– Егор, Егор, не торопитесь с выводами. Подумайте о благополучном исходе, когда бы они, я имею в виду бойца группировки Долг или любой другой, смогли бы дойти до Лесника и выполнить задание, – переспросил Сахаров.
– Ну, наверное, если бы все залезли в танки с максимальной защитой от аномалий, ведь есть же такие? И гусеницами давили бы всех мутантов, еще и пулемет сверху. Наверное, так можно пройти Рыжий Лес? – вопросительно ответил Бобр.
– Нет, Егор, вспомните все эти мертвые танки, БТРы, разбросанные по всей Зоне. Правительство уже пыталось использовать регулярные войска, и что получилось? Думайте еще, Бобр, думайте, – Сахаров постучал карандашом по записной книжке, лежащей на столе.
Егор наморщил лоб.
– Ну тогда, если мы не можем победить Рыжий Лес… тогда надо э-э-э поверить, что он не опасен, что ли? – неуверенно сказал Бобр.
– Так… – кивнул Сахаров, – и?
– И пройти Лес, как будто там и нет никакой опасности, – подытожил Бобр, пытаясь угадать, глядя в глаза ученому, правилен ли его ответ.
– Практически так, Егор, силой взять Лес не получится. К сожалению, наша человеческая психика устроена таким образом, что все неизвестное, что она видит, она подсознательно ассоциирует с возможной опасностью. Это и инициирует среду как потенциально опасную. Вы не сможете заглушить свои приобретенные подсознательные навыки, но у вас, если хотите, есть определенный талант, который выражается в другом, в отличие от девяносто девяти процентов сталкеров, подходе к пониманию Зоны. Вы не испытываете негативных эмоций к вашему окружению, а в большинстве случаев это Зона, и, соответственно, окружение, то есть Зона, не проецирует обратно на вас ваши же разрушительные проявления, – сказал Сахаров.
– Ну допустим, я что-то понял. Что я должен делать? – неуверенно спросил Егор.
– Давайте по порядку, – предложил профессор, открыв пятерню и закладывая мизинец. Как видно, это была его манера рассуждения и убеждения собеседника. – Во-первых, вы достаточно опытный сталкер, который понимает степень опасности от большинства представителей фауны Зоны.
Егор, памятуя, что профессор не любит прерывания его рассуждений, робко приподнял руку в надежде на вопрос.
– Хорошо, Бобр, спрашивайте, – разрешил Сахаров.
– Вы, наверно, переоцениваете мои… знания, я не охотник за мутантами.
– Я адекватно оцениваю ваше практическое понимание среды. А относительно мутантов, на практике, я уверен, вы можете дать сто очков по сравнению с нашими лучшими специалистами. Я говорю о практическом понимании и использовании этого понимания. Наши биологи имеют дело, как правило, с мертвыми образцами, если бы выставить их наружу, чего я крайне не желаю, их подсознательные поведенческие реакции будут, скорее всего, неконтролируемы и столкновения с мутантами ужасны. Вам понятно?
Бобр кивнул.
– Во-вторых, – закладывая безымянный палец в свойственной ему манере, продолжил Сахаров, – ваше позитивное восприятие данной реальности или, если хотите, среды, позволяет вам сглаживать свое воздействие на нее. Образно говоря, вы обтекаемы для среды, вы вызываете меньше волн и возмущений, вам просто меньше будут встречаться всевозможные мутанты. В-третьих, что немаловажно, – вы обучаемы, иначе я бы не сидел тут с вами и не тратил свое драгоценное время. Я уверен, что полученные вами знания здорово могут помочь вам в выполнении наших поручений, и, соответственно, нам в исследовании Зоны.
Сталкер задумался.
– Профессор. А можно еще вопрос?
– Да, конечно, уважаемый, спрашивайте сколько хотите, я постараюсь дополнить ваше понимание Зоны своим.
Бобр секунду колебался, а потом задал мучивший его когда-то вопрос. Этот вопрос так и остался без ответа, но сейчас он был как никогда близок к нему.
