В детстве я много раз ночевал в самых разных местах – вокзалы, теплотрассы, заброшенные чердаки, но спать на дереве мне еще не приходилось и, надо сказать, занятие это оказалась крайне неприятным. Несмотря на веревку, которой я привязал себя, постоянная боязнь сорваться вниз не давала нормально уснуть, ветки, пусть и достаточно толстые, впивались в бока, а из-за неудобной позы вскоре начала болеть спина. В итоге, до самого утра я находился в неприятной полудреме, постоянно просыпаясь от любого шороха или порыва ветра. Впрочем, это было всяко лучше, чем повстречаться в ночи с каким-нибудь удивленным и не слишком дружелюбным зверем.

Утро принесло блаженную прохладу и короткий проливной дождь, вымочивший меня до нитки. Чтобы хоть немного просохнуть, и не изображать из себя мокрую болонку на прогулке, пришлось еще немного провести на дереве, выжимая одежду и приводя себя в относительный порядок. Ну хоть помылся и то хорошо.

Сильно мучила жажда. Полюбившихся мне фруктов на дереве не росло, а пить воду, собравшуюся после дождя на широких листьях растений, я все еще остерегался. Пусть любые раны здесь заживали к утру, а несварение пока обходило стороной попавших сюда людей, но рисковать не хотелось. Скрутит у меня живот к вечеру, присяду в кустики, а оттуда какая-нибудь кракозябра выскочит. Вот подарок-то будет местным хищникам. Невольно вспомнился анекдот про медведя, который советовал пугать охотников, перед тем как их есть.

Чтобы утолить жажду пришлось тратить запас воды из двухлитровой пластиковой бутылки. На день мне еще хватит, а дальше придется либо возвращаться, либо искать какой-нибудь питьевой источник, пусть фиолетовые груши, растущие то тут, то там, несколько облегчали ситуацию, но на них все-таки долго не протянешь.

К восьми утра окончательно рассвело – часы исправно показывали время, толкая стрелки по кругу. Ушли тучи, на небе появилось яркое, будто умытое дождем солнце, а мокрая листва заискрилась тысячами капель, оставшихся после дождя. Ждать больше не имело смысла. Осторожно спустившись с дерева, я спрыгнул на землю и замер, прислушиваясь, не потревожил ли кого.

Все было тихо. Озлобленные хищники не спешили разорвать глупого человека, зашедшего на их территорию, можно иди к стене.

Опять прерывистое движение, опять длительные остановки и огибание подозрительных мест по широкой дуге. Спешка не имела смысла, я должен был просто добраться до цели, а потраченные час или два не играли никакой роли. Благодаря такому темпу движения часто замечал на своем пути следы следы крупных, четвероногих животных, имеющих весьма солидные когти. К счастью, отпечатки на земле оставили довольно давно. Следопыт из меня конечно аховый, но здесь ошибиться было трудно.

О том, чтобы отыскать скрытые часовни уже не думал – фиолетовая зона казалась не тем местом, где можно смело шариться по округе, поэтому я просто шагал вперед.

Не знаю сколько раз мое крайне осторожное поведение позволило избежать проблем, но один раз я едва не попался. Та самая тварь, что впервые отправила меня на перерождение, дремала в зарослях травы, положив шипастую голову на передние лапы.

Увидел я ее практически случайно, остановившись в очередной раз, чтобы осмотреть местность. Расстояние до хищника составляло метров сорок. Молясь всем богам, чтобы эта сволочь так и не проснулась, я очень медленно, контролируя каждый шаг, двинулся назад. Убить существо, покрытое костяной броней и имеющую пасть, в которую легко помещается моя голова, задача крайне непростая, если вообще возможная. Копье против такой твари – слишком слабый аргумент.

Полчаса я, как подстреленный ленивец, крался по лесу, обходя стороной опасного хищника, и смог хотя бы немного выдохнуть, когда расстояние между нами превысило метров двести. Небольшая передышка, чтобы привести нервы в порядок, и снова в путь.

