Теория магии

Интерлюдия

– Александр Львович, начинайте, – президент кивнул ученому и откинулся на кресле.

– Здравствуйте, товарищи, – Муромцев, не смотря на свой возраст, легко поднялся и включил большой сенсорный экран напротив огромного стола.

– Хочу начать с предыстории. – Легкими движениями пальцев ученый вывел на большой монитор картинку с каким-то архивным документом. – В 1908 году на территорию тогдашней Российской империи упал крупный метеорит, много позже названый Тунгусским. Долгое время это было мало кому интересно, но в середине двадцатых годов этим заинтересовалось НКВД в лице Глеба Бокия. А причина интереса была в том, что рядом с некоторыми собранными с места событий образцами люди начали проявлять зачатки невозможных способностей.

Щелкнул кадр и на мониторе проигрался короткий видеоролик с участием исторически широко известного грузина с трубкой. Сталин на коротком архивном немом кино внимательно наблюдал за мальчиком, который буравил глазами металлический шарик. Вот Иосиф Виссарионович обернулся и что-то сказал сопровождающему его Бокию, но тот только махнул головой. Мол, сейчас все поймете. А между тем шарик внезапно задрожал на поверхности стола, а потом взмыл на несколько метров и начал выписывать замысловатые траектории в воздухе. Причем стопроцентно разные, по желанию мальчика, который управлял движением предмета. Видеоряд немого кино оборвался.

– Занятное кино, – хмыкнул один из министров, – но, даже если допустить, что это не фальсификация, то, какое это имеет значение сейчас?

– Терпение, Сергей Петрович, – президент махнул рукой, говоря ученому продолжать, – Это еще даже не цветочки. Так, легкий зелёный листик побега. Цветочки с ягодками нас ждут потом.

– Так вот, – после паузы продолжил Муромцев, – Понять что-то конкретное ученые того времени не смогли и со временем отложили эти опыты в долгий ящик. Прорыв случился уже в 80-х в НИИ физики элементарных частиц, где я работал.

Снова замелькали кадры слайдов с различными научными графиками и формулами.

– Суть свелась к тому, что мы смогли вычислить теоретическую модель происходящего процесса. И по ней наблюдается рост напряженности этой темной энергии на планете. Причем скачкообразный. А новые квантовые суперкомпьютеры, которым мы скормили математическую модель, предсказывают новый скачок, причем кратный, всего через 2 или может 3 года приблизительно.

– Что это означает? – не выдержал и перебил ученого министр обороны. – Как повлияет эта энергия на людей?

– Не знаю, – как-то обреченно вздохнул Муромцев, – но предполагаю, что грядут глобальные перемены. Некоторые люди обретут новые способности, завязанные на способность организма накапливать и управлять энергией. Возможно, флора и фауна ускоренно мутируют. Есть вероятность изменения всей базовой физики. Точнее новый фактор начнет влиять на химические и физические процессы.

– Что вы имеете в виду? – Нахмурился президент. К этой мысли его раньше ученый не подводил.

– Ну, к примеру, – Задумался Муромцев, прикидывая как нагляднее объяснить людям его смутные догадки. – Порох перестанет взрываться или бензин гореть. Единственно знаю точно – наша с вами реальность измениться кардинально и безвозвратно.

– Какие есть предложения? – Обронил вопрос высшее лицо государства, обращаясь ко всем присутствующим.

Все негромко загомонили, перекидываясь репликами и пытаясь втиснуть вновь открытые факты в свое мировоззрение.

– А это не может быть ошибкой? – Спросил в наступившей на несколько секунд тишине одетый в костюм финансист.

– Три независимые проверки разными группами ученых подтвердили все мои выкладки, – обрубил Муромцев все надежды собравшихся, которым очень уютно жилось на вершине пищевой цепи здесь и сейчас. И перемен не хотелось от слова совсем. – Более того существует высокая вероятность полного разрушения цивилизации и вымирания большей части населения планеты.

Все за столом совещаний вздрогнули. Нарисованные перспективы пугали своей апокалиптичностью.

