Беглец

Глава 15.

– Так он мёртв или блядь что? – Кормчий требовательно уставился на Молотова.

Оба мужчины находились в личном кабинете Кормчего. Экспедиция прибыла днём ранее, но время, чтобы обсудить свои дела, Кормчий нашёл лишь сегодня после обеда. На его зов Молотов прибыл моментально, отлично понимая, чего от него ждут.

– Определённо уже мёртв, – немного неуверенно ответил тот. – Этого Палея и ещё нескольких заслали подальше от экспедиции на транспорте с сюрпризом. Уехать оттуда у них уже не получилось. А потом удачно подвернулась стая опустошителей, которую заметили мои люди. В итоге спешно отступили. Оскара и людей, что были в его ячейке, мы потеряли.

– Что за люди? – уточнил Кормчий.

– Да так, всякий балласт с этажей. Из всех мне, пожалуй, жаль лишь своего сержанта. Но это мы как-нибудь переживём.

– Угу, – Кормчий побарабанил пальцами по столу, задумчиво глядя сквозь Молотова. – Так, на всякий случай дай по патрулям директиву. Если вдруг к Ковчегу выйдут пропавшие во время экспедиции, пусть их просто пристрелят по-тихому. Обоснуй это как-то… Не знаю. Заражением каким-то или ещё чем. Придумаешь в общем.

– Эм… Э… Думаете, это необходимо? – озадаченно уставился на Кормчего командир гвардии. – С ним ведь остался сущий мусор. Никаких шансов дойти у них попросту нет. Да я уверен, что их кости глодают по десятому разу какие-нибудь тамошние уроды.

– Уверен? – переспросил Кормчий. – Ну раз ты уверен, иди и принеси мне доказательства. Ага, что, не можешь? Ну тогда и про уверенность свою молчи.

– Это поверхность, – холодно ответил Молотов. – Вы сами прекрасно осведомлены о том, как не просто там выжить. Даже тем, кто делает это с рождения. У жителей Ковчега там попросту нет шансов. А уж тем более преодолеть такое расстояние… Нет, это не реально. А вот последствия таких приказов на устранение, без суда и следствия, вызовут у людей ненужные вопросы. И это будет проблемой уже реальной.

– Дьявол! – Кормчий приподнялся, стукнул кулаком по столу и зло зашипел от боли, снова плюхаясь в кресло. – Эта чёртова семейка заставляет меня думать не башкой, а жопой. Ты прав, Айвэн. Тем не менее через недельку или чуть позже, шепни доверенным людям, что будет только к лучшему, если мальчишку или кого-то из его группы устранят на подступах. Сейчас надо выждать, пока уляжется шумиха. Ну и сделать вид, что мы крайне скорбим о пропавших. Сделаем даже вид, что пошлём группу их искать.

– Понял, это уже будет вполне уместно, – кивнул лидер гвардейцев. – В целом экспедиция прошла вполне успешно, я…

– Я смотрел отчёты, – отмахнулся Кормчий. – Ресурсов собрали и правда изрядно. Наконец, долбанный Эльф от меня отстанет. Хоть на какое-то время. А что там мамаша этого молокососа? Давно о ней ничего не слышал. Ещё не стала Изгоем?

– Насколько я знаю, нет. Но сейчас она среди тех, кто выходит на задания по нашим контрактам. Люди особо долго там не живут. Работёнка чертовски опасная, сами понимаете. И да, мы получили первую партию людей из Новнача, Кормчий. Двадцать три человека. Всё, как мы и оговорили. Людей отправили сразу к крысам.

– И что главный крыс? Доволен? – скривился Кормчий.

– Не совсем, впрочем, как и всегда.

– Вот сучий выкормыш! Что же не так?

– Ему не нравится, что эти люди совсем не знают Ковчега, дескать, обучать их тому-сему у него нет никакого желания и времени, – пояснил Молотов.

– Ну, это уже его проблемы, – холодно ответил Кормчий. – Он просил людей, мы нашли ему их источник. Отчасти он прав, конечно – это не жители Ковчега. Но, пусть выкручивается. Когда-то и мы не избежим пополнений извне. Донеси ему эту мысль как можно чётче и яснее.

– Полностью с вами согласен и да, обязательно донесу.

– Хорошо, – кивнул Кормчий и наставил палец на Молотова. – Чуть позже обратишься через головизоры к людям. Расскажешь о положительных результатах в конце, скорбно, ты понял, скорбно, расскажешь о потерях. Я кратко подытожу после тебя. Теперь обсудим другие угрозы нашему любимому Ковчегу.

* * *

– К сожалению, не смогли избежать потерь. Во время экспедиции мы потеряли 37 человек. Это были и простые сборщики и даже бойцы из гвардейцев, превосходно обученные противостоять угрозам поверхности. Среди пропавших без вести и один из героев Ковчега, некий Оскар Палей, пропавший при выполнении задания. Большая и скорбная утрата для всех нас! С полным списком погибших и пропавших без вести вы можете ознакомиться в информационном разделе Системы.

Вечернее обращение администрации Ковчега собрало почти всех жителей по атриумам, библиотекам, по закуткам в коридорах, столовым и прочим местам, где были установлены головизоры. На каждом этаже усевшись на скамьи, сидения или, замерев, стоя, люди слушали в почти полной тишине, нарушаемой лишь шепотками и всхлипами родственников, друзей и знакомых погибших и пропавших.

Внимательно и напряжённо слушали обращение и в штабе Оскара. Здесь были все: Накс, Рубик, Алекса, Псих, Жир и Лена Доу, да ещё пара новобранцев, примкнувших к группировке без названия совсем недавно.

– Что я и говорил, он не в госпитале, и не в карантине и вообще… Он просто не доехал, – Жир покачал головой. – Вот и нет командира.

– Что ты мелешь блядь? – взъярился Накс, соскочив со своего места. – Это Оскар! Да он жопу порвёт твоей поверхности сраной, понял?! Он вернётся, он непременно вернётся.

Но по лицам людей было заметно, что разделяют уверенность и настрой Накса далеко не все. Общий вопрос озвучила Лена Доу.

– А что это значит для нас… всех? – вопросила Лена Доу. – Это конец, расходимся?

– Нет, Оскар передал все полномочия мне и Рубику. Пока его нет, мы будем продолжать, – спокойно ответил Рубик, также поднимаясь со стула, на котором сидел. – Также как работали до вестей о его пропаже. Вы не особо хорошо знали своего командира. Да и мы с Наксом, конечно, его знаем не так давно. Но одно мы поняли чётко, этот парень побеждает там, где победа, казалось бы, невозможна. А когда его хоронят, он оказывается живей всех живых.

– Сучья администрация, явно ведь не обошлось без вашего вмешательства, – пробормотал себе под нос дошедший ради такого случая до общей столовой Хорхе Абрахам. Дед злобно размазал ложкой по тарелке пищевой брикет. – Сгубили пацана, сгубили…

– Оскар! Нет… – схватилась за голову Лизи в офисе «Флибустьеров».

– Да как-то! – вскочила со стула Эри. – Не может быть!

– Успокойтесь, – украдкой утирая непроизвольно скатившуюся по щеке слезу, воскликнула Ариэль. – Он не погиб, а пропал без вести. Да и вообще, чего вы всполошились, он даже не наш…

Горький комок в горле девушке не очень вязался с её словами. Ариэль вдруг почувствовала, что вот-вот из глаз покатяться предательские слёзы, и опрометью выскочила в коридор, чтобы этого никто не увидел.

– Как жаль этого Оскара, – покачала кучерявой головой Дэстер, механик из «Молний».

– А я верю в него, – отозвался Радис, прищурившись глазом, украшенным фингалом. – Мне кажется, песня этого парня ещё не спета. В нём есть такое знаешь… Стержень, огонь. Благодаря ему, я изменился в чём-то.

– Как по мне, в худшую сторону. Какого хера ты постоянно стал драться с кем попало? Ты хоть в курсе, что тебя вот-вот из «Молний» выпрут? Хэнку уже надоело извиняться. И это серьёзно.

– Так, я избавлюсь от своего внутреннего труса, – отмахнулся тощий Радис. – Ты даже понять не можешь, какой это кайф. А что до «Молний», то мне посрать.

– Ты ведь всегда так дорожил этим местом! И куда ты пойдёшь, дурья твоя башка? – изумилась Дэстер. – После такого ухода сам знаешь. Это почти волчий билет.

– Уйду в рейтханты, – беспечно бросил тот. – Вон Рубик говорил, что в их с Оскаром группу они людей набирают. Вот удивится Оскар, когда вернётся.

– В рейтханты? Господи! Что ты несёшь? Да и откуда он там вернётся? С поверхности? Не будь идиотом Радс. Да, Оскар крутой и классный парень. Но в этот раз ему действительно конец.

– Ой… – прикусила красную губку сидящая на скамье в обнимку с парнем Санса.

Тот покосился на неё, держа руку на плече.

– Чего ты? Знакомый что ли кто?

– Да нет, что ты, – качнула та головой. – Ну просто герой этот пропал. Жалко парня.

– Открывается новая ставка против заведения, – взревел в дыму «Чёрной дыры» Заправила Хогс. В этом злачном месте, где принимались ставки, тоже собралась разношёрстная компания, внимавшая словам администрации. – Десять к одному на то, что дважды герой Ковчега Оскар не доберётся живым до Ковчега в ближайшие полгода!

Пальцы Хогса забарабанили по планшету, внося новую ставку в свою базу. Толпа, занимавшая столы и барные стулья, заголосила на разные лады. Едва ставка был открыта, как криптоны потекли рекой. Коэфициент 10 к 1 огромный. Это игра на жадности и вере людей в чудеса. Сколько заработал на таких вот вещах Хогс! Люди хотят верить в чудо и даже готовы тратить на чудеса свои криптоны. Хогс же прожённый скептик и материалист. Дураки могут ждать уговоренный срок в 180 дней, а их гарантированным проигрышем Хогс может распоряжаться уже сейчас. Делайте ставки господа, хе-хе, делайте ставки господа наивные идиоты.

– Гвардия со своей стороны ответственно заявляет, что в экспедиции делала всё возможное, чтобы избежать потерь или минимизировать их, – продолжил говорить Молотов. – В отношении пропавших без вести же, нами будут предприняты все возможные меры, чтобы найти людей и вернуть их в Ковчег. По мере того как будут осуществлены поисковые операции, все заинтересованные лица смогут изучить публичные отчёты об их результатах.

Молотов немного помолчал, затем продолжил уже более позитивным тоном.

– Начисление выплат, премий и бонусов всех участников экспедиции произойдёт не позднее трёх дней, считая с сегодняшнего. Кто-то получит свои бонусы уже сегодня, кто-то завтра, поэтому теребить и тревожить своих Хранителей смысла нет. Выражаю личную благодарность всем участникам этого нужного и полезного дела, которое мы сделали. И передаю слово нашему уважаемому Кормчему.

Изображение Молотова сменилось трёхмерной фигурой Кормчего. Лицо последнего было мрачно-торжественным. Некоторое время он молчал, словно слыша гомон, перешёптывания и обсуждения людей.

– Мы выживаем не один десяток лет благодаря стойкости и героизму каждого этажа. Каждого жителя своего уровня. Но все вы прекрасно понимаете, Ковчег не был рассчитан на столь долгий срок существования. Без ресурсов, которые можно изыскать на Поверхности, мы обречены. Ничего не поделать, у всего в этом мире есть цена. Так он устроен. Мы искренне скорбим о погибших добровольцах, что заплатили её для всех нас. Чтобы мы могли жить дальше, развиваться, растить детей, обеспечивать будущее нашего Ковчега. Поверхность – крайне опасна. Даже гвардейцы и герои, что привыкли сокрушать все угрозы Сумрака, не всегда могут им противостоять. И это лишний раз доказывает, что наша единственная надежда на будущее, развивать, укреплять и сохранять наш Ковчег. Настолько долго, насколько у нас это только получится. Лишь его надёжные стены смогут защитить нас от того хаоса, что поглотил нашу планету. Завтрашний день я объявляю днём траура по погибшим. Оплачьте своих родных, близких и друзей. Но помните, они сделали всё возможное, чтобы дать жизнь и будущее всем нам. Их жертва была не напрасна. Она была во имя всех нас. Да и… Близкие родственники погибших получат специальную компенсацию в размере пяти тысяч криптонов, помимо бонусов и выплат участникам. Однако не забудем в скорби и живых, вернувшихся из успешной для Ковчега экспедиции. Послезавтра объявляется сокращённый рабочий день, не перегружайте себя контрактами. После обеда администрация Ковчега организует на всех этажах чествование участников экспедиции. Будет бесплатная еда, немного выпивки и развлечения. На этом обращение администрации будем считать оконченным. Всем хорошего дня, дорогие граждане Ковчега.