Мой способ передвижения помимо прочего позволил наткнуться на источник воды. Иди я чуть быстрее, и тихое журчание наверняка бы пропустил мимо ушей – крошечный родник вяло бил из земли, намыв себе небольшое озерцо диаметром меньше метра. Ручей, вытекающий из него, терялся где-то в траве. Находка позволила наполнить бутылку из-под колы и вдоволь напиться до состояния “чуть из ушей не потекло”.

До стены я все-таки добрался. Едва не свихнулся от нервного напряжения, но добрался. Лес расступился, и передо мной явилось невероятное, циклопическое сооружение. Люди не могли такое построить, по крайне мере не представляю, кому может понадобиться возводить стену из монолитного камня высотой не меньше сотни метров. Кого она сдерживает? От кого защищает? Как ребенок, впервые увидевший небоскреб, я замер перед вертикальной плоскостью, уходящей в небо.

Подойдя ближе, выяснилось, что стена не имеет даже малейших стыков – просто сплошная каменная поверхность. Материал чем-то напоминал тот, из которого был выполнен монолит в часовне. Очень хотелось проверить, можно ли хотя бы поцарапать стену, но желание воспользоваться для этой цели копьем я отложил в долгий ящик – лес находился всего в какой-то сотне метров позади и не стоило лишний раз привлекать к себе внимание громкими звуками.

По моим прикидкам, дорога, ведущая из деревни, упиралась в стену сильно левее от того места, где я вышел. Теперь оставалось лишь добраться до нужного места и надеяться, что там меня все-таки будет ждать выход. Других способов оказаться за стеной я не видел.

Чтобы не привлекать к себе внимание, двигаясь по открытой местности, я вернулся обратно в лес. Здесь в случае чего можно и на дерево забраться, а там возле стены мало того, что торчишь у всех на виду, так еще и спрятаться негде, если какая-нибудь агрессивная тварь решит тобой отобедать.

И опять косплей партизана в тылу врага. Медленное движение от дерева к дереву, звенящие струной нервы и обостренный до предела слух. Мне так не хотелось облажаться, когда заветная цель вот-вот окажется в пределах видимости. Не думаю, что во время путешествия по лесу я сильно отклонился от выбранного маршрута, и по самым пессимистичным прикидкам до дороги и ворот, описанных в дневнике Артема, оставалось километров десять.

Расчеты оказались верны, на то, чтобы добраться до нужной точки мне понадобилось немногим больше трех часов. Местность вокруг будто вымерла, перестали переговариваться птицы, куда-то делись насекомые и даже следы животных, на которые я периодически натыкался по пути к стене, исчезли. Не скажу, что такое положение дел меня сильно расстроило, но определенные вопросы появились. Такое чувство, что местная живность очень недолюбливала гигантскую каменную конструкцию и старалась держаться от нее на расстоянии. Ну и отлично, мне же лучше.

Песчаную полосу, резко выделяющуюся на фоне зелено-фиолетовой травы, трудно было не заметить. Сердце непроизвольно участило свой ритм. Выход! Наконец-то я увижу место, к которому так стремился, и получу хоть какие-то ответы. С большим трудом сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, я приблизился к стене и с горечью, переходящей в черное разочарование, увидел, как дорога упирается в сплошную каменную поверхность, на которой нет даже намека на ворота или их подобие. Складывалось ощущение, будто дорогу просто перегородили в абсолютно случайном месте. Или, допустим, как в головоломке стену повернули по часовой стрелке и ворота уехали в произвольном направлении.

В голове роились сотни мыслей, по какой причине выход, который обязан был тут находиться, отсутствовал, но ни одного разумного объяснения так и не появилось.

