Loe raamatut: «В городе на краю легенд»

Глава 1

Вайолка

– Нет, не вижу я твоей свадьбы, красотка Вайя! – засмеялась в лицо ведьма по имени Камелия. Она прибилась к их отряду странствующих магов совсем недавно и, пожалуй, единственная обладала истинным даром.

Могла гадать на картах с причудливыми картинками, на которых нарисованы скелеты, ангелы, даже повешенный за ногу имелся, стеклянный шар, с клубящимся в нём туманом, ведьма тоже хранила в старом сундуке, но доставала только по прибытии в очередной город на ярмарку. Стево, предводитель, говорил, что отряду повезло, что Камелия теперь в их рядах.

А на слова возлюбленной Вайолки возражал, что пусть ведьма и появилась из ниоткуда, это ничего не значит, постыдные секреты имелись у каждого из них.

Например, сам Стево когда-то убил брата, вот и бежал. Убил, правда, нечаянно, во время очередного приступа, когда магия из него попёрла так, что уже было не сдержать, да кто из мирян в таком разбирается! Убивец он и есть убивец, а значит, верёвка ему подруга.

Да ещё с недавнего времени сама Вайя.

– Ну так свадьбы мне не надо, – возразила она с гордостью северной крови, которая текла в её жилах. Бабка, пока ещё была жива, повторяла, что магия у Вайолки в крови, надо только подождать, пока она пробудится. И она с надеждой ждала вот уже двадцатую весну, и всё без толку. Если ты бедный, то мог бы магией заработать на сладкую булку, хорошо, что Вайолка теперь с отрядом Стево. – Для свадьбы деньги нужны и дом.

– Верно, – кивнула Камелия и снова склонилась над картами. Её длинные тёмные волосы заслоняли лицо, и Вайя закусила губу от нетерпения.

– Как там, к исходу лета заработаем на новую повозку и лошадь? – поторопила она ведьму, желая перевести разговор на другую тему и задать ритуалу деловой тон. К тому же, все знают: предсказывать ближайшее будущее гораздо сложнее, чем события далёких лет.

Вайя не доверяла Камелии: полгода с ними, а ни слово о прошлом не проронила. Словно и не было его, этого прошлого.

Но магия в Камелии была, как в переполненном кувшине терпкое вино. По запаху такое чувствуешь, у молодой и привлекательной женщины да ещё и ведьмы не могло не быть трагичной истории! Иначе откуда у неё порванное ухо?

«В детстве упала», – просто объясняла Камелия, но Вайя знала: врёт.

Пусть она так и не почувствовала магию в себе, а в других её всегда угадывала. Человек, отмеченный силой, имеет обезображивающую метку.

– Нет, – со вздохом ответила Камелия, подняв голову и посмотрев Вайе в глаза. – Зато проблем найдём на берегу Марош. Река та нехорошая, я Стево говорила, не надо нам туда ехать.

Камелия сгребла карты и принялась складывать их рубашкой вверх, избегая смотреть на Вайолку.

– Что ещё? Ты же увидела? Я скоро погибну? – промолвила та, взяв со слова одну из карт и перевернув рубашкой вниз. Смерть с косой собирала свой урожай и скалилась размалёванным ликом.

– Отдай, говорила, карты мои не тронь, они руки хозяйки только должны знать!

Камелия протянула узловатые пальцы, так несоответствующие её молодому лицу, и вырвала карту из рук Вайолки.

– Может, мы все погибнем, а может, обойдётся, – недобро оскалилась она, став похожей на образ на карте. Так и хотелось оглянуться по сторонам, чтобы понять, где Камелия прячет косу и чёрный балахон. Вайолка бы не удивилась, если бы оказалось, что ведьма и вовсе не человек.

– Карты говорят символами, в которых видишь то, что хочешь видеть. Поэтому себе гадать нельзя. Да и близким тоже.

– Приятно слышать, – улыбнулась Вайолка и встала, взявшись за корзину. Пошла за съестным для Стево к Тома, который был у них за стряпуху, а увидела свет в повозке ведьмы и решилась зайти. Сны последнее время снились странные, значит, беда не за порогом.

Надеялась, дурочка, что Камелия развеет страхи, но глядя на её усталое лицо, выражавшее лишь осознанную покорность судьбе, Вайолка поняла, что зря пришла. Только укрепилась в подозрении.