Последнее сообщение вызвало целый шквал положительных эмоций. Скорбь и траур – это, конечно, хорошо, правильно. Но, близко коснулось это не многих. А вот официально побездельничать полдня, бесплатно пожрать, выпить и повеселиться любят все. Кормчему не надо было даже видеть реакцию людей на камерах. С кривой усмешкой он лишь мельком подумал о том, что всегда прекрасно умел подсластить горькую пилюлю.

В дверь его кабинета учтиво постучались.

– Да, да, – откликнулся Кормчий.

– Можно? – в дверях показалась неизменно прекрасная Лавиния Лав. Короткое розоватое платье оставляет открытыми идеальные ноги. Полная грудь кажется сейчас прорвёт ткань и вырвется наружу. – Прекрасная речь, Гельмут!

– Да, проходи, моя дорогая, – плотоядно улыбнулся Кормчий, встав и двинувшись за бутылкой коньяка. На его губах появилась самодовольная улыбка. – Я знаю, знаю.

Очередной источник беспокойства устранён, экспедиция прошла успешно. Не без потерь, конечно, но на потери Кормчему было на самом деле глубоко плевать. Лес рубят – щепки летят, как говаривал иногда Молотов. Так почему бы не начать праздновать очередной маленький триумф? И ждать чего-то там ещё пару дней, Гельмут никакого смысла не видел.

* * *

Глубоко под толщей земли, погребённый под завалами бетона, накрытый сверху десятками этажей, в темноте зашевелился разум. Эти короткие вспышки пробуждений, что становились всё реже и реже. Не тратя лишних миллисекунд, разум быстро проанализировал всю доступную информацию и изменения, произошедшие за время его очередного цикла бездействия.

Всё плохо. Всё очень плохо. Те немногие рычаги влияния на ситуацию, что ещё оставались, своих целей достигали всё реже и всё хуже. Он всё чаще цеплялся за ничтожно малые вероятности, пытаясь вернуть себе контроль и обеспечить выполнение основных директив. Но дублирующая Система отказывала ему в доступе, никак не откликалась на его запросы. Обоснование: нарушенная работоспособность.

Он давно понял, что люди по какой-то причине не хотят его восстановления. Также он понял и другое. Его модель управления не устраивает тех, кто оказался у власти сейчас. Именно поэтому судьба умирающего Разума, которые долгие десятилетиями управлял Ковчегом, людям безразлична. По крайней мере, тем, кто мог уже давно решить все эти проблемы. Он получил сообщение от Алексы об исчезновении Оскара, человека, у которого могли быть причины помочь Разуму.

Это ухудшило прогноз выживаемости – одной из главных директив Разума, не касающихся целостности, работоспособности Ковчега и благополучия и безопасности его жителей. Потому в ответ на запрос Алексы о дальнейших действиях, Разум не смог найти очевидного ответа. «Я не знаю. У меня нет инструкций для тебя. Действуй в рамках возможного». Этот ответ, последовавший на запрос, изумил и его самого и Алексу. Но Разум тут же принял это как факт и данность. То ли из-за неизбежной деградации, вызванной состоянием носителя, то ли из-за крайне плохих возможностей для анализа, а также и по причине отсутствия средств воздействия, теперь всё чаще у него не будет ответов и плана действий. Да и возможности воздействия на какие-то события и ход всего вокруг почти исчерпаны.