– Единственное, что можно сделать для того чтобы, в случае чего, возродить нашу страну – это собрать потенциально тех, кто может управлять этой энергией и значит гарантированно выживет. – Ученый вытер вспотевший лоб платком и продолжил, – и подготовить к грядущему. Всё, другие варианты у меня закончились.

– А может бункера получиться создать с экранировкой или еще что-то. – Не желала сдаваться подавляющая часть власть имущих.

– От этого нет защиты, – отмел все нападки Муромцев, – это фундаментальная составляющая часть мироздания. Раньше наша Солнечная система просто летела в относительно бедной на это излучение области пространства, но теперь снова возвращается в нормальный космос. Или еще что-то нами неучтенное. Мы точно не знаем. Но, гарантировать нарастание уровня этой энергии по всей планете, точно могу. Целый ряд исследований физиков косвенно подтверждает мою гипотезу.

– Вы сможете найти этих людей? – Президент взмахом руки остановил спонтанную дискуссию ни о чем.

– Да, – твердо глядя в глаза, ответил ученый, – не со стопроцентной эффективностью, но смогу.

– Значит, решено. Начинайте, все необходимые ресурсы вам пойдут от главы администрации. Вместе и продумаете легенду. Что-то вроде интерната для одаренных детей. – Глава государства потер виски, отгоняя тень головной боли. – А для взрослых найдем что-то рядом.

И еще, – президент взглянул разом потяжелевшим взглядом на своих соратников, – Любое слово утечки о реальном положении дел я буду расценивать как предательство в рамках военного времени. Всем предельно ясны мои слова?

На высших чиновников будто дыхнуло ветром из той конторы, которая когда-то выпестовала будущего главу государства. Сразу всем вспомнилось, что в ФСБ остался глубоко засекреченный отдел ликвидаторов, о котором старались не вспоминать руководители разных рангов. Им сейчас прямо сказали – результатом неудовлетворительного выполнения последнего приказа будет их смерть от несчастного случая в любом уголке планеты.

– Значит, решено, – удовлетворенно кивнул президент, оценив реакцию окружающих, – Всем оказать всемерное содействие. Руководителем проекта назначается Муромцев. Ответственность на нем, но любые попытки саботажа я буду воспринимать как плевок в собственную сторону. Россия должна выжить и возродиться, чего бы это ни стоило. За работу.

И кабинет наполнился шумом отодвигаемых кресел.

На мир надвигалась новая эпоха, которая поставит вопрос о существования человечества в принципе. И нашлись люди, решившие бросить вызов слепой стихии, и сохранить свою Родину.

Глава 2

– Заходите, – наш завуч махнула нам рукой.

– Лариса Игоревна, – я оперся свободной рукой о спинку кресла, – мы хотим записаться на тесты.

– Да? – Мне показалось, что учительница удивилась скоропалительности принятых нашей компашкой решений. – Вы тоже?

Учительница перевела взгляд на ребят, скромно застывших за моей худосочной спиной.

Антон что-то согласительно пробурчал, а Настя просто кивнула, продолжая обжигать мою спину малость возмущенным взглядом. Девушка просто ненавидела, когда кто-то решал за нее.

– Ну ладно, – она с некоторым сомнением изучила лица ребят, не выражавших хоть сколько-нибудь энтузиазма.

– Тогда завтра в 10. Уроки у вас все равно закончились, поэтому не будем спешить. – Она еще секунду пробуравила нас взглядом и кивнула на дверь, – идите, свободны пока.

– Ну, вот зачем? – Не успела до конца захлопнуться дверь,как заныл Антон.

– Надо, – отрезал я и, тяжело опираясь на палочку, пошел от кабинета прочь.

Настя меня догнала через несколько шагов и окинула задумчивым взглядом.

– Ты что-то не договариваешь. – Она как-то по-новому на меня посмотрела, будто совсем не узнавая. – Что с тобой произошло? Ты стал совсем другим человеком.

Я даже вздрогнул от такой проницательности, что не укрылось от глаз мудрой девушки-подростка.