– Вот говорят, что есть э-э-э… Исполнитель желаний, Монолит – это правда? – робко спросил он, внутренне ругая себя за наивность.
– Да, это правда, – спокойно ответил Сахаров.
– Как? – чувствуя, что почва снова уходит у него из-под ног, растерялся сталкер. Ведь кто-кто, а ученый, профессор, академик не мог верить в сказки, а он говорит, что исполнитель существует.
– А Хозяева Зоны существуют? – шепотом с расширившимися от ожидания благоговейного откровения глазами спросил Бобр.
– Да, и Хозяева Зоны существуют.
Земля, казалось, окончательно перевернулась, небо рухнуло вниз, Бобр ничего не понимал.
– Профессор, – чуть не плача, дрожащим голосом спросил Егор, – а Зона – живая?
– Да, Егор, Зона – живая, именно в том понимании, в котором вы представляете ее. Она разумна, – уверенно сказал профессор.
Егор сидел, открыв рот, бессмысленно смотря в пространство.
– Бобр, Бобр… Егор. – встревожено спросил Сахаров. – Вам нехорошо? Может, чайку?
– Да, профессор, было бы неплохо, – прошептал сталкер.
Отхлебывая чай из чашки, Егор восстанавливал свое состояние, но получалось хреново. Слишком много места для вопросов освободили ответы профессора.
– Профессор, я хочу знать. Поясните, – отложив недопитую чашку в сторону, твердо заявил сталкер.
– Конечно, я рад, что вы позволили себе расширить ваш стакан знаний, и я могу долить туда еще немного. Начнем с Монолита, или Исполнителя Желаний. Исполнитель Желаний – это машина, результат очень серьезных разработок советских ученых, грандиозной задачей которых было создание светлого будущего. Эта очень мощная машина, суперкомпьютер в защитной оболочке, настроенный на частоту мозговых волн человека. Монолит активирует среду таким образом, что все, что вы начинаете думать, начинает проявляться в действительности, причем оно не возникает из воздуха, хотя и это возможно, а заставляет само пространство соответствовать частоте ваших мозговых электромагнитных колебаний, это сложный и гениальный процесс. Соответственно, Исполнитель имеет свою Зону действия, затухающую по мере отдаления от эпицентра. Эпицентром, как вам, наверное, понятно, является сам суперкомпьютер… э-э-э… Монолит.
– Поэтому людей глючит, когда они приближаются к центру? – спросил Егор.
– Да, поэтому. Мозговые сигналы удаленных на расстояние в несколько километров людей недостаточно четкие и ясные, и Исполнитель, он же Монолит, являющийся лишь устройством, реагирует соответственно, то подстраивая, согласовывая окружающую среду с вашими мозговыми сигналами, то прекращая эти инициированные операции. И человеку начинает мерещиться всякое. Чем ближе к центру Зоны, к Монолиту, тем частота ваших сигналов для него четче, и среда инициируется им же быстрее и от гораздо меньших мозговых импульсов, потому что вы, как несущий передатчик своей воли, ближе к Исполнителю. Именно поэтому мозговой сигнал, выпущенный сталкером возле самого суперкомпьютера, реализуется на все сто процентов. Повторю, что суперкомпьютер считывает не то, что вы думаете, но то, что вы действительно Желаете, это электромагнитная волна совершенно определенной длинны, частота которой заложена в суперкомпьютер. Поэтому, когда вы находитесь в непосредственной близости от Монолита, ваш мозговой сигнал перекрывает большинство других сигналов, и Монолит согласовывает окружающую среду в соответствии с вашими мозговыми сигналами. Вам понятно?
Бобр кивнул.
– А кто тогда Хозяева Зоны?