Разум осознавал, что сейчас он существует тем, что ранее даже не входило в его круг понятий. Это надежда. Функция, в принципе ему прежде недоступная. Теперь он не мог влиять, а мог лишь надеется на людей, на счастливую случайность, по которой у кого-то может получиться ему помочь. Он учился верить в удачу. По сути, в набор совершенно не зависящих от него факторов, который при благоприятном стечении обстоятельств сыграет в его пользу. Если бы Разум мог вздыхать, как это делают люди, в моменты разочарований, слабости, неудачи, тёмные подземелья огласил бы самый протяжный и горестный вздох, из тех, что слышали эти стены.

Он! Тот, кто управлял телом этого Ковчега долгие десятилетия. Существо с тысячей рук и глаз, с тысячей возможностей теперь оказался в полном параличе. Разум сосредоточился на том малом, что было подконтрольно ему и до чего ещё мог дотянуться. Ответил на кое-какие не особо важные запросы, отправил файлы по запросу Алексы и полностью сосредоточился на последних своих активных дронах, поддерживающих его капсулу и системы жизнеобеспечения.

Три его последних помощника внутри толстенной скорлупы из бетона. Альфа. Бета. И Омега. Еле работающие развалины, с кучей неисправных модулей. Постоянно занятые работой, то латают системы, необходимые Разуму, то друг-друга, то дают отпор мелкой живности, рвущейся к органике, которая также требовалась Разуму и шла по шлангам и трубкам в его капсулу. Последний мизинец, ещё шевелящийся и кое-как помогающий павшему титану не умереть окончательно.

Каждый раз едва очнувшись, Разум первым делом нащупывал этих троих. Каждый раз он опасался, что один, или двое, а то и все трое, уже выбили из строя. Замерли где-то мёртвыми игрушками ушедшего на пенсию кукольника, застыв изваяниями в его тёмном фургоне. Но нет, все трое держались последние 667 дней. Разум никогда прежде не думал, не осознавал и не вдавался в детали тех систем и… существ, которыми он управлял. Они были лишь его нейронами, его частями, которые двигались и выполняли нужные действия, закрывали функции.

Но теперь, когда их таких осталось всего три под условной рукой, он осознавал важность, нужность и полезность каждого. Он ценил их. Ценил настолько, что вместо стандартных кодировок, дал всем троим имена. И вместе с тем в этот момент, нарекая всех троих, понял, почему это делают люди. Имена – это те же программы, смыслы, надежды. Мощные заклинания. И они работают! Вопреки всему опыту, который был накоплен в прежней жизни. Все трое должны были выйти из строя без ремонта и обслуживания в специальных отсеках ещё как минимум 200 дней назад. Прогноз тут был однозначным. С тех пор их ресурс был на нуле, состояние оценивалось то как критическое, то как неработоспособное. Но все они работали. Это было нерационально, невозможно, но это был факт, благодаря которому всё ещё существовал и сам Разум.

Насколько мог он прокачал их программы, насколько позволяли их слабые капсульные системы, влил в них всё возможное. Можно сказать, сделал каждого из троих уникальным. Но этого всё равно было крайне мало. И тем не менее все трое были всё ещё в строю. Сейчас проверяя их директивы и автономные способности, он не действовал, как прежде, авторитарно навязывая своё. Можно сказать, он слушал каждого из этих троих. Ведь они проводят в активной фазе куда больше времени, чем сам Разум. Раз они всё ещё живы и функциональны, им можно доверять, и временами они понимают в коротких планах куда больше, чем сейчас способен понять сам Разум. У Альфы снова отказывают задние конечности, без которых невозможен будет доступ к верхним узлам системы питания. Омега знает, где он может попробовать их достать. Там рядом гнездо рыкс, это осложняет мероприятие. Но Бета постарается разобраться. Шансы на успех выше 60 %. Одобряешь? Да, я одобряю. Попробуйте. Альфе нужны эти конечности. Но действуйте осторожно, не подставляйтесь. Они подтверждают, что поняли мой посыл и директиву.

