Глава 21
– Давай, Камила! – доносилось сбоку. Муж осматривался по сторонам и закрывал меня собой от возможной опасности. – Шевелись, мне нужна твоя помощь!
Мы быстро перемещались по местности, в которой я не ориентировалась. Вокруг все плыло, хоть ранили не меня, а Назара. Я понятия не имела, что с ним и как он вообще держится. В голове шумело, уши заложило, и в висках слышался стук молоточков. Слабачка. Казалось, еще немного – и я упаду в обморок.
Внезапно Назар одернул меня, принуждая остановиться. Спустя полминуты послышался визг покрышек.
– Давай, в машину! – Назар затолкнул меня в автомобиль, и тот быстро рванул с места. Только в салоне я начала потихоньку приходить в себя. Через зеркало заднего вида на меня косился Вадик, а рядом сидел муж. Сейчас я могла заметить, насколько плохо он выглядит: бледный, рубашка насквозь пропиталась кровью.
– Что так долго? – рявкнул Назар на охранника, откидываясь на спинку сиденья.
– Возникли сложности, – ответил Вадик. И тут же переменился в лице, увидев на шефе кровь, крикнул мне:
– Камила, перевяжи его, он совсем плох! – парень прибавил газу. – Останови же кровь, давай!
Я подалась к Назару, не зная, что делать. Тот в очередной раз скривился от боли, приказывая водителю:
– Вези нас в отстойник.
– А как же врач? Ты же ранен, – удивился Вадик.
– Привезешь его ко мне. Сейчас надо Камилу спрятать, передвигаться на тачке опасно. Нас снова могут выцепить. Я справлюсь.
Вадик только покачал головой и опять покосился на меня. Через пару кварталов автомобиль свернул во дворы и припарковался возле старой пятиэтажки.
Как только мы с Назаром вышли из машины, та с визгом тронулась с места и скрылась за поворотом. Я видела, что мужу стало еще хуже, но он старался не подавать виду. Я протянула ему руку, когда поняла, что нам нужно подниматься по лестнице. Назар не хотел принимать от меня помощь, но сдался, потому что силы быстро его покидали. С трудом мы добрались до пятого этажа, где он открыл ключом дверь одной из квартир и пропустил меня внутрь. Сам направился в ванную, опираясь на стены. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Глава 22
Зайдя в санузел, муж полез под ванну, пытаясь достать из-под нее черную сумку, но резко бросил эту затею, сполз по стене на пол. Я подскочила к нему и, обхватив руками его небритые щеки, пыталась поймать взгляд. Что же делать? Мне никогда не доводилось оказываться в таких ситуациях.
Муж тяжело дышал и никак не реагировал на мои манипуляции. Вся его рубашка была пропитана кровью, что вызывало у меня тремор. Казалось, Назар вот-вот умрет. Вадим так и не появлялся, отчего я нервничала еще больше. Несмотря на то что я боялась Назара и не испытывала к нему ничего, кроме ненависти, сейчас была ему благодарна: из-за меня он словил пулю, спасая мою жизнь.
– Назар, нужно скорую, – я попыталась приложить к ране руки, но муж отрицательно замотал головой.
– Нельзя, нас там добьют. Сейчас Вадим привезет врача, – ответил он, фокусируясь на мне мутным взглядом.
– Но ты же весь истекаешь кровью!
Ее становилось все больше, и руки мои стали красными и липкими.
– Открой экран под ванной, – с трудом пробормотал муж, – там сумка. Доставай ее.
Я вынула черную спортивную сумку. Внутри обнаружилась аптечка.
– Вытаскивай пулю и перевяжи рану, – приказал Назар и снова прикрыл глаза.
– Назар?! – испугавшись, я снова бросилась к нему.
– Живой я, живой, – сморщился он, – действуй, ты сможешь, я верю в тебя.
Я посмотрела на плечо, с которым предстояло работать, и сглотнула. Выбора муж снова не предоставил. В голове сразу пронеслись все лекции из университета и разговоры с Ильясом, в которых он много рассказывал про подобные случаи.
Схватив аптечку, я судорожно вытащила из нее бинты, антисептик с пинцетом и груду лекарств, среди которых отыскался и «Корвалол». Затем аккуратно уложила Назара на пол, подсунув сумку ему под левое плечо. Муж практически не реагировал на мои манипуляции, и лишь по сиплому дыханию можно было понять, что он еще жив.
Обработав пинцет и руки антисептиком, я полезла в рану. Перед этим влила в Назара «Корвалол», который должен был хоть немного помочь. Муж застонал, когда я нащупала пулю и начала её вытаскивать.
Из глаз снова хлынули слезы: страшно было представить, как ему больно. И хотя я понимала, что словами делу не поможешь, начала причитать, успокаивая таким образом саму себя:
– Миленький мой, потерпи. Сейчас все пройдет. Ты сильный у меня, ты все выдержишь, – причитала я, раздвигая рану пальцами и пинцетом выковыривая пулю, – родненький, крепись, уже почти все, еще буквально тридцать секунд.
Вытащив пулю, я бросила ее в миску и вопросительно уставилась на Назара: его лоб покрылся испариной, и муж продолжал тяжело дышать. Мне снова показалось, что он сейчас умрет.
– Назар? – плаксиво спросила я, подползая ближе, когда рана была обработана и кровь остановлена.
Тот повернулся ко мне, кривовато улыбаясь.
– Герой, ты герой, – прошептал он, притягивая меня к себе здоровой рукой. Я свернулась клубком, как котенок, и прижалась к нему, ища защиты.
– Тебе сильно больно? – робко спросила, заглядывая в глаза.
– Нет, – Назар грустно улыбнулся и поцеловал меня в макушку, – не сильно. Бывало и больнее. Давай лучше встанем с холодного пола и приведем себя в порядок.
Встать у мужа самостоятельно не получилось, и пришлось помогать ему передвигаться по квартире. Он был очень тяжелый, мне с трудом удавалось удерживать его, несмотря на то что Назар старался минимизировать нагрузку, опираясь на стену.
– Приляг, тебе нужно отдохнуть, – я суетилась, помогая ему устроиться на диване.
– Сейчас приедет Вадик, тогда отдохну, – тихо ответил муж, – я должен быть уверен, что ты в безопасности.
– Ты и так спас меня, – мой голос дрогнул, когда я произнесла эту фразу, – зачем ты закрыл меня собой? Они же могли убить тебя…
На глазах снова начали появляться слезы. Я отвернулась, чтобы Назар не увидел их. В этот момент мне не хотелось показывать слабость. Хотелось быть сильной. Такой, как он.
– Ты моя жена. Я обязан оберегать тебя, – муж слегка сжал мою руку.
Спросить, от чего он должен меня защищать, я не успела: в этот момент входная дверь начала открываться. Назар напрягся, доставая из кобуры пистолет, но, увидев Вадика с незнакомым мужчиной, откинулся обратно на подушку. Я заметила, что у него снова зазвонил телефон, но он нажал «отбой». Мне удалось разглядеть имя абонента – Малена.
Вадик привез врача. Им оказался мужчина лет пятидесяти с неприятным взглядом. Мне он сразу не понравился, но это не имело значения, ведь Назар доверял этому человеку и считал его профессионалом. Сергей Валентинович, так представился доктор, осмотрел раненого, передал Вадику листок с рекомендациями, а сам повернулся ко мне:
– Ему повезло, что вы остановили кровотечение. Он очень слаб, постарайтесь, чтобы он хотя бы до утра не вставал. Я написал Вадику, что нужно купить, не пренебрегайте моими рекомендациями, – с этими словами доктор кивнул в сторону мужа, – я сейчас дал ему снотворное, пусть поспит. Не буду советовать ехать в больницу, потому что Назар все равно не послушается. Наблюдайте за его состоянием, если поднимется температура или при осмотре заметите нагноение, сразу звоните мне.
Я взяла протянутую визитку и поблагодарила врача. Когда тот ушел, столкнулась с озадаченным Вадиком, который переводил взгляд с меня на спящего Назара и обратно.
– Мне по-хорошему нужно до аптеки и магаза сгонять, – телохранитель задумчиво потер затылок.
– В чем проблема? – поинтересовалась я.
– Я не могу оставить тебя одну. Назар мне голову оторвет за это, – признался парень.
– Не говори ему, – я пожала плечами и прошла на кухню.
– А если что-то случится? И неправильно это, – Вадик проследовал за мной.
– Дай мне ствол и иди, – я повернулась и нервно сглотнула.
– А ты умеешь им пользоваться? – удивился телохранитель.
– Умею.
Вадик достал второй пистолет и протянул его мне, чересчур пристально всматриваясь в мои глаза.
– Тяжеловат для девушки, но я надеюсь, что он тебе не пригодится.
– М-м-м, «Беретта». Полный магазин? Пятнадцать? – я осмотрела оружие.
– Милая леди, надеюсь, что все патроны будут на месте, – Вадик нервничал, отдавая мне ствол.
– Все будет хорошо, беги, – я успокоила его и включила чайник.
– Ты сейчас мне напомнила Назара, – протянул парень.
– Тем, что знаю, сколько в «Беретте» патронов?
– Нет, у тебя взгляд как у него: непонятно, что на уме, – сказал Вадик и покинул квартиру.
Я положила оружие рядом с собой и начала изучать запасы еды на кухне, параллельно пытаясь дозвониться до родителей. Но телефоны отца и матери были вне зоны доступа. Мне с трудом удавалось держать себя в руках. Очень хотелось, чтобы меня пожалели, успокоили, но сейчас я осталась наедине со своими проблемами. Единственный, кто мог меня защитить, спал в комнате с простреленным плечом, и это я должна была его оберегать. Все слишком резко спуталось.
Я не была готова к такой жизни, где в любой момент мне могли всадить пулю в лоб. Да, родители тоже крутились в той же сфере, что и Назар, но они никогда не впутывали меня в свои дела. Никогда. И я была им благодарна за то, что они сумели подарить мне нормальное детство.
Прошел уже час, а Вадик не возвращался, и я начала волноваться: может, с ним что-то случилось? Хотела позвонить ему, но поняла, что не знала номер. Понимая, что от неизвестности сейчас сойду с ума, я набрала Алису. Мне нужно было хоть с кем-то поговорить.
– Камила? С тобой все в порядке? – в голосе подруги послышалась тревога.
– Да, я в норме. Ты уже в курсе? – я удивилась тому, как быстро распространяются новости в родном городе.
– Конечно, в курсе. Тут такой кипиш начался! Нас даже допрашивали, потому что ты исчезла, – затараторила Алиса.
– У меня все хорошо, – ответила я, – только не могу дозвониться до родителей. Они, наверное, тоже волнуются….
– Камил? – перебили меня, и в трубке повисла тишина.
– Что?
– А ты сейчас о чем? – осторожно спросила подруга.
– О том, что на нас напали, – протянула я, – а ты не в курсе?
– О боже, Камила! – воскликнула подруга. – Я не знаю, что происходит. Но с тех пор как ты связалась с Назаром, на тебя посыпались беды.
– Назар спас меня, – я зачем-то попыталась оправдать мужа.
– Камила, твоих родителей сегодня убили. Их сильно пытали, – снова перебила Алиса.
– Что значит убили? – не поняла я.
– Я соболезную, Камил. Но лучше не приезжай. Мне кажется, тебе угрожает опасность.
В этот момент в двери заворочался ключ, и пришлось резко скинуть звонок. Сняв «Беретту» с предохранителя, я встала в коридоре, ожидая гостя.
Глава 23
Я видела, как воодушевленный Вадим зашел в квартиру, что-то напевая себе под нос, и как резко замер, заметив направленный на него ствол. Парень непонимающе уставился на меня и бросил пакет с продуктами и лекарствами на пол. Руки он предусмотрительно поднял.
– Камил, ты чего? – спросил телохранитель и осторожно повернулся в сторону комнаты, где спал Назар. Но отсюда его не было видно, поэтому понять, жив хозяин или нет, парень не мог.
– Стой на месте и не рыпайся, – процедила я и, сняв пистолет с предохранителя, взвела курок, – что с моими родителями?
– Там все трупы, – тихо ответил парень.
– Кто это сделал? Те же самые люди? – руки дрожали от тяжести пистолета, но я все равно продолжала держать охранника на мушке.
– Да, – Вадик попытался опустить руку, но, увидев, что мои пальцы напряглись на спусковом крючке, замер.
– Отвези меня к родителям, – приказала я.
– Туда нельзя, – спокойно ответил парень. Меня поражало его хладнокровие, с которым он смотрел на направленный ствол. Так, словно был уверен, что тот не выстрелит.
– Мне плевать. Ты сейчас отвезешь меня домой, или я убью тебя, – сказала я дрожащим голосом.
– Тебе же объяснили, туда нельзя. Тебя там ждут, – раздался голос Назара, и я сразу сделала шаг назад, попеременно наводя пистолет то на мужа, то на Вадика.
Назар медленно приближался ко мне, смотря прямо в глаза. Скорее всего, он проснулся от шума. И теперь двигался тяжело, но уверенно.
– Не подходи, выстрелю, – я снова навела оружие на Назара.
Вадик напряженно наблюдал за происходящим и не шевелился. Он мог уже несколько раз достать свой ствол и направить его на меня, но не делал этого. Я знала почему, но решила не разубеждать его.
Тем временем муж подошел вплотную. «Беретта» упиралась ему в грудь, но он не обращал на это внимание. Его взгляд был устремлен в мои глаза.
– Стреляй же, – процедил Волков.
– Я выстрелю, – прошептала я, и палец задрожал на курке.
– Давай, – зеленые глаза потемнели то ли от злости, то ли от адреналина.
Я стояла не шевелясь. Муж взял «Беретту» за ствол, процедив:
– Никогда не направляй оружие на человека, если не готова выстрелить.
Потом он усмехнулся и сбросил магазин.
– И всегда проверяй наличие патронов. Может выйти конфуз.
Я проследила за его взглядом и посмотрела на пустой магазин, лежащий на полу. Затем, подражая Назару, усмехнулась и взвела затвор. На пол упал патрон, который все это время находился в патроннике.
В глазах Назара отразилось секундное замешательство. Но он тут же взял себя в руки и почему-то улыбнулся:
– На кухню, быстро.
– Он что, все это время был заряжен? – послышался возглас Вадима. – Ты реально ненормальная! – только сейчас до него дошло, что я действительно могла выстрелить.
Я безропотно исполнила приказ, садясь за стол. Муж снова подошел ко мне вплотную и процедил:
– Тебе нельзя появляться дома. Можешь сразу пустить себе пулю в лоб, одинаково будет.
– Там мои родители… – я была готова расплакаться.
– Твои родители в морге. А там сейчас те, кто несколько часов назад чуть не прикончил нас.
– Это все из-за тебя? – предположила я, понимая, что дело совсем не в муже.
– Им нужна была ты. Точнее, то, что твой отец передал тебе, – спокойно сказал Назар. Его бесчеловечность и прямолинейность поражали.
– Отец мне ничего не передавал, – пробормотала я.
– Возможно, ты просто не в курсе.
Муж хотел что-то добавить, но резко побледнел, оседая на пол. Я подскочила к нему единовременно с Вадиком, который помог перетащить его обратно на диван.
