Иерусалим вместе с ним. Он позвал старших священников и спросил, где должен родиться Христос. Те ответили: «В Вифлееме, как написано пророками». Тогда Ирод позвал мудрецов и сказал им: «Идите, найдите младенца и расскажите мне». Мудрецы отправились, и звезда вела их, пока не остановилась над местом, где был Иисус. Они вошли в дом и увидели Его с Марией. Это было чудо! Кто знает, что такое чудо? – спросила Лена у детей.
– Это когда неожиданно происходит что-то очень хорошее. Бабушка рассказывала, что Христос лечил людей, и это было чудом, – быстро ответила Аля.
– Правильно! Слушайте дальше. Мудрецы низко поклонились младенцу и начали молиться. Затем открыли свои сундуки с богатствами и преподнесли дары. А вот что дальше произошло в нашей истории. На следующий день Мария нашла в карманах верхней одежды, оставленной у прихожей, золотую цепочку с буквой «М» и розовый платок с вышитыми бабочками. Так появилась традиция обмениваться подарками на Рождество, в память о тех дарах, которые были преподнесены Христу и Марии, – закончила Лена.
Дети сидели притихшие, задумчиво слушая её историю. Короткий зимний день уже подходил к концу, и в комнате быстро темнело. Наряженная ёлка поблёскивала огоньками цветных лампочек, создавая таинственную атмосферу.
– В ночь перед Рождеством всегда случаются чудеса! А давайте посмотрим, что лежит в карманах вашей верхней одежды? – воскликнула Лена с улыбкой.
Все бросились в коридор малогабаритной квартиры, где сразу стало тесно и шумно. Я и Лена помогали снимать куртки мальчикам, шубку Вике и пальто Але с крючков вешалки.
– Одежду будем смотреть по очереди, – пыталась навести порядок Лена.
Но дети не слушались. Все четверо одновременно засунули руки в карманы.
Володя вытащил свои толстые шерстяные варежки и, всё ещё надеясь на удачу, вывернул подкладки карманов наружу. Материя повисла по обе стороны куртки, как ослиные уши. Ничего больше он не нашёл, к его явному огорчению.
– У меня что-то есть! – радостно воскликнула Вика.
Она с усилием тянула из кармана своей кроличьей шубки застрявший предмет. Когда её рука наконец вырвалась наружу, она разжала кулачок, показав красивую заколку для волос.
– Это мама подарила, – вспомнила Вика с разочарованием, почти готовая заплакать.
– Не огорчайся! Чудеса редко случаются, – начали мы с Леной успокаивать.
Когда я повернулся от Вики к вешалке, то заметил, что Коля стоит, насупившись, сжимая что-то в кулаке. Он был единственный кому поиски подарков в карманах не нравились. Я встретился взглядом с Леной, которая тоже наблюдала за Колей.
– Коля, покажи, что у тебя? – как можно спокойнее сказала Лена.
Мальчик медленно разжал кулачок, и на его ладони оказалась горсточка жареных семечек.
Вместо ожидаемой цепочки и платка – семечки! Это было неожиданно, и Лена замолчала, не зная, что делать дальше.
– Не может быть! – вдруг радостно закричала Аля.
Мы обернулись и увидели её счастливое лицо. В руках она держала золотую цепочку с буквой «М» и розовый платок, расшитый бабочками.
– Представляете! Это было в кармане моего пальто! – взволнованно воскликнула Аля.
Дети тут же обступили её, каждый хотел потрогать неожиданную находку. Лишь Коля стоял чуть в стороне, напряжённый.
– В ночь перед Рождеством могут случаться чудеса, – наконец, нашла что сказать Лена.
Затем она улыбнулась, явно осенённая новой идеей.
– Как раз не хватило подарка для мамы Али. Преподнесём эти вещи ей, – продолжила она.
Мы вернулись в большую комнату и торжественно положили цепочку с платком в коробку с надписью «Маше». Лена объяснила детям, что чудеса любят тишину и лучше не рассказывать родителям, что произошло.
Вскоре пришли взрослые, и праздник начался. За столом ели салат «Столичный», обменивались подарками, звучал смех.
После окончания вечера мы с Леной пошли к метро, которое было рядом. Как оперу, мне было неловко задавать вопросы о завершённом деле, но любопытство взяло верх.
– Лена, две жареные семечки, которые отлипли от Колиных пальцев и остались в коробке, доказали, что это он взял подарки. Но почему вещи оказались у Али?
– Любовь, – усмехнулась Лена.
– Это как?
