Мы поднялись на два этажа по деревянной лестнице и зашли в большую залу. Приёмная главы рода: куполообразный потолок, арочные проёмы, мозаика на стёклах. По самому краю к стене прислонены стулья – видимо, я был недостоин сидеть, потому ни один из них не предложили и не подвинули в центр.

Несколько столов тоже с краю, на одном из них фарфоровая чаша с фруктами, бокалы и графин с красной жидкостью. Напротив входа – возвышение с креслом, обитым алой тканью. Оно было покрыто позолотой, подлокотники заканчивались круглыми набалдашниками.

На них расслабленно лежали ладони моего отца, а сам он откинулся чуть назад, внимательно за мной наблюдая. Я сморщился – по бокам от «трона» распластались фигурки двух существ наподобие львов. Ну что за моветон?

Толпа, человек в двадцать, стояла на почтительном расстоянии от главы семейства, ближе к миниатюрным окнам. Разбились на группки и переглядывались между собой, тыкая в меня пальцами.

Я подошёл к стене, взял за спинку стул и волоком потащил его по полу, царапая лаковое покрытие. По пути загнул уголок ковра. Его можно было поправить, но я не стал. В создавшейся тишине я уселся и положил ногу на ногу.

Гусарские усы Яна Громова в гневе затопорщились. Сзади раздались едва слышные шаги – но я не зря уточнил про «едва». Слух у меня хороший – такой же, как и память.

До того как из-под меня выбили стул, я вскочил на него и сделал обратное сальто, перепрыгивая того самого наглого стража. Из ликующего его бульдожье лицо стало растерянным – стул-то улетел вперёд, а меня там уже не было.

Татуировочки вовремя активировал. Не повезло тебе дружок. В полёте я выхватил меч, и по приземлению заехал тыльной стороной прямо в ухо незадачливому мстителю.

Учитель жизни нашёлся.

Он присел на колено, а я пинком ноги отправил его на живот, прямо в сторону отца. Сзади я слышал чиркающий звук доставаемых мечей, а стоявшая у окна зубоскальная родня вдруг зашушукалась. Среди них я заметил и свою сестру – Агату Громову. Не знаю, в каких я с ней отношениях, но добра её взгляд явно не желал.

Ничего. Хоть где-то пригодится мой богатый «семейный» опыт. Можно сказать, дубль два.

Ян был мощным мужиком. Семь легендарных тату, на вид лет сорок пять – сорок семь, больше не дашь. Широкоплечий, лоб высокий, короткие вьющиеся волосы, мускулистые руки и массивное тело. Килограмм девяносто точно есть. И что-то мне подсказывало это явно не жир или широкая кость.

Нос у него орлиный. Правда, создавалось впечатление, будто этот «орёл» всё время нюхает испражнения. Так он морщился и оттягивал мышцы лица, что маска презрения оттеняла любые его эмоции. Под глазами морщинистые ветвистые круги, несколько борозд прочерчивали и лоб. Губы сухие, слегка потрескавшиеся, подбородок выпирал вперёд.

– Здравствуй, батюшка.

По его оранжевым зрачкам я увидел мелькнувший блик зрения Агатоса. Он оттопырил губу в полусмешке и кивнул вставая.

– Ха, Арвин, ты ли это? – махнул рукой охране, чтобы не суетились.

Меч я успел уже вложить в ножны и спокойно стоял, пока он ко мне подходил.

– Где Ларл?

– В глаза смотри, – он дышал на меня своей мощью и пытался что-то найти внутри, я почувствовал лёгкое покалывание на затылке. Для этих гляделок мне пришлось поднять голову. Вообще, выглядело по-идиотски – он почти вплотную ко мне подошёл.

– У меня шея затекла, – чтобы не делать шаг назад, я прошёл мимо него, прямо к помпезному «трону» и присел на него.

Вот теперь всё совсем замолкло. Я поворочал задницей туда-сюда.

– Оно никак не настраивается? – ладонь скользнула по ручке вниз, и я нечаянно отломал круглый набалдашник. – Упс.

Шар долго катился по полу, пока не упёрся в стену.

