– Эй, а как же объявить победителя? – я хотел ещё немного подурачиться, но среди зрителей увидел постаревшее на несколько лет лицо Яна Громова. – Да, всё-всё, ухожу.

Я взял под руку Кристину и, стараясь не смотреть назад, сказал ей уголком рта.

– Быстрее, спаси меня.

Та увела меня во дворец. Я надел свою жилетку на ходу и чёрный пиджак. Фух, вот это да. У меня была куча вопросов. Зрители тоже возвращались в зал и посматривали на меня с любопытством. Танцевать мне не хотелось, поэтому мы просто встали у столика с напитками, и я выхлебал три стакана клюквенного сока.

– А теперь объясни мне, что это за чудо генной инженерии? – спросил я девушку, а сам старался не обращать внимания на Яна, что грозно подзывал меня пальцем, но не подходил сам – стыдится собственного сына? Или боялся «замараться»? Да к чёрту его.

– Извини, я немного не поняла вопроса, – ответила Кристина, проследив за направлением моего взгляда. – Может, лучше подойдёшь?

– Обойдётся. Как у Рената появилась третья рука? Что за магия?

– А ты про это. Ну, род Гноевых специализируется на метаморфозных чертежах.

– И такие бывают?

– Да, это любые тату, что меняют тело.

– И размеры? – вспомнив кое-что, спросил я.

– В том числе.

– А что с ним случилось? Это, конечно, упростило мне жизнь, но хотелось бы знать.

– Это особенность чертежей, – ответила девушка, смотря мне куда-то за спину. – Каждое их использование опасно, ты рискуешь превратиться в Выродка.

– Вот оно как, – сколько открытий чудесных предстоит увидеть нам.

– Кстати, я хотела тебя ещё в прошлый раз спросить, – на её глаза будто наложили стекло. – Где твоё благословение? Ты как себя вообще чувствуешь?

– Прекрасно, – мне было неловко об этом разговаривать. Похоже, я был единственный такой уникальный, кто не страдал выродковой болезнью.

Но распространяться об этом не хотелось.

– Ты должен сходить в храм Феса и получить защиту.

– Как только так сразу.

– Он не в нашей стране, так что тебе нужно спросить отца.

– О да, – я уже представил эту картину.

– Привет, – со спины раздался знакомый голос.

Я обернулся и увидел Альбину Плесницкую во всей красе. Так вот на кого смотрела Кристи.

– Здравствуй, может, по чайку?

На удивление та прыснула. Ого, странные перемены.

– Ты не возражаешь, я уведу его? – спросила Альбина.

Кристина только открыла рот, но меня уже взяли под руку и потащили в сторону «танцпола». Я обернулся на свою спутницу и извиняюще пожал плечами – мол, смотри, похищают средь бела дня. Дерись за меня!

– Да подожди ты, – я поставил пустой бокал на поднос проходившего мимо официанта и взял аристократку за талию.

Альбина была в изумрудном платье. Кажется, его ещё называют «футляр». Это такой кусок тряпки (элегантной, прошу заметить), что плотно прилегает к изгибам женского тела, выгодно подчёркивая его контуры.

Единственная дочь Плесницкого выделялась этим на балу. У всех были пышные одеяния с корсетами, рюшками и оборками, а здесь классическое вечернее платье. Бунт?

Я положил руку на её талию, и первые минуты две мы механически двигались по натёртому мастикой полу. Это вызвало новый приступ любопытства со стороны остальных гостей. Похоже, я сегодня наделал шуму в этом гадюшнике. Всё идёт по плану.

Композиция сменилась, и темп танцующих замедлился. Альбина прижалась ко мне ближе.

– Может, объяснишь, что тебе нужно? – спросил я её почти у самого уха.

– Заткнись и просто танцуй со мной, – огрызнулась девушка, но не так резко, как в первое наше знакомство, в голосе чувствовалась неуверенность.

– Как скажешь, – я решил не будить лиха, тем более всё моё тело говорило спасибо – в этом одеянии аристократка казалась женственней.

– Ненавижу эти сборища, – тихо сказала она.

– Да? А я решил, что ты соскучилась по мужскому вниманию, – подколол её слегка.

