Если синяки на теле удалось скрыть под одеждой Адель, то объяснять маме отсутствие платья и разбитое лицо оказалось куда сложнее, чем я ожидала. Мы с Моринг, словно давние залихватские подружки на ходу выдумывали историю о том, как хотели покататься с горок, и как неудачно я приземлилась лицом. А платье просто оставила по собственной рассеянности, переодевшись в более удобный комплект для катаний на санях. Историю для убедительности рассказывали в два голоса, сыпля подробностями и, казалось, мама поверила. А я на время смогла выдохнуть.

Оставался один нерешенный вопрос – если мы с Майклом официально пара, то когда стоит знакомить его с мамой. И стоит ли? Это были мои первые серьезные отношения. Как показала эта неделя – охренительно серьезные.

Из этого утверждения вытекал другой, гораздо более значимый и глобальный вопрос: до конца учебного года оставалось три месяца, затем каникулы, и я уезжаю из Сентфора. Без вариантов. А что, если всё зайдёт слишком далеко? Я не видела своего будущего в этом городе. Но хотела будущего с Майклом Тёрнером. Эта мысль рвала моё сердце и разум на куски, словно шакал, объедающий остатки мяса и жил с костей, жадно оттягивая.

Возможно, я ослеплена гормонами, чувствами, недостатком кислорода в легких и вообще слишком забегаю вперед, но то, что происходит между нами – не мимолетное увлечение.

Попытавшись стряхнуть с себя эти мысли, я просто занялась уроками, сосредоточившись на годовых оценках. Хотя бы до вечера буду занята делом, потому что потом мы с Тёрнером идём в кино. И я молюсь, чтобы это был ряд для поцелуев, ведь нужно полное отсутствие лобных долей в мозгу, чтобы прийти с Майклом в кино и действительно смотреть фильм. Улыбаясь собственному безрассудству, я заставила себя доделать задания.

***

Мы с моим Драконом решили пока соблюдать конспирацию, и дома я выдала версию о том, что в кино шла с Бобби. Доля правды в этом все же была – я шла с одним из Тёрнеров, поэтому враньё выдалось потрясающе убедительным. С Бобби можно было отпускать команду пьяных чирлидирш – им бы всё равно ничего не грозило. Видимо поэтому мама абсолютно расслабилась и продолжила болтать по телефону с какой-то подругой, когда я выбегала из дома.

На первое свидание с Майклом-мать-его-Тёрнером.

Майкл ждал меня, облокотившись на байк с тлеющей сигаретой в руках. При виде него у меня всегда заканчивается кислород и способность ясно мыслить. Сердце сжимается от бескрайней нежности и любви к этому рыжеволосому громиле, от которого пахнет морским бризом и бензоколонкой. И этот угрожающего вида амбал – мой самый лучший парень на свете, от голоса которого я таю, как лёд по весне. И он ведёт меня на свидание.

– Маленькая, я заждался, – он быстрым движением выбросил сигарету, приподнимая меня и нетерпеливо целуя в губы.

Даже вкус горьковатого табака не мог перебить сладость его губ. Мне уже не хотелось в кино, а лишь раствориться в нём, даря свою ласку в ответ. Когда моё дыхание стало учащаться, а пульс молотил в висках от невероятного желания, я слегка прикусила нижнюю губу Майкла, от чего он немного поежился, но рассмеялся мне в губы.

– Сара, ты хочешь, чтобы я сорвался прямо тут? Это не входило в мои планы. Пока, – он опустил меня на землю, не разрывая объятий, и погладил по щеке большим пальцем руки.

Да когда это уже войдёт в твои планы, Тёрнер? Я с ума схожу от тебя!

– Ты просто невыносимый, самоуверенный, постоянно командуешь! – я раздосадовано надула губы и скрестила руки на груди, отталкивая Майкла.

– Забыла добавить, что ты без ума от меня, малыш, – он щёлкнул меня по носу и чмокнул в лоб.

– Ну вот, это был удар уже ниже пояса, Тёрнер. Давай, вези в кино.

Майкл выбрал фильм на свой вкус, и я не разочаровалась: сюжет меня не заинтересовал с первых минут, а это значило, что я могла без зазрения совести отвлекаться на Дракона в течение всех двух часов, разглядывая его квадратную челюсть и отбирая попкорн.

