Loe raamatut: «Откровения деда Мазая. Избранные стихи»

Font:

ISBN 978-5-0053-5630-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Я живу в Казахстане, в шахтёрском городе Экибастуз. Уже много лет работаю на северной вахте в Красноярском крае, в далёкой сибирской глубинке, на золотодобыче.

В этот сборник вошли стихи, написанные за годы работы в тайге: о Сибири и сибиряках, о величественной природе и красивых людях, их жизни, любви и труде. Здесь есть произведения, которые ранее уже были опубликованы, и новые, рождённые в минуты отдыха от рабочих смен. От жизненных трудностей часто спасает ирония и добрая шутка. Но от лирики и романтизма мне тоже никуда не деться. Вошли в сборник и отпускные впечатления, и просто мысли о жизни.

Хочется познакомить со своими размышлениями моих прежних друзей и приобрести новых читателей. Буду рад, если мои стихи согреют душу и подарят добрую улыбку!

Ваш Игорь Слепцов

Осенняя грусть

Который день ленивый дождик сыплет
На сопки и притихшую тайгу.
Промок наряд у елей тёмно-синих,
В тумане задремавших, как в снегу.
Им снится шумный и весёлый праздник,
Игрушки и гирлянды на ветвях.
А дождь всё плачет, моросит и дразнит,
Напомнив дом под крики журавля.
Я не сержусь на дождь, он не мешает.
И, не доев столовский винегрет,
Под стук дождя я весточки читаю,
Что издали доносит интернет.
Дом далеко. Родные только снятся.
Скользнёт слеза дождинкой по щеке…
Мне выдержать осталось дней пятнадцать —
И без оглядки в путь к Большой земле.
Ну, а пока работа – как работа.
Не добудиться утром, как сурка.
Какой сегодня день? Среда? Суббота? —
Однообразна жизнь вахтовика.
Проходит всё. И вахта, и разлука.
И год за годом мчатся, как во сне…
Зачем же дождь в окно ленивым стуком
Который день тревожит душу мне?

Сладкий плен тайги

Опять в плену тайги и сопок дальних.
Где сосны гордые рвут в клочья облака.
Среди озер до синевы хрустальных,
И ты, как звезды в небе, далека.
За переправою другая жизнь и время.
Здесь спешки нет и лишней суеты.
Вся жизнь – дорога, а мечты в ней – стремя.
Но все к тебе ведут мои мосты!
Мне грязь месить колесами, ногами,
И пусть вода в промокшем сапоге.
Три медвежонка меховыми колобками
Через дорогу укатились по тайге.
И грянет гром! И дождь очистит душу!
И вспышки молний хлынут с высоты!
Плащом своим дождя я стену рушу.
И хоть промок, но рву тебе цветы.
Тайга моя, как много в этом слове!
И я, на вахты жизнь свою дробя,
Благодаря тайге и соснам понял —
Как жизнь люблю… И как люблю тебя!

Таёжные байки

Присел Мазай к костру, прищурясь хитро:
– У нас в тайге курьёзов пруд пруди.
Вот вы тут толковали за пол-литру.
Я помню, как-то случай был один.

Бригада лесорубов лес валила.
Закончили делянку бить в обед.
И Федьке-трактористу нужно было
Сменить стоянку мужикам чуть свет.
К вагончику подъехал, прицепили.
И тут подходит Мишка-бригадир:
– Будь человеком! Так давно не пили!
Пока доедем, чем тут не трактир?
«Сухой закон», известно. Стал канючить:
– Чтоб век мне жаркой баньки не видать!
Всё обойдется, мы – народ везучий.
Ты разреши в вагончике поддать.
Не можешь петь – не пей сегодня с нами,
И с норками случается песец.
Тебе стакан прибережём с парнями.
Тайга не выдаст – и медведь не съест.
Известно, что народ сибирский крепкий.
Задорно, бесшабашно водку пьют!
С такими можно к бабам и в разведку,
А в караоке как потом поют!
– Ну, мужики, тогда я вас закрою.
Чтоб, так сказать, подальше от греха.
И Фёдор газу дал. Включив вторую,
Конём железным будку стал тягать.
Раз дёрнул… дёрнул два… Вагон ни с места!
Примёрз к просторам вечной мерзлоты.
На всю рванул, как будто в знак протеста —
И потянулись длинные версты.
Порой назад посмотрит для контроля.
В окошке чья-то морда, как свекла!
В разгаре пьянка, видно, все довольны.
Жаль, песен не слыхать из-за стекла…
Довёз нормально. «Как мои гуляки?»
Пошёл вагончик Федька открывать.
А там бригада – лают, как собаки!
«Пи… пи… пи… пи…!» И хором: «Твою мать!»
Когда вагончик дёрнул он всей силой,
То днище ржавое осталось среди мхов.
Тянул пешком бригаду, как дебилов,
По бурелому и поверх пеньков…
Шаг вправо или влево – сразу «вышка»!
Тернистым получился марш-бросок.
– А ящик с водкой? – Оторвалась крышка!
В руках несли, схватив, кто сколько смог!

