Айна. Приключения доисторической девочки

© Ирина Анатольевна Парфёнова, 2016

© Ирина Анатольевна Парфёнова, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-4862-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Эта история дошла до меня таким невероятным путем, что любой здравомыслящий человек назвал бы её сказкой или бредом, не приняв все это всерьез. Но я точно знаю, все было именно так. Конечно, попади эта история в руки авторитетных историков, они тут же принялись бы возмущенно выкрикивать: «Все это вымысел! Абсолютно ничто не соответствует истинной картине древнего мира! Люди никогда не встречались с динозаврами! Нет никаких достоверных источников о самых первых веках существования человеческой цивилизации и поэтому всевозможные гипотезы не являются ничем иным, как псевдо наукой.» История – вещь серьезная, никто не спорит, но, с другой стороны, те же самые историки никак не могут разобраться между собой, что и как происходило под самым их носом лет сто назад. Что уж тут говорить о временах, затерянных в глубине веков, когда на всей Земле еще не было ни одного города, а люди обитали в небольших деревушках по берегам рек.

Так, кто же мог рассказать мне о столь древних временах? Ни одно животное, умей оно говорить, не может похвастаться такой долгой жизнью, чтобы сохранить в памяти события той поры. Из деревьев-долгожителей можно было бы поспрашивать секвойю и баобаб, живущих по 5 тысяч лет, но в сравнении с елью они совсем подростки. Возраст самой древней ели в мире, растущей в шведской провинции Доларна, ученые оценивают в 9550 лет. Однако, даже она не застала те времена, так что все ее напевы под аккомпанемент северных ветров совсем о других героях и событиях.

Случай привел меня на Aрхипелаг Кузова в Беломорье. Начитавшись статей о загадочном пантеоне каменных божеств, я давно мечтала побывать там и своими глазами увидеть древних идолов, наскальные рисунки и руны. Если ты по-настоящему чего-то хочешь, то обстоятельства постепенно складываются в твою пользу. Так вышло и с моей поездкой. Наступил отпуск и вот они 16 островов архипелага, все, как один, необитаемые.

Тысячи туристов побывали в этих краях и никаких чудес с ними не происходило. Сама не пойму, чем меня привлек тот округлый камень, уютно помещавшийся в ладони. Подняв мимоходом, я не могла уже выпустить его из рук. Ничего особенного, просто, камень размером с пудреницу или шайбу. Так в роли сувенира он и попал ко мне в дом.

Какое-то время осколок скалы валялся на тумбочке, напоминая о холодной красоте своих родных мест. И вот однажды ночью, потянувшись спросонья за телефоном, одним неловким движением я уронила камень. Звонок оказался ошибкой, а сна как не было. За окном бушевала гроза. Склонившись над краем кровати, я нащупала на полу упавший камушек и удивилась непривычно гладкой поверхности, ощущаемой пальцами. Поднеся его поближе, чтобы рассмотреть, в чем дело, увидела, что от него откололся довольно приличный кусок, обнажив гладкий овал ровной формы, напоминающий то ли экран, то ли зеркало. Вспышка молнии за окном озарила идеальную черноту открывшейся поверхности камня. Потом все погрузилось в полную темноту, раздался оглушительный раскат грома и, вдруг, камень ожил. Сначала я решила, что мне показалось, но приглядевшись, я поняла, что так и есть – в открывшемся овале камня мелькали лица и даже доносились голоса, будто я смотрела фильм на планшете.

С тех пор я стала ждать ненастную погоду, как киноман ожидает выхода в свет новых серий любимого сериала. Не знаю, как это все работает и почему волшебный камень превращается в мини-кинотеатр лишь в дождливую погоду. Может быть, это связано с атмосферным давлением. Кто знает, на каком праязыке разговаривали люди в те времена, но до меня их речи и голоса животных доносятся на чистейшем русском, словно в дублированном фильме.

Сначала я была в шоке и не верила своим глазам. А вы бы поверили? Нормальная реакция рационального человека. Но чем больше я погружалась в события из далекого прошлого, тем больше увлекалась, переживала и забывала про привычные сомнения; скептицизм таял, словно сугроб на солнцепеке. Не особо полагаясь на свою память, я начала делать записи. Так на всякий случай. Вот все, что мне пока что удалось записать.

Глава 1

У костра сидит старик в грубой домотканой рубахе. Прищурив один глаз, он потягивает из чаши какой-то горячий напиток. Длинные седые волосы сливаются с бородой, покрывая его почти полностью. Вокруг старичка плотно расселась кучка чумазых, полуодетых детишек. Они столпились, стараясь присесть, как можно ближе, прямо на земле. Никто не шевелится, не шушукается. Старик полностью завладел их вниманием. Он увлеченно рассказывает о прежних, счастливых временах: «Эх, вот это жизнь была… люди жили в лесах и все необходимое находили вокруг себя. Только протяни руку и наберешь кучу вкусных плодов. Ну и охотились, конечно.»

Он отхлебнул из чаши, вздохнул, и продолжил: « Вот только зверей зазря не обижали, ведь они нам родня. У каждого рода свой зверь прародитель, которому покланялись. Да что там говорить, тогда даже их язык все понимали.»

