– Безусловно, – ответил Игнатьев и накинулся на куриный суп, который только что подал официант.
– Интересная история получается, человек мертв, никто его не ищет, с виду благородный, хорошо одет, костюмы из Японии заказывает, и никому не нужен, как будто сирота, странно все это, ладно бы просто утонул, так тут руки связаны, возможно отравили. Каша в голове, да и только, – задумчиво произнёс Арагонов.
Официант подал котлеты с пюре, они были восхитительны, с тонкой золотистой корочкой, сок вытекал из них, когда на них надавливали вилкой, аромат стоял у соседнего стола. Запив это стаканом горячего чая, они попросили счёт.
– Убери деньги, – строго произнес Арагонов, – это я тебя сюда позвал.
– А что, я и сам могу расплатиться, я не женат, живу у тетки, тратить особо некуда, могу и в ресторане в кое веки пообедать, – ответил Игнатьев.
– Все равно убери.
Они встали из-за стола, рассчитались и направились в гардероб, где, получив свою верхнюю одежду, оделись и вышли на улицу.
– Куришь? —спросил Арагонов.
– Курю, – ответил тот и достал из бокового кармана своего пальто пачку папирос.
– Из района значит? К сыску то приучен?
– Какой там сыск, сплошная комедия, то корову украдут, то лавку самогонщика ограбят, одна бытовая история, два убийства и то по пьянке, – насмешливо ответил Игнатьев, – не то, что тут, не успел приехать, на тебе, сразу такое представление.
– Тут тоже такие представления не каждый день показывают, раз в пятилетку, в основном бытовые, вот с кражами у нас повеселей, воруют все и всё, не успеваешь дела открывать, что-то быстро находим, что-то месяцами висит.
– Вы, говорят, в городе лучший в своем деле, не даром начальником сыска назначены, – продолжал Игнатьев.
– Начальник без подчиненных, еще два инспектора примерно тем-же занимаются, но в прямом подчинении ты первым будешь. Сейчас собери все данные по гостиницам, возможно он приезжий был, поэтому и не ищут, либо хозяева отеля боятся заявить, – приказал Арагонов.
Уже в начале шестого в дверь кабинета постучался Игнатьев и с довольной улыбкой на лице начал доклад: – Откуда Вы могли знать про гостиницы? В отеле “РОЯЛЪ” пропал постоялец, хозяева отеля сегодня собирались подать заявление, три дня выжидали, но, когда счет обнулился, засуетились, открыли номер, сделали опись вещей в номере и написали заявление, но не успели его отнести, я их опередил.
– Не успели отнести, и не отнесли бы, пройди месяц, вещи продали бы на барахолке, хоть как-то возместить убыток от неоплаты за проживание, ты лично заявление видел? – подняв глаза на Игнатьева, спросил Арагонов.
– Нет, не видел, – растерянно ответил тот.
– Выезжаем сейчас же, ты в номер не заходил?
– Никак нет, через приоткрытую дверь заглянул, велел никого не пускать, поставил городового.
– Это хорошо, едем, – сказал Арагонов, накидывая пальто.
Управляющий гостиницей встречал их у входа. Взгляд его был напуганным, глаза бегали из стороны в сторону, лицо покраснело, а у висков появились капли пота: – Мы сегодня собирались подать заявление в полицейский участок, третий день ждем-с, может загулял человек, с кем не бывает, – вместо приветствия начал он.
– Показывайте номер, – резко оборвал его Арагонов, – карточку постояльца принесите туда же, там и поговорим.
Зайдя в номер, они приступили к осмотру. Из личных вещей обнаружено пара костюмов индивидуального покроя, шляпа, пара сорочек, носки на подтяжках, майки, трусы, все было довольно хорошего качества. Бритва немецкая, помазок голландский. Ни документов, ни портмоне с деньгами найдено не было. На носовом платке были вышиты инициалы “А.Н.И.”, – Возможно это его инициалы, – предположил Игнатьев.
В номер вошел управляющий, держа в руках толстую тетрадь.
– Агафонов Николай Иванович, – громко заявил он, – прибыл четыре дня назад из Петербурга, на следующий день к вечеру не вернулся, горничная подтвердила, что никто в номере не ночевал. Этажный так же его более не видел.
