S-T-I-K-S. Шпилька-4. Боги Стикса

Глава 10. О крещении и атеизме

Пересекаться с вооружённым людям неизвестной степени морального разложения Шпильке ой как не хотелось. Мало ли, окажутся мурами какими-нибудь, у которых с безоружными женщинами разговор один, и тот лежит исключительно в горизонтальной плоскости.

Нет, с оружием и её, шпилькиными, Дарами под горизонталью можно подразумевать исключительно трупы попутавших все рамсы моральных уродов. Вот только ничего из упомянутого у неё под рукой не было. Поэтому Шпилька без раздумий откатилась в сторону, сбросила со спины рюкзак, и, придерживая его за лямку рукой, залегла за полусгнившей деревянной скамейкой, под которой росла высокая, давно не кошеная трава.

Укрытие было, мягко говоря, так себе, но Шпилька искренне надеялась, что люди на пикапе прибыли сюда не по её душу.

Пикап, урча двигателем, медленно вкатился во двор и тут же получил бутылкой по капоту. Пулемёт в ответ дёрнулся, наводясь на балкон с безумным дедком, и затрясся в короткой очереди. Дедок, словив несколько пуль, картинно взмахнул руками и перевесился через перила.

– Мля, штраф из-за урода заработал, – громко выматерился пулемётчик. – Сивый, прикинь? Ещё немного, и красным стану.

Судя по всему, пулемётчик разговаривал по рации, выведенной на тангету, потому что никого, кроме него, в кузове пикапа не было. Зато были в кабине, целых двое. И ещё невесть сколько во въехавшей следом за ним во двор БРДМ-ке.

Шпилька сжалась за своим хилым укрытием и постаралась стать невидимой. Но куда там! Пикап, вальяжно въехав во двор, остановился, и пулемётчик в кузове развернул ствол орудия точно в её сторону.

«Наверное, сенс у них есть», – приготовилась к худшему Шпилька.

– Подъём, хватит спать! Выходи! – весело крикнул ей пулемётчик. – Укрытие надо лучше выбирать, нулёвка.

«С моё поживёшь – ещё не то укрытием считать будешь», – подумала про себя Шпилька, но благополучно сдержалась от того, чтоб повторить это вслух.

Встала, отряхнула покрытые налипшей травой джинсы и футболку, поправила лямку рюкзака. Быстро глянула по сторонам – Лайма ожидаемо куда-то запропастилась. То есть, спряталась намного лучше хозяйки и, как обычно, ждала удобного момента, чтоб оказать ей помощь.

Кстати, интересно, а Лайма тоже самостоятельный игрок или как? Маловероятно, ведь тогда она вряд ли смогла бы встретить хозяйку у подъезда после того, как та распрощалась с первой жизнью.

– Сивый, да ты глянь, кого к нам тут занесло! – расплылся в довольной улыбке пулемётчик. – Да ты не боись, красотка, не обидим.

«Ага, знаем мы ваше «не обидим». Держи ноги шире, чтоб целиться по тестикулам удобней было», – мысленно прокомментировала Шпилька.

Получив ответ по гарнитуре связи, пулемётчик слегка приуныл.

– Да помню, помню, – проворчал он. – В рейде и пальцем не того…

Отвлёкся снова на Шпильку и, с досадой пожевав губы, выдал:

– Ну? Чего встала? Да иди сюда, нулёвка, не дрейфь, тебе с нами безопаснее, чем одной. Да и не муры мы, а честные рейдеры. Ща кусача завалим, выпотрошим, а потом с тобой Сивый, командир наш, поговорит. Посмотрит, что у тебя из дебафов и компенсаций есть, может, даже место в отряде предложит, если пользу увидит.

«Честных» рейдеров, отношением к женщинам мало чем отличающихся от муров, Шпилька повидала немало. Как, впрочем, и тех, у кого это слово не приходилось заключать в кавычки. Первых, правда, было сильно больше, чем вторых, и глаз на них у Шпильки давно был намётан.

– Кусач твой в паре дворов отсюда гулял, пока под машину не попал, – мрачно сообщила Шпилька.