– Так называемые Хозяева Зоны – это группа ученых, разработавшая проект «Исполнитель Желаний». Как вы понимаете, правительство не было готово пользоваться таким изобретением, вы подумайте только, стоит добавить мощности или разместить сеть монолитов по всей территории тогдашнего СССР или мира, и любое желание нашего Генсека было бы исполнено, это абсолютная тирания. Тирания миру! Таким ли вы видите светлое будущее? Чтобы пользоваться этим устройством, нужен бы был человек совершенно особой модели, с совершенно бескорыстными мыслями, но и это очень сложно. Ученые вынуждены были каким-то образом не допустить использования Монолита, поэтому они всеми силами сдерживали проект, и, надо отдать им должное, это были мужественные и великие люди! Они получили в свои руки такое оружие, которое гораздо страшнее атомных бомб, и они сами осознали, насколько Исполнитель может быть ужасен в человеческих руках. Вначале они хотели решить вопрос отбора людей, которые бы имели допуск к Исполнителю, мирным путем, и был создан Контролер. Да-да, молодой человек, Контролер был создан нами, в благих побуждениях не допустить людей с разрушительным содержимым к Исполнителю. Этот теперь безработный, живущий без должного ухода и одичавший… хм, Страж Монолита продолжает делать то, для чего он создан. Он проверяет мысли людей, и если там есть нечто несущее угрозу человечеству, он должен блокировать их и отводить в специальное помещение, но идеальный план контроля приходящих людей к Монолиту, конечно, не понравился правительству, в бешенстве оно начало репрессии. Часть великих ученых, этих светлых представителей человечества, тогдашние спецслужбы смогли вывести из строя или ликвидировать, их выкрадывали из квартир, из кабинетов и увозили, но часть успела запереться в одном из наиболее защищенных бункеров. Тогда правительство в отчаянной попытке ухватить Монолит инициировало первую аварию ЧАЭС, в надежде, что ученые выйдут из непригодных помещений, но группа светлых умов сопротивлялась, они назвали себя «О-Сознание», они подключили себя к управлению Исполнителем, залегли в автоклавы, это был их единственный шанс сохранить свое сознание и не дать Монолит в руки обезумевшего правительства. После аварии население было эвакуировано, Зона отчуждения, тогда еще просто Зона, была создана, и правительство ввело войска. Конечно, тайно и без огласки, но войска, как вы знаете, не прошли. Исполнитель был активирован, и на подходах у машин глохли моторы, у людей останавливались сердца. Штурм был проигран, никто не вернулся, все погибли, не сделав ни единого выстрела. Но были и другие подходы к группе «О-Сознание», которые они просто не могли контролировать. После этого штурма Хозяева начали создавать охранников для себя и Исполнителя, поскольку лаборатории все еще были функциональны, ЧАЭС не была заглушена, она продолжает генерировать электричество и по сей день, в этих лабораториях были выращены сотни видов мутантов для охраны наземных, подземных и других коммуникаций.
– Вы говорите, сотни? – сталкер поежился – Но ведь мы знаем только десяток или другой?
– Да, конечно, не все виды оказались конкурентны и жизнеспособны, мутанты создавались по принципу армейских подразделений. Пехота, диверсанты, бронетехника и прочее. Но это есть экосистема, и там существует естественный отбор, поэтому осталось всего несколько устойчивых видов, которых мы и знаем теперь. Но это, – профессор многозначительно поднял вверх указательный палец, – не исключает возможности наличия других вариаций.
– И как же сейчас? Что делают Хозяева Зоны? – спросил Егор, затаив дыхание.
– Ну что они сейчас могут делать? – раздумывая, произнес Сахаров и как-то странно посмотрел на Бобра. – Они умирают, ресурсы их физических тел истощены, цифровая копия сознания помещена в электронный носитель. Да, такое возможно, – задумчиво продолжал Сахаров, сложив руки на животе и мечтательно глядя вверх. – Если разобраться, товарищ сталкер, – произнес он особым голосом, – то мы с вами всего лишь облачко электронов. А какова природа электронов? По результатам многократных экспериментов они показали себя как частицы и как волна, все зависит от наблюдателя. То есть наблюдатель может одним своим проявлением преобразить волну в частицу, а частицу в волну. Вы же помните, е равно мц в квадрате? Кроме того, все указывает, что электроны не имеют геометрических размеров, тогда что же такое мы? Мы люди, состоящие из этой самой материи, составляющие которой не имеют геометрических размеров? Мы лишь сознание… помните «я мыслю, значит я существую», – он рассмеялся, – но это уже совсем другая история… Итак, о чем мы? А, да, Хозяева сейчас ищут либо тела-носители для продолжения развития своей мозговой деятельности, но это, оказывается, очень сложно сделать, наверное, так же сложно, как найти одинаковые отпечатки пальцев, либо преемников. Людей совершенно особых, выбираемых ими по очень специфичным критериям, но находятся и такие.