«Так зачем же вы ушли из леса и начали строить дома?» – спросил самый старший мальчонка. «Трудная штука жизнь, иной раз заставляет нас делать то, что совсем не хочется, но иначе не выжить» – задумался старик, погрустнел и продолжил, спустя несколько минут: «Теперь уж трудно вспомнить, как все происходило. Казалось, что крыша над головой будет надежнее развесистых веток в лесу (в пещерах мы спали лишь в сезон дождей), а ячменное поле да стадо коров помогут прокормить всех в нашем племени. Поначалу, так оно и было. Вот только тяжкий труд отнял все наше время. Люди перестали замечать звезды в небе и песни птиц в лесу, а уж язык зверей и совсем забылся. Чуть только стали появляться запасы, как на нас обрушилась новая беда. Начались набеги грабителей и пришлось учиться воевать. Эх, не надо было уходить из леса, не надо…»

Дети посидели еще немного и, поняв, что продолжения не будет, молча разошлись по своим домам. Деревня стояла на краю бескрайнего леса, а с другой стороны крайними домами упиралась в пологий берег широкой реки. И лес и река, как заботливые родители продолжали подкармливать своих «детей» различными припасами, разнообразя скудный стол крестьян то плодами, то ягодами, а то и вкусной рыбой с наваристым супом из ракушек.

Внимательней всех рассказ старика слушала маленькая девочка, выделявшаяся среди своих сверстников не только более светлой кожей, но и необычным цветом волос. Все жители деревни были очень смуглы и черноволосы, лишь Айна и ее мать отличались медовым оттенком волнистых волос (чуть светлее у матери и почти коричневым у дочки).

Юна была не из местных. Она попала в это племя в раннем детстве и лишь по рассказам соплеменников знала, что рыбаки нашли ее, в ту пору еще совсем малышку, не умевшую говорить и едва начавшую ходить, на противоположном берегу среди обломков большой лодки, выброшенных на песчаный мыс прямо напротив их деревни.

Все поражались странной, доселе не виданной, белизне кожи ребенка и необычной форме огромной ладьи (таких в этих краях не делали). С годами Юна почти перестала думать о загадке своего происхождения, отчаявшись узнать, какого она рода племени и кто ее родители. А уж после замужества и появления малышки Айны хлопот прибавилось, совсем стало не до дум. Муж Юны был отважным воином и погиб в одном из боев, отбивая нападение кровожадных дикарей, пришедших из-за далеких гор. Он так и не узнал о рождении сына, появившегося через месяц после его гибели. Малыша назвали Киром, в честь отца.

Вот уж целый год прошел с тех пор, как Юна потеряв мужа, обрела сына. Ее жизнь проходила в тяжких трудах и единственное, что радовало, это помощь малышки Айны. В свои четыре года она была прекрасной нянькой для брата и старалась помочь матери всем, чем могла.

Девочка проснулась раньше всех и тихонько выскользнула за порог дома. Дверей в домах тогда еще не было, так что ее уход не потревожил спавших. Мягкий песок под ногами заменял пол, плетеная занавеска на входе защищала от назойливых насекомых, на которых, впрочем, никто не обращал внимания и только маленькие дети могли пострадать от их укусов. В круглой тростниковой хижине не было окон. Из удобств – лишь небольшое отверстие в крыше для дыма. Однако, костер здесь зажигали не часто, только в редкие особо холодные, зимние ночи. Для приготовления пищи был большой негаснущий огонь в центре деревни.

Каждое утро Айна украдкой уходила в лес, раньше ее тянуло туда любопытство, потом понравилось делать маленькие сюрпризы для мамы и брата: вкусные ягоды к их пробуждению или небольшой букет душистых цветов (конечно, они несъедобные, но какие же красивые). В те времена дети были значительно свободнее в передвижении, чем их нынешние сверстники. Взрослым некогда было присматривать за детворой, вот каждый и носился, где хотел, на свой страх и риск. Но даже для тех простых нравов такая ранняя самостоятельность ребенка была удивительна. Однажды двухлетняя кроха одна отправилась в близлежащую чащу и с тех пор ничто не останавливало ее от ежедневных прогулок.

К четырем годам Айна настолько освоилась в лесу, что даже самой темной ночью спокойно нашла бы путь до любой поляны или норки. При чем здесь норки? Так ведь там же жили ее друзья. Все звери и птицы очень полюбили девочку, умевшую говорить с ними на понятном им языке. Это получилось у нее как-то само собой, без учителей и скучных уроков. Болтовня перелетных птиц с их нескончаемыми небылицами о дальних странах, холодных морях, твердой воде и всякой прочей чепухе почти ничем не отличалась от суеверных россказней тетушек из деревни. И те и другие болтали, не замолкая, словно боялись задохнуться тишиной. Нравы жителей деревни, вообще-то, мало чем отличались от нравов лесных обитателей, но с животными девочке почему-то было приятнее. С ними она чувствовала себя свободной и в полной безопасности. Никто не смеялся над ее бледной кожей, не называл белой вороной.

Дети в деревне обычно играли все вместе, если и были среди них ссоры, то они пролетали, словно тучи на небе после дождя. Но в последнее время почему-то никто не хотел играть с Айной. