Loe raamatut: «ЭллиНур»

Имя – самое сильное заклинание.

Го Цзинмин

____

Темнота. Снова абсолютная темнота, от которой не скрыться, не сбежать. Элли идёт по мраморному полу Храма Ложи Чародеев, спускается по винтовой лестнице с покатыми гладкими ступенями, проходит вдоль множества дверей по коридору столь длинному, что конец его теряется в пелене белёсого тумана. Она идёт полная бесстрашной решимости – от камня веет холодом, пахнет сыростью и гнилью – Элли не смущает ничего. Одна дверь, вторая, третья… у четвёртой двери Элли останавливается, и взгляд её приобретает оттенок злой решимости, когда она касается железной ручки в виде головы змеи. Дверь со страшным скрежетом отворяется, и на первый взгляд кажется, что за ней нет ничего: ни пространства, ни времени, только пустота, – однако вскоре глаза Элли привыкают. Свет от факела скользит по полу и на миг выхватывает из полумрака силуэт странного существа. Подобие человека, созданного тенями, бесплотного – словно чёрная душа, заточённая здесь на многие века. Элли не страшно, она приближается к нему, и с каждым её шагом существо обретает плоть, его кожа белеет, а на лице прорисовываются черты – губы, глаза, брови. Оно смотрит прямо в душу. Элли на мгновение теряется, прежде чем заметить чёрные пряди длинных шелковистых волос, собирающих на себе призрачные блики света. Ей хочется о многом спросить, но когда первый вопрос уже готов слететь с её губ, пол вдруг уходит из-под ног, и Элли падает… падает во тьму.

– Эй, очнись! – чья-то тяжёлая рука бьёт наотмашь по лицу так, что звенит в ушах, и Элли просыпается.

Яркий свет ослепляет, руки стянуты прочными верёвками, в колени впиваются неровности ледяного каменного пола. Элли жмурится и пытается отвернуться, но свет словно исходит из самого воздуха и мучает её, пока она не привыкает к нему. Элли открывает глаза. Теперь она может разглядеть за источником света высокую фигуру – ужасная догадка возникает за миг до того, как в действительности подтверждается – фигуру рыцаря в чёрном. Надзор. Она попала в руки Надзора! Но почему? Элли силится вспомнить, что было до того, как она оказалась здесь, но голова раскалывается, а воспоминания так и не приходят.

Надзор – верные рыцари Ложи Чародеев пугали всё Королевство от берегов Алмазного моря до Великих Снегов на равнинах севера, от рыцарей нельзя было укрыться, им невозможно было противостоять. Если их чёрные доспехи появлялись в каком-либо городе, это означало только одно – смерть. Они приходили за Пустыми – детьми, способными впитывать магию – и за Тифами – теми, кто от рождения из-за генетических отклонений был настолько силён, что в более взрослом возрасте мог стать угрозой власти.

Элли вспоминает об этом и не понимает, как могла привлечь их внимание. Её посредственные способности годились лишь в хозяйстве – ни Пустой, ни Тифом она не была.

Рыцарь делает шаг вперёд, и Элли ясно видит его лицо – паутинки морщинок вокруг серых глаз, тонкие губы – он хмурится. Его действия спокойные, уверенные и оттого ещё более пугающие. Рыцарь хватает Элли за подбородок, разжимает челюсти и вливает в рот что-то вязкое и терпкое… напиток противно струится по языку, но Элли то ли от страха, то ли от неожиданности глотает и сжимает кулаки от пронизывающего холода, которым мгновенно затягивает все её внутренности.

«Зелье очищения сознания» – мелькает в голове, пока рыцарь убирает ёмкость от зелья и отходит за грань света, туда, где она больше не может его видеть.

– Назови своё имя, – его низкий с хрипотцой голос заставляет Элли содрогнуться. – Ты помнишь, как тебя зовут?

Всё её тело и сознание противиться, в голове всплывают странные образы, но они не складываются ни во что осмысленное, лишь вызывают боль.

– Элли, – шепчет она, позволяя слезам соскользнуть с ресниц на щёки. Становится легче. Не намного, совсем на короткое время, но легче.