Зал старого кинотеатра Сентфора был памятником плохому звуку и плохому вкусу одновременно. Колонки похрипывали от нарастающего звучания, а шумоизоляция давно не справлялась со своими прямыми обязанностями: из соседнего зала можно было расслышать музыку и реплики героев какой-то комедии. Тёмно-бордовые потрепанные сиденья же были жутко неудобными и подходили скорее для пыток средневековой инквизиции, чем для романтических посиделок на последнем ряду. Радовал только попкорн – воздушный и промасленный, он был обильно полит карамелью (за что был съеден еще до сеанса).

Кроме нас в кинотеатре было всего трое, которые расползлись в разные углы зала, избегая любых контактов с социумом. Мы с Тёрнером плюхнулись в двойное сиденье на последнем ряду. Майкл закинул ноги на переднее кресло и притянул меня, почти уложив на свою грудь. Мои ноги безвольно болтались на подлокотнике нашего импровизированного дивана. Дыхание моего Дракона было размеренным и тихим, а жар, исходящий от его тела, чувствовался даже через ткань толстовки. Он положил одну руку на мой живот, а я накрыла его ладонь своей, чуть сжав пальцы. Второй он гладил мои волосы, периодически целуя в макушку, не отрываясь от экрана.

Майкл сидел поглощенный фильмом, чем вызвал мой тихий смешок, когда я чуть подняла голову, смотря на него: такой серьёзный, сосредоточенный, глаза горят – так бы и съела.

Я слегка дотронулась до его подбородка, проводя линию к губам. Оставаясь внешне совершенно спокойным, он поймал поцелуем подушечки моих пальцев.

Не сдаешься, значит, да?

Я провела рукой по его шее, на которой виднелся чёрный рисунок, очерчивая пальцем его границы, отчего Майкл слегка вздрогнул и напрягся. Он продолжал смотреть фильм, но я слышала, как его сердце брало разгон. Майкл слегка сжал место на моей талии, где до этого мирно покоилась его ладонь. Окрыленная своим успехом в соблазнении, я улыбнулась, закусив губу.

Спустя пару минут манипуляций, Тёрнер все же посмотрел на меня, еле сдерживая улыбку.

– Всё в порядке? Ты как-то странно смотришь, – мне казалось, что через секунду он будет издевательски смеяться, зная о том, почему я так смотрю.

– Да так, просто думала, – я провела пальчиком по его нижней губе.

– О чем же? – я чувствовала, как в лопатки мне начинает что-то упираться. Попался, Тёрнер. – О нас? – его взгляд стал серьезным, отчего я даже немного смутилась. Я ожидала, что он подыграет и поддержит мой непринужденный флирт, но вместо этого задал самый острый вопрос, который мучил меня с самого утра. – Думаешь, куда это всё приведет? – его зеленые глаза были направлены прямо на меня, и под натиском этого взгляда я уже передумывала уезжать из ненавистного города. И единственно правильным было – вцепиться в этого обаятельного бунтаря и бежать с ним на край света или куда он позовет.

– Типа того, – я потупила взгляд, убирая руку с его шеи.

– А к чему бы тебе хотелось, маленькая? – он поглаживал мой живот, проводя пальцами чуть выше, к груди и обратно, не заходя за грань, чем заставлял мое сердце выходить на перекур с каждым движением.

– Майкл, – я освободилась из кольца его рук и поднялась с места, встав напротив него и глядя сверху вниз.

– Шшш, не говори ничего. Пока, – он придвинулся ко мне ближе и положил свои ладони на мои бёдра, упираясь лбом в мой живот. Мои мысли сразу же улетели, и рассудок сошёл с орбиты, уносясь в открытый космос. Фильм был забыл.

Я уперлась в его широкие плечи и оттолкнула Тёрнера в спинку кресла, усаживаясь на его колени сверху. Его широкие ладони обхватили мою талию, прижимая к себе. Я впилась в его губы со всей страстью, на которую была способна, забывая дышать. Голова кружилась так сильно, что казалось потеряю сознание, когда его губы кусали мои, а языки сплетались в танце нахлынувшей страсти.