Мазай допил чаёк вприкуску с мёдом:
– Бывает не до водки мужикам!
И ухмыльнулся собственным невзгодам:
– Вот мне нельзя ж на вахте и ста грамм!

Осеннее утро

Тайга зовёт и завлекает
Постелью хвои и травы.
Всё больше золота мелькает
Сквозь ветхий малахит листвы.
Она как будто бы живая
И под ногами шелестит,
От стужи дом свой укрывая.
Грущу я. И листва грустит.
Бродяга-ветер раздвигает
Макушки сосен и берёз,
Играет с ними и ласкает
И будит лес от сладких грёз.
Хозяйственный бурундучонок
За щёки прячет свой запас
И с любопытством, как ребёнок,
С меня не сводит бойких глаз.
Кедровка ветку наклонила
И дарит песню мне свою.
Ты спишь, раскинув руки мило.
Ты далеко. Но я люблю!
И пусть сейчас я не с тобою,
Я навсегда твой крепостной.
Тебя я чувствую душою.
И дождь грибной грустит со мной.

Днюха

Плесни, Колян, до края самогонки.
Бери лучок и с салом черный хлеб.
Идут года, но есть ещё силёнки.
Трепала жизнь – лишь больше я окреп.
Славяна звал в кафе, сказал – гриппует.
«Хирурга» дочка внука родила.
Зять, как у всех: то в контрах – то воркуют.
Ведь жизнь в семье порой, как кабала.

Налей за нас, за дружбу, за здоровье.
А помнишь Светку, прапора жену?
Как по утрам цветы ей к изголовью
Наперебой носили в ту весну?
Давала юность право на ошибку,
И жизнь преподнесла любви урок:
Цветов охапки – за одну улыбку.
За них тогда и взял свой первый срок.

Жизнь развела по странам и дорогам,
Посеребрило прошлое виски.
Ошибки делали и оступались много.
Но всё же жизнь сложилась по-людски.
Давай ещё за матерей – и хватит!
Ну, надымил. Закусывай давай.
А что за баба в спальне на кровати?
На днюху мне? Ну, ладно. Наливай.

Сибирячка

(написано по просьбе друга к годовщине его свадьбы)

Года бегут, и я уже не молод.
Но вновь, почуяв в воздухе весну,
Я вспоминаю, как я бегал в школу,
Чтоб там увидеть девочку одну.
Рождаются такие только в сказках:
Там в предках без татар не обошлось.
Потомкам Чингисхана не напрасно
В тайге сибирской ночью не спалось.

Кипучий нрав, как речка в половодье,
В движеньях – страсть палящая степей.
Я был готов желание любое
Исполнить для волшебницы моей.
Лихая удаль и крутой характер,
Взгляд – карий омут, огненная кровь.
Коль видит цель, то напролом – как трактор!
А что не так – пожалуй, двинет в бровь!

От Енисея ей досталась строгость.
Таёжной красотой она полна…
Как рад я, что меня, а не другого
Приворожила ты, моя жена!
Пусть в этот день снег от улыбок тает.
Тебе в день свадьбы с вахты шлю привет.
С тобой я счастлив, ты же это знаешь.
И жить с тобой мечтаю тыщу лет!

Синий дурман

Опять в тайге на дальних рубежах,
Лишь кроны машут мне листвой зелёною.
Не зря душа влечёт меня сюда,
Сюда, где сосны задевают небо тёмное.

Здесь утром снежным сопки в серебре.
А мне бы птицей вольною родиться,
Чтобы тебя увидеть в дивном сне.
И допьяна свободою напиться.