– Давайте сюда и горничную и этажного, – распорядился Арагонов, – он заселился один?
– Да, один, – ответил управляющий.
– Гости к нему не приходили, может в ресторане он с кем-то встречался?
– Ничего такого не припоминаю, в обед заселился, к вечеру уходил, вернулся. На следующий день опять ушел и как в воду канул, – ответил управляющий, бегая глазами из стороны в сторону так, как будто вспоминая что-то.
В номер вошла немолодая женщина в белом переднике и пожилой мужчина в старом кителе.
– Сейчас вы всё подробно расскажете вот этому господину. Что это за человек, как выглядел, его распорядок, всё, до мельчайших подробностей, – Арагонов указал на Игнатьева, – У меня к вам только один вопрос, – он достал карточку из внутреннего кармана пальто и положил на прикроватный столик, – это ваш постоялец?
Все присутствующие в номере наклонились над фотокарточкой, на которой был запечатлен труп мужчины, совершенно не похожий на того, что вчера нашли на берегу.
– Никак нет, – ответил мужчина в кителе швейцара.
– Вы уверены? – спросил Арагонов, пристально вглядываясь в глаза этажного.
– Я хоть и стар, но не слеп, тот был с бородкой и светлый, франт такой, а этот черноголовый, и чисто выбрит.
Арагонов убрал со столика снимок и положил туда другую карточку: – А этот похож?
Все снова наклонились над фотокарточкой, горничная, прикрыв рот ладонью, отпрянула назад, – Как же так то, батюшки святы.
– Этот наш, – ответил этажный, – эко его угораздило.
– Вы подтверждаете, что человек на фото именно тот, что проживал в вашем отеле? – обратился Арагонов ко всем присутствующим в комнате.
Все утвердительно закивали головой.
– Федор Михайлович, собери со всех расписки о неразглашении, сделай опись имущества, собери информацию по всем его передвижениям, до секунды и приезжай в управление.
– Слушаюсь, – ответил Игнатьев, доставая из кармана блокнот.
По возвращению в полицейское управление Арагонов вызвал телеграфиста и попросил направить в Петербургское управление запрос-телеграмму по Агафонову.
После, он что-то записав в свой блокнот и отложив его на край стола, закурил папиросу.
– Человек из Петербурга приезжает сюда, день и ночь проводит где-то, после исчезает и появляется уже мертвым. Явно он тут не просто так, приехал в гости или по делам каким. Не просто так он тут, выяснить надо, – Медленно, почти в полголоса произнес он.
Выкурив папиросу, Арагонов достал карманные часы и взглянув на них присвистнул, как-бы удивляясь увиденному. Накинул пальто, одел котелок и направился к выходу.
Ужинать он отправился в гостиницу “РОЯЛЪ”, именно туда, где недавно проводил опрос свидетелей.
Управляющий гостиницей вздрогнул, снова увидев Арагонова: – Мы всё рассказали Вашему помощнику, – Тут же произнёс он.
– Накормить сможете? – Не останавливаясь спросил Арагонов.
– Как же не накормить, накормим, по высшему разряду, – Ответил управляющий, – Кстати, Ваш сослуживец еще тут, он заканчивает беседу с официантом, который обслуживал покойного в последний вечер.
– Прекрасно, попроси его к столу после того, как он закончит свои дела, и да, – Арагонов остановился и жутко презрительно посмотрел на управляющего, – Мы сегодня тут гости, не делайте нам лишних почестей и не привлекайте к нам прочего внимания.
Управляющий покрылся испариной и кивнул головой, ничего не ответив.
Арагонов взял меню и начал его внимательно изучать. Не успев дочитать до конца, как напротив примостился Игнатьев.
– Вы сегодня по ресторанам решили пройти? – С улыбкой спросил он.
– Знаешь, голубчик, все что мы делаем в своей работе, делаем не просто так. Обычно те, кто совершают преступления, стараются не оставлять следов, они продумывают все до мелочей, как им кажется на первый взгляд, но иногда их посещают сомнения, а все ли они сделали по плану, и вот тогда они начинают паниковать, вспоминать мелочи, которые могут их выдать. Они начинают возвращаться на место преступления и заметать следы, которые, по их мнению, они не заметили ранее. Давай посмотрим, может кто-то из работников отеля к этому причастен, а может постоялец какой, а вдруг гость зайдет странный, одним словом, изучим обстановку.