– Помнишь, Ира упоминала, как Коля поссорился с Алей? Она мне и раньше жаловалась, что это часто случается: дёргает её за волосы или толкает. Аля – красивая девочка, нравится ему. Она пришла сегодня в розовом платье, а в ушах – серёжки в форме бабочек. Это напомнило Коле платок, который он видел накануне. Он решил сделать Але приятный сюрприз. Тем более, что платок предназначался её маме. Дети в этом возрасте часто считают своим то, что принадлежит родителям.
– А цепочку зачем взял?
– Гусаром растёт, не мог удержаться.
– Лена, ты здорово провела расследование. И зачем я тебе был нужен?
– Нравишься ты мне, фантомасик!
Двенадцать часов
Утром
Бледный свет февральского утра 1994 года просачивался в зал ожидания Киевского вокзала, по высоте напоминавший кафедральный собор. Пассажиры сидели плотно, почти касаясь друг друга. Лишь в одном ряду виднелись тёмно-коричневые спинки пустых скамеек. По краям, как пугала на огороде, стояли два молодых милиционера, сдерживая любопытных. Между ними на скамейках лежала девушка. Она была мертва. На полу рядом темнела густеющая лужа крови.
Опер Виктор Холмов проснулся, открыл глаза и тут же снова закрыл. Слышался шум воды – Лена принимала душ после ночи страсти.
– «Как я мог снова с ней связаться? Меня ждет продвижение по службе, а она отсидела срок. Если узнают – карьере конец!»
На этой мысли Виктор окончательно проснулся и потянулся к пульту от телевизора, обнажив крепкий бицепс.
Сообщалось, что в Туркмении на референдуме 99,9 % избирателей проголосовали за продление президентского срока Сапармурата Ниязова до 2002 года. В то же время в Нью-Йорке был убит боксёр и криминальный авторитет Олег Коротаев.
– Привет, милый! Сейчас приготовлю завтрак-пир из содержимого твоего полупустого холодильника, – сказала Лена, замотав своё миниатюрное тело в короткое полотенце Виктора, из-за чего напоминала курортницу в купальнике мини-танкини.
Её разноцветные глаза ярко блестели, будто вобрали в себя весь свет блеклого утра. Веснушки на румяных от горячего душа щеках стали ещё заметнее, придавая ей совсем юный вид. Зазвонил телефон. Виктор снял трубку.
– Да, понял. На Киевском вокзале. Выезжаю.
Виктор быстро поднялся.
– Лена, пять минут на завтрак. У меня труп.
– Хорошо, только подвези меня на рынок. Новую партию джинсов привезли из Турции, надо принять.
На вокзале
Виктор, едва вслушиваясь в сбивчивую речь милиционера, обнаружившего труп, вместе с экспертом Мишей протиснулся сквозь толпу любопытных к телу погибшей.
– Ничего себе!
Миша откинул край куртки, показывая Виктору заточку, сделанную из вязальной спицы, торчащую из груди убитой.
– Холмов, тебе везёт на женщин! – пошутил подошедший следователь прокуратуры Александр Иванович Горелов.
Лицо бодрого сорокапятилетнего следователя разрумянилось от недавней встречи с морозным утром. Было заметно, что он в отличном настроении.
– «Наверное, снова успешно закрыл дело за отсутствием состава преступления», – подумал Виктор.
– Александр Иванович, вот её заграничный паспорт.
– Так, Веснушкина Светлана. Что ещё, Холмов?
– Рядом с телом обнаружен мешок с вещами. Похоже, что она шоп-туристка. Через Киевский вокзал они обычно в Турцию ездят.
– Смерть наступила примерно двенадцать часов назад, – вмешался эксперт.
– Товар есть, а денег нет. Холмов, съезди к ней на квартиру, посмотри, что там. Я – в прокуратуру.
Первые шаги
В однокомнатной квартире всё указывало на то, что здесь жила молодая женщина. Чистота, порядок, лёгкий запах духов, ряд разноцветных флаконов в ванной. Одинокая зубная щётка в стакане недвусмысленно говорила о том, что никакой мужчина на постоянной основе здесь не живёт. Самым заметным элементом в интерьере был яркий постер голливудского блокбастера «Маска». Соседи сообщили, что она торговала на Тушинском вещевом рынке.
При упоминании места работы у Виктора пересохло в горле, и он кашлянул. Придётся снова обратиться к Лене за помощью. Возможно, она знала погибшую или хотя бы палатки рядом. Виктор направился на рынок.
После его рассказа Лена быстро задёрнула занавеску и жестом пригласила его внутрь палатки. Жар от обогревателя перестал просачиваться наружу, и сразу стало теплее.
– Лен, что ты думаешь об этом?
– Светка была красивой девчонкой. Любила парням голову морочить, то с одним, то с другим. Актрисой хотела стать. Даже во ВГИК поступала.