– Много о себе думаешь. У нас с родом Гноевых свои тёрки.

Я нахмурился.

– То есть, ты хочешь сказать, что сейчас используешь меня? – у меня не было желания влезать во всю эту грязь раньше времени. Я ведь такой махонький ещё, неоперившийся, покормил бы кто с ложечки легендарными татуировочками.

Я попытался отстраниться, чтобы уйти.

– Прости, но это не мои интриги, разбирайся с этим дерьмом сама.

– Да стой ты, – в голосе послышалось отчаяние, я даже немного растерялся – наша железная леди чего-то боится?

Я обречённо вздохнул.

– Весь внимание.

– У меня для тебя задание. Оплата – чертёж на расширение тату. Возьмёшься?

А вот это уже другой разговор.

Глава 16

Дуэльная трибуна дворца для приёмов.

– Остановите бой, – прорычал сквозь зубы Серафим Гноев, маг-лорд одного из сильнейших родов Хаттаруна.

– Ваше сиятельство, но это будет позор.

– Он уже превысил количество метаморфоз, ты хочешь, чтобы мой сын стал Выродком?

В этот момент Ренат Гноев упал на траву.

– Быстрее, тупоголовый, – скомандовал он своему советнику.

Что это за мальчишка такой? Серафим внимательно следил за каждым движением Гордея Громова и не верил своим глазам. Благодаря шпионам и разведке, он прекрасно знал, как обстоят дела в этой слабосильной семейке.

Про парня докладывали, что тот боится всего и вся, и что же он видел теперь? Кто его вообще обучал? Как Инициат победил его сына? Это просто в голове не укладывалось. Серафим лично видел этого ублюдка при дипломатических визитах. Тогда, казалось, он вот-вот расплачется, стоял весь бледный, трясся, как котёнок.

Глава Гноевых встретился взглядом с Яном Громовым. Что за насмешка в глазах? Улыбается он, понимаешь ли. Посмотрим, что с вами будет через недельку. Лично твою голову вывешу на обозрение в родовом гнезде, бездетная ты тряпка.

Серафим не уважал Громовых. По той простой причине, что эта семья раньше была на пике славы и презирала его предков, гнушаясь их обществом. Да и сейчас они были подчёркнуто вежливы. Только времечко-то уже не то – нечего нос воротить.

Когда сына унесли на носилках, Серафим встал и кивнул Яну, что мол претензий не имеет – дуэль выиграна честно. Это делалось не для главы Громовых, а для общественности – они должны видеть, что Гноевы чтят дуэльный кодекс.

Была бы его воля, он бы уже давно напал на поместье Громовых, но так дела в империи не делаются.

Он покинул дворец и сел в карету, глядя, как его сыну продолжают вливать Чёрную воду. Кажется, Ренату стало лучше.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – спросил он парня, когда тот очухался и привстал на скамейке.

– Отец, я не знаю, как это получилось.

– Идиот, – Серафим схватил его за волосы, как нашкодившего щенка. – Зачем ты вообще полез к этому слюнтяю, что ты хотел этим доказать?

Ренат громко сглотнул.

– Но ты же сам всё видел, я ошибся…

– Заткнись, – отец одёрнул молодого аристократа до почернения в глазах, Ренат часто-часто заморгал. – Ошибкой было навязывать конфликт такому слабому противнику – ты кичился силой по мнению остальных. Это не достойно поведения аристократа.

– Это он-то слабый?

– А это, сынок, ещё хуже – ты ошибся дважды.

– Ты же сам говорил плевать на все условности.

– Нет, ты, действительно, тупой, – Серафим отпустил сына и присел на своё место. – Придётся поручить это дело Вальдемару.

– Нет, отец – я сам всё улажу, пожалуйста, – взмолился Ренат.

– Ты не можешь усвоить правила игры и берёшься что-то улаживать? Не смеши меня. Всё, разговор окончен, – строго сказал он сыну и приоткрыл окошко кареты.

Живи, смейся Гордей – недолго тебе осталось топтать эту землю.

* * *

Я был доволен балом. Кто бы что ни говорил – еда тут отменная.

После Альбины Плесницкой ко мне многие дамочки подходили с предложением потанцевать. Сначала я объяснял Кристине, дескать, это политический ход – я должен с ними танцевать, но никакого удовольствия от этого не испытываю. Кажется, не проканало.