Настроение рухнуло в бездну, я чувствовал будто меня обокрали. Поманили перед носом вкусной конфетой, а потом жестом фокусника отобрали ее. Зачем тогда нужна эта дорога? Для чего? Обман или чья-то злая шутка? Представляю, как мы раз за разом пытаемся прорваться сквозь кишащих на дороге монстров, теряем жизни, а когда достигаем цели получаем – ничего. Но так не должно быть. Какой в этом смысл? Выход наверняка где-то есть, иначе зачем неведомым силам переносить нас в этот мир, снабжать едой, оружием, выдавать умения в конце концов? Чтобы что? Чтобы мы после очередной волны лишились последней жизни?

Постепенно мое негодование немного притупилось. Вернулась способность мыслить рационально, не скатываясь в злость и ругань неизвестных шутников.

С целью убедиться в том, что ворота действительно отсутствуют, а не скрыты неизвестным механизмом, я досконально осмотрел каждый камешек, каждую микротрещину в стене и только после этого окончательно принял как данность – здесь мне нечего делать. Выход нужно искать в другом месте. Вопрос только в каком?

Сдаваться и идти в деревню, я не собирался. Какой смысл? До следующей волны оставалось еще пять дней, вернуться всегда успею. Нужно что-то делать. Шляться по фиолетовой зоне в поисках новых часовен тоже не видел резона – зачем тратить на это время, если прохода в большой мир нет вообще?

Самым простым решением мне виделось просто идти дальше вдоль стены. Невольно вспомнилась аналогия, пришедшая при виде дороги, упирающейся в камень – лабиринт. Что если стену действительно повернули или поставили неправильно? Звучит как бред, но вокруг меня странный, невозможный мир, и здесь может произойти все что угодно. Не исключено, что ворота просто сместились. Дурная и нереальная гипотеза, но почему бы ее не проверить? Других вариантов я все равно не видел.

Итак, решено, иду вдоль стены. Если воспользоваться простейшей математикой, то длина круговой стены составляла около ста шестидесяти километров. Расстояние весьма внушительное, но преодолимое. К тому же, чем черт не шутит, может выход отсюда найдется через час пути. Этого тоже нельзя исключать, ну а если гипотетических ворот нет в принципе, то нас уже ничего не спасет – рано или поздно волны просто задавят людей.

Выбор сделан, и единственным препятствием для дальнейшего похода вдоль стены являлось отсутствие достаточного запаса воды и еды. На пару дней, лежащих в рюкзаке консервов должно хватить, а дальше буду думать. Как знать, может к этому времени меня уже схрачит какой-нибудь хищник фиолетовой зоны и вопрос с пропитанием отпадет сам собой.

На всякий случай я по второму кругу обошел участок стены, где заканчивалась дорога, убедился в сотый раз, что ничего интересного не пропустил, и направился к лесу.

Следующие два дня меня не покидало чувство бесполезности всего происходящего. Лес не менялся. Деревья, кусты, фиолетовые растения, отсутствие животных и каких-либо следов. Не радовала разнообразием и стена, постоянно маячившая по правую руку. Постепенно у меня начало складываться ощущение, что я никуда не иду, а замер на одном месте и как муха, пойманная пинцетом, лишь перебираю ногами.

Несколько лет назад мне посчастливилось побывать в открытом море. На небольшом моторном судне мы с другом вышли далеко за пределы видимых ориентиров, и когда горизонт со всех сторон начал представлять из себя лишь ровную линию воды, ощущение движения пропало. Бормотал мотор, крутились винты, но судно будто застыло. Вот и сейчас я испытывал схожее чувство.

Впрочем, помимо психологического дискомфорта, другие негативные факторы обходили меня стороной. Фрукты на деревьях периодически встречались, водой меня снабдил еще один родник, а опасные звери к стене не приближались. К вечеру второго дня я уже спокойно реагировал на упавшие ветки, а крики птиц, доносившиеся из глубины леса, не заставляли меня каждый раз нервно хвататься за оружие.

Не могу точно сказать, какое расстояние я преодолел за два дня. По ощущениям километров пятьдесят, может чуть больше. Из-за расположенной под боком стены темнело в лесу достаточно рано, так что в моем распоряжении было часов двенадцать, затем сумерки начинали подъедать окружающее пространство лишая его сперва мелких деталей, а затем скрывая крупные объекты.