– Назар, я сделаю укол, и полегчает. Сейчас пожрать что-нибудь замутим, ты что-то совсем расклеился, – набирая шприц, говорил Вадим.
– Я отвезу тебя на похороны. Сейчас туда не стоит соваться, – Назар тяжело дышал и даже не смотрел в мою сторону. – Вадик, ты выставил у подъезда охрану?
– Трое в машине, двое на лестничной клетке, – отчитался тот.
Только сейчас я поняла, насколько серьезна ситуация. Все это делалось ради меня. Чтобы мужчины не видели моей истерики, пришлось вернуться обратно на кухню. Вадик увязался следом.
– Я соболезную твоей утрате и могу понять тебя. Но сейчас правда нельзя туда идти, – он положил мне руку на плечо. – Давай поужинай и ложись спать. Завтра шеф оклемается, и мы решим, как лучше поступить.
– Я бы не выстрелила в тебя. – Было видно, что парень беспокоится обо мне. Стало стыдно за то, что я угрожала ему пистолетом, хотелось оправдаться.
– Ага, я так и подумал. Особенно когда понял, что он был заряжен, – усмехнулся Вадим, бросая подушку на кухонный уголок. Спать он собирался на кухне, оставляя мне место рядом с Назаром. Иначе, конечно, и быть не могло, но я все равно надеялась, что буду спать отдельно.
– Назар же поправится? – осторожно спросила я перед тем, как покинуть кухню.
– Конечно, поправится, не переживай, – утешил Вадик, – только нужно следить, чтобы он не скакал хотя бы пару дней. Меня он не послушает, а вот тебя – вполне. Поэтому давай без сюрпризов.
Я поняла, что он снова вспоминает ситуацию с «Береттой». Ничего не ответив на укор, прошла в комнату, где спал Назар. Он вел себя беспокойно и от боли в плече постанывал во сне. Я проверила температуру и, убедившись, что критичного ничего нет, попыталась уснуть сама.
В три часа ночи меня разбудил шум. Открыв глаза, я увидела Назара, который пытался наполнить шприц содержимым из ампулы, но делать это левой рукой было неудобно. Я подошла к нему и аккуратно забрала медикаменты.
– Давай помогу.
– Спасибо. Я все равно не могу сам себе сделать укол. Другому могу, а себе – нет, – муж выглядел растерянным, что ему было несвойственно.
– Не каждый себя уколоть может, – отметила я, обрабатывая его руку.
– Не быть мне наркоманом, – усмехнулся он.
– Меня это даже радует.
– Да неужели? – муж покосился на меня и проскользил оценивающим взглядом по моей фигуре. Видимо, обезболивающее подействовало, раз начал по сторонам смотреть.
– Ложись, отдыхай, – я слегка подтолкнула его к дивану.
– Ты останешься? – муж обнял меня левой рукой, заглядывая в лицо.
– А куда деваться? – я прижалась к нему.
Мне нужна была защита. Хотелось ощутить себя маленькой и слабой, как в детстве. И, кроме Назара, никто не мог мне этого дать. Он чувствовал мое состояние, поглаживая меня по волосам и спине, шепча, что все будет хорошо и он не даст в обиду.
– Назар? – я подняла голову, чтобы увидеть его лицо. Он прищурился, ожидая вопроса. – Они сильно мучились? – На глаза снова навернулись слезы.
– Им сейчас хорошо, – прошептал муж и начал вытирать мои слезинки.
В этот момент до безумия захотелось, чтобы меня пожалели, погладили. Чтобы показали, что я не одна в этом мире. У меня никого не осталось, кроме мужа, который был таким же бандитом, как и те, кто сегодня убил моих родителей. Но он спас мне жизнь и пытался заботиться.
Я потянулась к нему, сама не до конца понимая свое желание. Поцеловав, почувствовала укол щетины и вкус жестких губ, которые никак не ответили на прикосновение. Поймав внимательный взгляд мужа, я отвернулась, смутившись своей слабости.