Я пожал плечами и откинулся, глубоко вздохнув. Обзор что надо.

– Альберт был прав – ты что-то совсем рехнулся, – на этот раз задумчиво сказал отец, я даже разочаровался – ожидал от него взорвавшегося пердака.

– Всё просто, отдай мне Ларла и не придётся краснеть перед друзьями. Вы же и не пробовали меня искать —

зачем я вам?

– Скоро узнаешь, – это уже ехидно сказала моя сестрёнка.

Я спустился и подошёл к столу, чтобы налить водички. И тут все словно с цепи сорвались, наперебой ругая и стыдя меня.

– Ян, по нему плеть плачет. Позволь, я научу сосунка уважению.

– Лучше я.

– Да, всыпать ему.

– Ещё и огрызается…

– Что ж это такое делается…

– Выпороть…

Я резко поставил стакан на стол, разбрызгав воду.

– Кто это сказал? Кто сказал «выпороть»? Выйди сюда.

Всё это время Ян Громов не вмешивался и внимательно меня изучал. Своим неповиновением я произвёл эффект разорванной бомбы. Очевидно, Арвин был настолько забит, что на него бросалась каждая шавка.

– Пусть выйдет и попробует, – повторил я, но гневный гвалт смял мои слова новым потоком ругани.

– ТИХО! – раздалось со спины, Ян прошёл обратно к своему креслу.

Он не выглядел оскорблённым – хорошо собой владел. А жаль – план с мгновенным попаданием в местную темницу не удался. Где бы я ещё нашёл Ларла на незнакомой территории? Вместо этого глава рода строго посмотрел на свиту и произнёс.

– Густав, выйди вперёд. Быстрей давай.

Парнишка лет двадцати выполнил приказ.

– Это ведь ты сказал?

– Да, отец.

Ян перевёл на меня насмешливый взгляд.

– Приступай.

Глава 11

– Так. Стоп-стоп, – я замахал руками, привлекая внимание и щёлкая пальцами. – Одно слово, стой, – я подал брату знак остановится до того, как он обнажил меч.

Густав посмотрел на меня как на блоху.

– Хочешь попросить прощения? Не бойся, я тебя не убью.

– Ну, что тебе, Арвин? – на выдохе устало сказал Ян.

– Как-то не совсем честно всё. Я говорю, что не член семьи и мне плевать на ваши дела – вы настаиваете на обратном и решаете наказать. Хорошо, но что тогда Я получу в случае победы?

– Какой победы? Не высовывался бы лучше. Арвин, прекращай этот балаган, – выкрикнула сестра. – Просто прими наказание. Или ты не отвечаешь за свои поступки?

– Я готов ответить, но что получу с конфликта? Мне так бесконечно со всеми драться? Какой тогда мне резон кого-то оставлять в живых?

Раздались смешки, перемежающиеся с возмущением.

– Что ты хочешь? – спросил Ян.

– Чтобы род не трогал меня, чтобы вернули Ларла, и хочу отказаться от старого имени. Меня зовут Гордей.

Глава Громовых потёр подбородок.

– Многовато для такой мелюзги, – на этот раз одобрительные шушуканья, – но, – он жестом показал заткнуться всем лицемерам, – в этом есть доля правды. Награда нужна. Если победишь Густава, сможешь сменить имя.

– А Ларл?

– Это мы обсудим потом. Идёмте на улицу. Нечего тут мне всё крушить.

Собравшиеся зашевелились и поспешили на выход. В основном среди родственничков были взрослые – я так полагал, это побочные ветви семейства: дядья, тётки, двоюродные деды и бабки.

Среди молодых трое – один из них Густав Громов, мой противник и брат, вторая Агата Громова – чересчур умничавшая сестрёнка и третий пока что молчал. Я подметил, что во время всеобщих возмущений он ни с кем не общался. Просто наблюдал. Тоже мой брат – Мартын Громов, ровесник Густава.

Я прошёлся по всем троим зрением Агатоса и увидел по две легендарки. Да уж. Даже мест под тату у них больше – по четыре-пять штук, если не все семь. Просто временные тату не всегда «горели» активированными, а количество ячеек зрение не показывало. Как правилов, аристо держала наготове 2-3 простых тату, остальные оставляли пустыми.