– Насть, не спрашивай, – я посмотрел прямо в глаза девушке. – Сейчас все равно не смогу объяснить тебе так, что бы было понятно. Но клянусь, что все это делаю на наше общее благо.

– Так, – девушка и не подумала сдаваться, – Антон иди, забей нам пока еду в столовке, а то растащат самые вкусные кусочки. А я сейчас буду играть в гестапо и партизан. Причем я буду тем самым плохим фашистом....

– Пошли, – меня твердо ухватили за руку и потащили на спрятанную от чужих взглядов скамейку за деревьями, раскрывшимися во всю мощь проснувшейся весенней жизни. Я обреченно вздохнул и, опираясь на трость, пошел за буксиром по имени Настя.

– Ты же не отстанешь? – Я с толикой призрачной надежды посмотрел на девушку.

– Нет, – она присела на пенек и показала мне рукой на соседний остаток дерева, – Рассказывай.

– Ты все равно не поверишь. – Я как-то обреченно вздохнул. Мне дико не хотелось, чтобы мои лучшие друзья сочли меня сумасшедшим и отдалились. Но и играть дальше в молчанку не выйдет. Настя, когда надо и не надо, могла быть дико упорной, если не сказать грубее. Танк легче сдвинуть пинком босой ноги, чем изменить мнение этой девушки. По крайней мере танк я пинал и двигал. Там в будущем, котрого нет. а вот повилиять на мнение Насти у меня так и не получалось.Долгие годы вместе дали мне возможность досконально изучить характер моей будущей жены. Одной из жен точнее. Про это главное не проболтаться.

– Для начала давай я тебе приведу те доказательства, которые у меня есть, – я устроился поудобнее и положил трость рядом.

– Ну, давай, загадочный ты наш, – и девушка улыбнулась мне многообещающей улыбкой.

– У тебя вот здесь есть шрам, – я показал на пах, и девушка вздрогнула, моментально построжев и, прекратив улыбаться. – Не стандартный, а в виде звездочки. Ты сама не помнишь, откуда он, но мама рассказывала, что еще совсем маленькой ты умудрилась опрокинуть на себя помытые вилки, когда она на секунду отвернулась.

– Ты что подглядывал за мной? – Меня схватили за грудки, не дослушав до конца. Лицо девушки пылало яростью.

– Подожди, тигренок, – я провел пальцами по шее сбоку и девушка в очередной раз вздрогнула. Когда долго живешь вместе с человеком, то узнаешь много маленьких секретиков и слабостей человека. Поэтому я сходу нашел эрогенную зону девушки.

Она с каким-то священным ужасом посмотрела на меня, не понимая происходящего.

– Так меня называл … – начала Настя, находящаяся в шоковом состоянии.

– Папа в далеком детстве, более того об этом никто не знает. Даже твой брат. Это был ваш с отцом маленький секретик. – Перебил я ее. – Сядь и расслабься, пожалуйста. Если конечно готова слушать дальше.

– Что, блин, происходит? Откуда ты знаешь все это? – Пальцы девушки заметно дрожали, но она все-таки взяла себя в руки и села обратно на пенек.

– Ты мне сама все это рассказывала, – я погрозил пальцем снова попытавшейся что-то возразить девушке, – Просто потом. В будущем.

– Чего? – Не смогла, молча переварить мои последние слова Настя, – ты сейчас, о чем вообще? Какое будущее?

– Обычное и очень хреновое, если чесно, – я потер ноющую ногу и поморщился. Уже и забыл насколько неприятно быть ограниченным в своих физических возможностях.

– Владимир, ты начинаешь меня неимоверно бесить, – девушка поднялась и уперла руки в бока. – Можешь говорить нормально. Или я изменю своим принципам и начну бить калеку.

– Ладно, – я улыбнулся. В гневе Настя была чудо как хороша. – После магической атаки, родовой источник смог перекинуть перед смертью мое сознание в прошлое. Как то так, если коротко. И это произойдет через 14 лет. Но, я все постараюсь изменить.

Такой забавной аниме-девочки я еще не видел в своей жизни. Глаза Насти натурально стали размером с блюдца.