Если представить, что из деревни я вышел в условный понедельник, то к вечеру четверга в стене показался какой-то изъян, совершенно не гармонирующий с привычной мне монолитной поверхностью. На ровном, блестящем в свете уходящего солнца камне виднелось совершенно неуместное пятно. Разглядеть издали, что именно привлекло мое внимание, не удавалось, но это в любом случае было лучше, чем однотонная серость, надоевшая до за пару дней до боли в глазах.

К стене я приближался с той самой надеждой, что испытывает ребенок, подходя к новогодней елке с укрытыми под ней подарками, и чем ближе оказывалось замеченное ранее пятно, тем быстрее билось мое сердце. Сперва удалось разглядеть очертания двухметровой арки, затем я заметил стык между двумя каменными плитами, и уже подойдя почти вплотную, наткнулся взглядом на уже знакомый знак ладони. Я все-таки нашел выход.

Желание приложить руку к черной, будто выжженной на стене ладони пришлось давить в зародыше. Что произойдет после этого? Возможно створки откроются и назад уже не будет дороги. Как бы мне не хотелось побыстрее выбраться отсюда, но для себя я уже решил, что в одиночку соваться в неизведанный мир не стоит. Нужны люди, нужны те, кто в случае чего сможет прикрыть спину. Выход никуда не денется, по крайне мере, хочется в это верить, а это значит, пора возвращаться в деревню. Пусть некоторых индивидуумов я бы с удовольствием оставил в лесу, но ту же Ершову или Мельникова стоит попытаться привести сюда.

Вопрос в какую сторону идти у меня не возникал. Раз уж деревня находится в центре огромного круга, то достаточно просто выбрать направление, перпендикулярное стене, ну а разделение на зоны только поможет найти верный путь. Другой разговор, как отыскать каменную арку выхода, когда мы пойдем обратно? Но, эта проблема вполне решаема, главное, я хотя бы приблизительно знаю куда идти, а значит долгое путешествие вдоль стены уже не потребуется.

Первые метры фиолетового леса обволакивали тишиной и безмятежностью, однако ощущение это было обманчивым. Чем дальше я удалялся от стены, тем отчетливее понимал – легкая прогулка закончилась, пора опять переходить в режим “опасайся любого шороха”. Вновь появились птицы, несколько раз я видел деревья, на которых отчетливо виднелись следы немаленьких когтей. Кто-то очень крупный превратил толстые стволы в изодранные столбики и, судя по смоле, обильно вытекшей из разодранной древесины, зверушка развлекалась здесь совсем недавно.

До ночи я все-таки дожил. Пусть прошел не слишком много и из фиолетовой зоны не вышел, но по крайней мере ни с кем не схлестнулся. В принципе, даже если сейчас погибну, ничего страшного не случится, но, во-первых, умирать это всегда больно и страшно, а во-вторых, терять даже одну полоску очень не хотелось. Просто так новые никто не выдает.

День прошел весьма удачно и, если завтра все пойдет как сегодня, то уже к вечеру я окажусь в деревне своим ходом.

Не пошло. Пятый день моей вылазки начался вполне обычно. Проснулся на дереве, размял затекшие мышцы, выпил остатки воды, закусил последней консервой, и долго пытался привести в порядок скрюченное тело.

В организме накопилась усталость. Постоянные недосыпы и нервное напряжение все-таки сказывались на самочувствии. Наверное, именно из-за этого я пропустил момент, когда за моей спиной оказался хищник. Лишь треск ветки, сломавшейся под весом массивной туши, заставил меня развернуться лицом к опасности.

Та самая бронированная тварь, что однажды загнала нас с Ершовой на дерево, сейчас замерла в десяти шагах и, казалось, ехидно улыбалась, хотя это скорее всего был оскал. Прятаться или спасаться бегством не имело особого смысла, каменных часовен за все пять дней мне так и не встретилось, так что глупо было надеяться, что одна такая находится сейчас где-то рядом, а тягаться в скорости с подобным хищником – занятие, заранее обреченное на провал.