Я вжималась бёдрами в его крепкий и выпирающий пах, запуская пальцы в волосы, а Тёрнер прокладывал влажные дорожки поцелуев по моей шее, покусывая мочку и шепча нежности. Мне оставалось только отдаваться его рукам и тонуть в ласке, которую мы дарили друг другу в темноте кинотеатра. Руки Майкла сжимали мои ягодицы сквозь ткань джинсов, придвигая ближе к себе. Я слышала громкий стук его сердца и ощущала каждый обжигающий выдох на своей коже. Моя решительность и готовность зайти слишком далеко прямо сейчас были непоколебимыми.

Внезапно весь свет в зале потух, а немногочисленные зрители, в отличие от нас смотревшие фильм, начали возмущенно кричать. Кто-то из персонала кинотеатра вошел, освещая себе дорогу фонариком, и сообщил о неполадках в щитовой, попросив всех покинуть кинотеатр. Я с нескрываемым раздражением прорычала в губы Майкла, пытаясь перевести дыхание.

– Ты супер-невезучая, Сара – он тихо рассмеялся мне в шею, коротко целуя в последний раз, и хлопнул меня по заднице.

***

Майкл привез меня домой на своём мотоцикле, заглушив двигатель на самом дальнем краю подъездной дорожки. Он слез первым и протянул мне руку, но я отказался уходить.

Желания идти домой, оставшись в возбужденном состоянии, совершенно не было. Я хотела остаться с Майклом. Мысль о том, что наше совместное время было ограничено, пугала меня, и я намеревалась использовать эти месяцы на полную катушку. Я жаждала его всего – целиком и полностью.

– Иди сюда, – серьёзно и в приказном тоне сказала я, поманив указательным пальцем. Я перекинула одну ногу через сиденье и позволила ему расположиться между моих бёдер, когда Тёрнер неторопливо подошел ко мне, довольно улыбаясь, словно выиграл Джекпот в лотерее.

– Ты же осознаешь, что оставил меня всю… взволнованной… там, – поддразнила я Майкла.

– Ага, то есть это я оставил тебя всю взволнованной? – он изогнул бровь и расплылся в насмешливой ухмылке. – А что, по-твоему, со мной сделала ты?

Я легко пробежала ладонью по промежности джинсов Тёрнера и почувствовала, как в штанах становится тесно.

– Ты думал, что мне будет достаточно просто поцелуев? – сказала я, нежно поглаживая его и закусывая нижнюю губу.

– Ты же понимаешь, что твоя мама может выйти в любой момент. Всё-таки байк нехило тарахтит, Сара, – дыхание Майкла участилось, и он, взяв моё лицо обеими руками, уперся лбом в мой.

– Чёрный дракон боится быть пойманным с поличным? – я усмехнулась, глядя из-под полуопущенных ресниц.

– О, я могу быть очень осторожным, – сказал он, проводя рукой по внутренней поверхности моих бедер. – Вопрос в том, сможешь ли ты, Сара?

Я почувствовала, как его рука расстегнула пуговицу и молнию на моих джинсах, пробираясь внутрь, и начала стимулировать мой клитор через ткань трусиков. Я простонала громче, чем рассчитывала, когда волна удовольствия прокатилась по всему моему телу. Майклу пришлось заглушить мой стон глубоким поцелуем, чтобы меня не услышали. Я замерла и превратилась в оголенный нерв. Вскоре Тёрнер погрузил свою руку в мои трусики и продолжил, быстро набирая темп.

Возбуждение было настолько сильным, что я чувствовала обилие влаги у себя в штанах! Я хотела его прямо там, на подъездной дорожке, возле дверей своего дома. При мысли о том, каким он будет со мной, каким он будет внутри меня – захотелось закричать. Я подавалась бёдрами на каждое движение Майкла, впиваясь в кожаное сиденье, чтобы удержаться и не упасть, когда его пальцы начали двигаться быстрее и интенсивнее.

Моё тело било мелкой дрожью, в предвкушении сладкого чувства подступающего экстаза. Я была так близко, мне хотелось кричать.

– Сара О’Нил, – раздался голос моей мамы.

ВОТ ДЕРЬМО!

Туман эйфории рассеялся. Я проскулила от разочарования, когда Майкл вытащил свою руку из моего нижнего белья.