Захотелось уйти, потому что стало стыдно, но в этот момент Назар взял меня за подбородок и повернул к себе. Губ коснулся осторожный поцелуй. Я отвечала робко, словно боясь спугнуть саму себя, а муж подстраивался под мой темп, не напирая, как делал это в нашу первую ночь.
Возможно, он меня пожалел, давая то, что мне сейчас было нужно, или не мог быть настойчивее из-за ранения, но я была благодарна за нежность. Взамен тоже покрывала поцелуями его подбородок и скулы, поглаживая мощное тело, мышцы которого замирали от моих робких прикосновений. Я не заметила, как оказалась лежащей на плече Назара, выводящей на его груди незамысловатые узоры, в то время как он игрался с моими локонами.
На теле Волкова было много шрамов. Я видела уже знакомые следы от пуль и какие-то еще отметины, происхождение которых оставалось неизвестным. Ощупывала их пальцами, пытаясь угадать, откуда они взялись. Всякий раз, когда я дотрагивалась до кожи мужа, он вздрагивал. И я не могла понять, нравятся ему мои действия или нет. Но раз он меня не останавливал, значит, дискомфорта не испытывал.
– Назар, – я повернулась к нему и снова потянулась к губам, – не оставляй меня одну, пожалуйста.
Пусть ты не мой любимый, но мне так нужен рядом кто-то сильный. Тот, кто поможет пережить весь этот кошмар.
Муж ответил коротким поцелуем в губы и снова уложил меня на свое плечо. Постепенно под его поглаживаниями я смогла уснуть.
Глава 24
Я стояла напротив зеркала в ванной и рассматривала свое отражение. Мужчины еще спали. Постепенно начало приходить осознание того, что теперь я сирота. Моих родителей, которые были для меня самыми близкими людьми, больше нет.
– Мамочка, папочка, как же я без вас теперь буду? Почему все так получается? Кто распределяет смерть на небесах и почему именно вы? – шептала я, даже не стараясь вытирать слезы с лица.
За последний месяц я потеряла всех, кто был мне дорог: Ильяса, маму, папу. И теперь была одна, совсем беззащитная. С ужасом я осознавала, что рассказать о своих переживаниях и чувствах некому. От близких остались только воспоминания, которые доставляли жуткую боль. Она стальными канатами перетягивала грудную клетку, не давая возможности сделать полноценный вдох, душила в своих объятиях, которые больше походили на спазмы, и не отпускала.
Я взяла в правую руку кулончик, который подарил на годовщину Ильяс, внимательно на него посмотрела.
– Никогда тебя не забуду, – прошептала я и поцеловала подвеску, которую так и не смогла снять в день свадьбы.
Это все, что у меня осталось на память о любви. Я приняла твердое решение: никогда с ней не расставаться. И мама даже не стала ничего говорить по этому поводу, хотя она брала кулон в руки и открывала, а значит, видела фотографию Ильяса внутри. Сейчас я осознавала, что в глубине души мама все равно меня понимала. По-женски.
Я открыла подвеску, чтобы посмотреть на свое некогда счастливое лицо на снимке. На кафель упала маленькая флешка для телефона, которую я подобрала и внимательно осмотрела. Это не моя. Я не стала бы хранить флешку в таком месте. Да никто бы, наверное, не стал. Перед глазами снова промелькнула картина, где мама интересуется подвеской и открывает ее… Значит, это она подложила.
«Отец что-то передал тебе», – вспомнились слова мужа.
Назар говорил, я могла и не знать о том, что у меня есть какая-то вещь. И, скорее всего, ею была именно эта флешка. Никто не догадался бы, что она там. Я быстро убрала ее в кулон и решила перепрятать – до тех пор, пока не придумаю, что с ней делать. Если весь сыр-бор из-за того, что записано внутри, нужно воспользоваться информацией грамотно.