– Что, вот прям под машину – и того? – удивился пулемётчик.

– Ага. Того, – покладисто кивнула Шпилька и ткнула пальцем в ту сторону, откуда пришла. – Вон там.

– Сама видела, да, крошка? – почувствовав твёрдую почву под ногами, снова заулыбался пулемётчик. – Покажешь, где? Звать тебя как?

Шпилька замешкалась. Простой вроде бы вопрос поставил её в тупик. В Улье она бы, не долго думая, назвала своё старое имя, чтоб не выдать рейдерский опыт. Но как правильнее поступить сейчас, Шпилька не знала.

– Что, не помнишь? – понимающе ухмыльнулся пулемётчик, по-своему истрактовав её молчание.

– Ага, – быстро сориентировавшись, прикинулась шлангом Шпилька.

– Ничего, с нулёвками всегда так. Потом выберем тебе новое имя. А пока запрыгивай, – приглашающе махнул пулемётчик. – Как догадалась, кого мы кусачом зовём?

– Да там по челюстям всё понятно, – нашлась Шпилька, внутренне похолодев.

Пулемётчика, правда, объяснение устроило.

– Наблюдательная, – осклабился он и протянул руку. – Будет с тебя толк, если выживешь. Ну да с этим мы тебе поможем.

Шпильку показное радушие не убедило, она прекрасно видела и маслянистый, раздевающий взгляд рейдера, и вожделение, написанное на его лице. До того, как со Шпилькой пообщается Сивый, может, и не тронет. А вот потом очень даже, тут и к гадалке не ходи. И разрешения спрашивать, разумеется, не станет.

Так что подходить ближе и хвататься за протянутую руку Шпилька не стала. Так и стояла, отчаянно пытаясь придумать, как выкрутиться, и косилась на валяющийся у ног рюкзак, собранный слишком грамотно для нулёвки.

– Хвач, ты оглох, что ли?!

Окрик заставил Шпильку вздрогнуть и перевести взгляд на незаметно подъехавшую ближе БРДМ-ку, из люка которой по пояс высунулся бородач в поношенном камуфляже – тот самый Сивый, судя по цвету лица. По всей видимости, он уже давно пытался дозваться до пулемётчика по связи, но тот, сосредоточившись на Шпильке, его не услышал.

– Сивый, тут баба-нулёвка, – обернулся к бородачу пулемётчик, – говорит, что кусача нашего уже подбили, валяется неподалёку…

Сивый перевёл взгляд на Шпильку, прищурился…

– Хвач, ты охренел? Она ж, мля, крещёная!

Шпилька почувствовала себя глубоко оскорблённой. И, не сдержавшись, возмутилась:

– Сам мля, алкаш хренов! Ты чё несёшь, шелупонь? Я атеистка в третьем поколении!

И только потом догадалась, что речь шла не о религии и оскорблениях чувств неверующих. Просто Сивый, в отличие от потерявшего при виде Шпильки голову пулемётчика, первым делом изучил табличку над её головой и, соответственно, увидел погоняло. Сделал соответствующие выводы и теперь подозревает, что тот, кто успел её окрестить, прячется где-то поблизости. В принципе, логично – откуда ему знать, что Шпилька попала на Континент из Улья? Да и про сам Улей этому Сивому тоже вряд ли известно. Кстати, надо бы тоже на данные этих рейдеров глянуть, хоть знать будет, что там написано.

Появившиеся таблички никакой ясности не добавили, скорее, наоборот, потому что их содержимое сильно отличалось от того, что Шпилька видела раньше.

Объект – иммунный, гуманность низкая положительная, прозвище-идентификатор – Сивый, вооружение: штурмовой автомат АШ-12, с высокой вероятностью обладает неустановленными боевыми умениями Континента.

Объект – иммунный, гуманность низкая отрицательная, прозвище-идентификатор – Хвач, вооружение: пистолет ГШ-18, умения Континента не выявлены.