– Как считаешь, можно изменить будущее?

– Можно, Вайя. Я это точно знаю, но захотим ли мы, вот вопрос. Иногда спасение означает полное одиночество, – Камелия потёрла переносицу и зевнула. Вайолка быстро извинилась, что зашла так поздно, и пожелала доброй ночи.

На улице было свежо, но тихо, слышно, как лето подходит, так её мама говорила. Лес, рядом с которым стояли повозки, высился шеренгой молчаливых великанов, кроны дубов совсем не шумели, будто провожали своего в последний путь. И тихо так, тревожно, аж сердце заходится.

Вайолка стряхнула наваждение и отправилась по делам. Стево не любил ждать, она и так задержалась. Как только прознает, что гадать ходила, засмеёт.

В гадания он не верил или делал вид, что не верит. Вайя чувствовала за всем этим страх: вдруг узнаешь то, что знать совсем необязательно.

То ли дело еда и выпивка!

– И вино возьмёшь? Бутылка беленького осталась ещё где-то,– Тома, молодой мужчина с крепкими руками и непропорционально короткими ногами, знал, что хранится в каждом закутке своей повозки, и безошибочно определял еду по запаху. – Праздник какой у Стево?

Прищурился, задорно хихикнул, но отпускать сальные шуточки не стал. Все знали, что Вайя принадлежит их предводителю без брака, да никто не лез в чужие дела. И что важнее, никто не считал её падшей.

– Он хочет отметить успех будущего дела. Говорит, что в Арад нас ждёт звонкая монета и много иных удовольствий. Город почти на границе, там верят в древние знаки и охотно подают тем, кто может избавить от порчи или сглаза.

Вайолка говорила торопливо, как бы стараясь оправдать Стево, хотя сама не раз приводило ему три причины, почему не стоит ехать на границу королевства.

– Места больно глухие, – озвучил её страхи Тома, но его круглое лицо тут же приобрело прежнее выражение сытого довольства. – Хотя мы все родом из подобных мест, если не хуже. Держи ещё черешневую наливку, Стево её уважает.

Вайолка только кивнула и выскользнула в тишину майской ночи. Стево прав, что поторапливался: именно на исходе весны люди верили, что чудеса живут рядом. Миры, нынешний и тот, что скрыт, соприкасаются, грань стирается, и кому-то выпадает счастливый билет.

«Если одному удача улыбнулась, от другого убыло. В миру всегда так, все крупицы пересчитаны», – вспомнились слова бабки, которая рассказывала маленькой Вайе приметы и заклинания вместо сказок.

Они было соберутся вместе, седая сухонькая старушка да девочка лет семи, крепкая не по годам, и ходят по улицам. Со стороны кажется, ребёнок помогает слепой старухе с клюкой, живущей в семье сына из милости невестки, но всё было не так. Бабушка Вайи была смирной, рта зазря не открывала, но никто её не притеснял, даже невестка, считавшая старые обряды суеверием.

Именно бабка научила Вайю волховать, да всё без толку. Сила в ней так и не проснулась, а без неё все эти обряды лишь дань традиции. Красивые сказки.

Только вздыхать и остаётся.

– Что так долго? – окликнул её знакомый голос, и прошлое вмиг слетело с Вайолки, как шелуха с лежалого лука, ободранная нетерпеливыми руками.

– Я принесла тебе кое-что важное. Не только еду, – ответила она, стараясь унять дрожь, охватывающую её всякий раз, когда он был рядом.

Словно встретила его в первый раз, и в первый раз сердце ухнуло куда-то вниз, а потом забилось так сильно, что руки затряслись и слова разбежались с языка. Ноги больше не подкашивались при их встрече, и на том спасибо.

– В деревне говорят, что лето будет холодным. Особенно на юге. Помнишь, магия в дождь всегда слабеет, может, не ехать туда?

Стево

– Что ты так испугалась, дурочка? – утешал он её, прижав к груди и гладя по шелковистым кудрям.

У Вайолки волосы – чудо: едва солнце выйдет из-за туч, как они ловят его лучик и слепят глаза тому, кто рядом. А так сразу и не скажешь, что его подруга особенная: в иной раз посмотришь искоса, девица как девица. Хорошенькая, в самом соку девка, ладная, справная, не высока, ни низкоросла, да мало ли таких с волосами цвета каштана и глазами, словно луговые травы?