– Я узнаю, кто это сделал, и убью его, мама, – прошептала я, смотря на свое отражение.
Стальные глаза, наблюдающие за мной из зеркала, потемнели от злобы. Внутри начала зарождаться буря, справиться с которой было сложно. Если бы мне сейчас дали ублюдка, посмевшего тронуть родителей, я бы вцепилась ему в глотку и самолично вырвала кадык. А потом с удовольствием наблюдала бы, как этот урод подыхает.
Не в силах бороться с эмоциями, я со всего размаху ударила по зеркалу. Раздался треск стекла, и осколки посыпались на пол. Но этого мне показалось мало, я начала колотить по крошащемуся покрытию, не обращая внимания на боль. Физические мучения помогали на мгновение забыть о душевных ранах.
За маму. За отца. За Ильяса. Каждый удар приносил страдания, отвлекая меня от того, что копилось в глубине души.
Я не услышала, как дверь в ванную выбили и влетел Назар. Он оттащил меня от того, что раньше называлось зеркалом, и крепко сжал в объятиях. Тут же подбежал Вадик с бинтами, принялся обрабатывать мои кулаки, с которых стекала кровь. Раны щипало, но мне было все равно. Я рыдала и выла в голос, прижимаясь к мужу. Хотелось с кем-то разделить боль и отчаяние, но я не могла их выразить – настолько сильными они были.
– Больно, девочка, знаю. Больно. Но это значит, что ты жива и еще можешь что-то изменить. Ты должна пережить это и двигаться дальше. Ради своих близких, – шептал Назар, прижимая меня к себе и целуя в макушку.
Я вцепилась в него еще сильнее, пытаясь слиться с ним. Слышала, как громко бьется его сердце. Забавно получается: даже у таких, как Назар, есть сердце. У демонов, у чудовищ, которые лишают других жизни. Интересно, а у того ублюдка, убившего моих родителей, оно тоже имеется?
На глаза снова навернулись слезы.
– Господи, как же больно. Я никогда не думала, что существует такая боль, – шептала я одними губами.
Моральные раны намного хуже физических. Ломоту в теле можно заглушить обезболивающими, а душа будет ныть всегда. И даже если пройдет время, прошлое все равно будет напоминать о себе, как бы ты ни старался его забыть.
– Мама всегда ругалась, когда я рисовала на зеркалах, – вспомнила я и зашмыгала носом.
Была у меня такая привычка в детстве. Тогда это казалось увлекательным и забавным. Я думала, что матери или отцу будет приятно утром, когда они зайдут в ванную комнату и увидят признания в любви или пожелания доброго утра, старательно выведенные на стекле. Но родители почему-то не могли оценить искренность намерений маленькой Камилы.
Уже потом, став взрослее, я поняла, что дело было в том, что мои картины рисовались зубной пастой, и чистоплотная мама опаздывала на работу, оттирая их. За шалости мне сильно прилетало, и я на всю жизнь запомнила: зеркало должно быть чистым. Сейчас страшно было представить, как бы на меня ругалась мама, увидев его не грязным, а разбитым.
Я рассказывала вслух свои воспоминания и переживания, параллельно вытирая слезы. Назар молча меня слушал и все так же крепко прижимал к себе.
– Но она больше ничего не скажет, – скулила я, – потому что ее больше нет. Я могу хоть все зеркала в доме разрисовать автомобильной краской, но мне ничего за это не будет, понимаешь? Ее нет. И папы тоже.
– Они есть, – хрипло сказал Назар, – они живы, пока ты помнишь о них. Память – удивительная штука. Только она в силах подарить нам бессмертие. Помни про них, и они будут жить. Вот здесь, – он приложил ладонь к области, где располагалось мое сердце.
– Когда я смогу увидеть их? – мой голос прозвучал едва слышно.
– Завтра будут похороны. Я отвезу тебя.