Заявление о потомственном атеизме рейдеров почему-то не впечатлило, что Шпильку глубоко опечалило – подобная реакция предвещала сложные объяснения и, скорее всего, проблемы вплоть до летальных. И того, и другого Шпилька очень бы хотела избежать. Но, к сожалению, не могла.

Хвач наконец-то вспомнил, что голова у него не для того, чтоб ртом слюньки пускать на женщин, а для осуществления мыслительных процессов, в том числе – сложных. Поменялся в лице, торопливо схватился за пулемёт, разворачивая его стволом по направлению к Шпильке.

– Идиот, второго ищи! – рявкнул Сивый, поднимая свой АШ-12. – А ты, нулёвка, стой, где стоишь, и не дёргайся!

Шумели они явно зря – Шпилька угрозами в свой адрес давно уже не впечатлялась. Пожав плечами, она безропотно подняла руки, хотя внутри осталась собрана, как пружина. Главное, чтоб эти голосистые балбесы не пальнули по ней сдуру и не наткнулись на Лайму. А там уж либо она, либо сама Шпилька придумают, как выкрутиться.

Пока Хвач снова разворачивал свой пулемёт, Сивый выпрыгнул из люка БРДМ-ки и потрусил к Шпильке.

– Повернись. Опусти руки. Сведи за спиной, живо!

А вот это Шпильке уже не понравилось. Рейдеры эти откровенно мутные, надо быть готовой вступить в драку. А со связанными руками особо ничего не навоюешь. Ну вот что за непруха, а?

Вздохнув и смирившись с неизбежным, Шпилька послушно развернулась вправо… но только для того, чтоб взять разгон для выстрелившего в пропитую морду Сивого локтя.

Удар вышел хороший, а главное – неожиданный благодаря тому, что никто не был готов, что нулёвка пойдёт ва-банк. Сивый, выронив автомат, схватился за сломанный нос.

– Урою, самка собаки!

Но Шпилька уже не слушала. Подхватив рюкзак, она, не оборачиваясь, со всех ног неслась прочь из двора и про себя считала секунды до того, как на её побег среагирует Хвач и доразвернёт пулемёт. Понимала, что не успевает, но всё равно бежала в надежде на чудо…

– Ур-р! – громко заявило о себе чудо, и тут же послышался гнусавый крик Сивого:

– Элита-а!

«Лишь бы не по мою душу, – взмолилась Шпилька. – Лишь бы не с моей стороны».

Ведь ей, при попытке спрятаться от рейдеров потерявшей даже швабру, противопоставить элитнику было решительно нечего.

Но, по крайней мере, развитый заражённый отвлёк от неё внимание рейдеров и дал дополнительные секунды, что в текущей ситуации уже было неплохо. А Шпилька подарок судьбы использовала на полную, выбежав, наконец, из злополучного двора.

И снова остановилась, упёршись в обычную для летней Москвы картину – дорогу ей перегородил окруженный красными полиэтиленовыми лентами длинный коммунальный раскоп.

Глава 11. О логике цифры замолвите слово…

– И как, ш-шайс-се, ты тут оказался, а? – громко поинтересовался майор.

Ошибок предыдущего водителя Шайтан совершать не собирался, поэтому двигатель бронированного седана заглушил, вынув ключ из замка зажигания. Выйдя из машины, для надёжности щёлкнул кнопкой закрытия дверей и постановки на сигнализацию. И только после этого направился к ожидавшему его Жнецу.

Тот стоял неестественно неподвижно, и со стороны казалось, что даже не дышал. Взгляд его был пустым, направленным в одну точку, одежда и волосы тоже оставались без движения несмотря на лёгкий ветерок, сквозивший вдоль дороги.

Ну точь-в-точь статуя, пусть и очень реалистичная! Может, потрогать?

Шайтан едва удержался от детского желания тыкнуть в неподвижного Жнеца пальцем или, ещё лучше, какой-нибудь палкой. И, наверное, к лучшему, потому что именно в этот момент Жнец совершенно неожиданно пошевелился, глубоко вдохнул и сфокусировал взгляд на майоре.

– Доброе утро, герр Жнец, – не сдержался от паясничанья Шайтан. – Хорошо ли спалось?

