Tsitaadid raamatust «Люди, годы, жизнь. Тревога за будущее. Книги четвертая и пятая»

В некоторых речах уже сказался новый стиль, который пышно расцвел шесть-семь лет спустя. Л.Н. Сейфуллина не выдержала: «Мой отец был обрусевшим татарином, мать русской, всегда я себя чувствовала русской, но, когда я слышу такие слова, мне хочется сказать, что я татарка…» Когда мы уходили, я обнял Лидию Николаевну

я не убегу…» Часа два спустя тридцать дружинников повернули в сторону неприятеля и окопались; у них был один пулемет, но