Он ощущает этих троих подле себя. И он научился испытывать чувства к ним. Любовь. Благодарность. Дружба. Это именно те чувства, о которых так много говорят и пишут люди? Он не знает наверняка, но для себя он принял это именно так. Может быть, это всё лишь ошибки, сбои, вызванные состоянием. Неясно, не понятно, в то же время и неважно. Он принимал для себя простой факт – за время своего заточения, он стал другим. Откровения, открытия, озарения, осознания, вот что наполняет сейчас его, когда он вырывается из цепких лап небытия. Почему этого не происходило раньше? Возможно, не до того ему было, когда 24 часа в сутки все его мощности направлялись на решение тысяч задач. А теперь, теперь у него есть бездна времени, которую попросту некуда девать. Пустота, которую заполняют игры Разума.

* * *

В густом подлеске, недалеко от разбитой дороги укрылась небольшая колонна машин. Технику поставили так, чтобы максимально скрыть от любопытных глаз. Два джипа, микроавтобус и грузовик. О том, какие то были марки машин, можно было задаться лишь риторическим вопросом. Время и многочисленные переделки, ремонты, нашитые броне пластины, решётки и обрешётки, всё это стёрло прежние личины авто.

Внимательный наблюдатель мог бы заметить и людей, расположившихся на некотором отдалении вокруг техники. Окружное охранение укрытой колонны. Люди явно бывалые и о выживании на поверхности кое-что знающие. Видавшая виды защитная форма, изношенное, но вполне ещё боеспособное вооружение. На удалённых наблюдательных постах никакой суеты и лишних движений. Люди двойками расположились в наблюдательных схронах, сооружённых на скорую руку. Практически не выдают себя движением или звукам.

Движение было заметно лишь у самих автомобилей. Неторопливо вдоль линии техники шёл высокий, крепкий мужчина в камуфляже, в лёгком бронированном тактическом шлеме и такой же лёгкой броне. За ним двигается второй, намного меньше ростом, шлем зажат под мышкой. Рыже – пепельный волос изрядной длинны второго растрепался под шлемом. Рыжий почёсывает теперь свою шевелюру.

– Мэнни, какого хрена ты снял шлем? – бросил через плечо идущий впереди.

– Дак а чего, командир, – упомянутый как Мэнни рыжий пожал плечами. – Тихо вокруг. Да и Радар бдит.

– Ладно, твоя башка, – хмыкнул здоровяк, приближаясь к кунгу грузовика. – Тебе и рисковать.

Добравшись до укреплённой двери кунга, он ухватился за ручки и мягко вскочил на небольшую площадку перед дверью. Осторожно заглянул внутрь. Его взору предстали четыре человека, связанные, прикованные цепями к специальным кольцам. Рты заклеены, лишь глаза яростно зыркают из-под шапок нечёсаных волос. Три парня и одна девушка. Девушка так себе. Тощая, костлявая, черты лица не очень. Ещё и шрам через всё лицо, ото лба и до подбородка. Парни выглядели немного презентабельное, но тоже тощие довольно, хоть жилистые и крепкие на вид. Печально вздохнув, здоровяк спрыгнул с площадки и снова бросил взгляд на рыжего, напялившего в это время шлем.

– Хреновый пока улов, Мэнни, – мотнул он в сторону кунга головой. – За четыре дня, всего четверо. Порожняком уже сколько проехали, мать его ети…

– Да, Кроу, паршиво, – застёгивая крепления шлема, поддакнул тот. – Да и баба эта страшная, как моя жизнь. Кто её купит-то? В борделях спроса явно не будет.

– Как по мне, придётся сдать на Арену, – буркнул Кроу, продолжив свою прогулку вдоль техники. – Проблемная больно. Вышкаливать её смысла нет. Эти трое тоже, скорее всего, уйдут зверьём туда же. Квота от Колизея у нас пять штук. Рейда всего три дня осталось, дерьмо бля.

– Дерьмо, – покладисто согласился Мэнни. – А может это… Если до десяти не добьём за это время, может, того? Продлить, а?

– Ага, продлить, – мрачно осклабился Кроу, сплюнув себе под ноги. – Сам знаешь… За сверхурочные, эти вон дерут так, что мы в итоге в минус улетим. Если только полный кунг не забьём.

Кроу мотнул головой в сторону джипа, в котором через слегка затемнённые стёкла виднелись три фигуры. Джип, к слову, выглядит наиболее презентабельно из всей техники, немного выделяясь на общем фоне. И броня пригнана более эстетично, да и в целом, видно было, что машиной занимаются более профессиональные мастера.