Откуда в ней взялась это злобная фурия с собственническим инстинктом? В общем, она стояла на страже моей половой жизни как кремень. Пускай девочки дерутся за меня – это так мило наблюдать.

Нет, вы не подумайте, я не скотина какая-то неблагодарная – скрасил даме вечер. В любом мире всегда важно быть благодарным тем, кто тебе помогает. Кристина была одним из тех немногочисленных помощников, что выручили меня не единожды.

Ну а я что? Подлизался, комплиментов навалил. Ох, и сидит, вся из себя важная, улыбка до ушей, глазки сверкают. Вот только во мне кое-что изменилось. Была небольшая грустинка во всём этом. Мне крайне не хотелось переводить наши отношения из вот таких дружеских в нечто большее.

Я не мог после всего случившего воспользоваться ей и задвинуть в сторону. Это неправильно. К тому же мне нужны свои люди в стане Громовых. Девчонка будет отличным шпионом и частью команды. Надо только это грамотно обстряпать.

Я краем глаза посмотрел на неё. Хороша, спору нет, но есть ещё одно незыблемое правило, которого я придерживался: не сри там, где ешь.

«Так что придётся тебе, младший Громов», – сказал я мысленно, глядя на штаны, – «дать обет воздержания с этой дамой. Ну-ну, не плач. Так в смысле? Если он заплачет я же…»

– Громов, на что ты там смотришь? – спросила Кристина, подозрительно сузив глаза.

– Да так, задумался о проблематике воздержания.

– Серьёзно? – мне показалось или в её голосе прозвучала тревога.

– Хочу посвятить жизнь служению богу, – ответственно кивнул я.

– Да иди ты, – отмахнулась она от меня.

Ах да, тут же нет христианства.

Мы добрались до родового поместья почти тем же составом. Пару карет укатило на ночные приёмы. Я помог Кристине спуститься и поцеловал её в щёку.

– Спасибо, что выручила, увидимся, – та смутилась, что я сделал это прилюдно, но не стала устраивать сцен.

Эх, печально всё печально – а могла быть такая интересная ночка.

– Гордей, тебя, кажется, Ян искал, – сказал мне подошедший Мартын, вот кто умел прятать эмоции. – Не знаешь зачем?

Искреннее непонимание или кретинизм?

Я хлопнул его по плечу и наклонился чуть ближе, чтобы остальные не слышали.

– Кажется, он нашёл того, кто хотел меня отравить.

Его оранжевые глаза чуть расширились, Мартын был примерно одного со мной роста – метр семьдесят пять-семьдесят шесть, волевые скулы, тонкие суховатые губы, чёрные круги под глазами. Физическими данными брат не блистал, но и дрищом тоже не был. На переднем зубе небольшой скол – я заметил, что он любит его облизывать – из-за этого губа немного приподнималась. Вот и сейчас она в испуге застыла в таком положении.

– Да ты что? – выдавил он с хрипотцой, забыв удивиться самому факту отравления.

– Представь себе, – я авторитетно кивнул. – Говорят, кто-то из близких, смотри в оба. Ты единственный, кому я сказал – тебе можно верить, – я похлопал его по плечу.

– Д-да, конечно.

– Враг среди нас, – предупредил я супершпионским брутальным голосом и оставил его в раздумьях.

Думаю, в ближайшее время он забьётся в самую тёмную нору, и судорожно будет уничтожать улики. Не завидую я тем, кто продал ему яд. Бедняги.

Перед тем как открыть дверь в кабинет Яна, я медленно вдохнул. Что-то частым гостем я тут стал.

Он уже ждал меня и, как только я вошёл, отложил в сторону бумаги. Я быстро заметил пустой лист – что сейчас будет…

– Это, по-твоему, не обосраться? – без лишних вступлений начал он.

Я пожал плечами, чуть оттянув нижний уголок рта вниз.

– Паясничаешь? – в воздухе запахло угрозой.

– Да вроде, всё нормально прошло, – до того как Ян начнёт свой поток брани, я сразу же вставил. – Вот только не надо – ты знаешь, что я поступил правильно. Ты же видел, что Плесницкая сама меня пригласила на танец – значит, задачу я выполнил. Они не держат на тебя зла. А вот насчёт Гноевых у нас не было договорённостей.