– Ваша правда, Иван Христофорович, Ваша правда.
– Ты лучше расскажи о себе, Федор Михайлович, где родился, где крестился, как службу нес, успехи какие, может интересы или увлечения имеются, не стесняйся, работа работой, а жизнь жизнью, – Откинувшись на спинку диванчика, попросил Арагонов.
– Да какие там успехи, пока только учусь. Вообще я отсюда родом, отец школьный инспектор, мать учитель музыки. После гимназии поступил на юридический, по окончанию подал рапорт на службу в полицию, направлен в район, там и служил все время. Опыт, конечно, есть, но небольшой, а вот сыскное дело мне интересно, но не доводилось расследовать что-то серьёзное, только так, читаю, изучаю дела, к которым допускают, мотивы, причины и следствие. Весьма захватывает. Наверное, это и есть мое увлечение, – ответил Игнатьев.
К столу подошел официант и спросил: – Что закажете, господа?
– Ты к водке как? – Посмотрев на Игнатьева, спросил Арагонов.
– Хреновуху люблю.
– Хреновуха есть? – Переводя взгляд на официанта, спросил Арагонов.
– Разумеется, самая что ни на есть, свежайшая, – Ответил официант, – А откушать чего желаете?
– Подай-ка нам к хреновухе, соленых огурцов, судака, запечённого с сыром, сала с горчицей и груздей слабосоленых со сметаной, а по горячему позовем, и неси скорее, уж больно выпить хочется.
Официант шагнул назад, сделал поклон и удалился.
– На службу завтра не нужно, выходной, – Продолжил Арагонов и достал папиросу из портсигара, – Не спал всю ночь с этим утопленником. Какие мысли у тебя, Федор Михайлович?
– Мысли? Пока все странно, может и самоубийство, может и убийство, но больше склоняюсь ко второму. Мало улик. Проверим для начала, кто этот Агафонов на самом деле, а дальше выводы делать будем. А пока у нас ничего нет, кроме трупа и его вещичек.
– Мда, – задумчиво произнес Арагонов, – Я вот думаю, если это убийство, то мотивом может быть месть. Месть, голубчик, самый распространенный мотив для убийства, еще бывает ревность. Пока что будем придерживаться этой версии, но жду от тебя пару возможных сценариев, обсудим на днях. В начале недели придет ответ из Петербурга по Агафонову, узнаем, что за птица, поехать придется, ножками протоптать полстолицы. Сейчас и родственники появятся, и коллеги, найдем зацепочку, распутаем клубочек то, распутаем, – Арагонов затянулся, струя горького дыма ударила в гортань. Он несколько раз щелкнул нижней челюстью и три ровных колечка вылетели изо рта в сторону Игнатьева.
Официант поставил на стол закуски, наполнил две рюмки мутновато-жёлтой жидкостью и резким взмахом положил каждому из сидящих за столом белые тканевые салфетки на колени.
– Ну что, Федор Михайлович, будем знакомы, – Торжественно произнес Арагонов, поднимая рюмку.
– За знакомство! – Не менее торжественно ответил Игнатьев, поднимая в ответ свою. Они выпили залпом, оба поморщились и закусили, кто чем.
Официант время от времени подходил к столу наполнить рюмки, после подали на горячее утиное жаркое, которое гости смели с тарелок с невероятной скоростью, они разговаривали, иногда смеялись, видно было, что обоим их окружение было симпатично, это всегда видно, когда человеку симпатичен человек, не вызывает чувства скованности, ты как будто с ним с детства знаком. Находятся темы для разговора, вы говорите на одном языке и на интересные для обоих темы, вы понимаете, что вас слушают и не торопятся перебить, чтобы ответить. Вы чувствуете себя в своей тарелке. Редкое явление.
За весь вечер в ресторане гостиницы “РОЯЛЪ” никто из подозрительных лиц так и не появился, пара постояльцев спустилась поужинать, две молодые пары отмечали какое-то событие, трое мужчин сидели в углу и пили коньяк, скорее всего приезжие.