ТВОЮ МАТЬ!

Моему восхитительно близкому оргазму не суждено было случиться. Я со своим либидо надела траур.

– Быстро домой! И готовься к серьезному разговору, – сказала она, прежде чем развернуться и направиться в дом.

Видела ли она, что мы делаем? Но я так не думаю. Майкл стоял спиной к входной двери, закрывая обзор, и я подумала, что мы в безопасности. Но даже если и так, это не имело значения.

– Мне очень жаль, – сказала я, когда моё дыхание замедлилось.

– Ты извиняешься? Это я должен извиниться. – Я растерянно посмотрела на него. – Мне не нужно было поощрять твои низменные желания, Сара О’Нил, – он рассмеялся. – Скоро увидимся, – сказал Тёрнер, покусывая мочку моего уха.

Гадство! Я была возбуждена!

Мы как-то скомкано попрощались, желая друг другу спокойной ночи, и прикоснулись губами в прощальном поцелуем, прежде чем Майкл уехал.

Ночь с Драконом

Я была настроена на всё, что угодно, но только не на разговоры с мамой о правильности своего выбора, или о чём она там хотела поговорить. Я громко выдохнула и еле слышно взвыла в тишине улицы от неотвратимости душеспасительной беседы.

– Сара, ничего не хочешь мне сказать? – голос мамы приобрел необычайную жесткость.

– Насчёт чего? – изображать дурочку не было смысла, но я попыталась.

– Насчёт Тёрнера-старшего. – Я потупила взгляд в пол, разглядывая свои ботинки, словно там были напечатаны ответы на все её вопросы. – Ты отдаёшь себе отчёт, что из себя представляет молодой человек? Шериф Никсон уже не раз упоминал про его «подвиги» в городе, – тактичности мамы можно было позавидовать. – Я скажу один раз и надеюсь, мы поймём друг друга. У тебя есть будущее, в отличие от него. И не смей портить свою жизнь необдуманными связями с сомнительными личностями.

– Мам, я уже достаточно взрослая и сама решу, что мне делать и с кем! Ты не имеешь права так со мной поступать! – голос предательски задрожал, а в глазах защипало от подступающих слёз.

– Я запрещаю тебе с ним видеться. Уяснила?

– На цепь меня посадишь? Или позовёшь шерифа Никсона для помощи, а? – Лицо мамы озарила секундная ярость, и она быстрым шагом подошла ко мне, изучающее осматривая с ног до головы.

– Я не намерена больше это обсуждать в подобном тоне, Сара. Иди в свою комнату.

– Да пошла ты!

Звук пощечины эхом отскочил от стен гостиной, возвращая мои мысли в настоящее. В тёмных глазах напротив, испепеляющих меня, метались искры обиды и разочарования. Схватившись за зудящее место удара, я кинулась на верх, задев маму плечом. Плевать на все её слова. Мама снова надела маску стервы, не считающейся ни с чьим мнением. Ненавижу. Плюс ещё один довод к незамедлительному отъезду из Сентфора сразу же после экзаменов. Но Тёрнер – это тысяча и один повод остаться.

Эмоции взяли верх, как только я оказалась в комнате наедине с собой: плюхнувшись лицом в подушку, сквозь слёзы, выкрикивала ругательства и сыпала проклятьями, ненавидя этот город ещё сильнее. Когда появилась робкая надежда на то, что моя жизнь может войти в правильную колею, все снова пошло наперекосяк, и это отнимало все моральные силы.

Выпустив пар на ни в чем не повинный кусок пуха и материи, я нашла в себе каплю энергии для вечернего душа. В подавленном состоянии, лежа в кровати, смотря в потолок, на котором свет от фар, проезжавших мимо машин, вырисовывал яркие полосы, я пыталась уснуть. Даже закрыв глаза, я всё равно ощущала вспышки света, но всё же заставила себя поскорее забыть этот день и погрузиться в царство Морфея.

***

Мой домашний арест и комендантский час продлился две недели. Дома мы больше не возвращались к теме моих любовных предпочтений, хотя обе понимали – я ослушаюсь при первой же возможности. Мне было чем крыть: я знала о мамином внезапном сближении с шерифом Никсоном, что делало наше противостояние ещё более комичным со стороны. Я выбрала сторону зла, судя по всему.