– Режим ожидания не является сном, – дрогнули в лёгкой усмешке губы Жнеца. – Но на загрузку требуется пара секунд – у меня сложная организация процессов.

Сказать, что майор слегка обалдел, было равнозначно ничего не сказать. Он в буквальном смысле слова едва устоял на ногах, когда до него дошёл смысл ответа, а следом – однозначные, хоть и невероятные выводы.

– Ты что, тоже цифра? – прямо уточнил Шайтан, немного придя в себя.

– Верно, – не стал юлить и Жнец. – Я – цифровая копия того Жнеца, которого ты знал.

– А оригинал где? – всё никак не мог придти в себя Шайтан.

– Оригинал, как водится, в своём родном мире, – усмешка Жнеца стала чуть заметней. – Живёт обычную жизнь и знать ничего не знает ни об Улье, ни о Континенте. Ты был знаком с его копией. А копию, в свою очередь, уничтожила ещё одна наша общая знакомая, которой, насколько я понял, тоже уже нет в живых.

– Опасная знакомая. С ней тоже придётся пересечься? – насторожился майор и мысленно матюгнулся.

– Нет, – отрицательно мотнул головой Жнец. – Континент и Улей, хоть и являются частями Стикса, практически не взаимодействуют. Погибшие в Улье не переносятся на Континент, они просто исчезают или, если хочешь, отправляются на тот свет. Но есть материал под названием «нодий» – тот ещё ядрён батон, скажу я тебе. Найти его можно на серых кластерах. Тут, на Континенте, такие кластеры – не редкость. Но в Улье их практически нет. А точнее, имеется парочка в Пекле и штук так несколько в регионе крайнего Северо-Востока. Так вот, обитатели этих кластеров создают из нодия предметы с оч-чень необычными свойствами. Одним из таких предметов – саблей, – убили меня. Не буду расписывать весь процесс взаимодействия, но именно благодаря этой сабле моя личность после смерти была оцифрована и помещена сюда. Ада же, насколько я понял, была убита при помощи Дара.

– Я так понимаю, проблемой меньше? – хоть слова Жнеца и не поддавались двоякой трактовке, на всякий случай уточнил Шайтан.

И действительно почувствовал пусть крохотное, но облегчение – груз опасности стал ровно на полграмма меньше. Всего лишь на полграмма.

В голове у майора, чья память о прошлом превратилась в разрозненные и мутные обрывки сна, творилась форменная каша. При упоминании некоторых имён и событий перед его внутренним взором всплывали бессвязные образы, но объединить их в одну цельную картину не получалось. Где-то внутри копошилось ощущение чего-то знакомого, привычного, известного на все сто. Но к ясности оно никак не приходило. Вопросы копились, как снежный ком, нарастали друг на друга и перепутывались. В результате Шайтан, привыкший всё и вся в своей жизни держать под собственным контролем, чувствовал себя несмышлёным ребёнком, которому учитель в школе пытается объяснить очевидные вещи, но их смысл всё никак не доходит до адресата.

Это бесило, напрягало и… неслабо пугало. Как можно противостоять опасностям, если внутренне ты абсолютно уверен, что уже сталкивался с ними, но твоя память в любой момент может оказаться пуста?

Да, больше всего Шайтана пугало именно это – чувство полной уверенности в наличии знаний и высокая вероятность их отсутствия на деле. Причём заранее это отсутствие можно было определить, лишь задумавшись о том или ином заражённом или ситуации. А при внезапном столкновении, увы…

– Да. Ада нам больше не помешает, – улыбка, и без того бледная, внезапно сползла с лица Жнеца, словно он сам был почему-то не очень рад отсутствию этой Ады.

Кстати, при упоминании имени Шайтану очень хотелось представить себе знойную брюнетку с горящими глазами, но память подсовывала такую образину, что впору заикой стать.

– Ладно, всё потом, – решительно рубанул ладонью воздух заметно погрустневший Жнец. – Ты хорошо придумал с машиной, сэкономил немало времени. Но совсем скоро дороги станут непроезжими, так что поторопимся.