– Лена, а кто у вас здесь вяжет?
– Да все. Как только снег зарядит и покупателей нет, начинают вязать. Особенно Таня старается.
– А ты?
– Я тебе не бабка, английский учу. Ещё один такой вопрос – и get out! /Пошёл вон!
Первая версия
На следующее утро Виктор вошёл в кабинет Горелова.
– Александр Иванович, выяснилось, что у Веснушкиной было место на вещевом рынке в Тушино. За неделю до смерти она ездила за товаром в Турцию.
– Может, это просто ограбление? Денег-то при ней не было.
– Александр Николаевич, это не факт. Она могла просто на всё истратить на закупку товара, поэтому и не было денег.
– Что показало вскрытие?
– Смертельный удар был нанесён в сердце заточенной вязальной спицей. Больше никаких особенных следов на теле нет. Только губы с левой стороны немного распухли, и на виске небольшая ссадина.
– А что с кровью на полу?
– Тут анекдот: это коровья кровь. Накопала с мясных вырезок.
– Как это связано с убийством?
– Никак. Украинцы возят мясо через Киевский вокзал прямо в дорогие московские рестораны, на кухни.
– Без санэпидемстанции?
– Александр Николаевич, какие проверки! У «новых русских» ещё советские крепкие желудки.
– Какие версии? Может, не поделила с подругой моток шерсти?
– Пока никаких. Спица без отпечатков пальцев. Лёгкий отёк на губе и ссадина на виске слишком незначительны, чтобы быть следами сопротивления.
– Холмов, как тело могло пролежать так долго незамеченным?
– Многие спят в ожидании поездов. Лежащий человек не вызывает подозрения.
– Вот версия: Веснушкина вышла из поезда уставшей, присела отдохнуть, задремала. Проходящий бандит её заколол, деньги забрал, сел на поезд и уехал. Опытный: спицу заточил, и вроде как это даже не оружие, – Александр Николаевич сказал уверенно.
– Согласен, убийство могло быть спонтанным. Но есть вероятность, что тело подбросили на вокзал, чтобы запутать следствие.
– Подбросили вместе с мешком? Не думаю. Закругляйся с другими делами и займись только этим.
– Хорошо. Оказалось, Лена знала убитую. Официальные поминки будут позже, а на рынке собираются помянуть её, поговорить. Я приду с Леной, как её близкий друг, посмотрю, что там происходит.
– Опять эта девица?! Ты уже один раз чуть не погорел из-за неё!
– Считайте её моим информатором.
– Ладно, но будь осторожен.
На рынке
День, когда собрались помянуть Светлану, выдался тихим, словно подчёркивая скорбь. Шёл снег, и покупателей на рынке было мало. В палатках торопливо снимали с вешалок цветастые кофты и складывали их на тюки подальше от входа. Лишь пухлые куртки с капюшонами, набитые синтетическим утеплителем, оставались висеть на месте. Белые хлопья снега оседали на их неподвижные плечи, делая их похожими на замёрзших южных горцев в холодной и недружелюбной Москве.
– У вас кофточка упала!
Виктор обернулся. Перед ним стояла женщина лет сорока, протягивая ему упавшую вещь. Она была похожа на матрёшку – без талии и с нарисованной широкой улыбкой.
– Спасибо, я тут Лене помогаю, – ответил Виктор.
– Виктор, это Таня, – раздался голос Лены из глубины палатки, представляя их друг другу.
Через минуту сама Лена появилась с освежённой косметикой на лице. Женщина хочет выглядеть красиво всегда, даже в трауре.
– Таня, мы готовы. Ты с нами?
– Давай подождём Алексея.
Через минуту из палатки с надписью «Сантехника», перед которой стоял ряд белых унитазов, вышел коренастый мужчина лет тридцати. Подойдя, он приобнял Таню за плечи и поцеловал. Затем повернулся к Виктору, и мужчины обменялись крепким рукопожатием.
– Виктор.
– Алексей.
Все собрались в самой большой палатке, сбитой из деревянных щитов, со стеклянными окнами и затейливыми люстрами под потолком. На стеллажах стояли разнообразные светильники. Товар был ходовым – каждая хозяйка, вернувшись домой с тёмных и унылых московских улиц, хотела яркого света.
За длинным прямоугольным столом в тесноте разместилось около пятнадцати человек. Одни хорошо знали покойную, другие пришли ради бесплатной выпивки. Между открытых банок консервов с искорёженными задранными вверх крышками, как по стойке смирно, стояли бутылки водки. Наличие конфет и фруктов указывало на присутствие женщин.