Любой бедный рубежник уже бы давно обругал за такую расточительность, но эти ребята могли себе позволить не мелочится. Ещё бы – к драке надо всегда быть готовым, и на безопасности никто не экономил.

Оба брата были подтянутыми и выше меня ростом. У Густава имелся на правой щеке шрам от ожога. Брови парня едва виднелись, редкие-редкие, тёмные волосы завязаны в хвост, в ухе серьга в виде капли. Когда он закатал рубашку до локтей в октагоне для драк, стали заметны и обычные земные татуировки. Парень набил себе рукава из витиеватой вязи, геометрических фигур, переплетений, зубцов и прочей фигни.

Свободные от чернил участки кожи тоже образовывали узор.

Я молча скинул с себя пиджак, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Мечи нам выдали тренировочные, чтобы не покалечились. Краем глаза стал замечать, как офицеры и часть рядовых бойцов собрались на любопытное зрелище. Где-то в толпе я заметил ту самую девчулу в бело-красном платье и весело подмигнул ей.

Тату всё ещё были: гибкость и скорость реакции. Порошок давно загружен. В общем, я был готов к мочилову. Прозвучала команда, и мы сблизились, прощупывая друг друга.

Я сразу же провёл разведку зрением Агатоса. Ого, не пожалел на меня братишка две легендарочки и три временных тату.

Эффекты струились по оружию, вытесняя друг друга по-очереди, вокруг тела тоже двойная цветовая гамма.

Когда он на меня побежал, я понял, что одна из тату – на скорость. Отразил его первую атаку, немного отошёл в сторону, следя за движениями. Только дурак сразу бросается в бой на незнакомого противника. Сначала нужно понять, что он собой представляет.

Вторая временная тату не выявилась, но судя по тому, с какой частотой он меня атакует – это была выносливость. Я не заметил, чтобы дыхание Густава сбилось.

Сюрпризом стало первой лёгкое попадание вскользь. Вокруг сразу наступила темнота. Это продлилось примерно секунду, но чуть не стало причиной проигрыша. Благодаря тату на реакцию, я по звуку услышал летящий меч и когда зрение вернулось, тут же ушёл из зоны атаки. Пусть коряво и спотыкаясь, но зато по мне не попали.

Так-так, что-то интересное. Я ещё раз окинул взглядом меч – чёрное сияние и красное. Если он будет попадать по мне, то я буду терять зрение на одну секунду. Хм. Интересное тату. Я бы даже сказал крайне нечестное. Особенно если не знаешь, что такие штуки существуют.

Подозреваю, что для многих эти сведения оказались бесполезными – ведь они потом быстро умирали. Ещё одна золотая жила для торговцев информацией…

По сути, братишка полностью передо мной раскрылся – ведь характерное красное свечение на мече не что иное, как атрибут огня – точь-в-точь как у меня. Надо понимать, что оттенки этих свечений тоже отличались. Бывало, я видел на других людях знакомые цвета, но едва уловимые мягкость, чёткость и концентрация свечения говорили совершенно о другом эффекте.

Чтобы их все различать, нужно было постигать эту науку. А память Арвина, к сожалению, вообще исчезла – я не знал и не помнил ничего. Спасибо, хоть Ларл со мной возился.

Никаких преград больше не было, поэтому на непрекращающиеся атаки Густава я начал отвечать контрвыпадами, заставив того поднять брови. Что, думал, будешь просто избивать своего противника?

По движениям парня я уже понял, что он за фрукт. В моём мире ему бы не дали и третьего ранга. Зелёный ещё. Был бы он доброжелательно ко мне настроен, я бы ещё подумал – позорить его или нет, но он прямо-таки пытался втоптать остатки моей репутации в грязь. Нет уж, братик, у параши будешь сидеть ты, а не я.

Я заметил рассинхрон между движениями ног и туловища Густава Громова. Для баланса ему надо было поставить тату и на скорость движений, а у него только бег.

Раньше я таких тонкостей не заметил бы, но месяц, проведённый в рубежной зоне, давал о себе знать.