– Ах ты, – нервная система папеньки совсем ни к чёрту. Кажется, легенда о его невозмутимости трещала по швам, или это я стал настолько близким? – Скотина, – эх, а я уж было подумал, лёд тронулся. – Гноевы ещё хуже Плесницких. Ты закрыл одну проблему и породил новую, в разы опасней!

– Признайся, ты кайфанул, когда я его…

– Это не относится к делу, – прервал меня Ян, но что-то вроде промелькнувшей секундной гордости я увидел. Значит, просто рисуется.

– А может, ты не будешь принижать мой успех? Порадоваться там за сына, не? Я показал, что к роду Громовых не так просто подступиться, защитил его честь, – начал я пространно нахваливать свои действия. – А ещё развеял плохие слухи о себе – теперь все знают о талантливом сыне Яна Громова.

– Дюже ты любишь себя, сынок, – более спокойно сказал старший Громов. – А талант у тебя только один – искать неприятности.

Мои слова немного остудили его пыл – не получилось у Громова-старшего с наскоку взять в оборот сына.

– Думаю, я заслужил бонус? Для начала пять чертежей на расширение заклинаний. С десятью, знаешь ли, сложновато сражаться. Ну и Ларла освобождай, незачем парню пылится в тюрьме. Мне нужен собственный слуга – твои не справляются, – этим я намекнул на предавшего меня дворецкого Калеба. С ним ещё поквитаюсь.

Ян побарабанил пальцами по столешнице.

– Слово своё я держу – парнишку освободим, но чертежей не дам.

Я аж задохнулся от возмущения – это что за хапуга?

– Ам, а, – открывал и закрывал рот от такой несправедливости. – И как мне прикажешь защищаться? Ты в курсе, что у Кристины больше ячеек заклинаний, чем у меня? Что за бред? Пять штук или я за себя не отвечаю.

Мы долго ругались и, в конце концов, пришли к соглашению на три чертежа. Один Ян выдал сразу, а два других обещал, когда я засвечусь на переднем крае в пяти групповых вылазках. Это поднимет авторитет рода. А я что? Только за, мне трофеи лишними не будут.

Хотел было потребовать ещё и денег, но по выражению лица понял, что отец не в духе продолжать торг. Ну что ж – сам заработаю. Вот такое вот дворянство у меня – всё приходится выгрызать, отбирать или шантажом выманивать. У-у-у, когда же всё это закончится?

Покинув кабинет, я нашёл в одном из коридоров терема лавочку. Присел и тут же активировал чертёж, посыпав порошком из флакончика. Белый свет чуть не ослепил.

Рисунок растворился на ладони и стал частью меня. Отлично, теперь у меня одиннадцать заклинаний. Прогресс!

Об одном я в беседе умолчал – о нашем разговоре с Альбиной Плесницкой. Сделал это нарочно – не хотел травмировать психику маг-лорда. Ведь задание, на которое я согласился, касалось рода Гноевых.

Я спустился и вышел из терема, чтобы вместе с посыльным отца освободить Ларла, а по пути вспоминал наш странный разговор с чеканутой красавицей.

– Так-так, – сказал я, – повторись, я правильно понимаю. Ты хочешь, чтобы я залез в закрытый клуб Гноевых и выкрал у них твою драгоценность, что ты бездарно проиграла в карты?

– Гордей, дама оступилась, зачем ты так накаляешь? Ну, пожалуйста, папенька убьёт меня – это кольцо очень важно для него. Оно досталось ему от бабушки. Семейная реликвия рода Плесницких…

– Да тебе же плевать на все эти традиции? – я видел эту девчонку насквозь. – Ты просто боишься гнева родителей. И с каких пор у нас близкие отношения, не думаешь, что я возьму и разболтаю твою тайну?

– Нет, но тогда я расскажу эти слова отцу, и будет у вас на одного врага больше. Гноевых мало?

Ну, тут ничего не попишешь, подумал я.

– К тому же ты чужой человек и у вас уже есть разногласия. Если попадётся кто-то из Плесницких, это будет скандал.

