Maht 560 lehekülgi
Фабрика ужаса. Страшные рассказы
Raamatust
Игорь Шестков (Igor Heinrich Schestkow) начал писать прозу по-русски в 2003 году, после того как перестал рисовать и выставляться и переехал из саксонского Кемница в Берлин. Первые годы он, как и многие другие писатели-эмигранты, вспоминал и перерабатывал в прозе жизненный опыт, полученный на родине. Эти рассказы Игоря Шесткова вошли в книгу «Вакханалия» (Алетейя, Санкт-Петербург, 2009).
Настоящий сборник «страшных рассказов» также содержит несколько текстов («Наваждение», «Принцесса», «Карбункул», «Облако Оорта», «На шее у боцмана», «Лаборатория»), действие которых происходит как бы в СССР, но они уже потеряли свою подлинную реалистическую основу, и, маскируясь под воспоминания, – являют собой фантазии, обращенные в прошлое. В остальных рассказах автор перерабатывает «западный» жизненный опыт, последовательно создает свой вариант «магического реализма», не колеблясь, посылает своих героев в постапокалиптические, сюрреалистические, посмертные миры, наблюдает за ними, записывает и превращает эти записи в короткие рассказы. Гротеск и преувеличение тут не уводят читателя в дебри бессмысленных фантазий, а наоборот, позволяют приблизиться к настоящей реальности нового времени и мироощущению нового человека.
В этом сборнике «страшных рассказов» из-под пера берлинского прозаика-эмигранта немало «советских» текстов, в которых он перерабатывает жизненный опыт, полученный на родине. Увлекательное, захватывающее, мистическое чтиво с приключениями и обязательным хоррором. И пускай действие иногда происходит в СССР, рассказы не потеряли свою настоящую реалистичную основу, порой маскируясь под воспоминания и представляют собой фантазии, обращенные в прошлое. В других историях автор перерабатывает свой «западный» жизненный опыт, последовательно создавая личный вариант «магического реализма», когда герой заходит на кухню, а выходит на палубу трансатлантического лайнера. Мистика? Магия? При этом гротеск не вводит в заблуждение, а приближает реальность нового времени с ощущениями нового же человека. Автор вообще уверен, что важнее всего в рассказе не сюжет, и не герой и не его либидо… а то, непознаваемое, что так трудно определить или подделать, Вибрация смысла и самой жизненной субстанции… Обаяние стиля, как в Декамероне или в романе Стерна. И метаморфозы, происходящие не только с персонажами и их миром, как у Бруно Шульца, но и с нами и с нашим миром в процессе чтения… Из-за этого мы не можем оторваться от книги… а вовсе не из-за «фантазий, ужасов и кошмаров…
Ülevaated, 1 ülevaade1