Тварь не спешила. Она прекрасно понимала, что добыча никуда не денется и медленно приближалась. С оскаленной пасти на землю капала слюна, грудь, покрытая костяными пластинами, мерно вздымалась, втягивая литры воздуха.

Был ли у меня шанс победить этого монстра? Вес существа превышал мой как минимум в три раза, да и защите твари мог позавидовать среднего размера броневичок. У нее даже на веках имелись уплотнения, пробить которые не факт что получится. Спина, лапы – все это мне даже поцарапать не удастся, а значит стоит попытаться ударить в брюхо. По крайней мере, это самое очевидное незащищенное место.

В моем распоряжении шесть секунд. Если тварь зацепит когтями, “каменная кожа” спасет, но если ухватит пастью, то просто раздробит кости, и тут даже “предвидение” не поможет, оно, как я мог убедиться, включается только при моей вероятной гибели, а если монстр вцепится в руку, будет ли оно работать? Сложный вопрос.

Все эти мысли ураганом пронеслись в голове, пока мой противник медленно приближался, сокращая дистанцию для нападения. Я ждал, сжав в руке кинжал. Шанс у меня будет только один.

Атаковал хищник стремительно. Мимолетная заминка выдала его намерения, но даже с такой подсказкой молниеносный прыжок я едва не пропустил. Тут же бросаюсь навстречу, стараясь оказаться под брюхом животного, и мне это даже удается, кинжал чиркает по плотной, как обивка сапога, коже, но оставляет на ней лишь глубокую царапину. Не такого эффекта я ожидал, совсем не такого. В это же время, задняя лапа монстра задевает меня, разрывая одежду в районе ребер. Активированное умение спасло от мгновенной смерти, но трещину или как минимум синяк во все брюхо я все-таки получил.

Когда непоседливая добыча отказалась спокойно принимать свою судьбу, да еще и попыталась огрызаться, зубастая тварь разозлилась. Обиженный рык разнесся по округе, отчего в ушах у меня тонко зазвенело.

Для новой атаки хищник подготовился очень быстро. Еще в полете, он начал менять траекторию и когда оказался на лапах, легко развернулся в мою сторону. В это время я уже поднялся с земли, но продолжать противостояние не видел никакой возможности.

“Каменная кожа” в откате, и любой удар для меня окажется смертельным. Слишком силен оказался противник, тягаться с ним я пока не в состоянии. И что тогда остается? Ответ очевиден – бежать. Бежать даже если это бесполезно. Игнорируя боль в отбитых ребрах, я ломанулся в лес, не разбирая дороги, позади раздался рев разгневанного животного, быстро сменившийся шумом и треском ломаемых веток под его лапами.

О том, что мне удастся спастись, я даже не думал, но и просто так сдаваться не собирался, поэтому что есть дури удирал, стараясь чтобы между мной и преследующим монстром всегда находились деревья или другие препятствия. Единственное преимущество, которое можно мне было разыграть – меньшие габариты и вес. Вижу два дерева, выросшие так, что между ними осталась небольшая щель – срочно туда, упавший ствол перегородил дорогу, но под ним есть небольшой лаз – мой путь. Тварь, бегущая позади, видимо особым умом не отличалась и всегда перла напрямик, решая возникшие проблемы силовым методом. Зачем обходить возникшее препятствие, если его можно просто сломать? Треск позади стоял такой, будто стадо носорогов решило порезвиться в тростнике.

Бешеная погоня закончилась совершенно неожиданно. Убегая от разъяренного монстра, я совершенно не заметил, как фиолетовая зона сменилась синей. Впрочем, когда тебя хочет сожрать помесь буйвола и варана, совершенно не хочется думать о цветовой гамме окружающего пространства.

Звуки погони приближались с неотвратимостью топора, занесенного над головой преступника, и способов избежать гибели я уже не видел. Силы для маневров постепенно заканчивались, я уже просто бежал, не разбирая дороги и, проломившись в очередной раз сквозь какие-то зелено-голубые кусты, внезапно вывалился на поляну, где обитали знакомые уже гориллы.