– Элли… так… а дальше? Полное имя, – настаивает рыцарь Надзора. – Говори!

Боль вспыхивает обжигающим пламенем, Элли скулит, заливаясь слезами, прежде чем проговорить:

– Просто Элли… у меня не было… других имён.

– Что ты помнишь о леди Лорен, госпоже Цветочного побережья?

– Леди Лорен… – это имя эхом отражается от стен, разлетается осколками магии, врезается в сердце. Боль выходит на новый уровень, и Элли заливается криком, неподдельным, доходящим до визга, способным тронуть кого угодно, но не рыцаря… только не его.

____

Леди Лорен строгая, всегда с прибранными наверх волосами, в длинных приталенных платьях тёмных оттенков, с высокомерным взглядом, сегодня грустна. Элли впервые видит её такой, по обыкновению внося в спальню завтрак и чистую одежду. Она замирает в дверях с подносом наперевес, не зная, может ли мешать госпоже в такой момент, позволено ли ей быть здесь. Однако леди Лорен молчит и, кажется, даже не замечает присутствия Элли. Её лицо бледное, осунувшееся, она взволнована… нет. Нет! Она подавлена и напугана. Элли кашляет громче и, наконец, привлекает к себе внимание.

– Элли? – лицо леди Лорен меняется, она вновь строга, смотрит с нескрываемым пренебрежением.

– Госпожа, я…

– Поставь поднос, сядь, – приказывает леди Лорен, небрежно указывая на один из роскошных стульев у её письменного стола.

Элли покорно садится, и леди Лорен, на удивление, садится напротив. Её руки худые, жилистые, дрожат, дыхание сбито, но она старается не показывать этого. Она никогда не показывает своих чувств открыто, по крайней мере, пока знает, что на неё смотрят.

– Каков уровень твоих сил сейчас, Элли? – вопрос звучит поверхностно и отстранённо, будто леди Лорен просто хочет завязать разговор, но Элли с удивлением слышит в её голосе беспокойство.

– Я освоила бытовую магию среднего уровня, достаточную для жизни… госпожа.

Леди Лорен кивает, молчит очень долго, так что Элли кажется, что она недовольна и сейчас накажет её просто так, как делала обычно в плохом настроении, но леди Лорен сегодня вовсе не желает следовать ожиданиям. Она лишь устало вздыхает и тихо говорит.

– Ты должна уйти.

Элли поспешно встаёт.

– Простите, госпожа, я не совсем поняла вас. Разве вы не будете завтракать и…

– Оставь, – леди Лорен проводит ладонью по лицу и задерживает пальцы у губ. – Я хочу, чтобы ты ушла. Совсем. Я дам тебе денег и одежду. Отправляйся на север и больше никогда не возвращайся сюда.

– Госпожа! – Элли падает на колени и заливается слезами. – Скажите, в чём я провинилась? Не выгоняйте меня! В этом мире кроме вас у меня никого нет… вы же сами говорили, что…

– Я знаю, что я говорила! – резко обрывает леди Лорен. – Уходи, – повторяет она. Её взгляд неуловимо меняется. Элли знает, что леди Лорен очень сильна, но именно в этот миг она понимает, насколько в действительности огромна её сила. – Иди так далеко от столицы, как только позволит этот мир, стань незаметной, живи мирно.

– Что вы говорите? – Элли качает головой, не уделяя должного внимания слезам, стекающим по щекам и капающим с подбородка. – Куда мне идти? Почему?

– На рассвете ты должна уйти. Я всё сказала. И должна уйти пешком. Сейчас лето… в поле безопасно. Это ради твоего блага. Уходи.

Элли знала о склонности госпожи к странным решениями, но сейчас она скорее поверила бы, что леди Лорен заколдована или всё это вовсе какой-то дурной сон. Она прожила в этом доме всю жизнь и не знала серьёзных лишений, леди Лорен за строгостью прятала истинное отношение, и Элли верила, что та никогда не откажется от неё. Но ничто не бывает вечно. «Уходи». Эти слова бьют больно, очень больно, знаменуя конец её прежней жизни, знаменуя новую страницу, путь, который Элли придётся пройти в одиночку…