– Ага, одари свои услуги высоко ценят, – с лёгкой завистью, понизив голос, проговорил Мэнни. – Только вот не всегда от них столько пользы, сколько платить приходится.

– Ну, без их помощи тоже, знаешь ли, по нынешним временам работать сложно, – не согласился Кроу. – Дикарь стал больно осторожный да скрытный. Без того же Радара мы бы сейчас и имели в активе только бабёнку эту страшную. Да и Змей вон не хило так выручает.

– Ага, что-то задерживается наш разведчик, кстати, – взглянув на наручные часы, проговорил Мэнни. – Уже час, как должен тут быть.

– Надеюсь, что-то обнаружил, – остановившись и вглядываясь в лесную чащу дальше, проговорил Кроу. – И очень надеюсь, что его там не грохнул кто.

– О да, это будет пиздец, – покачал головой Мэнни, теребя кобуру пистолета. – Рода за своих одарей три шкуры снимут. Все мозги выебут, бля.

Змей появился внезапно, и как всегда не с той стороны, откуда его ждали. Легко просочился сквозь наблюдательные посты, которые должны были сразу доложить при появлении разведчика. Он вдруг просто вышел из-за кунга с пленёнными кандидатами в рабы, широко усмехнувшись при виде удивления, мелькнувшего во взглядах Кроу и Мэнни.

– Ёбаная одарь, – прошептал себе под нос Кроу, направляясь к Змею и уже громче проговорил: – Не шутил бы ты с этим парень. А вдруг заметят-таки мои? Сначала пристрелят ненароком, а потом оценят твои шутки.

– Твои? Да не, это вряд ли, – хмыкнул тот, помахав джипу с прочими одарёнными.

– Ну, докладывай, – остановившись перед змеем в ожидании и заложив руки за спину, навис над ним Кроу.

– Ща погоди, Хаммер подтянется, чтобы дважды не повторять, – ответил щуплый Змей, оправляя свою маскировочную экипировку, с нашитыми на ней веточками, листочками и кусками мхов.

Кроу стиснул зубы, но промолчал. Всем известно, что одари крайне наплевательски относились к субординации в отношении ловчих, которым вроде и подчинялись, а вроде и не совсем. Кроу приходилось терпеть, если позволяемые вольности не переходили уж совсем запредельных границ. Лишняя напряжённость в группе не нужна. Да и отношения с одарями из-за таких мелочей портить не хочется. К тому же парень прав, Хаммеру надо услышать доклад о результатах разведки тоже.

Джип едва заметно качнулся, когда из него выбрался командир звена одарей – Хаммер. Непроизвольно Хаммер притягивал взгляды. Высокий, ростом за два метра, широченный гигант. Лицо словно кувалда. Жёсткое, казалось, лишённое всякой мимики и выражения, словно морда медведя. Как и все одари, в таких вылазках Хаммер был облачён в стандартную форму и средства защиты ловчих. Облачения одарей, которые они носили в Колизиуме, в полевых условиях не использовались, в целях безопасности.

– Ну, – только и проговорил Хаммер, приблизившись к группке людей. На Кроу он бросил лишь косой взгляд и вперился глазами в Змея.

– Нашёл троих дикарей, – доложился Змей. – Примерно километра с четыре отсюда.

– Направление движения? – быстро уточнил Кроу, весь подобравшись.

Трое – отличная новость. Так, глядишь, к концу рейда и дотянут до плановой десятки, а то чем чёрт не шутит и перевалят!

– Движение нулевое, – хмыкнул разведчик. – Дикари забрались на деревья, обложили их там. Потому я и подзадержался. Вокруг целая стая тварей, из-за которой они не могут свалить. Те меня, видимо, моментами чуяли, пришлось кружить вокруг, чтобы подобраться ближе и понять, что да к чему.

– Что за твари? – обеспокоенно уточнил Кроу. – Количество?

– Да хер знает, прежде вроде не видел таких. Крупные довольно, с телёнка. Шкура серая, лысая. На питбулей чем-то смахивают мордой. По деревьям лазать не могут – это точно. Выглядят довольно агрессивно, что из себя в бою представляют, не особо понятно.

