Loe raamatut: «Буря»

Буря – ненастье с сильным разрушительным ветром.

Толковый словарь Ожегова

Шторм, пришедший с океана, бушевал на побережье уже вторые сутки, заполняя низины потоками грязной воды, поглощающей все на своем пути: строения, автомобили, животных. Волны, накатываясь на берег, с грохотом разбиваются о каменистые отмели, возвращаясь обратно, чтобы снова, набрав силу, обрушится на сушу с еще большим остервенением, сметая все на своем пути. Шквалистый ветер с корнем вырывая вековые деревья, гоня по улицам ветки, мусорные баки и весь хлам, который попадается на пути, срывает крыши домов, сея ужас в глазах очевидцев от увиденного. Люди, напуганные неистовством природы, от страха прячутся в своих домах, прислушиваясь к заунывному свисту за окнами, моля о скорейшем прекращении этого светопреставления, вызванного приходом очередного циклона. Тонны воды, поднятые непогодой в Амурском заливе, с легкостью переносятся на десятки километров и вместе с дождем хлестко ударяются о витражи международного аэропорта Кневичи, где тысячи пассажиров и экипажей воздушных судов, вынуждены покорно ждать милости от природы.

Сейчас это убежище напоминает огромный муравейник. Раньше его залы наполнялись только во время регистрации или прилета рейсов. Но в эти дни они были забиты людьми, занявшими все места не только в залах ожидания, но сидящих, и даже лежащих, на полу. Здесь были и те, кто прилетел незадолго до урагана, и те, кто, боясь опоздать на свой рейс, в разыгравшееся ненастье, добрался сюда всеми правдами и неправдами. И таких становилось все больше и больше. Работники аэропорта с обреченным видом ходили по залам и уже в который раз, больше машинально, просили прибывших, не располагаться под огромными стеклами фасада здания, чтобы, по возможности, избежать увечий. Но их просьбам мало кто внимал. Мест не хватало, а здание аэропорта с каждой минутой все больше и больше наполнялось людьми.

Пребывающие вели себя по-разному. Некоторые метались по свободному пространству, пытаясь занять себя всем, что могло отвлечь от мрачной погоды. Кто-то, проявляя недюжинную активность, постоянно вступал в перебранку с персоналом воздушной гавани, чуть ли не заставляя выдать точный прогноз об окончании этого «апокалипсиса» или, в крайнем случае, заставить авиакомпании обеспечить их и их спутников бесплатным питанием и водой, а иногда и местом для ночлега. Большинство же, быстро смирившись с необходимостью без лишних эмоций пережить свалившиеся неудобства, и, отыскав приемлемый уголок, располагались там и мирно дожидались возможности покинуть свое пристанище.

В зале ожидания второго этажа, пристроив под сиденье чемодан и дорожную сумку, удачно заняв два сиденья, расположилась чета Забродских: средних лет слегка полноватый Иван Артурович и его красавица-жена Лерочка. Несмотря на то, что они прибыли из солнечного Хайнаня на одном из последних рейсов, принятых владивостокским аэропортом, главе семейства, каким-то, только ему известным способом, используя природную пронырливость, удалось отыскать пару свободных кресел, куда вскоре, прибыло хрупкое создание – его очаровательная супруга, таща за собой огромный чемодан, громыхающий по каменному полу пластмассовыми колесиками.

– Лерочка! – сокрушался супруг. – Ну, что же ты так долго? Могут же занять место! Посмотри, как много народу!

– Ванечка, но мне же одной тяжело, – щебетала в ответ супруга. – К тому же эскалаторы не работают.

– Но как же я мог тебе помочь, моя душечка? Места же могут занять! – оправдывался супруг, округлив свои жабьи глаза и выказывая напускное недовольство.

– Ну, не переживай так, Ванечка, – успокаивала его супруга, вталкивая чемодан под сиденье и утирая пот бумажным платком со своего очаровательного лобика.

На этом притязания Ванечки были исчерпаны и он, поудобнее разместив багаж, сам погрузил свое тучное тело на соседнее с женой место и, прикрыв веками свои выпуклые на круглом лице глаза, задремал, а Лерочка, достав из сумки прямоугольник электронной книги, погрузилась в чтение.

Несмотря на бушевавшую за пределами задания стихию, день для Забродских прошел достаточно уныло. Глава семьи продолжал находиться в сонливом оцепенении, лишь изредка переваливаясь с одной стороны своего «окорока» на другую и проявляя активность лишь когда супруга предлагала сходить за стаканчиком кофе и круассанами.

– Да-да, буду завтракать (обедать или ужинать – зависело от времени суток) и прихвати мне… – здесь Ванечка давал волю фантазии в зависимости от той степени, до которой он успел проголодаться. Окончанием этой незамысловатой фразы мог быть гамбургер, чизбургер и другой -бургер… с указанием количества снеди.

Лерочка со всей ответственностью примерной жены и хранительницы ожиревшего тела своего дорогого супруга торопливо шагала в один из храмов нездоровой еды и, отстояв там немалую очередь, возвращалась, чтобы дать возможность Ванечке поглотить приобретенные ею калории. Ее спутник с невероятной скоростью съедал принесенное ему пропитание и с довольным урчанием в желудке снова погружался в дремоту.

