Loe raamatut: «РАК МОЖНО ПОБЕДИТЬ»

            РАК МОЖНО ПОБЕДИТЬ      

       (Спасительные стихонастрои)

                                      «Но ныне так же, как и присно

                                        Наш Феб возьмет нас на поруки:

                                        В нас не угаснет солнце жизни!

                                        В нас не умолкнут неба звуки!»

                                    «Вступление»

  Все, о чем я рассказываю здесь – это быль. Это не придумано, все это произошло со мной нынешним летом, осенью 2013-го,зимой и летом 2014-го года.

  Для чего я пишу эти строки? Не для того, чтобы дать некий универсальный рецепт выживания – такого не существует. И не для того, чтобы ознакомить вас со своими стихами – они не так уж совершенны. И уж, конечно, я не хочу, чтобы кто-то заучивал эти стихи.

  Я хочу, чтобы каждый, кто оказался или окажется в таком же положении, как я, писал свои стихи. Или свою прозу. Писал то, что близко и понятно ему самому. Писал то, что сможет поддержать и помочь справиться с невзгодами и тяжкими недугами. Но – писал. Писал и не сдавался!

                                          «Дневник»

24.07.2013. Врач быстро закончил все манипуляции у меня в желудке, и  так же быстро и умело извлек эндоскоп наружу. Вытерев слезы и отдышавшись, я оделся и подсел к нему. Почему-то он показался мне похожим на моржа – принявшего человеческий облик моржа – не только седыми, короткими и пышными усами, но и всем своим полным и плотным телом с маленькой, крепко посаженной на нем головой. Он колдовал на компьютере, что-то разглядывая на мониторе и набивая текст. Мельком взглянув на меня, он спросил: «Давно так похудели?» – «Да, нет…» – я немного растерялся – «ну, месяца за четыре». – «А глотать не больно?»  – опять спросил он. – «Нет. Правда, охрип почему-то». – «Ну, хорошо. Посидите пока в коридоре, я вас приглашу попозже».

    Через некоторое время меня позвали в кабинет. Врач протянул мне листок. – «Результаты биопсии будут готовы через десять дней». – «Как биопсии?»  – спросил я. – «Там все написано. С девяти до десяти утра».

  Я вышел в коридор и стал читать. Прочел первый раз – и ничего не понял. И только со второго раза, продираясь сквозь  дебри птичьего медицинского языка, выискивая среди   терминов знакомые слова,  кое-что понял.

  «Ничего себе – сразу две опухоли: одна в пищеводе, а другая в каком-то антральном отделе желудка».  Я вышел из диагностического центра и двинулся, было, к метро, но вдруг остановился, развернулся и пошел домой пешком.

  Надо было обдумать все. Попробовать понять – что произошло? Попытаться примириться с мыслью, что через полторы недели я могу услышать ужасный вердикт.

  «Когда же и как все это началось? В июне, когда у меня начались сильные боли в животе после еды?  Я сделал с перерывом в три недели два анализа крови, и они показали постепенное снижение уровня глюкозы гораздо ниже нормы. – «Ничего, бывает и хуже» – сказала мне участковый врач (замечательный специалист по составлению всевозможных направлений и выписок). – «Не обращайте внимания!».

  Но я обратил! Я обратил внимание на то, что одновременно с этим я сильно похудел – почти на десять килограмм! У меня (может на мою беду?) много родственников врачей и я достаточно подкован в медицине. Снижение уровня глюкозы в крови могло означать одно из двух. Либо что-то (эрозия слизистой желудка?) мешает ей впитываться, либо вырабатывается какой-то лишний инсулин, который поглощает глюкозу. А это, в свою очередь, может указывать на онкологию.

  Быть может, все началось еще раньше, когда я только начал чувствовать себя худо и написал – наивную, «отчаянно оптимистическую» песенку «Все будет хорошо»?

  А может все началось еще раньше, весной, когда я начал сильно худеть и морда  лица у меня стала сухой и морщинистой, как у трехсотлетней черепахи Тортиллы? Друзья, мои толстобрюхие вальяжные друзья подначивали меня: «Не иначе, как у тебя в животе завелась аскарида?». Я оппонировал им: «Если у меня в животе аскарида, то у вас в вашем необъятном пузе, не иначе, как анаконда сидит!».