А Стево сразу увидел в Вайе то, что она и сама в себе не разглядела: приглушённый свет, который греет не больше свечки в тёмном лесу, но все же рядом с ним уже не так страшно. Кажется, что и такой защиты хватит, чтобы отогнать призраков прошлого.

– Лето, дожди и прочее не смогут нам помешать. Нам деньги нужны, сама знаешь. Тебе прежде всего.

– Я могу подождать раскрытия дара ещё пару лет. Время есть.

Она доверчиво заглядывала ему в лицо и старалась улыбнуться. Стево не противился её чарам: пьёшь из уст колдуньи, кажется, что нет ничего слаще её бледных губ, искусанных в кровь.

– Не сейчас, – попыталась она отстраниться и бросила опасливый взгляд на дверь. Не привыкла, хотя уже год делила с ним ложе.

– Я люблю тебя. Не бойся.

Стево понимал её опасения: боялась Вайя и его, равно как и себя. Его, потому что Стево мог причинить ей как наслаждение, так и боль, неприятный сюрприз, который придётся скинуть, пока жизнь не закрепилась в ней, а себя опасалась ещё пуще: могло так быть, что и не будет у неё ребёнка.

Никогда. Ведьмы часто пусты, такова воля Создателя, милость его. Хоть Вайолка из Северных земель, где зима укрывается сразу жиденьким зелёным ковром, и ненадолго называется летом, так и не проявила свой дар, они оба знали: он в её груди. В сердце, отравленном магией, как вода из колодца соками ядовитого растения, пустившем корни сквозь плохо подогнанные брёвна.

– Я не боюсь, когда ты рядом, – выдохнула она наконец и сдалась под его напором. Позволила снять с себя одежду и покорно легла на постель, отдёрнув цветастое одеяло, служившее покрывалом.

Вайя не пыталась от него закрыться, но и не звала в свои объятия, как делали это всё до неё. Просто дарила себя безо всяких условий и обещаний, будто оба понимали: нет такого сокровища у Стево, не собрал он его за двадцать шесть вёсен, отпущенных ему на земле, чтобы вознаградить подругу за столь щедрый подарок.

Он никогда не был с нею нежен, но и груб тоже, им обоим не хотелось нежности, Вайе, должно быть, нравилось чувствовать себя тонким стеблем в лапах чудовища, каким все считали Стево несмотря на красивое лицо. Убийца брата – дурное семя, от такого понесёшь, даже будучи в браке, весь род будет проклят.

А Вайя никогда о таком не думала. Стево мог угадывать ход её мыслей, особенно в такие моменты, когда они были по-настоящему близки.

– Ходила к Камелии?

– Ты сам просил узнать про Арад, – сонно ответила Вайя, и Стево не стал её тревожить. Пусть поспит, они поедят позже, когда проснутся.

– Когда я увёз тебя из того трактира, обещал, что защищу, помнишь?

Она кивнула, но глаз не открыла, лишь подставила шею под поцелуй.

– Я сдержу обещание.

– Верю, – прошептали её губы, и Стево наклонился, чтобы запечатлеть на них печать общего греха.

– Я пойду, – произнесла она спустя время.

Вайя никогда не оставалась на всю ночь, и всё , на что он мог уговорить её – это разделить трапезу. Для Стево ужин был как бы заменой дома: ты можешь ночевать где угодно, но вкушать пищу и вести доверительные беседы допускалось только к семьёй.

– Скажи, что думаешь: если всё выгорит, может, завяжем с этим и осядем где-нибудь? Я мог бы заниматься лошадьми, тебе по нраву будет стать хозяйкой небольшого домика? Не соскучишься по кочевой жизни?

Вайолка замерла с куском мяса возле губ и посмотрела на него так, словно он вдруг объявил, что вовсе не Стево Альбеску, старший сын кузнеца, отмеченный белой прядью в тёмных волосах, ниспадающих на лоб, а как минимум приказчик владетельного князя, скрывающийся среди бедняков, чтобы выбрать себе деву по нраву.

– Ты же говорил, что это всё не для тебя? – произнесла она медленно и положила кусок мяса на тарелку. По лицу Вайи прошла судорога, напоминающая улыбку. Стево любил, когда она говорила всё без обиняков. – Что полусироте-полумагу нет места среди мирян?