– А выжигатель тоже сделан, чтобы защищать Хозяев и Исполнитель? – вдруг, догадавшись, спросил Бобр.
– Это очевидно, сталкер, это очевидно. У О-Сознания много врагов, и это очень серьезные организации, все хотят получить Исполнитель… все.
– И группировка «Монолит» защищает Хозяев?
– И группировка «Монолит». Кто-то же должен уметь обращаться и поддерживать стареющее научное оборудование? Ну и стрелять, конечно.
Бобр взял уже остывшую чашку чая и пригубил.
– А как же вы говорите, что Зона живая? – спросил он, это, пожалуй, осталось пока единственным непонятным для него вопросом, чтобы, как выразился профессор, на сегодня «заполнить свой стакан».
– О-о-о, это очень интересный вопрос. Группа «О-Сознание», они же Хозяева Зоны, эти гениальные умы, конечно, не могут день и ночь только и заниматься тем, чтобы следить, чтобы их никто не нашел. Они создали, кроме агрессивной фауны, которую можно деактивировать несколькими способами, еще и других стражей. Локальные нестабильные физические поля, именуемые «аномалии».
– Вот это да! – выдохнул Егор, – А что же тогда такое артефакты? И как они работают?
– Ого, ну такими темпами мы с вами забредем в самую глушь, но позвольте, вы интересовались, живая ли Зона или нет? – напомнил Сахаров. Получив неоднократное согласное кивание головой, он продолжил. – Так вот, для того чтобы управлять сложной системой аномалий и биоценозом, был выведен определенный алгоритм действий регулирования среды и запущен через Монолит. Вы, наверное, можете себе представить, если бы чудовищная система воспроизведения мутантов и аномалий вдруг вышла из-под контроля? В конце концов, Хозяева тоже люди, хоть и хм… бывшие, и они еще помнят и желают рая для людей, но некоторые из них имеют совершенно иной взгляд на дальнейшую судьбу человечества, ну да это пока не важно, по крайней мере к вашему походу не должно иметь отношения. Итак, был создан алгоритм управления биоценозом Зоны, но что-то произошло, неизвестно точно что, но у этого алгоритма появилась своя воля, возможно, такой вариант и был заложен, поскольку для влияния на среду посредством Монолита нужно было использовать волны определенной частоты. Таким образом появилось нечто именующее себя «Зона» и достаточно обособлено от Хозяев регулирующее процессы, протекающие внутри периметра. Но поймите меня правильно, Егор, Зона – это не тот алгоритм регулирования среды и не та программа, которая была заложена вначале, теперь это нечто феноменальное, теперь это имеет свою волю, свою возможность самовыражения и, я бы сказал, познания себя через свои проявления. Вам понятно?
– Не уверен, профессор, что смогу понять действительно, но кое-что встало на свои места. Или, наверно, все, – тихо сказал Егор, поднимаясь со стула. – Я больше не буду вас спрашивать ни о чем, я, пожалуй, пойду. Скоро на выход, и мне нужно быть в форме.
– Идите, идите. Я дам распоряжение для своей экспедиции, выберите у нас на складе то, что вам будет нужно, и проконсультируйте в этом вопросе Валерия Степановича, – сказал профессор, провожая его взглядом.
Вечером, встретившись с Валерием Степановичем, они пошли на склад.
– Валер, слушай, мне тут профессор столько нового рассказал… – обратился он к беспечно жующему на ходу сушку ученому.
– А, и что же такого рассказал? – без особого интереса спросил Валерий.
– Да вот… – внезапно жгучее желание поделиться с кем-нибудь знаниями от Сахарова и обсудить их пропало, и Бобр лишь махнул рукой, – да ничего, собственно. Выходим завтра? – сменил тему Егор.
