Arvustused raamatule «Без судьбы», lehekülg 3, 54 ülevaadet

Вы знали,что Имре Кертес был узником концлагерей Освенцим и Бухенвальд? Поэтому его работы заслуживают пристального внимания. Многие писатели проповедовали идею "человек выживает в ужасных условиях благодаря идеалам и жизнелюбию". Что, если часть людей выжила благодаря отчужденности от происходящего, повинуясь скорее животным инстинктам, стараясь не задаваться сложными вопросами, просто живя настоящим? Что, если выжить в условиях, где тебя обезличивают, где общество просто закрывает глаза на реальность, можно лишь проживая эту жизнь как бы вне себя, смотря на это со стороны? Что, если надежда губит, заставляет смириться, принести "необходимые" жертвы, а правило «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» помогает продержаться? Если концлагеря стали возможны в цивилизованном обществе, то стоит ли говорить... Edasi

Мы уже не одну книгу прочитали о войне и о Холокосте. А те, кто жил в это время, еще не знал, что им предстоит. Почему люди не сопротивлялись, не бунтовали, не бежали, не защищались? Потому что все надеялись на лучшую долю, на бескровное решение вопроса, они еще не знали, что это бескровное решение будет воплощено в жизнь газовыми камерами и крематориями. Вы слышали что-нибудь о "Третьей волне"? Это был эксперимент над старшеклассниками.

Джонс...

Нобелевский лауреат 2002 года оказался очень, очень хорошим. Читая аннотацию к «Без судьбы», думаешь: вот очередной занудный и страдальческий роман про концлагеря. Но нет, ни разу. Кертес всё это видел, роман полностью автобиографический, и реальные чувства реального человека отличаются от придуманных писателями. Как бы не была прекрасна «Искра жизни» Ремарка, она – лишь сказка. А «Без судьбы» - правда. Роман написан холодно, отстранённо, без чувств и эмоций, без страданий, без сожалений. Еврейский мальчик из будапештского гетто попадает в Освенцим, а затем – в Бухенвальд. Он просто рассказывает о жизни там, как я бы мог рассказать о своей жизни и работе: ну да, лагерь. Ну да, немцы. Хорошие, аккуратные. Ну да, кормят бурдой. Ну да, доходяги. Лагерь. Возвращение. А к концу ты понимаешь, какое чувство вызывает у тебя этот совершенно холодный, механический роман. Он вызывает такую ненависть к фашизму, какую не вызывают никакие... Edasi

...Нет в мире такого, чего бы мы не пережили как нечто совершенно естественное; и на моем пути, я знаю, меня подстерегает, словно какая-то неизбежная западня, счастье. Ведь даже там, у подножия труб крематориев, было, в перерывах между муками, что-то похожее на счастье. Все спрашивают меня о трудностях, об "ужасах"; а мне больше всего запомнятся именно эти, счастливые переживания. Да, об этом, о счастье концлагерей, надо бы мне рассказать в следующий раз, когда меня спросят.

Роман "Без судьбы" венгерского писателя Имре Кертеса повторяет судьбу самого же автора. Это история о юном еврее-венгре из благополучной семьи, который по стечению обстоятельств вдруг оказывается в немецком концлагере. Эту книгу нельзя в полной мере... Edasi

Второй подряд роман о том, "как такое вообще возможно". Напрашивается аналогия с лягушкой. Если посадить её в ведро с холодной водой и постепенно нагревать воду до кипятка, лягушка не заметит изменений - пока не погибнет. Постепенное закручивание гаек до всё более дикого положения - и вот людям уже и концлагерь не кажется адом, а в Бухенвальде и вовсе вполне сносно. Каждый шажок к безумию воспринимается как должное. Психзащита. Но самой тяжёлой частью книги для меня стало даже не скупое и практически безэмоциональное повествование о выживании в концлагере (хотя такая внешняя сухость действует намного сильнее иных слёзовыжималок - потому что повествователь предельно честен и не пытается на тебя воздействовать). Страшнее всего возвращение освобождённых узников Бухенвальда в Будапешт. Когда их окружают, расспрашивают - и относятся к их рассказам скептически, а существование газовых камер и вовсе ставят под... Edasi