   И вот – неожиданный результат.  «Неужели онкология?» – думал я, шагая к дому. «Да, нет, не может быть, у меня замечательная генетика: мои родители прожили более 85-ти лет и никто из них не страдал этой гадостью!». «Это оно, конечно, так,» – возражал я самому себе – «но ведь они жили совсем в другое время. И пусть они не доедали порой, но ведь ели экологически чистую жратву – без всяких там эмульгаторов, нитратов и канцерогенных гарниров, типа Е220 и других. Да, похоже все сходится: и резкая потеря веса (при росте 168 я весил теперь менее 50-ти килограмм), и сильные боли в животе, и падение глюкозы, и главное – моя морда, морщинистая и страшная – индикатор какой-то патологии. Может быть, еще как может!». – «Да, нет, нет, вот так сразу? Ведь я – жизнерадостен и жизнелюбив! Я чувствую, что проживу еще лет двадцать!». – «Нет, вовсе не сразу» – отвечал мне другой голос – голос угрюмого скептика – «это уже давно продолжается и, видимо, зашло слишком далеко!».

   Я шел домой размеренным шагом, борясь с самим собой, думая то о светлом, то о мрачном и – неожиданно, в такт моим шагам, вдруг стала слагаться первая строка, потом вторая, а за ней сложилась вся первая строфа:

  «Я позабуду докторов,

     Жить буду не болея, –

     Я молод, крепок, и здоров,

     Я  все преодолею!».

  Придя домой, я тут же сел к компьютеру и стал читать о раке пищевода и раке желудка. Прочитанное меня не порадовало. «Рак пищевода» – прочел я – «коварен не только тем, что поздно обнаруживается, но и тем, что опухоль быстро распространяется по его тканям, поражая соседние органы». – «Вот почему я так охрип. И откуда она могла только взяться – эта проклятая опухоль?». О раке желудка я тоже не прочел ничего утешительного. «Сильные боли в животе. Отсутствие аппетита (Ну, да – и это есть!), отвращение к пище, похудение (Точно!). Основные причины: «Психосоматика: стрессы, волнения, переживания» (были – и еще какие!) Чаще всего им поражаются люди с группой крови 2А (как раз моя!) Развивается медленно, скрытно и выявляется слишком поздно – уже на второй или третьей стадии».

   «Ну, да, похоже. Дальше нетрудно представить себе: изнурительная борьба за жизнь, хирургия, облучение, химия, лысый стриженный череп и т.д. до летального исхода. А там уже проникновенные речи над гробом безвременно усопшего и венки от родственников и друзей «Скоропостижно ушедшему… от скорбящих родных…». Брр!

  Я не мог больше читать. Оделся и вышел на улицу. (жене я, конечно, не стал ничего говорить. Ее бы это убило). На улице я зашагал к лесу и стал думать о происшедшем. Как бы там ни было, а надо бороться! И, прежде всего, надо стать спокойным и уверенным в себе! Перестать психовать по любому поводу! Иначе угроблю сам себя. И снова во мне стали возникать слова, строки, складываться рифмы и я сложил еще одну строфу:

 «Я хныкать не намерен,

   Я сильный словно воин.

   И я в себе  уверен!

   И я всегда спокоен!».

 Я почувствовал себя бодрее и энергично зашагал дальше, складывая одну за другой новые строфы:

 «Жизнь – то фея добрая, то стерва,

    Но уверен я в своей судьбе:

     Буду жить спокойно и без нервов,

     Буду я уверенным в себе!».

  «Пускай темнеет небо,

     Пусть дождь летит из тучи,

     Но я служитель Феба

     И мне гораздо лучше!»…

   Весь вечер лил сильный дождь. Я старался отвлечься, изнурял себя какими-то мелкими работами и заботами. Перед сном выпил таблетку «фенозепама» и заснул.

25.07.

   Весь следующий день я старался не думать о вчерашнем, забыть все события этого черного дня. Но чем сильнее я старался, тем упорнее думал; чем больше пытался отвлечься, тем чаще мои мысли возвращались к неминуемой тяжелой болезни. То я пытался сгладить свои впечатления, придумывал безобидные оправдания для тех или иных симптомов. То, напротив, я так ясно и отчетливо видел роковой исход, подмечал все предзнаменования его, что у меня холод пробегал по спине, как от сильного потрясения. И опять я старался думать только о хорошем, о светлом и позитивном. И снова стал сочинять стихи, чтобы подбодрить и поддержать себя:

«Чтоб голос мой не утихал,

  Чтобы не одолели беды –

  Ни дня без строчки и стиха!