Майкл звонил мне через день, но для отвода глаз всегда пользовался малышом Бобби. Я летела на крыльях к телефону, зная, что услышу. Трудно было удержаться, чтобы не начать шептать пошлости прямо в трубку, когда бархатный низкий голос Тёрнера-старшего подначивал и издевательски вспоминал наше первое и последнее свидание. В эти моменты я ненавидела расстояние между нами, а внизу все намокало и изнывало от желания.

– Твой арест окончен? – я чувствовала эту его хитрую улыбку.

– С сегодняшнего дня «да», Тёрнер, – в голове кружились разноцветные круги от осознания того, что я снова могу увидеть своего Дракона.

– Тогда будь готова через полчаса, хочу кое-что тебе показать. Одевайся теплее, малыш.

От радости я бросила трубку, даже не дождавшись прощания, и побежала наверх. Наспех влезла в джинсы и свитер, собрав волосы в высокий хвост. Я не выглядела как девушка, которая бежит на свидание, но я выглядела как самый взволнованный и счастливый человек на свете. Мама сегодня оставалась на работе допоздна, поэтому в честь окончания моей каторги, отличных оценок в школе и в знак того, что мы закопали топор войны, мне было разрешено провести все выходные у Морингов. Уходя из дома, я оставила записку, что буду с Адель до понедельника и сразу с ней отправлюсь в школу. Ложь была прекрасной и подкреплена свидетельскими показаниями моей рыжеволосой подельницей, в случае чего обещавшей прикрыть меня.

Майкл ждал меня на подъездной дорожке, игнорируя все договоренности о нашей конспирации. Он вальяжно облокотился о сидение байка. Снова в чёрном с ног до головы: Тёрнер выглядел потрясающе! Небрежно накинутый капюшон толстовки, кожаная куртка и потёртые чёрные джинсы. Мой Чёрный Дракон скрестил свои могучие руки на груди, так что казалось одежда не вытерпит напряжения. Как, впрочем, и я.

– Ты такой бунтарь, Тёрнер, никогда бы не подумала, – я рассмеялась и старалась не наброситься на него прямо здесь, медленно вышагивая и останавливаясь напротив Майкла.

– В отличие от тебя, О’Нил, меня арестовывали не больше, чем на двадцать четыре часа, – он закусил свою пухлую губу и улыбнулся. – Иди ко мне, маленькая, – широкие и тёплые ладони притянули меня за талию, а мои пальцы закопались в его медных волосах, скидывая ткань чёрного капюшона. Майкл носом зарылся в мою шею, вдыхая аромат, отчего крышу сносило напрочь, пронзая тело миллиардами электрических разрядов. – Я скучал по тебе, – он нежно провел кончиком носа чуть выше, к мочке уха, и нежно прикусил.

– Я тоже скучала, но может, хватит меня мучить, Майкл, – я простонала.

– Ты такая милая, когда злишься и возбуждаешься, – Тёрнер поцеловал меня в шею, слегка покусывая места поцелуев. – Садись, поехали. Я весь твой на целых два дня, – из меня снова вырвалось утробное рычание. – Я не повторяю дважды, помнишь? Сажай свой императорский зад, – он издевательски рассмеялся, заводя мотор.

За время моего домашнего заточения в Сентфор пришла холодная и сырая весна. Мы проносились по мокрым улицам: кое-где ещё сохранились не растаявшие островки снега, как напоминание о затяжном холоде. И зиме, изменившей мою жизнь. Байк Майкла на приличной скорости нёс нас по оживленному шоссе в сторону выезда из города. Вечерний город озарялся разноцветными огнями, раскрашиваясь в яркие световые вспышки. Рев мотора, близость Майкла и длинный тоннель, по которому мы ехали, рассекая прохладный сумеречный воздух – я вдохнула полной грудью, осознавая, насколько я счастлива.