Отужинав, они попросили счет у официанта, который тут же переадресовал этот вопрос на управляющего.
– Господа, все за счет заведения, – Тихо промолвил управляющий.
– Послушайте, уважаемый, неужели Вы думаете, что наши полицейские не могут оплатить ужин в ресторане? – Разозлился Арагонов.
– Что Вы? Никак не мог себе такое позволить, – Вытирая со лба испарину, ответил он, – Просто знак уважения и внимания, не примите за оскорбление.
– Держи деньги, сдачу оставишь себе, не забудь известить, если что-то разузнаешь, – Арагонов достал из бумажника несколько банкнот, положил их на стол и взяв под локоть слегка качающегося Игнатьева направился к выходу.
– Почему Вы не приняли любезность от него? – Осведомился Игнатьев.
– Голубчик, тем самым ты поставишь себя в уязвимое положение, и он будет думать, что ты ему обязан, ну или как минимум вы квиты, а тут он вдвойне виноват, и в полицию не заявил и подачку сунул, он у нас в кармане, теперь он будет более напуган, а значит и внимателен, именно то, что нам нужно, а поужинать бесплатно мы у него еще успеем, если так уж захочется.
Они вышли из здания гостиницы, сели в ближайший свободный экипаж и поехали в сторону дома.
– Я завезу Вас домой, – Предложил Арагонов, – Подскажи извозчику адрес.
Игнатьев продиктовал адрес, извозчик кивнул и поддал вожжей. Экипаж прибыл к указанному месту. Арагонов попрощался с коллегой, назвал извозчику свой адрес, уселся поглубже и вынув карманные часы, посмотрел на время, доходило до одиннадцати вечера.
Подъезжая к дому, Арагонов заметил на углу улицы знакомый силуэт – Мужичка в безразмерном пальто. Он приказал остановиться, расплатился за поездку, спрыгнул с экипажа и уверенной походкой устремился к нему.
– Не меня ли ты тут поджидаешь, Прохор?
– Вас, Ваше Высокоблагородие, кого же еще, – Ответил тот.
– Новости какие?
– Колье нашлось, у одного барыги спрятано дома, – Прохор вытер рукавом под носом.
– Долго же ты возился с ним, я уже начал место тебе подыскивать в тюремных казематах, а ты, смотрю, исправился. Пошли, чего встал, показывай, где он живет.
– Никак нельзя, Иван Христофорович, я на тот свет не хочу, адрес скажу, как выглядит скажу, но с Вами не пойду, – Испуганно начал отвечать Прохор.
– Ты смотри, как дружков своих закладывать, так ты смелый, а как в дом к ним зайти, так сразу трус?
– Не трус я, и не дружки они мне, но всему есть объяснение, я же не по доброй воле их выдаю, а по принуждению.
– Ладно, говори адрес, и не дай Бог я там не найду то, что хочу, – Обрезал Арагонов.
– На Крестьянской улице, в самом конце стоит белый дом, о двух этажах, на первом этаже комнаты сдаются, крайняя справа по коридору. Там снимает комнату заезжий барыга Игнат с сожительницей, шрам у него на лице и глаз бельмом затянут. У него Ваше колье, сегодня портовые проговорились, сказали, что он с этим колье приходил. По описанию похоже на то, что Вы ищете, – Быстро, как будто зазубрил, выпалил Прохор.
Арагонов посмотрел на время и похлопав Прохора по плечу, отодвинул его в сторону. Без проблем найдя тот самый дом, он открыл парадную дверь и попал в недлинный коридор, по обе стороны которого были расположены комнаты. В коридоре было развешено постиранное белье, пахло прелой древесиной и сыростью, единственным источником света в коридоре была керосиновая лампа, висевшая под потолком. Медленно двигаясь в сторону двери, на которую указал Прохор, Арагонов осторожно вступал на половицы, которые издавали неприятный скрип. Остановившись около двери, он внимательно прислушался. Было слышно, что за дверью разговаривали двое, мужчина и женщина. Арагонов достал револьвер и дулом постучал в дверь.