  Ни дня без маленькой победы!»

  Я вспоминал все самое замечательное что было, самые светлые моменты моей жизни. Свои многолетние скитания на байдарках – мы с друзьями объездили полстраны от Карелии до Приполярного Урала. Наши зимние вылазки в горы на лыжах – вначале на Карпаты и Кольский полуостров, а затем и в Европу, Альпы – в Австрию, Италию, Францию. Я стал вспоминать свою дачу, свой сад: «Какой у меня замечательный сад. В нем растут прекрасные плетистые розы – красные, белые, нежно розовые. Растут, выращенные мной из тонких, хрупких на вид саженцев – большие раскидистые яблони, которые дают щедрый урожай: красные, сладкие, ароматные плоды. На шпалерах вызревает мой любимый виноград – темно фиолетовая «изабелла», черные тяжелые грозди «северного плечистика» и янтарно-желтый «кишмиш», и «кодряну» с большими румяно-красными ягодами…».

«На даче розы, виноград,

   А в Альпах – склоны, солнце, снег.

   Я вновь увижу горы, сад.

   Я буду жить свой долгий век!».

  Эта борьба с самим собой продолжалась весь день. Момент истины наступил поздним вечером, когда я лег спать. Едва я закрыл глаза, как почувствовал панический страх. «Неужели я вот так сразу уйду из жизни? Уйду, не доделав сотни дел, не довершив того, что начал? Уйду, так и не достигнув того, о чем мечтал всю жизнь? Нет, не может этого быть! Я чувствую в себе еще крепкую жизненную силу, во мне еще не иссякла любовь к жизни…». Я вдруг ясно осознал, что теперь все зависит не от диагноза, не от врачей, не от методов лечения, а от меня самого. Смогу ли я найти в себе силы, чтобы противостоять страшному недугу? Хватит ли мне жизнестойкости, оптимизма, жизнелюбия? Должно, обязательно должно хватить, иначе болезнь согнет и сломает меня. И я снова и снова стал слагать стихи, которые становились моим главным лекарством в борьбе с неведомой хворью:

«Когда тебя беда потянет вниз

И, кажется, что тонешь – не сдавайся!

В соломинку спасения вцепись,

Карабкайся, борись и выбирайся!»

 «Я креативней всех людей,

 Могу дать фору Нобилю.

  В моей башке полно идей,

  В заду – перпетуум мобиле!».

26.07.

    Я уже решил, что нашел противоядие от своих страхов и сумел перестроиться. Но, не тут то было!

     Теперь я знал с чего надо начинать день и сразу придумал бодренький стишок:

«С судьбою я еще поспорю!

  Мне не страшны любые беды!

  Я поборюсь с любою хворью

  И одержу над ней победу!».

 Но дальше все пошло по-старому – как и вчера, как и день назад. Эти злосчастные мысли, которые словно занозы впились в мой мозг, снова стали одолевать меня: «Так ли уж все спокойненько и благополучно у меня?».

  Я никогда не отличался крепким здоровьем. Я родился очень слабым ребенком. Это связано с драматической историей болезни моей мамы. Примерно за полтора года до моего появления на свет у нее обнаружили «костный туберкулез». Ей сделали операцию, вырезали половину одного легкого. Потом делали разные процедуры, давали всевозможные лекарства. Но, ничего не помогало. Несмотря на «Шульгинскую кошачью живучесть» мама быстро слабела. К сожалению, в больнице не было самого главного (очень дефицитного в те послевоенные годы) лекарства – стрептомицина. Когда она стала угасать, врач распорядился перевести ее в специальную палату. Оттуда был только один выход – в морг!

  Маму спас отец. Он был, как тогда говорили, «психическим». В 1943-м году он был участником битвы на Курской дуге. (был наводчиком на САУ – самоходной артиллерийской установке). Отец рассказывал мне потом, что никогда больше он не видел подобного ада. «Танки горели, как деревянные. Стоял такой грохот от взрывов, что некоторые бойцы оглохли».  В одном из боев отец был тяжело ранен осколком снаряда в голову. С тех пор у него регулярно случались эти самые психические приступы, во время которых он буйствовал, как зверь, разнося все вокруг. Физическая сила его словно утраивалась, с ним не могли справиться несколько здоровенных мужиков.