Место, куда мы приехали, было похоже на какой-то заброшенный аэродром с одной широкой полосой дороги, размеченной напополам. Но, несмотря на удаленность от города, пространство кипело жизнью, наполнявшей его. Вокруг были толпы людей на мотоциклах всех расцветок и всевозможных дизайнов. По периметру стояли огромные баки, в которых горели костры, а кругом располагались небольшие компании выпивающих и общающихся людей. Мужчины и женщины в лакированных, кожаных нарядах, с цветными банданами на лицах, пирсингом в бровях, носах и ушах: картина открывалась невообразимо захватывающая!

Майкл заглушил мотор и с интересом посмотрел на меня через плечо.

– Нравится? – он улыбался, словно Чеширский кот, слезая с мотоцикла и подавая мне руку.

– Спрашиваешь? Это какой-то другой мир, ущипни меня, – в моих глазах отражались языки пламени, а рот сам открывался от восторга.

– Щипать не буду. Пока. А вот это сделаю с удовольствием, – Тёрнер взял обеими ладонями моё лицо и, не спеша, поцеловал сначала лоб, кончик носа и, наконец, спустился к губам. Сладко, ласково, с каждым новым движением проникая всё глубже. Я падала и разбивалась на мелкие частицы под его губами, моля о том, чтобы время остановилось. Казалось, что прошла целая вечность, когда мы смогли отпустить друг друга из этого нежного плена поцелуев.

Майкл не отпускал мое лицо и смотрел прямо в глаза: от этого взгляда подкашивались ноги, клянусь. Радужка цвета мягкого лесного мха, контрастировавшая с переливами огненно-медных прядей, непослушно спадающих на лицо, высеченное из камня.

Как бы я хотела, чтобы ты увидел себя моими глазами. Твоё сердце разорвалось бы, как и моё сейчас.

– Итак, раз щипаться не станешь, может расскажешь, куда привёз?

– К друзьям.

– Вишни я тут не вижу, так что ответ не засчитан, – я нежно куснула его за кончик носа.

– Ай, опять режим таксы? – Майкл стиснул меня в медвежьем захвате, не давай даже слова вымолвить. – Накажу, мелкая! – он рассмеялся и потрепал мои волосы на макушке, так что хвост потерял весь свой вид.

– М-м-м-м, – я старательно выпутывалась из этих объятий, гудя в область груди Тёрнера, но выходило так себе.

Спустя еще пару минут наших детских игрищ, Майкл всё же ослабил хватку, выпуская меня, взъерошенную и раскрасневшуюся, из своих объятий.

– Так, всё, – хватая воздух, я пыталась привести в порядок волосы. – Где мы? На пикник не похоже.

– Пять баллов за проницательность, маленькая, – Майкл запустил пальцы в волосы, зачесывая непослушные пряди назад. – Мы на гонках.

– И ты участвуешь?

– Очевидно, что да. Это более-менее легальный способ заработка в моей жизни. Но сегодня не гоняю. Мы приехали посмотреть, а после отправимся кое-куда.

– Так вот, куда ты пропадаешь?

– И да, и нет. Со временем я всё расскажу тебе, – он улыбнулся краешком губ и подмигнул мне.

Я впервые оказалась на гонках, а тем более на байкерских. Сказать, что выглядело впечатляюще – не сказать ровным счетом ничего. В окружении огня, железа, запаха бензина и рева моторов, клепок и черной кожи – всё это казалось какой-то фантастикой из фильмов о крутых парнях. Мотоциклы парней и девушек, участвующих в гонке, были подобны произведениям искусства: замысловатые рисунки от библейских мотивов до языков разноцветного пламени украшали бока этих свирепых махин.

Мы стояли у импровизированного ограждения, выстроенного из деревянных паллетов. Майкл обнимал меня сзади, положив свой подбородок мне на голову. Его тепло обволакивало, погружая в безмятежность и счастье. Я чувствовала, как его сердце громко стучит, а моё выпрыгивает из груди, когда наши пальцы сплетались между собой.

Мы громко кричали, болея за знакомых Тёрнера или просто тех, у кого был классный байк. Я с замиранием следила за тем, на каких скоростях двигались эти железяки, превращаясь в сгусток энергии на длинном трамплине асфальта. Адреналин и драйв пропитывал весь воздух вокруг, заражая азартом и втягивая в происходящее, не оставляя равнодушными.

После объявления победителей, Майкл перекинулся парой фраз с приятелями и, схватив меня за руку, повел в сторону своего байка.