Пять крупных приматов от такого подарка судьбы явно обалдели, но еще сильнее они удивились, когда вслед за мной к ним на огонек заглянул куда более опасный гость.

Встреча со старыми знакомыми меня не слишком обрадовала, но думать было просто некогда, в любой момент когти бегущей позади твари могли вскрыть меня как консервную банку. В итоге, я как ломился по прямой, так и промчался мимо ничего не понимающих горилл. Звуки драки, раздавшиеся за спиной, показались мне лучшим, что я слышал за всю свою жизнь.

Бег на грани возможностей организма продолжался еще с десяток минут. Погони за спиной не было слышно, но это вообще ничего не значило. Сомневаюсь, что гориллы станут для бронированного хищника серьезными противниками. Другой разговор – мяса в них куда больше, чем в худощавом человеке, а значит и смысла гнаться за мной вроде как нет, но кто знает, что творится в голове у взбешенного животного? Может дурная тварь зуб на меня затаила за ту царапину на пузе и теперь цель ее жизни – отомстить наглому двуногому существу.

Тем не менее, бежать я уже не мог – измученное тело молило о пощаде. По мышцам растеклась ноющая боль, а легким уже не хватало кислорода. К тому же во время безумного спринта по лесу, я сильно ударился ногой об торчащий корень, и теперь к отбитым ребрам добавился здоровенный синяк на голени. Пришлось останавливаться.

Пять минут на передышку и снова в путь. Я прекрасно осознавал, что мне дико повезло, а судьба, как правило, любит равновесие. Если сегодня ты вырвал у нее удачу, то готовься к неприятностям. Что интересно, в обратную сторону это правило не работает. Лицом по грязи жизнь тебя может возить хоть каждый день, без перерывов и выходных.

Укрывшись в небольшой ложбинке, я для начала осмотрел ребра. Перелома все-таки не было, только сильный кровоподтек от бедра до подмышки. Вовремя активированное умение уберегло кожу, но полностью от травм не спасло. Помимо этого, я потерял копье. Оно осталось лежать в фиолетовой зоне, хорошо хоть кинжал сохранил.

Выбираться из своего укрытия жутко не хотелось. Здесь сохранялась иллюзия безопасности, а впереди еще не один километр враждебного леса, где каждое живое существо желает твоей смерти, к тому же я не совсем понимал, куда идти. Пришлось, преодолевая боль, лезть на дерево, с целью сориентироваться по стене.

До деревни я так и не дошел. Удача, приветливо помахав мне рукой, решила отправиться к кому-то другому.

– Да ты шутишь что ли? – вздохнул я, глядя на чешуйчатую собаку, выскочившую наперерез. – Бобик, оно тебе надо?

Оказалось, что надо. Хищник, не признавая хитрых маневров, просто бросился на меня, метясь в шею. “Каменная кожа” все еще находилась в откате, поэтому защитить себя я не мог и просто рванул в сторону, пытаясь отмахнуться кинжалом.

Промахнулись оба. Начался второй акт нашего противостояния. Тварь оскалила зубы, низко зарычала и сымитировала атаку. Как последний дурак я повелся и попытался отскочить, на чем потерял драгоценные секунды. Тут же, не тратя время на подготовку, хищник почти мгновенно преодолел расстояние до цели и вцепился мне в горло.

Темнота. Я вновь вижу чешуйчатого зверя перед прыжком, но уже знаю, как именно будет совершена атака и готов к ней. Теперь обманный маневр сработал против хищника, мы почти одновременно рванули вперед, однако я оказался быстрее, кинжал входит в зеленую шею, увитую тугими мышцами и, казалось бы, все – победа, но тварь изгибается всем телом, и как-то умудряется вцепиться мне в ногу.