– Кого там чёрт принес? Егорка, ты опять? Самогона нет, я же сказал тебе, – Послышалось из-за двери.
Арагонов не ответил и снова постучался.
– Да какого лешего? – Шаги за дверью стали все слышнее. Дверь скрипнула и в образовавшуюся щель показалось лицо немолодого мужчины с длинной густой бородой. Один глаз был мутно-белого цвета, а через все лицо проходил огромный шрам, по-видимому, от ножевого ранения.
Арагонов медленно приставил дуло револьвера к его подбородку и надавив им протолкнул мужчину в комнату, – Не делай лишних движений, – Приказал он.
– Кто еще дома, кроме вас двоих? – Почти шёпотом спросил Арагонов.
– Никого, вдвоем, – Испуганно ответил мужчина со шрамом.
– Слушай внимательно сюда, Игнат, у тебя есть вещица, которая тебе не принадлежит, ее следует вернуть и прямо сейчас, – Спокойно промолвил Арагонов.
– О чем Вы, барин, чужих вещей не держу, – Ответил тот.
– Сегодня в порту человек с бельмом вместо глаза и шрамом на лице предлагал портовым рабочим за бесценок приобрести колье, в надежде, что те перепродадут его кому-то из речных, которые в свою очередь вывезут его из города, так как колье оказалось очень востребовано и из-за него получилось много шуму. Так вот, что-то мне подсказывает, что этот человек ты, – Все так же тихо проговорил Арагонов.
Игнат, пятясь назад, упёрся в стол и рукой начал шарить в поисках ножа.
Арагонов, заметив это, ударил свободной рукой в область печени так, что тот присел на колени и начал жадно глотать воздух.
– Сволочь ты такая, – Пронзительно гаркнула женщина, все это время находившаяся в углу комнаты и наблюдавшая за происходящим.
– Стой на месте, – Выкрикнул Арагонов, оставляя держать револьвер, направленный на Игната.
Женщина отпрянула назад.
– Мне нужно только колье, – Повторил он, – Если я его сейчас не заберу, то мы продолжим беседу в отделении.
– Под столом деревянная шкатулка, – Держась за правый бок и глотая воздух, прохрипел Игнат.
– Доставай, очень медленно, – Приказал Арагонов.
Игнат поднял скатерть, свисающую со стола, и потянулся за шкатулкой, медленно вытащил ее и открыл.
Арагонов дулом пистолета растормошил содержимое шкатулки, нашел интересующую его вещь, подцепил её и поднес к лицу Игната.
– Я это заберу, и не буду спрашивать, откуда это у тебя. Если вдруг захочешь узнать, кто забрал эту вещь у тебя, то можешь не утруждаться, забрал я, Арагонов Иван Христофорович, начальник сыскной полиции. Теперь, Игнат, ты мой осведомитель, не стукач, а осведомитель, то есть будешь снабжать меня время от времени нужной информацией, а если вздумаешь юлить, сядешь и на долго, ты все понял? – Арагонов закончил речь, как его взгляд снова уловил блеск из шкатулки.
– Я все понял, – Не успел ответить Игнат, как Арагонов прижал указательный палец к губам, показывая всем, что нужно замолчать.
Арагонов снял с дула пистолета колье и положил его в боковой карман. Тут же ткнул им в шкатулку и разворошив содержимое, оголил лежащую на дне золотую печатку, с красовавшимися на ней выгравированными инициалами «А.Н.И.». Он надел её на указательный палец и поднес к лицу Игната.
– Откуда у тебя это? – Приставив дуло револьвера к подбородку Игната спросил он.
– Принес бродяга какой-то вчера, просил немного, я и выкупил, – Почти отойдя от удара, но все еще похрипывая, ответил тот.
– Бродяга?
– Клянусь всем, – Понимая, что взгляд Арагонова был таким удивленным и в то же время разъяренным, что отвечать нужно было только правду.
– Собирайся, прокатимся, – Скомандовал Арагонов.
– Куда? – Поинтересовался Игнат.
– Нам с тобой Игнат, надо будет поговорить по душам, что-то мне очень захотелось с тобой поговорить. Если все это правда, то ты вернешься домой. Держать тебя в кутузке и тратить на тебя казенные деньги, у меня нет никакого желания.