– Да, завтра, – все также беспечно ответил Валерий. Потом, поглядев на встревоженного сталкера, добавил успокаивающе. – Да не зарубайся ты, я проверил свой аппарат на голове излома. Ты знаешь, что она еще жива? Мы поместили ее в специальный раствор и… в общем, АИК работает как часы.
– АИК? – переспросил сталкер.
– Аппарат Искусственной Коррекции Окружающей Среды, – пояснил ученый. – Для нас АИК – так удобней. А вот он, кстати, – ученый достал из кармана нечто похожее на мультиметр для измерения электричества, такой же черный прямоугольник с экраном и крутилкой посередине, вокруг которой нарисованы какие-то значки. Такие же два выхода под штекеры и один под USB-разъем, желтый защитный пластиковый чехол, прихваченный синей изолентой к корпусу самого устройства.
Сталкер с любопытством посмотрел на прибор и отметил:
– На «цешку» похоже… мультиметр который.
– Правда? – удивился Валерий и расхохотался. – Я ее как раз в «цешечном» корпусе и собрал, удобно очень получилось, видишь? – он довольно посмотрел на Егора. – Вот видишь эту крутилку? Тут у нас положение ноль, затем крутим чуть-чуть по часовой, и собакам мы не интересны, крутим еще, и собаки начинают играться друг с другом, крутим еще, и они начинают стоять на задних лапках, крутим еще и… дальше не знаю, но на максимальной частоте голова излома начала улыбаться.
– Да ты что? – изумленно переспросил Егор. – А если в другую сторону?
– Ну если в другую, то в начале нам будет плохо, а потом мы будем злиться, а потом нас будут искать разозленные мутанты, а если провести на известный мне максимум отрицательного значения, то голова излома начинает скалиться и корчить злые рожи, – не очень радостно сообщил Валерий. – А вот тут на экране мы видим показатели активности среды и прибора.
– А почему сейчас мы ничего не чувствуем? – спросил Егор, глядя, как наука перещелкивает прибор.
– Он не от батареек работает, к нему аккумулятор нужен, вот видишь разъемы, это для питания.
Бобр подумал, что первый раз беря с собой новичка и профана в деле выживания в Зоне, он практически не волнуется, идя в одно из самых жутких мест, о котором ходили самые невероятные слухи. Но теперь ему предстояло убедиться во всем или, нет… как бы сказал Сахаров, составить собственное мнение о Рыжем Лесе.
На складе они выбрали для ученого, конечно же, комбинезон «Сева», оранжевый штатный костюм Бобр категорический забраковал. Одно дело идти под охраной долговцев, где яркая краска позволяет им следить, чтобы рассеянный ученый не потерялся и не залез куда не следует, увлекшись работой, другое дело идти связкой, делая ставку на невидимость и осторожность. Валерию подобрали такой же пистолет «Глок», как и у сталкера, его походный рюкзак был также забракован сталкером, и был выбран другой, более прочный, объемный, герметичный рюкзак на рамке с минимумом внешних кармашков, замочков и другого. Пользуясь случаем, Бобр сменил свои растоптанные, пожженные и резанные берцы на новенькие, удобные и легкие, на высокой диэлектрической подошве с химически стойким покрытием и особо прочными шнурками. Как на грех, ученый оказался из рук вон плохим стрелком, несколько раз стрельнув прям на складе, под бдительным оком Кулака, в бумажную мишень, он дважды попал значительно правее центра. Дергал спуск сильнее, чем надо, но, по-видимому, его это не особо волновало. Кулак лишь сокрушенно покачал головой и с жалостью посмотрел на сталкера, мол, «кого с собой ты ведешь?». Бобр в другой раз и сам бы отказался лезть в Рыжий Лес, хоть с ученым, хоть без ученого, хоть с толпой долговцев, хоть на танке, хоть в танке, но то, что ранее открыл ему Сахаров, каким-то внутренним чутьем, интуицией, развитой уже здесь в Зоне, вдруг делало поход не смертельно опасной дорогой в лоно смерти, а вполне выполнимым и многодоказательным предприятием. Учитывая огневую подготовку ученого, Бобр предложил ему взять дробовик, поскольку уж с автоматом он бы точно не справился, а автоматы, стоящие на подставках, прикрепленных к стене, были ой как хороши. Последнее слово оружейной промышленности, новейшие разработки со всего мира, которые привозятся сюда не столько для вооружения охраны ученых, сколько для испытаний в реальных условиях, благо поводов пострелять здесь всегда было предостаточно.