– Так, какая дальше программа? – я в нетерпении заглянула в родные зеленые глаза, лучащиеся счастьем.

– Везу тебя в свою пещеру, отдыхать.

– В смысле домой?

– Хм, не совсем, увидишь.

На удивление, мы поехали ещё дальше от города, рассекая ночную дымку, остановившись только у небольшой проселочной дороги, освещенной светом фар мотоцикла. Проехав около километра вглубь дороги, мы остановились перед кирпичными стенами с большими деревянными воротами. Майкл отпер замок, и мы въехали на территорию. Посреди леса стоял небольшой уютный дом с навесом для машин, окруженный садом, неподалеку располагался бассейн овальной формы и пустовавшая беседка с барной стойкой.

Пока Майкл парковал байк, я прошла вдоль дома и окончательно обомлела – чуть сбоку располагалась широкая деревянная лестница, ведущая к пирсу на озере. В свете луны все вокруг казалось нереальным и сказочным. Я спустилась вниз, любуясь открывающимся видом: лунная дорожка искрилась на темной глади воды. Воздух здесь был немного прохладнее, отчего я поежилась, обхватив себя за плечи. Близость хвойного леса дарила аромат смолы, смешивающийся со свежестью озера. Где-то вдалеке было слышно уханье совы, а доски на пирсе слегка мягко поскрипывали под моими ногами.

Я услышала тихую поступь моего Дракона и обернулась через плечо. Вся эта чушь про магию лунного света, вычитанную из книг, которая преображает предметы, заставляя их становиться нереально притягательными – всё было правдой. Тёрнер шел не спеша, но уверенно. Его волосы спадали на глаза, отчего ему приходилось постоянно зачесывать их пальцами, и это мимолетное движение, абсолютно обыденное для него, было крышесносным для меня. Сердце стучало набатом в ушах, как сумасшедшее.

Подойдя вплотную ко мне, Майкл нежно взял в ладони мое лицо, поглаживая большими пальцами скулы.

– До завтрашнего утра дом только наш, – его голос был бархатным, тихим и таким проникновенным. Внутри себя я кричала от восторга. Но вместо этого, молча, обвила его шею руками и, вставая на цыпочки, нежно поцеловала, чуть оттягивая зубами нижнюю губу. Тёрнер подхватил меня на руки и словно невесту понес в сторону дома, по возможности, не отрываясь от моих губ.

Мы зашли внутрь, оказавшись в большой и светлой гостиной, совмещенной с кухней. Майкл нехотя опустил меня на ноги. Слева от входа у стены уже горел камин.

– Когда ты успел? – я вскинула бровь, поражаясь этой уютной и романтичной обстановке.

– Пока ты к озеру ходила, – в полумраке я видела, как он засмущался. – Есть хочешь?

– Нет, я бы выпила чего-нибудь.

– Есть пиво и вино.

– Вина, если можно белого. И можно мне на минутку, эм… – я смущенно потупила взгляд.

Иначе моё сердце выпрыгнет через пятки, и я умру прямо у твоих ног от нервоза.

– Прямо и направо перед лестницей на второй этаж.

Я полетела пулей в ванную, не веря тому, что сегодня я лишусь девственности с Майклом-мать-его-Тёрнером. Хорошо, хоть белье на мне было кружевное. На всякий случай. С момента нашего знакомства – только кружевные комплекты в ожидании своего часа.

Я быстро ополоснула лицо и оценила свое отражение в зеркале. Избавившись от свитера и оставаясь в футболке и джинсах, я распустила волосы и чуть взбила их у корней. Глубоко вдохнув полной грудью, я вышла.

Тёрнер ждал меня в черной майке и джинсах, сидя на мягком ковре у камина, держа в руках бокал с вином. Это возбуждало меня так сильно и так быстро, что пришлось отвести взгляд от его широкой спины и плеч, твердых гладких мышц рук. Он посмотрел мне прямо в глаза: нежно и расслабленно. Если он и нервничал, то это скрылось от моего сознания.

Я очень надеялась, что не выгляжу взвинченной, хотя внутри меня слегка потряхивало от напряжения. Нервничать, наверное, было не очень сексуально, особенно рядом с таким парнем. Поэтому сжимая и разжимая онемевшие пальцы, я направилась к нему и села рядом, прижавшись плечом и повернув голову в его сторону.