  Когда отец, который каждый день приходил к маме в больницу, узнал о том, что ее перестали лечить и хотят перевести в «какую-то палату для безнадежных», он вцепился в спинку маминой кровати и стал кричать, чтобы  нашли для нее и дали ей лекарство. Несколько санитаров пытались оторвать его от кровати, но не смогли. Отец рассвирепел. У него начался психический приступ. Он тряс спинку кровати, брызгал слюной и кричал так, что остальные женщины спрятались под одеялами. Наблюдавший за этой дикой сценой врач испугался. Он стал успокаивать отца и пообещал достать маме стрептомицин из каких-то «резервных источников». Маму перевели в отдельную палату и стали делать спасительные инъекции. Отец все время был с ней, даже ночевал в какой-то каморке на этом же этаже. И мама выжила, и стала поправляться. Через месяц ее исхудавшую и остриженную наголо (тогда боялись заразить больных вшами) вернули в старую палату. Из всех прежних пациентов там оставалась только одна престарелая Зина. «Ну, надо же,» – сказала она – «а у нас тут лежала раньше, тоже Соня! Только она была такая полненькая и курчавая. Жаль, умерла она с месяц назад» – «Зина, неужто ты не узнаешь меня? Ведь это ж  я – та самая Соня!» – воскликнула мама и они обе расплакались.

  Поэтому я родился очень слабым – был щуплым, болезненным недоростком. Я переболел всеми возможными инфекционными болезнями. И только благодаря своей, унаследованной от родителей, подвижности, бодрости и жизнелюбию – сумел сохранить здоровье, всегда был энергичен и бодр. В молодости увлекся байдарками, почти 30 лет плавал на них по всей стране. Тогда же занялся и горными лыжами. Затем виндсерфингом. Мне казалось, что я сохраню  этот задор на всю жизнь, но, увы….

27.07.

«Жить и бороться, нет сомнений -

Еще мой крепок организм:

Мое оружие – движение,

Мое лекарство – оптимизм!»

   Чувствовал себя очень хреново весь день. Сильные боли в желудке. Отвращение к пище. Тошнота. И потому написал кучу стихов:

  «Один завет я буду помнить

    И весь свой век его хранить:

    Пока мой дух живой, не сломлен –

    Меня болезням не сломить!»

  «Как не хочется, Боже, стареть, как не хочется

    и друзей потерять, и прощаться с родными.

    Упаси меня, Господи, от одиночества!

    Дай мне время пожить и уйти вместе с ними!».

  Вечером, перед сном взглянул на себя в зеркало и – не узнал: «Господи, кто это?». В молодости я был смазлив, но, похоже, не умен. Сейчас стал мудрее, но – такой страхолюдин! Сменить смазливость на ум – не такая плохая мена. Главное, успеть воспользоваться накопленными извилинами; написать все, что задумал; использовать серые клеточки раньше, чем подоспеют Альцгеймер с Паркинсоном!

28.07

Чувствовал себя очень плохо. Ел мало – только чай и малину. Прочел где-то, кажется в АИФе, что красные ягоды: малина, клубника содержат такие мощные антиоксиданты, что могут не только предотвратить появление, но и замедляют развитие опухоли. Поехал на рынок и купил там свежую малину. Вначале хотел купить клубнику, но она так подозрительно ярко блестела и была, видимо, покрыта таким толстым слоем химического консерванта, что я испугался. Взял малину, которая уже начинала портиться: значит свежая, с куста!

«Меня болезнь волчицей гложет,

  Но истины момент придет.

  И Феб, конечно, мне поможет!

  Поможет выстоять, спасет!».

  Как ни странно, (у меня была язва двенадцати перстной кишки и мне надо регулярно есть), голодание пошло мне на пользу – боль приутихла. Но отвращение к еде осталось. Однако, я уже почувствовал перелом, решил, что победа близка!

    «Не ждет меня страдальца участь –

      Здоровым скоро стану вновь.

      Во мне Шульгинская живучесть

      И к жизни львиная любовь!».

( По гороскопу я лев. А львы отличаются необыкновенным жизнелюбием).