– Из-за тварей? То есть, заражённых? – снова всякий случай уточнил майор.

– Из-за них – тоже. Но первыми начнут творить дичь цифры.

С этими словами Жнец развернулся и направился к входу в подвальное помещение здания, возле которого стоял. Спустился по крутым осыпающимся ступенькам и остановился перед дверью с неприметной вывеской на немецком.

– Та самая оружейка? – в предвкушении потёр ладони Шайтан, прочитав надпись, и полез по карманам.

Вытащил мятую купюру номиналом в двадцать марок и две монеты. Поднял вопросительный взгляд на Жнеца.

– Похоже, я не особо платёжеспособен.

– Значит, будем действовать грубыми методами, – снова улыбнулся Жнец. – Но перед этим послушай меня. За убийство цифр, которые на тебя не нападали, ты будешь получать штрафы к гуманности. Это грозит повышенным вниманием со стороны цифр, отнюдь не дружелюбным, а так же, буквально, разрешением другим иммунным вести на тебя охоту без боязни самим словить штрафы. Так что постарайся владельца магазина сильно не калечить и уж тем более не убивать.

– Ну ты задал задачку, – расстроился Шайтан. – Мочи, но не мочи, и чтоб руки-ноги тоже целы остались. Ш-шайс-се, мля!

– Тут ещё и не такими методами приходится действовать, – взявшись за ручку двери, Жнец потянул её на себя, не давая Шайтану опомниться и пойти на попятную. – Привыкай.

Тесное подвальное помещение встретило их сумраком и затхлой прохладой. Вдоль уходящих вглубь, увешанных разнообразными карабинами и винтовками стен тянулись застеклённые витрины с пистолетами и пачками патронов.

– Приветствую! – тут же выплыл из глубины помещения продавец – толстый низенький мужик в потёртых штанах, мятой рубашке и почему-то кожаном фартуке. – Ищете что-то конкретное? Для самообороны или охоты? На птицу или крупного зверя?

По виду хозяин лавки походил на какого-нибудь американского фермера, оторванного непрошенными посетителями от забоя скота, но вместо пятен крови фартук украшали лишь потёки оружейного масла. А ещё Шайтан прекрасно видел, что, как бы старательно продавец не переедал и как бы давно не вёл вполне себе мирный образ жизни, за спиной у него был совершенно иной опыт. Он сквозил в повадках, в движении, в остром оценивающем взгляде. Такого вырубишь, не переломав, ну конечно! Может, ну его, и пусть Жнец сам драками с цифрами занимается?

Шайтан перевёл вопросительный взгляд на Жнеца, но тот лишь ухмыльнулся и сделал приглашающий жест, показывая, что он-то нападать ни на кого не намерен.

– Вот урод, – процедил себе под нос Шайтан. – Чистоплюй, мля.

– Простите? – настороженно удивился продавец.

– Это я не вам, – отмахнулся Шайтан и, пробежавшись взглядом по стенам, наугад ткнул пальцем в винтовку Blaser Tactical 2. – Вот эту покажите.

– Герр любит крупную дичь, – расплылся в сладкой улыбке продавец, но Шайтан был уверен – хозяин лавки тоже уже понимал, с кем имеет дело, и не расслаблялся ни на секунду.

Но, чтоб продемонстрировать товар, он вынужден был хоть на мгновение, но отвернуться. И Шайтан использовал это мгновение на полную.

Глава 12. О пользе подземных коммуникаций и их ежегодных ремонтов

Шпилька затравленно обернулась в поисках обхода, но коммунальный ров тянулся от стены до стены, не оставив ни клочка земли, к которой не прикоснулся бы ковш сиротливо замершего неподалёку экскаватора.

Прыгать в раскоп не хотелось – высота склонов навскидку была более двух метров. Но особого выбора не было. Ещё раз обернувшись, Шпилька успела увидеть, как вломившийся во двор матёрый элитник вскрывает БРДМ-ку, не обращая никакого внимания на поливающего его пулемётным огнём Хвача. И вдруг услышала знакомый собачий лай. Снова посмотрела на раскоп.