– Всё в порядке, маленькая? – спросил он, протягивая бокал с вином.

– Более чем. Спасибо тебе за этот день, – я сделала глоток, и тепло разлилось по моему телу, превратившемуся в оголенный искрящийся от перенапряжения нерв. – Майкл, я хочу кое-что сказать, – закрыв глаза мне было легче сконцентрироваться и произнести это вслух. – У меня никогда не было мужчины, но я хочу, чтобы это случилось с тем, к кому я чувствую больше, чем просто симпатию. Я хочу этого с тобой.

Я залпом допила содержимое бокала, пока Тёрнер переваривал информацию, которую я на него вывалила.

– То есть ты испытываешь ко мне больше, чем симпатию, да? – он испытывающее посмотрел на меня.

– Тёрнер, из всего, что я сказала, тебя только это задело? – я не успела договорить фразу, как его руки обхватили моё лицо, и наши губы встретились в жарком поцелуе.

– Об остальном я догадывался, – сквозь поцелуй прошептал Майкл, ухмыляясь.

Он прижал меня лопатками к полу, нежно поглаживая сквозь ткань футболки мой живот, пока я гладила его лицо, переходя пальцами на шею и притягивая ближе к себе. Мягкость ворсинок ковра и треск поленьев в камине, порция алкоголя, разгонявшего мою кровь, теплые и нежные прикосновение Майкла – всё это добавляло мне уверенности. Мой дракон был прекрасен: каждое его движение и поцелуй действовали на мое сознание, как успокоительное и тонизирующее средство одновременно.

– Ты хочешь этого, Сара? – он прервал поцелуй и, глядя своими изумрудными глазами, спросил, нависая надо мной.

– Абсолютно, Тёрнер. Я хочу тебя. Только тебя.

Майкл аккуратно избавил меня от одежды, попутно раздеваясь сам: я никогда не видела его голым, но то, что открылось моему взору, превосходило самые смелые ожидания. Я восторженно смотрела на то, как свет огня, горящего в камине, гладит каждую выпуклость и очерчивает рельеф этого идеального тела: широкие плечи, сильные руки, на которых еле заметно выпирали тонкие полоски вен, могучая грудь, вздымавшаяся от частого дыхания, и скульптурный пресс с косыми мышцами, уходящими возбуждающим треугольником под резинку его боксеров. Часть левого плеча и шеи украшал черный рисунок с изображением Китайского дракона.

Я вмиг повлажнела внизу от одного этого вида, а мои соски затвердели, упираясь в кружево белья. Майкл нежно поцеловал меня в шею, расположившись между моих ног, отчего я охнула, а дыхание сделалось быстрым и дрожащим.

– Ты уверена? – он тихо прошептал на ухо. Я кивнула и нетерпеливым движением провела по внутренней стороне его бёдер, задержавшись в паху. На секунду прикрыв глаза, я чуть улыбнулась, гадая, каково это – чувствовать его внутри себя.

Он спустил ладони ниже, сжимая мои ягодицы и прижимаясь ближе своим естеством к моим пальцам. Его зрачки расширились, и он чуть прикрыл глаза, низко простонав, ощущая жар моего тела и тепло моих рук.

– Рядом с тобой у меня слова заканчиваются, маленькая моя, – он впился губами в мои, нежно и медленно проникая языком, обводя каждый миллиметр, вызывая волны мурашек по всему телу. Он ловким движением избавил меня от белья, оставляя совершенно доступной для его ласк. Майкл положил свою ладонь на мою шею, прижимая к себе еще ближе. Долгий, глубокий, как океан, поцелуй. Я тонула в нем, забывая дышать, пока мои руки блуждали по широкой груди, плечам, кубикам пресса и нетерпеливо тянулись к его белью. Он поднял мои руки вверх, собрав их над головой одной рукой.

Свободная же рука скользнула по всему моему телу, но на этот раз без всякой скромности. Подушечками пальцев, Майкл прошелся по ноге и остановился прямо над моим пульсирующим и влажным низом, прижимаясь к нему ладонью, чувствуя мой жар.