Глава 10. Поход
Наступило промозглое холодное утро следующего дня. Температура ночью упала близко к нулю, что было достаточно редким явлением. Бобр с Валерием вышли из бункера, вдохнув холодный воздух, и, глядя на зевающих бойцов ночной смены, изо рта которых валил пар, передающих пост дневной смене, Бобр хотел было поежиться, но в комбинезоне «Сева» было тепло. И какая разница, идет ли сверху дождь или снег, дует ли ветер горячий или холодный, если ты находишься в герметичном костюме высшей защиты? Две фигуры, одна за другой, вышли из ворот научной станции «Янтарь» и растворились в утреннем тумане. Бойцы Долга лишь грустно посмотрели им в след, прощаясь и ожидая сообщения о пропавшей без вести двойке в районе Рыжего Леса. Ориентировочно до пункта назначения сталкер прикидывал три-четыре дня, но, пересмотрев факт защищенности их отряда и отметив, что ученый включил свой АИК, который мигнул диодами, он прикинул, что можно было бы рассчитывать добраться к Леснику, наверное, на сутки раньше.
– Послушай, Валер, – обратился к ведомому сталкер спустя два часа молчаливой ходьбы, – а если сейчас твой АИК работает, то почему я ничего не чувствую?
– Ну, во-первых, у нас встроенная пси-защита, а приборчик, как не крути, является пси-корректором, во-вторых, если человек изначально находится в положительном эмоциональном фоне, так сказать, в хорошем расположении духа, то он и не заметит воздействия этого прибора.
– То есть всю дорогу мы обречены быть в хорошем настроении и даже испытывать какой-то восторг? – спросил Егор.
– А как же, – утвердительно кивнул тот. – Мы и все, все, все!
Бобр подумал, что это может быть все-таки опасно, но лишь отмахнулся, как же приятно было идти вот так, по-особому по Зоне и чувствовать себя в своей тарелке. Заметив спустя еще полчаса невдалеке приметное скопление аномалий, Бобр обратился к следующему позади Валерию.
– Валер, смотри, вон там делянка путная виднеется, давай проверим?
– А-а-а, сталкерский зуд в особом месте? – весело поинтересовался тот. – Ну давай глянем, как наша пехота промышляет.
Они подошли к скоплению. Бобр остановился и привычно бросил болт. Аномалии включились, взаимно активируя друг друга, сначала в воздух ударило два мощных ярко-желтых ревущих фонтана огня под четыре метра высотой, затем их подхватили могучие птичьи карусели и закрутили огненную струю, очерчивая свой ореол ненасытным огненным цветком, вырывая с каждой жарки по огненной ленте, затем за всем этим громыхнули две или три электры, подсвечивая огненные букеты яркими вспышками, словно оборачивая огромные, дивные, яркие желто-оранжевые цветы в слюду. Егор любовался откровенно красивым зрелищем.
– Да, аномалии-то здесь не чета тем, что возле периметра, красота! – протянул он про себя и обернулся назад. Валерий, как оказалось, успел отбежать на приличное расстояние и теперь смущенно мелкими шажками подходил к сталкеру. – Что, наука, страшно? – весело спросил Егор. Наука лишь смущенно кивнул. – Ладно, пойду проверю, чего там имеется. Смотри, не кидай ничего в огонек, – весело подшутил сталкер, – а то назад один пойдешь.