Снежинки – мотыльки замёрзшие – кружат,
Как будто сотни чьих-то стылых судеб.
Но от себя, как видно, не сбежать.
И мокрый снег мне душу не остудит.

Я коньяком тушу печаль и грусть.
Шагну, как в пропасть, в синеву тумана.
Рвану тельняшку, что сковала грудь,
Хочу напиться вольного дурмана!

Рыбалка зовёт!

По весне нам на рассвете
Насморк некогда лечить,
Баламутит тёплый ветер,
Солнце в глаз, орут грачи.
Я собрался на рыбалку:
Стульчик, бур, черпак, пешня…
С рюкзаком и спозаранку
Влез в трамвай, толпу браня.
Поплавков цветных палитра,
Компас новый на руке,
Мирно булькает пол-литра
С закусоном в рюкзаке.
Клёв рыбалке – не помеха,
Как машине – виражи.
Рыбы корчатся от смеха:
Раз рыбак – то пьёт всю жизнь!
Хоть наживку и закуску
Часто путаем на льду,
Жмых купил, мотыль в нагрузку —
Снова к озеру иду.
Сила женщины не в бюсте:
На рыбалку, черт возьми,
Баба умная отпустит,
Ну, а мудрая – с детьми!
За такие вот причуды
Я б свою в объятья сгрёб!
Право слово! Врать не буду!
Век бы целовал… её б!
Предвкушения терзают,
Ну, добрался наконец!
Лунки чьи-то подмерзают,
Как застывший холодец.
Разложил на льду припасы:
Сало, водку, хлеб, стакан,
Огурец, кусочек мяса —
И застыл, как истукан!
Ветер с холодом трескучим
Мигом пыл мой охладил…
Ах, ты ж, грёбаный поручик —
ДОМА УДОЧКУ ЗАБЫЛ!

Письмо директору

(в стихотворении использован поэтический

стиль автора Маджента (Мелисса)

Глубокоуважаемый директор,
Пишу Вам, больше некому писать!
Наш губернатор в интервью в газете
Сказал, что надо уголь запасать.
И бабка запилила пенсинера:
«Мол, 30 лет разрезу – позвони!»
Такая нудная, едрит ее, холера!
(Зачёркнуто) Мне ближе нет родни!

Живём мы в самой заднице у леса,
(Зачёркнуто) – В колхозе «Урожай»,
В хибаре покосившейся с навесом.
(Зачёркнуто) – Не жизнь, а просто рай!
Хозяйство справное, живём, как все, богато!
Четыре вытрезвителя в селе!
Но вот с углём… (затёрто, было с матом),
Поскольку кочегарка на угле.

Угля не возят с прошлой пятилетки.
В домах не топлено. Какой тут, к чёрту, секс!
На что смотреть? Все в ватниках соседки!
На вымя Зорькино? (тут перечёркнут текст).
К тому же баня – на угле, парная.
А не топить – так воши заедят!
Опять купаться в проруби до мая?
Так я ж стесняюсь! Бабы-то глядят!

Без бани нам – не до роскошной жизни!
Нам уголь нужен, а не жемчуга!
Вон, с агронома еле грязь отгрызли.
Крутой мужик! Как сталь, его рога!
И без угля соседушка Полина,
Что гонит первоклассный самогон,
Такая б… (зачёркнуто) скотина —
В долг не нальёт стакан, едрён батон!

Хотел писать в Донбасс, но передумал,
(Сломалась ручка, дальше карандаш) —
Сто лет назад просил с Луганска кума.
Он: «Только в долг! Мол, газом мне отдашь».
Скупили мы в аптеке всё с испуга.
Там уголь активированный есть.
Но чтобы активировать услугу,
Какой-то просят выслать СМСь.

Не думайте, не хочем на халяву!
Но ведь у нас холодная зима.
Простите, что написано коряво…
Аж, слёзы капают! (Оторван край письма.)
В честь юбилея смилуйтесь над нами:
Пришлите три телеги уголька!
Одну, был грех, мы в карты проиграли.
А две – для нас! С лихвой!! Наверняка!!!

***
На 30 лет разрезу к юбилею
Моя спекла с изюмом каравай.
Отправлю интернетом. Так быстрее.
К Вам с уваженьем, дедушка Мазай.

Возмездие

(по мотивам реальных событий, произошедших
в Северо-Енисейском районе Красноярского края
летом 2016 года)

Нам до медведей нужно дорасти,
Чтоб праведностью вровень с ними стать,
Не озвереть на жизненном пути
И званье человека не марать.