Брат зачастил кружить вокруг меня, пытаясь дезориентировать быстрыми передвижениями и неожиданными атаками сбоку. Я пока себя никак не выдавал и искал момент.

Тот не заставил долго ждать. В очередной раз атака, и ноги понесли Густава влево, чтобы спровоцировать и меня сместиться туда для защиты.

Вместо этого я перебросил меч в левую руку и поставил блок на его будущий шаблонный удар, а сам со всей дури ударил в сопатку заигравшемуся братцу. Его корпус был чуть наклонён во время финта и находился на прошлом месте, тогда как ноги прошли вперёд.

Я думаю тут ещё дело и в слабых мышцах. Надо будет спросить Ларла – видел ли он такой же эффект на мне во время боя с паучихой. Если да, то с этим надо что-то делать.

Густав потерял равновесие и плюхнулся на зад. Глаза собрались в кучу. Я не стал портить ему и дальше лицо – просто лениво навёл меч на незащищённую голову.

– Бдумс, – деревяшка шутливо ткнулась в лоб. – Кажется, я победил.

Разгорячённая боем толпа кисло смотрела на меня из-за металлической сетки октагона. Некоторые всё ещё не поняли, что произошло. Мне было всё равно. Первый шажок сделан. В будущем сто раз подумают, прежде чем дерзить мне.

– Отлично, – сказал Ян Громов, – а теперь слушайте все – это важно, – вошедший внутрь плечистый глава рода указал на меня рукой. – Мой сын пожелал сменить имя, и я даю согласие на это. Теперь называйте его Гордей.

– Да, я Гордей Громов, – сказал я как можно чётче и отбрасывая в сторону тренировочный меч. – Что дальше?

– А дальше – наказание, – улыбнулся папуля.

– Чт…

В октагон вбежало десяток бойцов, повалили меня и скрутили.

– Я же победил! – кажется, первоначальный план всё же сработает.

– Да, – спокойно ответил Ян, – но тебе нужен урок и время на подумать о своём поведении. В тюрьму его.

Моей печени быстро объяснили, что сопротивляться себе дороже, поэтому я позволил отцовским прихвостням увести меня. В принципе, ожидаемо. Ведь я попрал его репутацию своими проказами. Надо признать, били меня не сильно.

Скорее чтобы подавить сопротивление. Активировать тату раньше времени я не видел смысла, поэтому просто смотрел, куда меня ведут.

Форпост позади теремов, ясно. Там мы спустились по грубым ступенькам на несколько метров вниз. Никаких решёток – сугубо камень и плотная дверь. Меня обыскали. Забрали весь порошок, ножи и вообще всё, что могло быть опасным.

– Советую не рыпаться, – сказал мне начальник местного гарнизона. – Всё равно не убежишь. Ар… Гордей, отец тебя тут подержит для острастки и всё – давай без глупостей.

Я кинул на него оценивающий взгляд.

– Будешь вести себя хорошо, что хочешь принесу. Жратву, бухло, девку – просто не создавай мне проблем. И так дел невпроворот.

– Идёт, – сказал я ему, решив не спорить.

Дверь закрылась, и я остался в холодной комнате один.

* * *

Спустя три недели, кабинет главы Громовых.

– Ну что, как он там? – спросил Ян у своего начальника стражи.

– Да всё так же, – вздохнул мужчина с пышными бакенбардами и широкой шеей.

– Бежать не пробовал?

– После прошлых трёх раз нет. Может, хватит оно? Отпустили бы мальца, ваше сиятельство, – наклонил голову вбок Матвей. – Не ломается парень, сами ведь видите. Таким сыном гордиться надо.

– Больно дерзок стал, но ты прав. Заметил тоже, да? – Ян держал Арвина, точнее, Гордея, вот уже третью неделю в темнице и пытался вразумить, но что-то пошло не так.

– Да, – кивнул грузный, чуть полноватый начальник, – перестал бояться.

– Раньше он только и делал, что сидел дома. Если честно, когда он оставил все чертежи и ушёл, я переживал, но сейчас его будто подменили. Ты разговаривал с тем простолюдином?