Передав рюкзак и оружие Валере, он, задраив люки, на полусогнутых, расставив руки в стороны, двинулся внутрь аномалии со стороны замеченного им просвета между каруселью и жаркой. Медленно и осторожно полуприсядом зашел внутрь между смертельными аномалиями. Глядя на ПДА, высвечивающий какой-то артефакт метрах в трех, в глубине аномального скопления, Егор прикинул картину и так, и эдак. Варианта добраться не было, и он по-крабьи медленно, задним ходом выбрался назад.
– Нет, не добраться до хабара, – спокойно сказал он по переговорному устройству, пятясь задом, выходя из скопления. – Ну да ладно, не за этим идем, – добавил он и обернулся. Увиденная им картина заставила его чуть не потерять сознание. Позади ученого возвышалась, словно стеклянная статуя, фигура кровососа, заглядывавшая, как будто через плечо ученому. Он спешно отвел взгляд в землю и, не давая себе испугаться, присел на пятую точку прямо на землю, и сказал.
– Валер, у тебя АИК под рукой? – как можно безразличней спросил Егор.
– Да, а что случилось? – спросил ничего не подозревающий научный сотрудник.
– Да все в порядке, но ты, пожалуйста, сделай очень медленно свою крутилку по часовой, где-то до упора, помнишь, чтобы все были счастливы? О-о-очень медленно, – все также глядя в землю и стараясь думать о цветочках, сказал сталкер. По его голосу Валерий понял, что пугаться точно нельзя, а надо сделать, как говорит сталкер. Он медленно левой рукой потянулся к прибору, висящему на поясе, так же медленно повернул настройки по часовой стрелке и сообщил:
– Все, повернул почти до упора, – спокойным голосом произнес он.
– Да я уже как будто чувствую, что повернул, – подавляя смех, ответил сталкер. Ему внезапно стала смешна эта картина с вылезающим задом из аномального пятна безоружного сталкера и прикрывающего его спину ученого, который положил оба дробовика на лежащий на земле рюкзак сталкера, а прозрачный кровосос, дышащий в затылок ученого, довершал эту сцену самым искрометным юмором.
– А что случилось? – весело спросил ученый.
– А что случилось? – в тон ему, уже откровенно булькая смехом, спаясничал сталкер. – Кажись, ничего уже и не случилось, аха-ха. Нас чуть не сожрали, Валерик, – уже откровенно похохатывая, сказал сталкер.
– Кто? – крепясь и сдерживая смех, спросил ученый.
– Дед Пыхто! Да вот ты сам сзади документы и спроси, ха-ха-ха-ха, – уже надрываясь от хохота и сложившись на земле, проорал сталкер, – аха-ха – можете обернуться!! А-а-а-а!!! – уже не владея с собой от смеха, плакал сталкер. – Кравасос!
Глупо хихикая, Валерий развернулся, делая маленькие шажки, хотя его тело била крупная дрожь сдерживаемого смеха.
– Ой, – сказал он, разглядев преломляющееся за ним прозрачное пространство на расстоянии меньшем вытянутой руки. – А что делать-то? Ха-ах?!
В этот момент кровосос проявился и, довольно хрюкнув, сел на землю рядом с ученым. Наука стояла перед ним, трясясь от смеха, но не решался к откровенным телодвижениям.
– Да ты с ним рядом сядь, может в картишки перекинетесь, – считая свою шутку бесконечно остроумной, держась за живот, выдавил из себя Егор, боясь сорваться в ор.
– Нет, я лучше с тобой посижу, – борясь со смехом из последних сил, ответил Валерий, и, развернувшись к сталкеру, мелкими шажками пошел в его сторону. – Это ничего, что я к вам лицом? – пошутил он, обращаясь к монстру и поворачиваясь задом к нему, как раз на уровне его рыла, в отчаянной попытке сдержать смех он громко выпустил газы, отдавшиеся громким эхом по внутренней переговорной связи.
– А-а-а-а, – буквально порвавшись от смеха, завопил Егор, – ну ты, наука, даешь!!! Такого даже я себе не позволяю!!! Так держать!!!