– Ты, ты … – по-моему, девушка потеряла возможность мыслить связно и сейчас пыталась снова превратиться из человека мычащего в, желательно, разумного.

– Я же говорил, не поверишь, – увлекшись разговором, мы оба не заметили подозрительного шума из кустов.

– И чем это тут голубки занимаются? – Руслан вальяжно выбрался из-за кустов. – Настя ты ведь сегодня обещала пойти со мной на вечеринку. Нашла тоже время якшаться со всякими уродами. Осталось всего пару часов, а ты не собрана совсем.

– Она с тобой не пойдет, – я положил ладонь на трость.

– Ты че, утырок, – Руслан неподдельно удивился моей реплике и выывающему поведению в принципе. Раньше я был куда более скромным и старался не встревать ни в какие разборки. – Думаешь, я посмотрю на то, что ты калека, и бить тебя буду не очень больно?

– Настюха, давай, че тормозишь. Дача уже свободная. Скоро все наши соберутся. – Парень посмотрел на застывшую в неком логическом ступоре девушку.

– Я сказал – нет. – Поухватистее перехватил трость, жалея о своем физическом недостатке.

– Так, стоп. – Девушка, наконец, собралась с мыслями и перезагрузилась. – Володь, с каких это пор ты начал командовать, что мне можно, а что нет?

– Настя, – я взглянул прямо в глаза и по буквам произнес, – Я з-н-а-ю. Тебе туда идти нельзя. Пусть этот урод сам жрет Виагру, которую собрался тебе подмешать в вино.

– Ты че мелешь, огрызок? – Лицо парня исказилось незамутнённой ненавистью. И он быстро ударил меня кулаком в живот.

Я согнулся не в силах вздохнуть. Замах видел, но проклятая нога снова подвела.

– Это правда? – Настя посмотрела в глаза Руслану.

– Да он просто ревнует. – Парень попытался оправдаться, но еще не научился виртуозно лгать. И бегающие глазки выдали тщательно скрываемые чувства.

Я с трудом разогнулся и победно улыбнулся. Раунд явно за мной. Настя всегда отлично различала человеческую ложь. И сейчас все чувства ей намекали на вранье холеного красавчика, еще недавно бывшего кумиром в ее розовых девчачьих мечтах.

– Я с тобой никуда не поеду. – Девушка, наконец, все поняла по выражению лица Руслана и в уголках ее глаз задрожали капельки влаги. В ответ на первое сильное и светлое чувство в душу девчонки просто плюнули и растерли.

– Уйди, Руслан, не доводи до греха. А то сюда может подойти Антон. – Я встал и взял за руку тихо стоящую рядом Настю и с трудом сдерживающую свои эмоции.

– Это все из-за тебя уродский калека, – он с ненавистью толкнул меня. Я ничего понять не успел, как оказался на земле в нескольких метрах. Ударенная при падении нога прострелила болью, и я сквозь зубы застонал.

– Не трогай его, – Настя метнулась ко мне дикой рассерженной кошкой. – Пошел отсюда вон или я все расскажу брату и тогда ….

Договаривать она не стала. Все и так было предельно ясно. Руслан выругался не особо умелым матом с примесью сленговых английских словечек. Подцепил, когда учился за границей, пока его папашу из-за санкций не выкинули вон из страны благослвленного Запада.

– Ходи теперь и оглядывайся, Хромой. Это ты во всем виноват. – Он еще раз выматерился и бросил своим подпевалам. – Пошли отсюда. Нечего с этими нищебродами нам делать. Пусть варятся в собственном гавне, тупые скоты. Вы же видите, что эта подстилка спуталась с калекой. Это извращение такое. Я смотрел в интернете.

Еще раз, бросив на меня нечитаемый взгляд, они ушли в сторону выхода.

– Ты как? – Настя помогла мне подняться на ноги с земли, и я улыбнулся растрепанной девушке.

– Теперь гораздо лучше. – Я поморщился, перенося вес на ногу, и взял протянутую мне трость. – Пошли на обед?

– А откуда ты знаешь про шрам? – Невпопад задала вопрос девушка, приглаживая свои волосы, рассыпавшиеся по плечам золотистым водопадом.