– Которого он кнутом, то бишь… Да, потом с начальником полиции. Тот сразу доложил, что видел Арвин… Гордея, – поправился мужчина.

Ян ходил из угла в угол по кабинету, где велась их беседа, держа руки за спиной.

– Что ещё скажешь?

– Да так… – замялся Матвей. – Занимается целыми днями, сидит, смотрит в одну точку, книжки просил.

– Чтец выискался, – хмыкнул Ян. – А по ночам у него собрания в библиотеке?

– Я…

– Развёл ты бардак, Матвей, ох посеку тебя, доиграешься…

– Ну как, ведь кровь ваша. Не откажешь ведь…

– Странный ты Матвей. Вижу, приглянулся парнишка?

– Есть такое, – не стал отрицать старик. – Стержень прорезался в нём, не загубить бы, ваше сиятельство. Людей мало, жмут нас Корниловы.

– А что Плесницкие? Мне тут докладывали, активничать начали в нашу сторону. Что там произошло?

– Ну, дык это. Ар… Гордей и тут поспел.

– Как? – Ян остановился и нахмурил брови. – Что он натворил?

– Альбина Плесницкая…

– Что?! – не дав договорить, встрепенулся Ян.

Тема с единственной дочерью их соперников была болезненной. Многочисленные братья готовы были порвать на куски любого, кто косо посмотрит на сестру. Два года назад Ян сватал своего старшего, Густава, за неё и получил отказ. Такого позора он давно не испытывал.

– Говорят, победил он её на дуэли.

Ян вынырнул из своих мыслей, не совсем сообразив, что сказал этот старый дурак.

– В смысле?

– Птичка нашептала, ваше сиятельство. Плесницие деньгами всех позатыкали, да мой человечек постелил где надо, смазал, чтоб не скрипело…

– Яснее выражайся, – перебил его Ян.

– Доложил, дескать, с позором проиграла, – зачем-то полушёпотом произнёс Матвей, прикладывая руку к губам. – Обезоружил он девку, молоток выронила, а тот давай еë лапать…

– ЧТО?! – Ян покраснел весь от возмущения и возможных последствий такого безрассудства.

Начальник гарнизона вжал голову в плечи. Ждал, пока глава рода остынет.

– То есть, ты хочешь сказать, что наш Ар… Да, бл***! Мой непутёвый сын, бесхарактерная рохля, затворник и истеричка победил наследницу Плесницких? Ту самую, что с первого рубежа не вылезает вместе со своим тупоголовым братцем?

– Д-да, – выдохнув, произнёс Матвей.

Ян не мог переварить случившегося. Мало того что младший побил Густава, так ещё и это… А ещё он не смог почему-то его прочитать… Ну, это ладно, проблема ненасущная. Как же с ним поступить?

Видно, этот вопрос отразился на лице отца, и Матвей поспешил вставить слово.

– Может, в дело его?

– Хм, – Ян опять зашагал по комнате, постепенно остывая – эмоции он себе позволял только при бывалом воине, служившем ещё его отцу, Северу Громову. Тот сейчас был в отъезде и давно отошёл от семейных дел.

– Ваше сиятельство, дайте вы ему шанс – не губите, – мягко тормошил его старый хитрец. – Он же мается, сами посмотрите.

– Да вижу – глаз уже положил на моё место.

– Ну, вы же сами таким были, – усмехнулся Матвей. – Кровь горячая, глаза сверкают, вспомните. Всё нипочём. И на рубеж в одиночку, и в драке в первых рядах, и по бабам…

– Но, но, – строго помахал пальцем Ян. – Лия, жена моя, как появилась, так всё. Слово держу.

– Конечно, конечно, – быстро закивал старый служака.

– И старшим никогда не дерзил так.

– Помним-с, помним, – Матвей вытер рукавом лицо. – Другое поколение нынче.

– Прав ты Матвеич, – задумался Ян. – Ладно, вели отпускать завтра утром. Подумаю пока ему работёнку.

– А что же Муравьёвы?

– Подождут. Хочу ещё посмотреть на него.

* * *

Вход в крепость Громовых.