– Знаешь, почему я выбрал Арад? – ответил он медленно, подав спутнице глиняную кружку, наполненную прозрачным вином. – Говорят, там проживает белобородый старик с чёрными, как смоль волосами. И с бородавкой на носу. Он излечит от магии, если пожелаешь. И если вознаградишь. Он и тебе поможет, только реши, какой помощи ты хочешь. А дальше, я скопил денег, выживем вместе. Как ты мечтала, и как я всегда хотел жить, ещё до того, как случилось несчастье с братом.

Глава 2

Вайолка

Вайолка ехала в повозке, которой правил мальчишка-кучер. Когда-то пару лет назад, она спасла его от позора и побоев мастера по выделке кож в одном из маленьких городков, которые без счёта попадались на пути.

Обычный путь мальчика из бедной семьи – быть отданным мастеру, Петру не повезло, его патрон издевался над подмастерьем и морил голодом.

Вайолка отдала за мальчонку почти все сбережения, но не жалела: Петру оказался способным и покладистым отроком, готовым на всё ради своей «госпожи».

– Деньги не твоё богатство, – смеясь тогда сказал Стево, но не попрекнул и не обозвал «дурой». Даже предложил делить свою еду с нею. Вайя отказывалась, понимая, что это означает.

И хотя втайне была влюблена в их предводителя с самой первой встречи, не спешила поддаваться на комплименты и делать вид, что понимает намёки. У Стево, как говорил его правая рука, сухорукий Вэли, было немало спутниц, с которыми он расставался, едва дорога звала вперёд.

Беда в том, что Вайолка чувствовала всё острее обычного мирянина. Те верили в приметы, а она точно знала, ждёт впереди добро или худо. Сейчас предчувствия были неясными: Вайолка прислушивалась к себе и внутренним зрением видела густой туман впереди. И всё.

Так мало для предсказания!

–Может, ты видишь то, что хочешь видеть? – спрашивал Стево, когда они уже сблизились.– Быть магом хорошо, но лишь достаточно сильным, чтобы дать отпор суеверным и уйти от Святого ордена невредимым. Я защищу тебя, ведунья!

Вайя отдала ему всю себя на мокрой росе близ ручья, куда отправилась за сладкой дикой земляникой, дающей не только силы ведьме, но и пробуждающей её дар. Тогда тоже был туман, вот она и не сразу заметила слежку. Или её сердце не хотело отваживать Стево, надеясь на маленький кусочек счастья?

– Пусти! – барахталась она в его объятиях, билась как птица, попавшая в силок. Вайя была бы рада упорхнуть, но как любая птаха, взращённая в неволе, искала клетку, в которой не будет тосковать по свободе. Есть такие клетки, которые слаще чистого неба!

– Не пущу! Я вижу и слышу, что ты сама этого хочешь, но не решаешься. Сегодня четверг, Вайолка –  день любви.

– Ничего ты не знаешь обо мне!

Она вырвалась и, оставив корзину, хотела было пойти прочь. Собрать вещи, потому как теперь ей житья здесь не будет, и уйти по дороге. Прибьётся к другому магическому каравану и снова примется искать того, кто поможет. Бабушка подсказала одно верное средство, как такого найти.

Каждой нераскрытой ведьме предназначен проводник. К Свету или ко Тьме, это как на роду написано, судьбу не изменишь, можно лишь смягчить Создателя, и Он в своей великой милости пошлёт чуть меньше испытаний.

Из всех прочих Вайолка не хотела бы познать любовь, но именно она коснулась её сердца прежде других несчастий.

– Уходишь? Погоди, у меня есть кое-что для тебя на прощанье, – внезапно окликнул её Стево, когда Вайя уже хотела скрыться за густым кустарником. Что-то в его словах заставило её остановиться как вкопанную. – Я думал, зачем мне эта безделушка, а как встретил тебя, сразу понял: тебе должен передать. Получается, мы давно связаны.

Вайя обернулась и недоверчиво уставилась на него.

– Именно тебе, видишь, как она жгёт мои руки?