Игнат встал, накинул ватник и сапоги, вытянул обе руки вперед сказал: – Ведите.
Доставив арестованного в полицейское управление, Арагонов передал его в руки дежурной смены.
– Утром поговорим, пока можешь повспоминать подробности, все ли ты мне рассказал, – Сказал он Игнату, которого уводили в камеру.
23 сентября (суббота)
На утро Арагонов проснулся ближе к девяти. Откинув одеяло в сторону, он встал с кровати и совершил свой ритуал с умыванием, позавтракал, пролистывая при этом утреннюю газету, которую припасла для него горничная.
Он достал золотую печатку из кармана пиджака и положил перед собой на стол.
«А.Н.И.» отсвечивала на ней гравировка.
– След от кольца, Агафонов Николай Иванович, дорогой костюм, лаковые штиблеты, золотая печатка, все сходится, – Бормотал себе под нос Арагонов.
– Как все это теперь сможет помочь, как? Ума не приложу.
– Иван Христофорович, может что-то еще подать? – Послышался за спиной голос домработницы.
– Спасибо, Анна Игнатьевна, не нужно.
– Как Вы думаете, сколько еще простоит такая теплая погода? – Вдруг спросил он.
– Не знаю, Иван Христофорович, я не из тех, кто наблюдает за приметами. Говорят, до середины октября будет тепло, а уж правда или нет, не могу знать? – ответила она.
– До середины октября, – Пробормотал себе под нос Арагонов.
– У Вас что-то случилось? – Поинтересовалась домработница.
– Почему Вы спрашиваете?
– Мне так показалось.
– Нет, просто на работе кое-какие дела образовались, требуют особого внимания. Я сегодня на обед не попаду, не утруждайтесь на меня готовить, отобедаю в городе, – Вставая с кресла сказал он.
Арагонов вышел из дома и неторопливо пошёл к дому Коровина, нужно было вернуть колье и обсудить новые детали, появившиеся в деле Агафонова.
– Не ждал я тебя сегодня, Иван Христофорович, но надеялся, что порадуешь старика, рассказывай, нашел? – Улыбаясь, поприветствовал Коровин гостя.
– Как ни найти, Николай Федорович, нашел, – Вместо приветствия произнёс Арагонов.
– Ну, батенька, лучший сыщик, не попишешь, – Обнимая за плечи Арагонова, сказал Коровин. – Пошли, коньяку выпьем, Французского, от самого губернатора получил в подарок.
– Коньяку? – В полголоса переспросил Арагонов, – Коньяку можно.
Они поднялись на второй этаж, где располагался кабинет Коровина. Посередине кабинета стоял огромный письменный стол, столешница которого была обита дорогим сукном, зеленого цвета. Позади стола на встроенных в стену полках из дорогих пород дерева, располагались книги. Справа, у окна, стоял небольшой журнальный столик и два кресла, друг напротив друга. Окна были затянуты тяжелыми, плотными шторами, такого же, как сукно, темно-зеленого цвета, слева за дверью располагался камин с красивой кованной решеткой.
– Сигару? – Предложил Коровин.
– С Вашего позволения я закурю свои?
– Кури, голубчик.
Арагонов сел в кресло.
В кабинет вошел приказчик.
– Лимончику нам порежь и сахарной пудрой присыпь слегка, – Приказал Коровин.
После чего подошел к полке с алкоголем, взял оттуда бутылку коньяку, умелым движением откупорил ее, поднес горлышко к носу и глубоко вдыхая коньячные пары, произнес: – Умеют же, бес их подери, умеют. Закупорил бутылку и второй рукой взяв две коньячные рюмки с соседней полки подошел к столику, поставил рюмки на стол и наполнил их.
– Ну, Иван Христофорович, не томи старика, выкладывай, где нашел, как нашел, не тяни давай кота за причинное место.
Арагонов достал из своего портсигара папиросу, примял бумажный мундштук, закурил и взяв в руку рюмку коньяку, слегка пригубил.
– Ничего необычного, Николай Федорович, вышел через осведомителей на одного заезжего барыгу, который пытался избавиться от этого колье в порту. Все как обычно, колье изъял.