  Я повторял и повторял все время две последние строчки всех моих стихов и чувствовал, что ко мне возвращается спокойствие и уверенность.

29.07.

 Стал понемногу есть. Продолжаю съедать по стакану малины в день. И опять сочинять, писать.

  « Верить и писать!

     И с болезнью драться!

     Только не сдаваться!

     Биться до конца!».

  «Болезнь сломить меня хотела,

    Но одолею я беду:

    Ведь в жизни главное не тело,

    А молодой здоровый дух!».

   Меня не удивляло то, что болезнь прихватила именно желудочно-кишечный тракт со всем его содержимым. В молодости, когда у меня только начинались гастритные проблемы, один пожилой врач сказал мне: «Берегите свой желудок и сердце! Ешьте регулярно, избегайте острой пищи и, главное, старайтесь меньше нервничать! У каждого на роду написаны свои болезни – в зависимости от комплекции и других факторов…вот вы, например, худой, впечатлительный и нервный. Так что берегитесь язвы и сердечных проблем!».

И действительно, через 10 лет,  я был в длительной командировке на военном объекте на озере Балхаш (Наши противоракеты сбивали  ракеты запущенные из Копьен-Яра). Было это после большой нервотрепки, связанной с покупкой дома в деревне, под Москвой.  После того, как я сделал в купленном доме ремонт, сволочная бабка меня выгнала. Хорошо, что удалось вернуть почти все деньги, которые я назанимал у родственников и друзей. Вот тогда меня и прихватила язва 12-ти перстной кишки.

    Я фаталист и всегда верил тому, что судьба наша предопределена, и то, что «на роду написано» – непременно сбудется. Да и примеров тому немало. Вот, взять, например, знаменитого английского физика довикторианской эпохи  (вся история Англии делится на «до» и «после» Викторианскую) Ньютона Исаака Исааковича. Было у него на роду написано, что его тюкнет по башке здоровенное яблоко – и точно, тюкнуло! А после этого, конечно, каждый дурак откроет закон Всемирного тяготения! Вот я, например, сколько не стоял под своими яблонями – ни разу не тюкнуло! Потому что на роду не написано! Вот и не открыл Всемирный закон! Или, к примеру, взять другого великого, но уже античного, то есть совсем довикторианского ученого – Архимеда. Было ему свыше предписано, что он вначале устроит потоп в своей ванной, а потом будет голым скакать по улицам с криком: «Эврика!». Так все и вышло: и пол под ванной затопил, и голым скакал, и кричал про «Эврику». Ну, а потом, понятно, открыл одноименный закон. А сейчас – поди, попробуй устроить потоп в своей ванной с чисто познавательными целями: определить, какое количество воды перельется через край при погружении в нее (ванну) родного целлюлитного организма? Соседи снизу тебе устроят – и познавание и дознание с очень громкими комментариями.  В переводе на цензурный язык это значит ну, типа: «Опять затопили, сволочи! Ну, теперь уже не отобьетесь! Теперь мы вас..!» – ну, дальше совсем непереводимо! И тут уж вам, понятно, не до «Эврик» и разных всемирных и местных законов.

  Однако, что-то я раздухарился сегодня. Какое-то бодренько-игривое настроение. Не рано ли?

30.07.

Сегодня пришлось работать – проделал все с радостью! Во-первых, это отвлекает от мыслей о болячках. Во-вторых, начинаешь чувствовать себя здоровым и полноценным.

  «Я на судьбу пенять отвык –

     Теперь привык к другому:

     Я молод и силен, как бык,

     И фору дам любому!».

Конечно, устал на работе, как всегда не обошлось без нервотрепки. Домой ехал в набитом вагоне метро и писал стихи! (Почему-то мне легче всего пишется именно в метро. Я ощущаю какую-то нервозность и мощную энергию, исходящую от толпы. Я заряжаюсь ею; мне придает вдохновение этот роевой дух, крохотной частицей которого я являюсь).

  «Хандре не надо предаваться,

    Не надо хныкать и стонать!

    Я должен жить еще лет двадцать!

    Я должен жить и побеждать!»