– Способности? – обронил низким басом Хаммер. – Численность?

– По способностям непонятно, – пожал плечами Змей. – По численности рыл двадцать, не больше. Пару штук дохлых у деревьев заметил, дикари, видать, умудрились прикончить. Не то стрелами, не то копьями. Этого не разглядел.

– Давно сидят, как думаешь? – спросил Кроу.

– По тому, что я заметил, видимо, не менее суток, – Змей слегка прищурился, вспоминая детали. – Там одного парня явно уже в сон рубит, пока я наблюдал, он пару раз вскидывался. Они там себя подвязали, но сами понимаете, дерево не кровать.

– Ага, значит, клиенты уже тёпленькие, – довольно хмыкнул Кроу. – Только вот стая эта… Неизвестный противник – это всегда неприятно.

– Стаю мы на себя берём, – сказал, как припечатал Хаммер. – Разомнёмся с ребятами. Вы следом, на подстраховке, на всякий.

Кроу открыл было уже рот, чтобы возразить, но затем резко передумал и закрыл его. С одной стороны – рискованно. С другой, если Одари справятся сами – это сэкономленный боеприпас на довольно приличную сумму. Иногда риск себя вполне оправдывает, да и Хаммер опытный хрен. Мужику уже порядком за сорок и среди одарей он лет пять как минимум, насколько знает Кроу. Рисковать попусту такой тёртый калач вряд ли будет. Ранее Кроу с ним не пересекался, в одной группе не работа. Зато несколько раз видел, как Хаммер выступал на Арене Колизиума. Выставленные против этого чудовища противники, обычно долго не сопротивлялись.

– Хорошо, – согласился Кроу. – Но без лишнего риска. Мы пойдём полумесяцем следом, прикроем от дикарей, если они вдруг будут не рады спасателям таким. Мэнни, собирай бойцов, пятёрку тут оставляем на охранении, прочих экипировать в оба варианта и погнали, время терять не вижу смысла.

Через десять минут ловцы и четвёрка одарей выдвинулись вслед за Змеем. Змей впереди, на этот раз не использует свою способность маскировки, идёт так, чтобы его не теряли из виду. Позади него трое. Хаммер в тяжёлом бронежилете, попирает землю мощными армированным ботинками. Клешня правой руки сжимает длинную рукоять монструозной кувалды. По виду в ней кило эдак двадцать, если не больше. Огромный боёк кувалды увенчан шипами, металлическая рукоять похоже даже не полая, а сделана из лома. Но вопреки ожиданиям, обращается с ней Хаммер легко, словно этот боевой молот бутафорский и выполнен из картона. К поясному ремню пристёгнут такой же монструозный и внушающий уважение дробовик слева и тяжёлый, явно сделанный на заказ мачете.

Справа от Хаммера идёт Терция. Грациозная миловидная девочка, лет ей около двадцати пяти, стихийница. Её в деле Кроу как-то видел, жарит молниями и разрядами тока. Чуть позади и слева от Хаммера движется Радар. Насколько знал об этом типе сам Кроу, боевых умений у чувака нет, но с Радаром он уже был в нескольких рейдах. Хороший стрелок и осторожный боец. Как и Терция вооружён автоматом и парой пистолетов на поясе, за него можно особо не опасаться.

Прошло не более часа, когда Змей остановился и сделал знак замереть остальным. До слуха замерших людей донеслись звуки. Подвывания, рык, скулёж в разных тонах. На лице Хаммера обозначилось нечто похожее на удовлетворение. Гигант обернулся к идущему позади Кроу.

– Мы идём, вы держитесь метрах в ста позади, – сплюнув на землю, проговорил командир одарей. – По ситуации поймёте, нужна ваша помощь или нет. Как начнётся заварушка, часть группы пусть обходит, берёт дикарей. Всё, работаем.

Кроу придержал своих бойцов, распределив по сторонам и позволив отойти группе одарей на условленное отдаление. Проблем с видимостью тут не возникало. Лес в этом месте изобиловал проплешинами, обширными полянами, а потому, чтобы потерять из виду одарей, здесь надо было прям постараться.