– Видел, – я подмигнул Насте и пошел вперед, опираясь на ее руку. – Там в будущем.

– Как-то все равно не вериться, – прошептала девушка и, покраснев, спросила, – А мы там с тобой, ну ….

Она окончательно смутилась и отвела глаза, уткнув их в землю.

– То, что было тогда не обязательно должно повториться. – Я неопределенно хмыкнул. – По крайней мере я очень хочу изменить многое из того что произойдет.

– Что именно изменить? – Настя за вопросами пыталась спрятать свои чувства и отгородиться от неприятных поступков человека, в которого она влюбилась со всей наивностью и пылом юности.

– Я уже начал. – Пожал плечами и открыл входную дверь. – Сегодня тебя пьяную и накачанную наркотой не будет пользовать Руслановская шайка. Для начала это отличный результат.

Девушка, наконец, беззвучно разрыдалась после моих слов дав волю бушующим чувствам.

– Ну, будет. – Я осторожно приобнял всхлипывающую девушку. – Ничего ведь не произошло. Теперь все будет хорошо.

Настя уткнулась мне в плечо, пошатнув меня. И окончательно отдалась в волю накатившей истерике.

– Чего это она? – Из-за угла вынырнул Антон.

Настя отшатнулась и вытерла украдкой покрасневшие глаза.

– Ничего, – зло буркнула она. – Жрать идем или голодными сегодня будем?

– Идем, – растеряно отстранился от пролетевшей вихрем сестры парень.

–Что с ней, Володя?

– Душевные терзания. – Я пошел вслед девчонке, желудок уже отчаянно намекал на обед. – Просто, наконец, увидела гнилую подноготную Руслана и расстроилась. Она-то себе уже нафантазировала принца на белом коне в своих розовых мечтах.

– А-а-а, – глубокомысленно со мной согласился парень, – Но это, наверное, даже к лучшему. Мне этот ушлепок всегда не нравился. С самой первой минуты знакомства чуял гниль в его душонке.

– Главное с Настей теперь все хорошо. И пошли уже жрать, Антоха. У меня желудок начал играть военный марш.

Когда мы пришли, Настя уже сервировала нам всем стол, и мы уселись большой и дружной компанией, к которой присоединилось несколько наших приятелей.

– Ну и что вы думаете по поводу интерната Муромцева? – Димасик как всегда говорил с набитым ртом вместе со словами, едва не выплевывая полупроглоченную пищу.

– Очередной интернат для олимпиадников и ботанов, – фыркнула темноволосая Света, сидевшая рядом с Антоном и ненароком прижавшаяся на секунду плотнее к боку гиганта.

Настя кинула на меня задумчивый взгляд. Ей наверняка на память пришло, как активно я заставлял их согласиться на предварительные тесты. И будучи совсем не глупой девушкой сложила настойчивое желание и недавние слова о будущем.

– Да и вообще, – продолжила Света, – втирал нам какую-то дичь. Я вообще не поняла о чем это. В общем, не для нас.

– Не скажи, – я проглотил ложку с картофельным пюре и ответил из-за взглядов, бросаемых на меня Антоном и Настей. – Нам предложили попробовать изменить свою жизнь. Так почему бы не реализовать выпавший шанс. Очень просто жалеть, если что-то не получается. Но гораздо неприятнее, если ты даже не решился реализовать выпавшую тебе возможность.

– Да зачем нужна эта куча геморроя, – Света и не подумала сдаваться. – Сейчас нужна куча новых учителей, врачей и иже с ними. После войны началось восстановление Украины и нужны буквально все. Дают комнату в общаге и учись. А потом еще и льготную беспроцентную ипотеку по спискам необходимых профессий. И так все хорошо у нас будет.

– Я вообще не понимаю, почему Россия так сложно поступила на Украине, – Димасик не мог утерпеть и вставил свои пять копеек в тему, которая с момента окончания была на слуху у половины планеты. – Надо было просто организовать честные выборы и изменили бы ситуацию. И не было бы войны с кучей жертв.