Я сделал вид, что сомневаюсь в предприятии, но лишь для того, чтобы набить себе цену.

– Может, два чертежа на тату?

– Гордей, ты свою наглость-то поубавь. Ты в курсе хоть, сколько они стоят?

Что ж справедливо. Цена расширяющего чертежа на тату порядка трёх тысяч арканумов. Да-да, это вам не это. Это вам не то… Я представил, сколько мы с Ларлом будем копить на все приблуды и мне стало плохо. А ведь я ещё хотел и ему отсыпать ячейку. Жесть какая-то.

– Ладно, – на том и порешили, предложение и так было слишком щедрым, а рассчитывать на родню это как попросить алкаша подержать твоё пиво.

Так получилось, что некий Вальдемар Гноев, один из четырёх наследников, наотрез отказался продавать обратно Альбине это кольцо с изумрудом (Плесницкие приверженцы «зелёной» богини Шейлы). Шантажировал её и хотел, чтобы она отдалась ему.

Фу, как топорно.

За прожитые года в том мире я успел понять одну очень важную вещь: вокруг сисек и писек крутится большая часть того трындеца, что творится в жизни.

Мы спустились на нижние этажи крепости, где располагались камеры с пленниками. Звякнули ключи, и надсмотрщик открыл дверь. Матвея сегодня не было на посту.

– Ну, ты и … свинтус, – зажав нос, сказал я, отстраняя от себя радостного парнишку. – А вы не могли дать ему помыться там? Он же так рисковал помереть от дизентерии.

– Не положено, – буркнул тюремщик.

– Чего так долго? – возмущённо спросил Ларл. – Посмотрел бы я на тебя в этой дыре.

– На правду не обижаются, – примирительно сказал я. – Как от козла воняет. Ничего, сейчас водички и мыло тебе организуем, будешь как новенький.

Ларлу вернули все его вещи и оружие, что было при нём.

– Ты теперь мой личный слуга, – поспешил ему сообщить.

– Кровать, еда и арканум в день плюс проценты с трофеев – вот мои условия, – деловито выпалил юный вымогатель.

– Знаешь, без тебя как-то проще было, – задумчиво сказал я.

– Ты же теперь аристократ, в смысле снова в родовом имении, – поправился Ларл. – Значит, и моё положение должно улучшиться.

– Справедливо, ладно иди, мойся и заходи ко мне. Есть одно небольшое дельце.

Глаза бывшего беспризорника заблестели.

– Денежное?

– Иди уже, – я замахал на него руками, ещё чуть-чуть и мои глаза заслезятся от вони.

В общем, заказ Плесницкой сместился на следующий понедельник, потому что, мне хотелось иметь больше гарантий выжить в случае провала. Не помирать же зазря с малым количеством заклинаний?

Всей правды рассказывать Ларлу я не стал – иначе бы он ни за что не согласился на такую авантюру. Я мысленно потирал ладошки, предвкушая его реакцию.

В промежуток перед «операцией» мы занялись тренировками. Также сходили к Хакиму (я выбил себе право свободного перемещения при условии, что не буду сбегать). Продавец информации порадовал сведениями о вечных тату.

На данный момент таким в Хаттаруне их имелось две. Одна на атрибут воды, а другая позволяла владельцу копья увеличивать размер оружия на 50%. Не совсем то, что меня интересовало. Я попросил Хакима держать руку на пульсе и подкинул ему ещё три арканума.

В моих личных запасах осталось всего лишь шесть – это те, что вернули мне вместе с остальными шмотками, купленными за «рубежные» деньги. Ларл удивился, узнав, что семья не спонсирует меня, но раз уж я обещал ему жалованье, значит, буду платить.

Для этого мы опять стали телепортироваться в крепость второго круга обороны и рыскать целыми днями в поисках монстров. Ничего сверхъестественного – обычная мелочёвка в виде мутировавших гиен и прочей живности. Запомнился лишь шестиметровый безобидный червь, вылезший по дождику попить водички. Там-то на поверхности я и зарубил его.

За неполную неделю мы подняли порядка десяти арканумов. Семёрку я отдал Ларлу (накинул ему на восемнадцатилетие копеечку). И в итоге опять остался с шестью. Бизнес, детка.