И пока Ваня Забродский находится в приятной неге, а его Нимфа занята чтением произведения любимого ею классика отечественной литературы, пожалуй, не лишним будет рассказать уважаемому читателю об этой удивительной в своем противоречии паре.

Валерия, а именно так при рождении нарекли девочку, родившуюся в семье школьной учительницы и мелкого муниципального чиновника от образования, с детства жила в Кавалерово, куда ее привезли родители еще в возрасте школьницы младших классов.

Подрастая, она превратилась в прекрасную девушку, на которую вскоре стали заглядываться кавалеровские кавалеры (извиняюсь за каламбур). Однако они мало интересовали высокую стройную блондинку, воспитанную на романах и мечтавшую о неземной любви Грея к Ассоль. Тем более, она, даже в период взросления, как ни старалась, не могла разглядеть в своих ухажерах бесстрашных покорителей морских пучин.

Закончив школу, Лера без особых усилий поступила в Дальневосточный федеральный университет, где, отучившись четыре года, вернулась в Кавалерово с дипломом преподавателя русского языка и литературы. Примечательно, что за время учебы девушка несколько изменилась. В ее движениях и взгляде появилось достоинство и даже некая дерзость. Из кроткого подростка она превратилась в настоящую леди. Поступь ее стала легкой и статной, осанка горделивой, плечи расправились, как будто за ними выросли крылья одного взмаха которыми достаточно, чтобы хрупкое тело Леры могло вознестись к небесам. Девушка стала говорить мягко, но убедительно. Немногословная, она могла правильно подобрать слова, чтобы доказать собеседнику свою правоту.

Было удивительно, что, несмотря на непрекращающиеся атаки со стороны представителей сильного пола, наша героиня не смогла остановить свой выбор на одном из них – самом достойном.

– Лерочка, – сокрушалась мать. – Неужели тебе никто не нравится из мальчиков?

– Никто… – спокойно отвечала девушка.

– Но ведь все подружки замужем уже давно. У некоторых дети. А у Светки, твоей подружки, уже двое.

– Мама! – Лера сделала пузу. – Мама! – более твердо произнесла она. – Я успею.

Обычно такие разговоры, а также попытки познакомить дочку с неженатыми сыновьями своих подруг, заканчивались ничем. Мать девушки уже стала не на шутку волноваться за судьбу дочери.

Лера устроилась работать в местную школу, и однажды вечером, когда возвращалась домой, около нее затормозила шикарная иномарка с круглыми фарами. Из машины вышел среднего роста мужчина, который, будучи на полголовы ниже девушки, казался от этого еще ниже, с такими же круглыми выпученными глазами, как у его автомобиля. Начавший нарастать животик, обтянутый тканью белой рубашки, нависал над гольфом низко посаженных брюк, прикрываемый бортиками пиджака. Вид нечесаных и, видимо, давно немытых черных волос, прилизанных на абсолютно круглой голове, компенсировался исходившим от них запахом дорогого парфюма.

– Привет! Куда идешь? – без обиняков, не удосужившись даже поздороваться, начал мужчина.

– Домой. – спокойно и даже чуть усмехнувшись ответила Лера.

– А я тебя знаю. Ты – Лерка. Дочка учителки!..

– Валерия Александровна! – поправила Лера своего собеседника.

– Что? – мужчина погрузился в некоторый ступор.

– Для вас, Иван Артурович, я – Валерия Александровна!

– Аааааа… – в нерешительности протянул собеседник. – А ты меня откуда знаешь?

– Да, кто же не знает отпрыска господина Забродского? Владельца заводов, газет, пароходов…

Это еще больше озадачило молодого мужчину:

– У нас нету пароходов… И заводов… – в недоумении произнес он. – У отца только магазины и лесопилка…

Лера весело рассмеялось. Это заставило Ивана встрепенуться и взять себя в руки.

– А ты, я вижу, смешливая. Кстати, на лесопилке я – директор. В общем, давай я тебя подвезу!

– Спасибо, я уже дошла. – и девушка указала на стоящий рядом дом, на втором этаже которого маняще светились окна родительской квартиры.

– Ааааа! – снова протянул Иван. – Ну, как знаешь! Было бы предложено.

– Спасибо! Спокойной ночи! – весело закончила девушка и поплыла своей легкой походкой к знакомому с детства подъезду.

Иван с завистью проводил взглядом колышущуюся на узких девичьих будрах плиссированную юбку, а потом сел в автомобиль и, с силой захлопнув дверцу, рванул с места.

На следующий день в дверь квартиры Леры постучали. Именно постучали, а не позвонили, хотя звонок был исправен. Когда отец девушки открыл дверь, то причина этого стала ясна: на пороге стоял мальчишка лет семи с огромным букетом роз, который он прижимал в себе, чтобы не выронить, поскольку охапка цветов была ростом с мальца.

– Это для Леры, – промямлил он и протянул букет. – От Ивана.

Когда цветы оказались в руках отца, мальчишка со всех ног сбежал по лестнице вниз и выскочил на улицу, громко хлопнув входной дверью.

– Тебе. – Александр Сергеевич (так звали отца Леры) передал букет дочери. – Не маловаты у тебя ухажеры? – улыбнувшись, съязвил он.