Я не выдержал и заржал в голос. Вот откуда у вроде не глупых людей берутся настолько тупые мысли?

– Владимир? – Димасик нахмурился.

Я махнул рукой, но все приятели требовательно на меня уставились, требуя объяснений.

– Запомните одну простую вещь, – я серьезно обвел всех взглядом, приковывая к себе внимание, – В мире нет демократии, коммунизма или еще каких-нибудь подобных глупостей. Всегда на нашей с вами планете действовало только одно право – право Силы. Если ты можешь что-то сделать и считаешь это единственно правильным и необходимым, то берешь и делаешь. Все.

– Ну а как же гуманизм там, международные договоры. – Настя первая вставила реплику, вертевшуюся у всех на языке.

– Это все красивая обертка, в которую заворачивают неприглядную действительность для человечества. – Я потянулся к стакану с компотом и сделал долгий глоток. – Сила, в чем бы она ни была выражена, это единственное что всегда правило нашим обществом. А возможно и всей Вселенной.

– Но есть же законы, мораль …. – Неуверенно сказал Дима, оглядываясь на товарищей в поисках поддержки.

– Они есть ровно до тех пор, пока выгодны самому сильному, способному заставить других их исполнять. – Я поморщился, зря решил рассказывать подростком о реальной стороне жизни. Просто бесполезно. Эти простые истины я вынес с верхушки пирамиды, на которой когда-то буду сидеть. – И если самому главному понадобиться поменять законы, то это будет сделано по щелчку пальцев.

– Но, а голосование на выборах? – Как показалось Антону, тот меня с легкостью подловил.

– Тебя легко убедят в чем угодно. Как и подавляющее большинство людей, – я хмыкнул и привел простой пример, – За восемь лет целую кучу здравомыслящих и не глупых людей на Украине убедили в том, что они лучше остальных на своей земле. Что говорить по-русски плохо и тому подобное. Что они вообще не какая-то там мокша, вылезшая из Московских болот, а настоящие Европейцы. И все их беды, и проблемы исключительно из-за злого северного соседа. – Я хмыкнул, заметив скепсис на лицах подростков.

– Для того чтобы суметь перепрограммировать чужие мозги достаточно сказать, что это твое собственное и навязанное никем мнение. Главное красиво к этому подойти, а потом все легко. – Да уж, судя по настроению сидящих за столом, меня никто не понял, только Настя задумчиво хмурила лобик.

– Ладно, всем спасибо за компанию. – Я тяжело встал, в очередной раз проклянув собственную немочь.

Честно говоря, мне сейчас требовалось время и место для проверки собственной догадки и поэтому технично слился под зависшие от моих слов физиономии приятелей.

Прикинул где найти укромный уголок поспокойнее и пошел в старую полуразбитую беседку дальше вглубь малость одичавшего парка раскинувшегося на территории детдома.

Идея, пришедшая мне в голову, была проста – я точно помню печать источника на своей ауре в момент переноса сознания. А значит ….

Источник – это гейзер энергии, бьющий в окружающее пространство из другой реальности. А что может его оттиск во мне? Вопрос, ответ на который мне может сильно помочь в будущем. Я отлично помнил силу своих врагов. Было много моментов, когда мне пришлось пройти по грани. И еще один камешек на весы будущего противостояния пригодится. Осталось понять, как разглядеть печать, а значит и ауру. Поэтому решил начать с базовых упражнений на медитацию, подальше от чужих любопытных глаз. Все равно у всех сейчас самоподготовка. Особенно за отсутствие моей тушки на занятиях не накажут. Да и если возмутятся – плевать. Передо мной стоят куда более важные цели мало совместимые с прилежной учебой в детдоме. Сначала выжить, а затем победить.

Я присел около старого могучего дерева в глубине окультуренного леса и закрыл глаза.

Шелест листьев на ветру. Запах весны. Я ушел дальше вглубь своего разума. Тук-тук. Услышал мерное биение сердца. Сосредоточился на каждом звуке. Тук-тук. Напряженный до предела разум постепенно отпускал вожжи контроля и все мысли растворились во всеобщем потоке гармонии самой Вселенной.