Вайолка осторожно подошла ближе, готовая в любой момент сорваться и убежать, опустила глаза на протянутую ладонь мужчины и увидела маленький едва светящийся амулет. Серебряная подкова на тонкой медной цепочке. Подкова была как настоящая и всё же необычная. Разве безделушка, символ любовной удачи, подобные которой продаются на любой мало-мальски крупной ярмарке, могут раскалиться добела и причинять боль?

– Это какой-то твой фокус? – спросила она на всякий случай, чувствуя, как колени слабеют, а по телу пробегают горячие волны. Да ещё улыбка глупая, которую сдержать никак невозможно, будто невидимая рука коснулась плеча. Оглянуться бы, но Вайолка знала – никого не увидит. И всё же это был знак, как лёгкий ветерок на правой щеке.

Знак от бабушки, поймавшей её короткий вздох: «Видишь, а ты не верила! Я же обещала, что он найдёт тебя».

– Бери, Вайя, это тебе! – Стево вложил амулет в её раскрытую ладонь, коснулся прохладной кожи, согрел её своим теплом и, долго не выпуская руки, смотрел в глаза.

Это прикосновение, когда ещё не случилось ничего из того, что вынет тебе душу, изорвёт её в клочья, а потом пригладит лохмотья гордости и прошлых представлений о том, как следует себя вести с тем, кто нравится, запомнилось Вайолке сильнее всего. И оно же, пересечение взглядов, случившихся до всех мужских заверений и клятв на Луне, подтвердило её догадку: это Он.

– Я искала тебя, но не знала, что ты это ты, – прошептала она за мгновение до того, как его рука погладила её по щеке. Приласкала робко, боясь того, что не поймут и уверенная в том, что всё будет как надо.

Как было со всеми до неё.

Вайолка всё это понимала, но ничего не могла поделать. Не желала больше убегать, да от судьбы и не убежишь далеко!

– Нашла, – прозвучал его ответ за мгновение до первого поцелуя. – И я нашёл, чтобы не отпустить.

Амулет, серебряная подковка на медной цепочке, свалился в траву, туда же упала и корзинка, наполовину заполненная земляникой, которой они потом угощались вместе.

А до того, как Вайолка рассталась с девичьей честью, единственным сокровищем скромной и бедной сиротки, как написано в Писании, она подумала:«Вдруг это поможет раскрыться моему дару? Пожалуйста, Стево, пусть так и будет!»

– Не обижай меня, – вскрикнула она, когда его рука забралась под юбку.

Можно было встать и уйти, как планировала, но амулет неспособен лгать. Стево – её проводник. Она принадлежит ему душой и телом. Она пойдёт за ним, даже если тёмные силы опутают его разум, и он решит прогнать влюблённую дурочку, всё равно потом очухается и поймёт.

Вайолка его судьба. Плохая или хорошая, одному Создателю ведомо.

Первый раз Вайе не понравился. О чём так грезят девицы, если всё заканчивается болью и кровью? Она даже по привычке прикусила нижнюю губу, но покорно стерпела все ласки, причинявшие страдания тем больше, чем дольше они длились. И всё же это закончилось, Стево по-хозяйски обнял её за плечи и посмотрел в небо, развалившись на спине.

Много позже она удивлялась, что Стево пощадил её и сделал всё, чтобы она не понесла с первого раза. Значит, права её бабушка: тот, кого амулет выберет для тебя, не сможет причинить зло. Будет беречь, как живот свой.

Небеса справедливы, если Создатель лишает тебя чего-то, обязательно наградит чем-то другим. Он мог бы дать Вайолке все блага мира, но услышал её молитвы и наградил любовью. И теперь она была готова следовать за нею не только в пасть Дьяволу, но и на край света.

Тогда это была лишь красивое обещание, а теперь, демоны подслушали её мысли, как это часто бывают и посылают их обоих если не на погибель, то на несчастье.

Так она думала, когда повозки повернули на юго-восток. Осталось ехать неделю, и они будут на границе.

Стево

«По дороге в Арад ничего примечательного не происходило», – записал Стево в своём дневнике. Привычка вести подобные записи в его мечтах роднила худородного недомага с аристократичными предками со стороны матери.

Его бабку, поговаривали, соблазнил один из владельцев замка, которому принадлежала её деревня. Она была прачкой и часто бывала в поместье князя, там он её и приметил.