  Я вышел из метро и вдруг подумал: «А что, собственно, такого страшного произошло? Ну, отвезут меня в операционную. Сестра войдет в «Ординаторскую» и скажет хирургу: «Резать подано!». И он придет, и отрежет у меня кусок пищевода, а оставшийся кусок подошьет к желудку. В конце концов, слава Энрике Карузо мне уже не грозит! Буду хриплым баритоном, как Высоцкий!».

   Внезапно пошел сильный дождь. Я еле успел юркнуть под навес подъезда. Когда дождь кончился, я вышел и пошел к дому. Я посмотрел на небо и обомлел. На фоне темно-сизой пелены, закрывавшей всю восточную часть горизонта проступила новая, яркая, веселая радуга!

  «Счастливый знак -» – подумал я – «все будет отлично. Будет и удача во всем, и победа! Обязательно будет!».

31.07

   «Мы сыты не единым только хлебом.

     Жизнь без души – лишь тягостный хомут.

     Спасибо небу и спасибо Фебу!

     И нам спасибо за служение ему!».

(Надо будет перечитать стихотворение моего любимого поэта Андрея Вознесенского – «Васильки Шагала». «Небом единым жив человек!»).

  Утром обливался водой. Имел неосторожность глянуть на себя в зеркало. Даже не втягивая живота, вижу контуры кишок. Прямо-таки, не тело, а ходячее пособие по анатомии!

  В обед раздухарился и съел тарелку не жирного супа. Должен же я, черт возьми, как-то поддерживать ослабевший организм. Как жить без жиров, белков и углеводов, да еще и без глюкозы? Потом выпил стакан зеленого чая с бутербродом. А через час меня скрутило: опять боль, тяжесть и гадость во рту. Ну, нет, сволочь, проклятая эрозия, все равно ты меня не одолеешь!

  «Я боль в себе несу,

     Но победить сумею.

     Я все перенесу.

     Я все преодолею!».

  Есть какая-то безнадежность и обреченность в словах на букву «Э»: эрозия, энтропия, эвтаназия. Насколько приятнее буква «Г»: гастрономия, грог, гарем! Да нет, пожалуй, и в ней есть своя патология: гастрит, гастроскопия, гангрена. Истина, как всегда посередине. Диалектика жизни такова, что каждое явление, предмет и даже слово содержит в себе как позитивное, светлое значение, так и негативное, темное. И в любом человеке тоже есть эти противоположности. Есть в нем совестливость и милосердие, а бывает порой звериная жестокость. Не зря Сергей Довлатов сравнивал человека с «Табула  раса» – смотря что напишет на нем жизнь.

  «Судить я должен мудро:

    Дел безнадежных нет!

    Я знаю – будет утро!

    Я знаю – будет свет!».

  Как назло, почти весь июль идут дожди. И совсем редко выглядывает солнце, мой львиный знак. Мое светило, которое согревает меня. Которое пробуждает во мне силы, желание жить, любить и творить! И я написал:

«Пусть дождь тоскливый льет и льет,

  Капель стучит в оконце.

  Я знаю: свет опять придет

   И снова буде солнце!»

 1.08.

   Утром сквозь занавески просвечивало солнце. Ну, да, ведь сегодня первое августа, начало моего львиного месяца.

 «Что старость в тягость – это блеф!

   Не нужно ныть, стонать, тужить.

   Я молодой, здоровый лев!

   Я жизнь люблю и буду жить!».

  Нужно научиться различать эти искорки света. Научиться видеть радостные проявления жизни! Осваивать науку жизнеутверждения! Нужно все время повторять две последние строки стихов, как заклинания!

 «Я молодой здоровый лев! Я жизнь люблю и буду жить!».

 «Я молод, крепок и здоров и буду жить еще лет двести!».

 «Ведь в жизни главное не тело, а молодой, здоровый дух!

 «Во мне Шульгинская живучесть и к жизни львиная любовь!».

 «И я в себе уверен! И я всегда спокоен!».

  Повторять написанные  строки и писать новые! Творить, выдумывать, писать! Все время поддерживать в себе дух жизнелюбия,  радости и оптимизма!

  Временами здорово кружится голова. Ведь ем я очень мало. Да, еще гипотоник – давление 90-85 на 60. Пить буду чаще крепкий чай – авось поправлюсь невзначай! Единственное лекарство, которое я пью – это «Мезим Форте». Оно заменяет мне собственную пищеварительную фабрику со всеми ее печенками и селезенками.