Тончайшим заученным волевым импульсом «посмотрел» еще дальше на свою ауру. Точнее попробовал, и меня резко выкинуло из состояния транса. Голову прострелило болью.

– Твою же дивизия, – простонал я обреченно, – через колено такие болезненные эксперименты. Хотя есть и плюс – неприятные ощущения в ноге перестали беспокоить.

Без магии попытка взглянуть на свою ауру закончилась провалом. Резкий скачок давления вызван попыткой отщипнуть кусочек жизненной силы и использовать его как некий заменитель магической энергии. Но я и не ожидал, что это будет так больно.

Суррогат он и в Африке суррогат. Но, если я хочу изменить будущее, мне потребуются все крупицы возможных сил. Для этого надо достучаться до оттиска источника. Другого варианта просто нет. Ради этого в прямом смысле придётся отдавать жизнь по каплям. Выцеживая себя через соломинку. Адский мазохизм. Но с вариантами …. Скажем так не густо.

Уняв вспышки головной боли, снова приступил к самоистязанию. Тук-тук. Опять заработал метроном сердца. Ритм постепенно успокаивался. И снова бросился на штурм внутренней крепости.

В этот раз вышло тяжелее с последствиями моих экспериментов. Брызги красной жидкости хлынули носом так, что я ей подавился и судорожно закашлялся, выплевывая собственную кровь, застрявшую в легких. Никто и не обещал, что будет легко. Но я даже и представить не мог насколько все тяжело даётся без доступа к силе магии. Самый элементарный прием – аурное зрение, легко выполняемый в будущем детишками пяти лет от роду, давался со сложностью плетений высшего круга, за которые зачастую приходилось платить жизнью владеющего. Поэтому их называли посмертными. Да, именно такое я использовал в конце своей прошлой будущей жизни. Хотя только близость к привязанному родовому источнику обеспечила мне столь подавляющую мощь, позволив кратно превзойти свои возможности. Пусть и на очень короткий миг. Родовой источник, по-видимому, смог на пике могущества обрести подобие самосознания и исполнить главный инстинкт любого мыслящего существа – самосохранение. Ведь теоретически я могу представить, как перенести печать с ауры на нейтральный алтарь.

Ладно, на хрен досужие размышления. Надо стараться дальше. Как бы мне не хотелось закончить из-за дрожащих рук и продолжающихся по телу судорог боли.

Из леса меня выдернули подступающие сумерки и отчаянное сопротивление организма продолжающейся уже несколько часов подряд добровольной пытке. По-другому назвать попытки отщипнуть кусочек жизненной энергии и направить, не назовешь.

Я с хрустом разогнулся и утер окровавленное лицо. Меня шатало от слабости, но я был почти счастлив – в конце отчетливо видел, что микроскопическими крошками энергии получается управлять. А значит все не зря. Я смогу пробиться сквозь барьер и активировать оттиск. Не сразу, но и это даст мне громадное преимущество в перспективе. Если не сдохну стараясь.

Тяжело опираясь на трость, поднялся. Где-то невдалеке журчит крохотный ручеек с родником. Самое то, чтобы умыться и привести себя в относительный порядок. Движение давалось туго. Поврежденное колено с сухим деревянным скрипом едва разгибалось. Но с каждым шагом становилось легче. Блеснула в отблесках заката вода и мне внезапно жутко захотелось пить. Пока плавал разумом в трансе и не осознавал потребностей организма. Сейчас во мне еще не было магии, которая питает одаренного наравне с пищей. И такое насилие над самим собой давалось с огромным расходом ресурсов организма. Процент конвертации жизненной силы в крохи магии очень невыгодный. Как кровососы умудрились обойти данный закон природы неизвестно. Их генная перестройка древними умельцами Атлантиды фантастична даже на фоне вернувшейся магии.

– Как же вкусно. – Я еще зачерпнул в ладони прозрачную и ледяную воду и с наслаждением выпил дополнительные несколько глотков. Оценить истинный вкус воды может только тот, кто испытывал настоящую жажду. Мои эксперименты такое чувство, что выжали из моего организма влагу с эффективностью полуденного летнего солнца Сахары.