В самом центре огромной ямы, призывно виляя хвостом, сидела Лайма.

– Вот ты где! – обрадовалась Шпилька. – Нашла выход?

Овчарка сильнее замотала хвостом и разразилась громким лаем.

– Иду.

Поднырнув под ленту ограждения, Шпилька подошла к осыпающемуся краю раскопа, села, свесив ноги, и аккуратно съехала вниз под аккомпанемент из плотоядного урчания, скрежета разламываемой брони разведывательно-десантного транспорта и стрёкота пулемёта. И только теперь поняла, что именно удалось отыскать Лайме.

Это был конец торчащей из склона раскопа водопроводной трубы диаметром чуть больше метра. Труба, как и полагается во время ремонтных работ, была пустая – в нынешней ситуации прям то, что доктор прописал.

– Умница! – похвалила собаку Шпилька и, прихватив грязную лопату, оставленную кем-то из ремонтников, первой шагнула в трубу.

Идти по воняющей ржавчиной склизкой трубе, согнувшись в три погибели – особенно сильно мешал рюкзак, – было не просто, но и не сказать, чтоб очень тяжело. Шпилька успела отойти метров на тридцать, когда край трубы, послуживший им с Лаймой входом, перегородила большая лобастая и рогатая голова элитника.

– На диету сядь, образина, – посоветовала элитнику Шпилька. – Вон какую харю нажрал, в трубу не пролазит.

– Ур-р! – обиженно сообщил о собственной стройности элитник и убрал голову.

Вместо головы в трубу просунулись когтистые лапы и принялись раздирать её края.

– Лопату забыл, без неё тут никак, – по-прежнему злорадно оценила усилия элитника Шпилька. – А-а, что с тебя, тупицы, взять. Короче, пока. Счастливо оставаться!

Труба усилиям заражённого, разумеется, поддавалась, но чем дальше, тем неохотнее – мешал слой земли, под которым она находилась. Да и Шпилька не собиралась ждать, пока элитник устанет, и направилась вглубь трубы.

В конце концов, не станет же Лайма звать её в ловушку, из которой нет выхода?

Трогать стенки трубы было противно, но ноги скользили по слизи, так что Шпильке пришлось преодолеть брезгливость. Ничуть ведь не противнее, чем в споровых мешках ковыряться, правда? Хотя-я…

Идти пришлось довольно долго, но через какое-то время впереди вновь замаячил свет. Повезло или так и должно было быть, Шпилька не знала. Но отказываться от удачного стечения обстоятельств и не подумала. Вылезала, правда, с опаской – мало ли, что по ощущениям метров пятьсот-семьсот прошла, в темноте с расстоянием легко запутаться. А выбраться на поверхность в сотне метров от всё того же элитника было бы… немного обидно.

Труба, словно обрезанная большим ножом, вывела Шпильку в неглубокий овраг. Постояв у края трубы, Шпилька оценила высоту её нависания над дном – всего метр, – и спрыгнула.

В момент падения произошло что-то непонятное. Как будто кратковременное выключение света, какое бывает при переключении электролиний с одного трансформатора на другой. Вот только солнце и весь окружающий мир вам не лампочка в светильнике, они не могут просто так взять и потухнуть.

Объяснение странному явлению нашлось довольно быстро.

Внимание! Вы покидаете кластер 777-11-23. Это исходный кластер вашего текущего перерождения, покинув его, вы активируете шкалу спорового баланса. Ваш показатель спорового баланса начнёт снижаться с различной скоростью в зависимости от физических нагрузок, интенсивности применения умений Континента и состояния здоровья. Не допускайте опасного снижения уровня спорового баланса, это может привести к потере одной попытки возрождения.

– Наконец-то! – вслух выдохнула Шпилька.