Мужчины говорили коротко, каждый по очереди. Все вспоминали, что Светлана была хорошей девушкой, добавляя что-то из традиционного набора фраз: «Покойся с миром», «Вечная память», «Пусть земля ей будет пухом». Женщины всхлипывали и многословно хвалили покойную. Таня поделилась, что Светлана мечтала стать актрисой, поэтому всегда следила за внешностью и часто читала стихи наизусть. Для убедительности, она попыталась продекламировать одно из любимых стихотворений убитой, но сбилась на втором четверостишии и смущённо села.
Через какое-то время выступления закончились, как и тягостные паузы молчания. Скорбное настроение, объединявшее всех несколько минут назад, улетучилось. Собравшиеся разбились на небольшие группы. Разговоры вернулись к привычным темам: дела на рынке, новости в стране и мире, и, конечно, обсуждение погоды. Мужчины говорили громко, пытаясь перекричать друг друга, чтобы быть услышанными. Женщины сбились в пары и, понизив голос, делились друг с другом секретами, которые вскоре станут известны всей женской общине рынка.
– Олег, что ты сидишь с таким лицом, будто тебе сейчас зуб вырвут! – громко спросила Таня.
Рослый мужчина в очках, лет тридцати пяти, поднял глаза от тарелки и растерянно посмотрел на неё, явно оторванный от своих мыслей. Таня не собиралась отступать:
– Ну, ты сегодня сам сколько вырвал? Я зубных врачей терпеть не могу! Как только вижу – сразу болит во всём рту!
– Сегодня только пломбы ставил, – буркнул Олег.
– Оставь его в покое, – раздались голоса со всех сторон.
Олег был местным стоматологом, и многие за столом были его пациентами.
– Кстати, Светка сразу после приезда из Стамбула собиралась к тебе. Ты её последний видел? – продолжала наступать Таня.
– Да, Таня, она действительно записалась ко мне на приём, но не пришла, – Олег отложил вилку и нахмурился.
– Света так хотела поправить зубы для красивой улыбки и вдруг не пришла? – удивлённо продолжила Таня.
Олег зло посмотрел на неё.
– Таня, ты каждый день с ней ссорилась, а теперь так горюешь. Лучше Алексея спроси. Светка вещи хранила у него в палатке. И из Турции всегда ему звонила.
– Олег, на меня не переводи. Она действительно звонила пять дней назад из Стамбула, спрашивала, что лучше берут. Я сказал, что махровые халаты – улёт, – быстро ответил Алексей.
– Олег просто рассказал, как было. Не нужно на него набрасываться, – неожиданно вмешалась Лена.
Олег и Лена обменялись быстрым взглядом.
Постепенно люди стали расходиться. Виктор и Лена вышли за ограду рынка и перешли оживлённое Волоколамское шоссе. Они поднялись к метро «Тушинская» и остановились у входа, обернувшись к рынку. Вид на ряды палаток, тесно прижавшихся к аэродрому, был свободен, и взгляд тянулся вдаль. Над взлётной полосой кружил небольшой одномоторный самолёт, тренируя взлёт и посадку. Он снова и снова касался колёсами чёрной взлётной полосы, только чтобы резко взмыть вверх в сторону белых массивов Строгино.
– Дело запутанное, – задумчиво произнёс Виктор. – Важна каждая мелочь. Олег, Алексей, Таня… Какие у них были отношения со Светланой?
– Тут всё непросто, – ответила Лена. – Алексей живёт с Таней, но Светка ему глазки строила.
– Ревность – сильный мотив, – согласился Виктор.
– Алексей мутный. Сидел, но за что – не знаю.
– Это выясним. Бандиты вас крышуют?
– Да, берут процент с продаж. Похоже, Светка слила им информацию, кто сколько зарабатывает.
– Значит, она могла «сдать» Алексея. Месть возможна. А Олег?
– Он должен был изменить Свете прикус для её «лучезарной улыбки». Кажется, она ему нравилась.
– Так, значит, Олег мог ревновать к Алексею, – Виктор задумался, а потом прищурился. – Лен, кстати, что это ты так его защищала в палатке?
– Олег симпатичный парень. Мы с тобой не расписаны, что ревнуешь? – лукаво ответила Лена.
Раздумья
На следующий день Виктор доложил Горелову о результатах.
– Холмов, эти трое с рынка. У каждого есть мотив – ревность или месть. Но я всё-таки думаю, что это дело рук гастролёра. Представь: поезд София – Москва медленно подъезжает к перрону. Вместо элегантных туристов из вагонов выскакивают челноки с мешками. Сценка из времён Гражданской войны. На платформе толпа, шум, освещения почти нет. Пырнул, деньги забрал – и был таков.