Вышло бы больше, но я пополнял основные запасы чертежей, решив догнать их до сотки. Те, что по часу. А излишки уже отдавал своему бравому оруженосцу. Когда-нибудь он станет полезным в бою. Я хотел в это верить.

В общем, у нас была крыша над головой, еда, Преобразователь (забрали его, кстати, у Игната) и даже магический порошок. Издержки значительно снизились, но и зарабатывать теперь надо больше. Ладно, с этим ещё разберёмся.

Наличие дополнительной тату сильно поднимет мою боеспособность, поэтому когда наступил понедельник, я ликовал как никто. Ведь помимо «гибкости» и «скорости реакции» я смогу по ситуации вставлять «скорость бега», «выносливость» или ещё что-то полезное.

– Калеб, – подозвал я дворецкого ближе к вечеру.

– Да, господин, – убрав правую руку за спину, ответил он.

– Мне нужно розовое детское платьице и к нему весь комплект – туфельки там, ну, сообрази по-быстрому. Я знаю, ты умеешь.

– Не понимаю? – на его лице отразилась растерянность. – Впрочем, сейчас всё будет, – быстро взял он себя в руки.

Я, насвистывая, стал одевать кожаную броню и когда возился с ремешками, в комнату вошёл Калеб и положил комплект одежды.

– Спасибо, – поблагодарил я его и закрыл перед любопытным носом дверь, не дав ничего спросить. Старый козёл.

Ларла я отрядил в конюшню за двумя лошадьми. Яна сегодня не было в поместье, так что никому отчитываться не надо – молодой барин изволил по шлюхам-с.

Я знал, что о моих телодвижениях докладывают, потому придумывал каждый раз всякие нелепые причины, по которым отлучался: то идём на выставку пивных бутылок, то отправляемся в трущобы попрошайничать (жирный такой намёк на родовое скупердяйство). В общем, пару раз за нами проследил тот хмырь с пятью легендарками, убедился, что ходим убивать Выродков, и отвалил.

Основная цель наших вылазок в этом и была – усыпить бдительность, чтобы выполнить основное, самое денежное задание.

Я вышел на улицу при параде и со свёртком за спиной. Уложив вещи на лошадь, я запрыгнул и приказал Ларлу следовать за мной. К моему удивлению, парень неплохо держался в седле. Однако я вспомнил, что лошадь здесь как бы основной транспорт – это в том мире за вход на ипподром ты отдавал баснословные деньги.

Клуб для избранных, где удерживалось колечко Альбины Плесницкой, был специфичным заведением. Мы добрались до Хаттаруна и, цокая копытами, двинулись по мостовой в злачный район, куда любила стекаться вся знать в поисках удовольствий. Чаще всего запретных.

Место изобиловало борделями, дорогими ресторанами и закрытыми заведениями разного пошиба. То, что нам было нужно, я быстро нашёл. Там не было никакой вывески, но на наших глазах в подвальную дверь вошла парочка разодетых франтов. Я сморщился от того, как они держали себя.

Лошадей мы оставили сторожить одного мальчонку, пообещав целый арканум. Пацан чуть ли не жизнь готов был отдать и преданно нас ждал.

Здание каменное в три этажа. Практически без окон, но одно маленькое на самом верху всё же было.

– Ты знаешь, что они там делают? – спросил меня подозрительно Ларл.

– Ага, – спокойно сказал я, оглядываясь по сторонам и разворачивая свой свёрток.

– И ты всё равно хочешь туда пробраться?

– Не я, – ответил ему, предвкушая веселье. – Туда пойдёшь ты.

– Что? – он вылупил на меня глаза. – Да там же эти, – он брезгливо сморщился, – метаморфозники-извращенцы устраивают оргии.

– О, как, – я молча достал розовое платьице, а также чертёж на уменьшение размеров тела в два раза. – Отрабатывай жалование Ларл – я за что тебе плачу? На, – тот непонимающе взял в руки вещи и полупрозрачную бумажку. – Ты меньше меня – я туда не пролезу.

– Пожалуйста, Гордей…

– Одевай, – он попытался было убежать, но я схватил его за шкирку. – Будешь самым симпатичным карликом, бугага!