"Мне хотелось ему сказать: ешь спокойно, не обращай на меня внимания, ведь для меня видеть, как ты ешь, тоже многого стоит, ведь это все же больше, чем ничего…" Я ставлю свою первую галочку в списке книг Нобелевских лауреатов, глотая слёзы. Концентрационные лагеря. В моей голове никогда не уложится тот факт, что людей просто выстраивали в очередь, успокаивали тем, что им нужно просто раздеться и принять "душ", а потом запирали "баню" и пускали газ. КАК можно было это придумать? КАК можно было исполнять эти приказы? КАК потом можно было с этим жить, спать, есть? Бухенвальд - один из самых крупных таких лагерей. "Буковый лес" - так переводится его название. Заключенные, ехавшие туда в переполненных вагонах для скота, думали, что этот лагерь лучше, чем Освенцим и им "повезло". Официально Бухенвальд не имел статуса "лагеря смерти", что обнадеживало напуганных людей. Но на самом деле в этом лагере с 1937 года систематически уничтожали... Edasi

К концу романа я обнаружила, что не помню, как зовут главного героя. Как же так? Я ведь была полностью вовлечена в происходящее, даже делала пометки и выписывала наиболее «тяжёлые», значимые для меня цитаты. Я шла за героем в его равнодушный, безэмоциональный мир, я как будто была за прозрачной стеклянной стеной: смотри, но не трогай, наблюдай. Этого ли хотел автор? Хотел ли он сделать главного героя живым, чувствующим, личностью в конце концов, со всеми присущими каждой личности своеобразными чертами характера, поведенческими проявлениями и эмоциональными реакциями? Вряд ли. Хотел ли Имре Кертес показать нам человека, чья единственная защита от происходящего с ним – это отстранённость от событий и собственных эмоций или, возможно, остранённость эта принадлежит не герою, а автору, избравшему такой литературный приём? Я не знаю и даже не хочу знать об этом. «Без судьбы» - первый из прочитанных мной романов о Холокосте, где... Edasi

Июль 2017 года. Музей Яд-ВаШем, Иерусалим. Экскурсия для группы молодёжи 20-30 лет. Гид говорит: «Мне часто задают вопрос: почему евреи не бежали из лагерей смерти, почему за время Холокоста там произошло всего два больших восстания? разве не легче было умереть в бою с палачами, чем погибнуть на каторжной работе или в газовой печи, теряя родных и любимых?..». Честно говоря, мне в голову никогда не приходил этот вопрос, но ответ на него после прочтения этой книги начал обретать форму. Нобелевские премии зря не раздают. Имре Кертес, сам выживший в концлагере, смог в простых словах рассказать свою историю от лица пятнадцатилетнего подростка Дёрдя Кевеша, незадолго до того впервые поцеловавшегося, только начинавшего узнавать вкус жизни. В этой книге не найдешь подробных описаний работы газовых печей или мучений людей от голода и морозов. Зато тут есть много о самоидентификации. Девочка-соседка в Будапеште, чуть постарше Дердя... Edasi

Что чувствует человек, которому 15 и его заставляет носить желтую звезду? Казалось бы, тут должен быть гнев, ярость, ощущение несправедливости? Иногда – да, но не у всех. Имре Кортес может говорить об этом правдиво, потому что был на этом месте. И есть такая простая истина, которую мы забываем часто: все люди разные. И среди тех, кто погиб в концлагерях, да и среди тех, кто выжил, были и есть разные люди. И в этом одна из самых, на мой взгляд, страшных моментов войны в целом и Холокоста в частности – это каждый отдельный человек, про которого можно и забыть за цифрами. Я была в Освенциме на экскурсии, я входила в эти бараки в 35 градусов жары, когда непонятно, как можно провести там хотя бы минуту, я видела печи, но то, что навсегда запечатлелось в памяти, то, что произвело самое гнетущее впечатление – это очки. Просто сваленные в кучу очки тех, кто когда-то закончил свою жизнь в Освенциме. Даже не всех, но ведь за каждой парой – человек.

Так...