Правда, радость от того, что она наконец-то покинула Москву, была недолгой и не особо бурной. Во-первых, Шпилька уже успела привыкнуть к тому, что больше не нуждается в живце, и не особо горела желанием снова принимать это адово пойло со вкусом и ароматом протухших носков. Во-вторых, никаких ингредиентов для его изготовления у неё не было, и негде было их добыть – лопатой можно воевать в лучшем случае с бегунами, а магазинов, чтоб раздобыть крепкий алкоголь, в округу и вовсе не завезли.

Но ведь не возвращаться же в Москву к голодному элитнику ради того, чтоб сходить на рейдерский шоппинг?

Вздохнув, Шпилька вынуждена была смириться с текущим положением вещей. И, ещё раз напомнив себе, что надо всё-таки заглянуть в меню и разобраться с ним, принялась карабкаться на противоположный склон оврага, благо, намного более пологий, чем тот, из которого торчала труба.

А добравшись до верха, оказалась на обочине просёлочной грунтовки с несколькими рядами берёз на той стороне. За берёзами виднелось поле, а на его краю – нечто вроде заброшенной деревни с покосившимися бревенчатыми домиками.

Настороженно осмотревшись и посмотрев на Лайму – спокойна ли? – Шпилька осторожно побежала через грунтовку.

Это место до боли напомнило ей, как она вместе с Ли… то есть, Кали прыгала из «буханки» Шпона, чтоб не попасться в руки внешников. Дорога там, правда, была асфальтированной, а по сторонам её высились заросшие кустарником насыпи, а не прозрачная берёзовая то ли роща, то ли аллея. Но отделаться от неожиданно возникшей ассоциации никак не удавалось, так что чуйка на всякий случай предпочла насторожиться.

Правда, в окрестностях никаких опасностей пока вроде бы не наблюдалось. Шпилька спокойно дотопала до заброшенной деревеньки, поудивлялась её виду – дома словно ещё в прошлом веке построили. Заглянула в одно разбитое окно, во второе.

Картина внутри домов была довольно-таки привычной – погром, белеющие в полумраке скелетированные останки и лёгкий душок разложения, от которого некстати тут же разболелась голова.

Деревню Шпилька миновала быстрым шагом, поминутно оглядываясь на бегающую от угла к углу Лайму. Овчарке, в отличие от хозяйки, деревня понравилась – в ней нашлось столько всего нового и интересного. А уж запахи, м-м, прямо-таки закачаешься. А главное – тут не было опасности, так что собака пользовалась моментом и вела себя так, словно обычная квартирная псина на прогулке.

Шпилька, наблюдая за любимицей, пожалуй, впервые с момента попадания на Материк радовалась, что лишилась всех своих Даров. Потому что её чувствительность к лайминому нюху, похоже, была обусловлена именно ими. А без них поделиться запахами с хозяйкой овчарка не могла. Может, конечно, она, подобно Шпильке, тоже лишилась своих умений. Но как это выяснить наверняка, Шпилька понятия не имела, потому что вся доступная ей информация о собаке помещалась в прозрачном прямоугольнике с зелёными буквами.

Миновав деревеньку, Шпилька с Лаймой оказались в простирающемся до горизонта пшеничном поле без каких-либо следов жизнедеятельности, кроме, собственно, пшеницы. На границе видимости справа виднелось что-то, похожее на опустившуюся к земле грозовую тучу, в которой то и дело сверкали молнии.

«Перезагрузка? – подумала Шпилька. – Наверняка. Континент Континентом, но он ведь тоже где-то в Стиксе».

В Улье перезагрузка – это всегда нашествие заражённых, собравшихся со всех окрестных кластеров. На Континенте, как подозревала Шпилька, дело обстоит примерно так же.

Пришлось взять левее – там, тоже на горизонте, торчал в небо шпиль какой-то высокой башни, увешанной чем-то, похожим издали на тарелки спутниковых антенн огромного диаметра.

Наверняка башню окружал ещё какой-нибудь городской кластер – ну не в чистом поле же ей стоять! Но небо над ней было безоблачным, так что можно было предположить, что с момента перезагрузки прошло уже достаточно времени. И понадеяться, что следующая тоже наступит ещё не скоро.

На всякий случай взяв наперевес лопату, Шпилька направилась к башне.