Кажется, всё. Я прикрыл лоб козырьком ладони – солнце било по глазам. Почти месяц без естественного света. Ух. Но зато подкачался. Если бы не сытные харчи – наоборот, экономил бы энергию, а так сразу куча времени образовалась.

Насчёт баб Матвей тоже не соврал – смог таки провести. Надо признать, мужик толковый. Да и есть в нём какая-то озорная хитринка, ей-богу. Себе на уме.

За время моего пребывания охрана сменилась четыре раза – так я успел всех достать. А еду мне заносили сразу трое и все с активированными тату – научились гниды, что я могу прорваться. На самом деле никуда я не собирался бежать. Просто скука задрала, и размяться было охота. Посмотреть на гарнизон в действии.

Ну, побили пару раз – с кем не бывает? Зато разведданные получены. Если честно, я сочувствовал тем, кто сюда попадёт как враг рода – это сразу каюк. Не выберешься никак, только если свои не отобьют.

Мне то что? Не тюрьма, а, считай, курорт. Ещё бы холодно так не было – сказка просто.

Солнышко приятно прогревало суставы. Скоро конец лета, а жарища…

За это время я немного успел узнать про Ларла – парень жив, ничего его здоровью не угрожает. Правда, я не был уверен, что его рацион был таким же, как у меня. Тут уже сервис подкачал. Из нас обоих барский сын я. Хоть в чём-то плюсы.

Я шёл в сопровождении лакея. Матвей убежал по своим таинственным, одному ему известным делам. Отец был тоже в отъезде. Так что временно мне дали свободу.

Воспитательная работа закончилась. Мы оба показали характер. Теперь самое интересное – что же предпримет мой папенька. Если неглупый, то подрядит на работёнку.

Что бы это ни было – оно поможет мне ещё больше разобраться в ситуации. Заодно и пронюхаю, как тут, что работает. Это не отменяло мои прошлые планы, просто я гибко их подкорректировал под ситуацию. Что ещё оставалось?

Сбегу, так меня опять вернут. Заведу нового друга – его тоже посадят, если не прибьют. Тут нужен другой подход. Придётся вырывать свою свободу из цепких лап. Будь они прокляты.

И Ларла так и не дали увидеть.

– Сюда, господин, – дворецкий показал мне на выделенную в центральном тереме комнату. – Одежда уже готова, после бани смените.

О, отлично. Банька – это то, что мне сейчас нужно. За время в темнице я так и ни разу полностью не помылся. Несло от меня как от козла. Пришлось даже от секса отказаться в последние полторы недели. Грустненько.

Я сбросил с себя вонючее тряпьё, накинул халат и деревянные тапочки. Мы спустились на минус первый этаж. Ого, ничего себе тут коридоры. Я с любопытством рассматривал подземный лабиринт. У семейки и здесь владения оказались. Лестница уходила ещё ниже, но мы туда спускаться не стали.

Прошли метров пятьдесят. Открылась дверь в предбанник. Там меня оставили уже одного. Я повесил халат на крючок. Нахлобучил на голову хлопковую шапочку, взял берёзовый веничек и открыл дверь уже в саму парильню. Деревянные сплошные лавочки, в центре столик для возлияний. Вёдра с холодной водой я заметил ещё снаружи.

Отлично. Печная труба уходила на поверхность. Свет проникал с улицы через запотевшие стёкла под потолком – часть крыши выпирала наружу из-под земли.

Я соскрёб грязь, обмылся, обхлестался, облился холодной водой и наслаждался паром со вкусом осины. Лёгкие хорошо так пробирало. Лёг на скамью, руки заложил за голову. Красота.

Дверь предбанника скрипнула. Я приподнялся на локте, чтобы посмотреть, кого это там принесло.

– Войдите, – после поскрёбываний ответил я и специально не стал прикрываться полотенцем ради хохмы. Хотелось поржать над реакцией, даже заранее растянулся в улыбке, на ходу придумывая тупую сальную шуточку.

Внутрь прошмыгнула фигура. Пар немного развеялся.

– Ой, – сказала та самая незнакомка в красно-белом платье и покрылась пунцой до кончиков волос.