– Задержал его? А то, ты любишь всех на волю отпускать, – Спросил Коровин, отпивая из рюмки.
– На этот раз задержал. Я же их не по доброте душевной отпускаю, а с корыстными помыслами, ну вот посадим мы их, будут за казенный счет бока отлеживать, а тут они время от времени служебному делу помогают.
– Хитер, ничего не попишешь, – Ухмыльнулся Коровин, – Может ты и прав, а то пересажают всех, так и нам работы не будет, а без работы в отставку отправят, а в отставке что, одна скука.
– Да как их всех пересажаешь то, Николай Федорович, ведь на Руси над каждым жуликом по три сверху стоят, каждого если ловить, вон куда можно добраться, – Арагонов поднял указательный палец вверх.
– Ты, голубчик говори, да не заговаривайся, на самого помазанника божьего пальцем тычешь, ладно в моем кабинете, – Привставая возмутился Коровин.
– Да как смею, – Возразил Арагонов, -Выше смотрите, Ваше Высокородие, выше.
Коровин поднял взор в потолок и секунду поразмыслив, ответил: – Ах вон ты куда? Тут я с тобой спорить не буду, пути Господни неисповедимы, какую он с нами игру играет, ему одному и известно, знал бы кто, поделился. Коровин вытянулся в струнку, повернулся к иконе, которая располагалась в «красном углу» и поднеся ко лбу три перста произнес: – Господи, прости рабов твоих, и мысли их грешные. Перекрестился, сел в кресло и добавил: – Оставим это, Кесарю Кесарево, Господу Господне, не нам тут судить. Лучше скажи, зачем задержал его?
– Тут вот какая штука, Николай Федорович, вчера мы узнали имя убитого и то, что он из Петербурга и место, где он остановился в нашем городе на постой. А во время обыска в доме барыги, вместе с колье, я нашел вот это, – Арагонов достал из кармана колье графини Боткиной, положил его на стол, а следом достал печатку, которую он положил рядом.
Коровин взял ее в руки и поднял на уровень глаз.
– Агафонов Николай Иванович, инициалы покойного, так же в книге посетителей отеля, где он остановился, записан он же, на его вещах, найденных в номере, имеются вышитые инициалы, так же соответствующие его имени. «А.Н.И». Мы отправили запрос в Петербургское управление, надеюсь в понедельник получим ответ, надо ехать, Ваше Высокородие, – Доложил Арагонов.
– Да, хорошим ты сыщиком стал, Иван Христофорович, нечего сказать, одним выстрелом и двух зайцев. И что с этим барыгой, думаешь он за этим стоит?
– Не похоже, простой скупщик краденного, думаю, что он не солгал, когда сказал, что кольцо ему принес бродяга, я поскребу по городу, найду горемычного, а он и выведет нас на след.
– Или не выведет, – Перекручивая в руках печатку, ответил Коровин, – Ты давай бродягой занимайся. И как из столицы придет ответ, немедля выдвигайся, и возьми с собой Игнатьева. Кстати, как он тебе?
– Смышленый, быстро улавливает, поручения отрабатывает исправно, посмотрим, что будет дальше, рано делать выводы.
– Ну и славно, – Коровин допил рюмку коньяка, закусил лимоном, который незаметно поставил на столик приказчик еще десять минут назад, встал и протянул руку Арагонову: – Еще раз спасибо за колье, знал, что не подведешь.
Арагонов встал, понимая намёк что ему пора, пожал руку начальнику, сделал неглубокий поклон и удалился из кабинета.
Остаток субботы Арагонов хотел провести на работе, подбить кое-какие итоги по делу об убийстве, допросить Игната. Покопаться в архиве, изучить похожие дела, возможно сходить в городскую библиотеку, ознакомиться с детективными рассказами. Обдумав план на день и расставив все по пунктам, он направился в управление. Добравшись до места, Арагонов приказал дежурному подготовить комнату для допросов и привести туда задержанного.
– Чаю горячего, две кружки, с сахаром – Поднимаясь по лестнице, приказал он дежурному.
– Слушаюсь, Ваше Высокоблагородие, – Раздалось в ответ.