Бабка Стево отличалась буйной красотой, про которую говорят: Дьявол отметил. Так оно и вышло: синеокую черноволосую деву князь портил целый год, пока та не затяжелела, а потом отослал прочь.

Беременная ведьма, а прекрасные как день смертные, не отмеченные порчей или не продавшиеся Тьме, иными не бывают, опасна. Жениться князю на безродной нельзя, оно понятно, но мог бы оставить в замке на лёгкой работе.

Да не захотел. Заскучал.

Но слуги всё не унимались и придумали тому красивое оправдание: ведьмовствует прачка. Околдовала князя, вот он и лёг с безродной, у которой вечно руки в цыпках от холодной воды. И плевать всем, что в прачки брали проверенных девиц и дам из почтенной кристально чистой семьи: нанести вред через исподнее легче лёгкого.

Молва ширилась, обрастая неприятными подробностями вроде чёрной метки на бедре ведьмы, и беднягу не захотела принимать даже собственная семья. Иногда слухи страшнее правды, марают не хуже истинного позора.

Выделила ей хату на окраине села, там недевица и поселилась, вновь занявшись старым ремеслом, но уже за меньшие гроши.

Родила исправную дочку, правда, косую на правый глаз, и жители села только убедились в догадках: ведьма она и есть. И отродье её ведьмино тоже непросто.

Так бы и жила бабка его да отец несчастной сжалился, выдал её замуж за вдовца-кузнеца с тремя детьми в соседнее село. Как они сладили, никто не знал, поговаривали, что всё приданное, предназначенное для младшей сестры, ушло на это, да только Надья уехала от своего позора, оставив дочку бабке с дедом.

Не захотела брать с собой в новую жизнь, здесь как раз жители села её понимали и не осуждали. Маленькая Солина росла замкнутой, тихой, работящей, и в своё время нашла мужа, тоже кузнеца, и жили бы они славно, народили двоих сыновей, да видно, беда ходила рядом.

Стево тот день помнил плохо, как брата убил, как магия раздирала ему грудь, заставляя делать то, что сам бы он не сделал, как припадок случился в попытке сдержать её. Первый раз магия проявляется рано и больно. Первый раз маг рождается на свет как дитя, в муках.

Рождение часто знаменует чью-то смерть, в одном роду и умирают, и рождаются одновременно. «Это если магия замешана», – так говорила Вайя, когда пыталась его утешить, но Стево только прятал горькую усмешку: может, оно и так, только парню в тринадцать лет нелегко бежать из отчего дома, неся на себе тавро убийцы.

После скитался, даже воровством тешился, пока не попал в монашескую обитель, где и познакомился с братьями Святого Ордена. Здесь готовили Ищеек – магических перевёртышей, способных обращаться в псов, идущих по следу, указанному Инквизиторами. Попал не просто так, по ранению камнями: на площади чуть не забили, еле живым добрёл.

Даже глаз вытек, а потом, когда ожил, то всё сделалось как прежде. Чудо Создателя оказалось вовсе не чудом, а проклятием, пробудившимся во второй раз. Но брат Ионел, худой послушник с тяжёлым взглядом, выходил его и держал в обители ещё года три, пока весна не пришла, и дорога не просохла.

Выучил грамоте, за это Стево каждый день перевязывал гниющие раны нищих, ищущих ночлег и пристанище в обители. Но грамоту и счёт Стево освоил, это была его мечта – вырваться из нищеты слабого сословия, чтобы сделаться магом. Уважаемым, богатым, а там и сам Дьявол ему не страшен!

Так он был уверен, пока не повстречал Камелию, ведьму, предсказывающую судьбу того, кто достаточно смел для столь невыгодного знания.

– Там, куда мы идём, только кровь, смерть и деньги. И всё это у тех, кто там живёт. И ещё что-то, я не понимаю карты, – ведьма, казавшаяся Стево бесконечно усталой от жизни, но отчего-то всё ещё цепляющейся за неё, показала на карту с намалёванным лицом Рогатого. – Что-то такое. Держаться бы подальше да судьбу не обманешь. Но там ты найдёшь то, что ищешь. И потеряешь, что имеешь. Решать тебе, Стево.

И вздохнула, погладив его по руке, приглашая остаться если не на ночь, то ещё на пару часов.

Ведьме противостоять трудно, иногда и ни к чему это, соблазну противиться.