…Река Вельмо петляет по тайге.
Попасть на прииск этот нелегко,
Десятки вёрст сплавляясь по реке
В тумане плотном, словно молоко.
Там горы эхо ссорят с тишиной,
Да вороны над сопками кружат.
…Вахтовики в субботний выходной
Нашли в лесу забавных медвежат.

Доверчиво, не видя в людях зла,
Мохнатые резвились, ждали мать.
А мужиков, знать, водка развезла —
Решили мишек плюшевых забрать.
В мешках волчком вертелись за спиной.
Идти мешали, раздражал их рык.
Устав тащить, недрогнувшей рукой
Забили косолапых на шашлык.

…Взломав балок* и дверь с петель сорвав,
Медведица «охотников» нашла.
Реванш был краток, честен и кровав:
Когтями – в клочья. Жрать их не смогла.

Остались семьям фото медвежат.
Остались вдовы. И вопрос: «Зачем?»
Ответа нет. Молчит, скорбя, тайга.
И солнце также молча светит всем.
_____
* – балок – небольшая лесная избушка, временное жилье

Не сумел

Неприкаянный звёздный свет
Улетает в пустынный космос.
Путь длиной в миллионы лет —
От зюйд-веста и до норд-оста.
Песни те, что не спеты мной,
За спиною своею слышу.
На щеках застывает соль
Непролившихся слёз-ледышек.

Доверяя чужим словам,
Презираю себя за слабость.
И, шагая по головам,
Понимаю, что путь стал в тягость.
Несогретый твоим теплом,
В тополином снегу я стыну.
И камин с незажженным огнём
Затянуло уже паутиной.

Те пути, что пройти хотел,
Истоптали иные люди.
Сотни тысяч неважных дел
Заполняют собою будни.
Отрекаясь от губ твоих,
Не прощу ведь себя, я знаю.
Ненаписанный мною стих
Я навечно запоминаю.

Первомайская бессонница

Ночь светла. В небесном поле
Бродит веспер золотой.
Я не сплю. Нет горше доли —
Спать без девки молодой.
Спят клопы и тараканы.
Отчего ж не спится мне?
Разолью первач в стаканы,
Выпью с горя при луне.
Помнишь ветер Первомая,
Флаги, пестроту шаров?
Я, как честный пролетарий,
К солидарности готов!
Пирожки с утра в буфете.
Громко лозунги звучат.
Все довольные, как дети,
Тащат с Брежневым плакат.
Водка, пачка «Беломора»,
Банка кильки, огурец —
Вот предлог для разговора
Пролетарских трёх сердец.
Мучит, значит, ностальгия?
Оттого я и не сплю?
На валюту аллергия —
Я тоскую по рублю.
Всё! Теперь причину знаю!
Живы будем – не помрём.
Поздравляю с Первомаем!
На маёвку-то пойдём?

Ночной аврал

Ночной аврал подкрался незаметно.
Мне завтра в отпуск – продержаться б ночь!
За что мне это всё? Давай конкретно!
А не пошли бы вы с авралом прочь!
Билеты взял домой? Сложил ли вещи?
Не помню, к паспортистке я сходил?
Какой аврал? Зачем мне газорезчик?
Метёт буран. Проклятый ревматизм!

Я в эту вахту до хрена работал,
В ночь 6 недель, по выходным не спал.
«Сокамерникам» мультиков охота,
Мешают спать. Погибну за металл!
Сломить меня авралы не сумеют.
Сломался лом, кувалда, но не я.
Я мысленно стремлюсь к тебе скорее,
Так надоели толпы мужичья!

Бродил в фантазиях, ломая ноги.
В сугробы лез и заросли тайги.
Плевал на всё: на страхи и тревоги,
На козни мелкие, что строили враги.
По лужам шёл, как люди с Моисеем.
Звездой во лбу фонарик лобковой.
Им было проще, древним иудеям:
Гуляли, будто с лампой, под луной.

Прошёл цеха. Все спят или в клозете?
Хоть был и там. Там тоже ни души.
Второй такой, как ты, на белом свете
Я не нашёл. (В блокнотик запиши.)
Мозоли на руках, стоптал ботинки,
Спецовка в клочья – семь потов сошло.
Ты не сердись, вторая половинка,
Я в ночь работал, было тяжело.