Ученого, немало оконфузившегося от такого факта, подкосило на четыре конечности, и он, воя от смеха, конвульсивно сокращаясь, пополз к Егору. Кровосос, проникшись обстановкой, довольно захрюкал, сидя возле брошенных вещей. Ноющий Валера, наконец, дополз до сталкера. Две или три минуты сталкеры приходили в чувство, сидя спинами к аномалии в десятке метров от кровососа. Кровосос, весело хрюкающий, потянулся за одним из дробовиков.
– Опа, мы на мушке, – лыбясь во весь рот, прокомментировал сталкер. – Валер, ты, наверно, давай смешилку убавляй, а то мы тут с тобой долго прокукуем.
Валерий уменьшил обороты. Сразу стало легче. Кроме выносящего мозг веселья, появилась возможность анализировать обстановку.
– Ну, что делать будем? – счастливо улыбаясь, спросил сталкера ученый, кивая головой в сторону мутанта, крутящего дробовик и так, и эдак. – Он мою пушку держит, а она на предохранителе.
– Зато моя нет, – отдышавшись, почти спокойно сказал Егор. – Давай, я подойду и заберу у него оружие? – предложил Егор, глядя, как чудовище положило дробовик на колени и случайно направило стволом в их сторону, одновременно пытаясь раскачать курок.
– Давай, а я смешилку добавлю, если что.
– Но раньше времени не добавляй, а то я соображать перестаю, – предупредил Егор.
Сталкер встал и медленно подошел к кровососу, тот сидел на земле, довольно хрюкая, изучал дробовик. Бобр медленно подобрал свой «Чейзер» и протянул руку к дробовику ученого. Чудовище недовольно хрюкнуло и замигало маскировкой, заставляя то пропадать, то проявляться некоторые части тела.
– Отдай, – как можно ласковее попросил Егор, – ну? Чудовище, хрюкнув, развернулось боком к сталкеру, показав уязвимый ушной проем, через который можно его убить одним выстрелом. Как только Бобр подумал об этом, оно, стремительно повернув голову и глядя на сталкера недобро, зашипело. «Нет, нет, нет, – подумал сталкер, – ни в коем случае, – отгоняя от себя опасную для него же мысль. – Надо что-то дать взамен». Он отступил на шаг и присел на корточки. Ему показалось, что так мутанту будет спокойней. Кровосос продолжал увлеченно ковырять дробовик.
– Валер, – шепнул сталкер по внутренней связи, – у тебя есть что-нибудь для этого… взамен?
Ученый медленно и тихо подошел к сталкеру.
– У меня есть кола – также тихо ответил он.
– Что? – не веря, спросил сталкер.
– У меня есть кола, – повторил тот.
– Ну ты даешь, ну давай эту твою колу! – сказал сталкер, не отрываясь глядя на сидящего к ним боком кровососа, и протянул назад руку. Через мгновенье в нее легла литровая бутыль колы. Тихонько пшикнув открывшейся крышкой, сталкер на мгновенье задумался, припоминая опыт с собаками. «Если кровосос чувствует, что я думаю, то надо, чтобы ему понравилась кола, тогда он махнется, – он пригубил напиток, испытав давно забытый вкус. – И то верно – подумал он как-то мечтательно, – откуда здесь в Зоне кола? Вкуснотища!» – он смачно причмокнул губами и протянул открытую бутыль монстру.
– Давай, попробуй, это вкусно! Всегда кока-кола! – вдруг напел он, вспомнив забытую рекламу. Чудовище принюхалось к исходящему от бутылки запаху. – Ну же, давай, Зона тоже хочет узнать, что здесь находится, – почему – то добавил он и протянул бутылку еще ближе, а свободной рукой потянувшись к дробовику.
Монстр, заинтересовавшись, смотрел на протянутую бутыль. Сталкер сделал еще глоток, показывая, как пользоваться предметом, причмокнул губами и, качая головой, повторил:
– Вкуснотища!
Кровосос протянул когтистую лапу к бутылке. «Не порвал бы, – озабоченно подумал Егор, глядя на острые синеватые когти, – а то обидится». Лапа монстра на удивление аккуратно приняла бутылку за донышко, при этом бутылка сразу стала как будто бы меньшего размера.