Боль, дикая боль, разрывает сознание. Я вижу, как из разорванной артерии фонтаном бьет кровь, а недобитая тварь продолжат вырывать куски мяса из моего тела. Хищник почти умер, но не успокоился, пока не прихватил меня с собой.

Перерождение.

11 Глава

Ненавижу умирать. Как же я ненавижу умирать! Мне хотелось бить руками по стенам и орать благим матом, вымещая пережитое в лесу. Насколько же это жутко видеть, как от твоего тела отрывают целые куски кровоточащего мяса, и, мало того, что это психологически трудно, это, мать его, больно! Это очень больно! До помрачения сознания, до безумия и проклятий больно!

Очнувшись, я тут же схватился за бедро, и минут пять просто сидел, массируя его. Не представляю, как подобное может вынести более эмоциональный человек. Грёбаня собака, ну какого лешего ей надо было встретить меня в этом лесу? Вопрос конечно риторический, но обвинить кого-то в случившемся очень хотелось.

В конце концов меня немного отпустило. Я успокоился, и смог встать на ноги, не бросая периодически взгляды на то место, где совсем недавно челюсти зеленокожей твари вырвали из ноги кусок плоти.

Возле часовни меня, естественно, никто не встречал. Круг деревьев пустовал, но где-то в стороне хижин слышались голоса, туда я и пошел.

Деревня в мое отсутствие немного преобразилась. Те жалкие потуги построить оборонительные сооружения получили развитие и теперь то тут, то там виднелись вполне себе серьезные конструкции. Стены из толстых веток, заостренные колья, вкопанные глубоко в землю. Понятно, что ничего действительно стоящего городские жители построить не могли, но они явно старались.

Первым мое появление заметил Федос. Мужчина развлекал себя метанием ножей в дерево и, судя по измочаленному стволу, делал он это достаточно давно.

– О, ты все-таки вернулся! – с какой-то смесью радости и злорадства сказал Федос, – хреново выглядишь.

Выглядел я и правда неважно – порванная куртка, окровавленные брюки с практически оторванной штаниной, щетина, превратившаяся в небольшую бороду. Хорошо хоть все синяки и ссадины исчезли после перерождения.

– И тебе не хворать, – ответил я.

– Ну, рассказывай, нашел что-нибудь?

– Федос, давай всех соберем, не хочу одно и тоже десять раз объяснять. За стеной есть кто-нибудь?

– Не, утром сползали, но вернулись уже все. А может все-таки расскажешь, чего тебя так долго не было? Мы ведь решили, что ты все – кинул нас. Ушел, так сказать в свободное плавание и ручкой нам не помахал.

– Кто бы сомневался, – скривился я. – Позови всех на поляну, разговор очень важный.

– Ладно, – скуксился Федос, после чего заорал на всю округу, – Эй, народ! Харе вола гонять, сюда идите! Макс вернулся!

Пока жители деревни стягивались к костру, я наведался сперва к колодцу с целью умыться, а затем и на склад, где сменил пришедшую в негодность одежду. Пока переодевался, с расспросами прибежала Лиза, женщина как бы невзначай оказалась рядом, изобразила радость, что я наконец вернулся и попыталась выведать информацию о столь длительной вылазке в лес. Кузнецову я естественно послал… к костру, все с той же формулировкой – не хочу повторяться несколько раз. Лизе такой ответ не слишком понравился и, изобразив обиду, женщина вышла со склада.

Через десять минут возле костра на центральной поляне собрались почти все жители деревни, за исключением Гуляева. Во время моего отсутствия в деревне явно что-то произошло, люди почти не общались друг с другом, да и в целом обстановка ощущалась очень напряженной

– А Васек где? – спросил я, оглядев собравшихся.

– Кончился он, – ответил Федос, – вздернулся, чмошник.

– Ты бы свой поганый язык меньше открывал, – прошипела Маша, – из-за тебя ведь все произошло.

– Че? Вернулся твой дружок, и смелая сразу стала? – казалось, что Федос сейчас бросится в драку.

– Да я тебя, падла, за один удар в часовню отправлю! – Ершова вскочила на ноги.