– Хорошо, – я начал остервенело стирать с лица и рук засохшую кровь. Мерзкий скрип песка заставил аж передернуться. Никогда не любил резкие скрежещущие звуки. Нервная система заставляла содрогаться на каком-то инстинктивном уровне. Откуда такие реакции интересно?

Освежившись и, слегка прейдя в относительную норму, пошел обратно, высматривая в начавшихся сумерках тропинку. Пару раз запнулся, чуть не пропахав носом землю, но, добрался, аккурат к ужину. Во дворе около столовой уже никого не было. Пожрать в детдоме никогда воспитанники не забывали. Такого, как у домашних детей не было. Этого не буду, того не хочу. Подобные капризы у вечно голодных, несмотря на вполне сносное питание детей не наблюдалось. И секрет прост – не хочешь, не надо. Ходи голодный и все. Уговаривать никто никого не собирался. Замечательный педагогический прием, взятый на вооружение всеми казенными учреждениями.

– А ну-ка, стоять. – Из кустов выдвинулись две тени. – Хромой, ты зря оскорбил некоторых людей.

Не смотря на замотанные в банданы лица и низко надвинутые кепки, я легко узнал хрипловатый прокуренный голос пацана из подпевал Руслана. Я с тоской оглянулся по опустевшему двору. Ну вот, почему, когда надо нет никого из вечно трущихся на спортплощадке ребят? Закон жизни, что ли такой? Есть определенная куча неприятностей в твоей жизни. И ты через них все должен пройти. А все хорошее ты обязан выгрызать из обстоятельств своей судьбы сам. На голову ничего с неба не свалиться. Но вот дерьмо обязательно случится всей полной мерой, отмерянной тебе на незримых весах Судьбы.

– Может не надо, – тоскливо выдал я, ни на что не надеясь. Просто чутка выиграть времени бы и все. Быстрее кто-то отреагирует на шум – меньше прилетит по моей и так не особо полноценной тушке.

– Надо, Федя, надо, – гоготнула более габаритная фигура, наслаждаясь собственной крутизной. Ничто не привлекает людей так, как власть. Даже если это ее жалкое подобие в виде издевательств над слабым и неспособным дать сдачу калекой.

Я прижался спиной к стене и перехватил трость поудобнее. В душе, вопреки ситуации пробудилась не ярость на малолетних недоносков, а скорее раздражение на предстоящие неприятности. Всерьез злиться на недалеких подростков не получалось. Кто они для меня, повергавшего 12-ти тысячелетних наследников Атлантов? Величайшему Владеющему на Земле, который в одиночку (пусть и хитростью) уничтожил весь цвет ордена крестоносцев?

Я распрямился во весь рост и улыбнулся с презрением к этим мелким поганцам. Отбросил трость и, не смотря на свой не великий рост, посмотрел на них с превосходством слона перед муравьем.

– Ну, вы чего пришли? – Не знаю откуда, но ко мне пришло абсолютное спокойствие и равнодушие. – Бить и унижать? Бейте. Я даже вас впоследствии искать и наказывать не стану. А унизить меня, все равно, вам не дано. КТО ВЫ ТАКИЕ ПЕРЕДО МНОЙ?

Весь накопленный за последние сутки избыток негативных эмоций, наконец, помог самым краешком коснуться оттиска источника. И эти бледное подобие былой мощи вырвались наружу низким инфернальным рыком моего голоса. Задрожали окна в детдоме. Где-то, не выдержав, брызнули осколки стекла. А бледность парней, напротив, в темноте, напомнило мне первых встреченных вампиров. Раздался неприятный звук и до меня донеслась вонь из кишечника мелкого паренька.

– А–а–а–а, – он заорал от смертельного ужаса и побежал. Недалеко, правда. Или реально обосрался, или просто запутался в ногах, но паренек упал, едва не раскроив себе тупую голову об угол свежеокрашенного не так давно бордюра. Натужно встал на четвереньки и, не поднимаясь, дальше рванул с прытью охотничьей собаки, смешно вскидывая ноги.