Через десять минут дежурный доложил, что все готово и можно приступать к допросу. Арагонов взял со стола несколько листов бумаги, стеклянную чернильницу и перо. Пошарил по карманам пальто, в поисках портсигара и спичек, найдя необходимое он спустился по лестнице, прошел по длинному коридору в ту часть отделения, где содержали задержанных. Выводящий распахнул металлическую дверь, которая разделяла основной коридор от блока с арестантами и после открыл дверь в комнату для допросов. Это была небольшая камера, оборудованная металлическим столом и двумя металлическими табуретами, накрепко прикрученными к полу. Одно небольшое зарешеченное окошко. Стены были выкрашены в тёмно-зелёный цвет. На столе уже стояли две кружки с горячим чаем и пепельница.
Арагонов сел на табурет, разложил листы бумаги и писчие принадлежности, рядом положил портсигар и спички.
– Разрешите ввести задержанного? – Громко спросил выводящий.
– Заводи.
Выводящий приказал Игнату войти в камеру, рукой надавливая на плечо усадил его на табурет, расстегнул ключом одну половину наручников, взял лежащую на полу цепь, так-же накрепко прикрученную к полу и просунув одно кольцо цепи в освобожденный конец наручников, защелкнул его обратно на руке арестанта.
– Спасибо, голубчик, подожди снаружи, если надо, позову, – Попросил Арагонов конвоира.
– Слушаюсь, – Ответил тот и вышел, закрыв за собой дверь.
– Здравствуй Игнат, – Уже обращаясь к задержанному начал сыщик, – Ты всё вспомнил, пока сидел тут?
– И Вам здравствовать Иван Христофорович, – Ответил Игнат.
– Быстро ты имена чужие запоминаешь, – Усмехнулся Арагонов.
– Я врать не буду. Кольцо мне досталось задешево. Купил я его у бродяги, ранее этот бродяга ко мне не приходил, как и многие из них, да и всех разве упомнишь? Один своровал, другой в карты выиграл, третий в помойке или на развалинах отыскал, я же не спрашиваю, откуда они все берут, – Затараторил Игнат.
– Ты давай подробности выкладывай. Когда, в каком часу, как одет, особые приметы, место, где принимал кольцо, побольше фактов.
– Три дня назад, ближе к вечеру, часов в пять, на базаре. Я обычно стою с табличкой «скупаю золото, вещи», многие меня знают, приносят в скупку, кто-то, наоборот, ищет что подешевле купить. Так вот, подошел бродяга, протянул печатку, говорит мол нашел, может хозяин появится, продашь ему, а мне на еду надо, в полицию, говорит, не понесу, изымут и денег не дадут, а вещь видно, дорогая, именная. Что еще? Выглядит он как бродяга, старый, небрит, телогрейка ватная, черная, шапка войлочная, сапоги – десятый срок доживают. Приметы? Вот особых примет не помню, может то, что зубов нет, и от этого шепелявит, так таких бродяг поди полгорода ходит. Ростом невелик, под подбородок мне, может оттого, что согнутый ходит.
– Он не сказал, где его взял, может кто подбросил ему в шапку для подаяний?
– Ничего такого не говорил, нашёл и не более. Это всё, что вспомнил, – Продолжал Игнат.
– Кто-то спрашивал про это кольцо, может кому предлагал, вспоминай, – Не отступал Арагонов.
– Показывать-то, показывал, предлагал, вот только не купили, надо еще найти под такие инициалы человека, не каждый же будет с чужими инициалами щеголять. А вот спрашивать, никто не спрашивал.
– Почему ты решил, что это инициалы?
– А что, по-вашему, Иван Христофорович, дата рождения что ли, – Засмеялся Игнат.
– Мало ли кто какие буквы на свои печатки наносит, дурья твоя башка, – Грозно высказался Арагонов, – Чай свой пей, остынет, – Пододвигая стакан, добавил он.
– Спасибо, и папироску бы выкурить, – Взяв стакан обоими руками, скованными наручниками, ответил задержанный.
Арагонов достал из портсигара папиросу, вставил между губ Игната, чиркнул спичкой и дал прикурить ему. Сам тоже закурил.