– Друзья, – попытался успокоить людей Мельников, – в нашей ситуации любая ссора может привести к гибели всей деревни. Хватит! Прошу вас, успокойтесь!

Окрик подействовал. Люди, готовые вцепиться друг другу в глотки, уселись на свои места, злобно поглядывая друг на друга.

– Борис Игоревич, – дождавшись тишины, спросил я, – что произошло?

– Максим, когда ты ушел, мы, как и договаривались, занялись тем, то продолжили походы в лес, но оказалось, что те мелкие животные, на которых мы охотились прошлую неделю, исчезли. Мы обошли деревню по кругу, но так и не нашли никого. После общего собрания было решено направится дальше, однако, чтобы уменьшить риски, не разделяясь на две группы. В результате, углубившись в лес на несколько километров мы наткнулись на группу из трех горилообразных существ, что напали на деревню днем ранее. Совместными усилиями нам удалось уничтожить их. Так продолжалось три дня, и в целом все шло хорошо, некоторые из нас даже улучшили умения, однако позавчера произошел очень неприятный инцидент.

– До чего ты нудный дед, – поднялся с кортов Федос, – пойду, пожалуй, отолью, крикните, когда он закончит.

– Так вот, – продолжил Мельников, когда нас стало на одного меньше, – позавчера мы наткнулись на группу животных, насчитывающую пять особей. Наверное, надо было уйти, но Александр настоял на атаке. Нам удалось уничтожить троих, еще одного мы сильно ранили, однако последняя – самая крупная особь, напала на Василия. К сожалению, он не умер сразу, и пока мы пытались добить существо, бедного парня рвали на куски. После возрождения, Василий ушел в себя. Он не ел, не разговаривал, почти не реагировал на внешние раздражители, ну и как итог не выдержал и покончил с собой.

– Маш, – я обратился к девушке, – ты говорила, что Федос во всем виноват, о чем речь?

– Гнобил он Васька. После того, как парень возродился, Федос постоянно возле его хижины терся. Развлекался ублюдок – на психику давил, прозвища разные придумывал. Короче, вчера утром Гуляев на завтрак не вышел, а потом в его хижине надпись на стене увидели – он углем нацарапал: “я хочу домой”. Мы тогда всю деревню обыскали и на одном дереве нашли веревку с петлей. Как только ветки выдержали, непонятно.

– Тело пропало?

– Да, испарилось, как обычно. Я ведь Федоса едва не убила вчера. Как можно быть таким конченным человеком?

– Ну он же не виноват, что горилла напала на Гуляева? – вступилась за своего мужчину Лиза.

– Нахрен его травить было? – начала заводиться Ершова. – Он слепой? Не видел, что пацан на грани?

– Чего ж ты его не остановила тогда? – ехидно заметила Кузнецова. – Какие все высокоморальные, я просто поражаюсь.

– Друзья! – Борис Игоревич попытался затушить разгорающийся конфликт. – Случившееся уже не изменить, никто не мог подумать, что Василий решиться на такое. Если мы сейчас уйдем во взаимные обвинения, будет только хуже, давайте думать о будущем. Тем более Максим наверняка не просто так нас собрал.

Новость об окончательной смерти Гуляева меня немного шокировала. Какой-то привязанности к нему я не испытывал, но мне его было жаль. Не выдержал парень свалившихся на его голову испытаний. Он пережил две поганые смерти, и в конце концов сломался. Не думаю, что оскорбления нашего гоповатого придурка стали основной причиной самоубийства, скорее уж той соломинкой, что переломила хребет верблюду. Является ли Федос после этого меньшей мразью? Нет. Человек, самоутверждающийся за счет более слабых – по определению моральный урод. Однако убивать его или вести разъяснительные беседы я видел смысла. Зачем? Гуляева так не вернешь, а характер тридцатилетнего быдла уже не исправить, так что незачем лишаться дееспособного члена общины. К тому же, он сейчас десять раз подумает, прежде чем тешить свое эго на ком-либо еще.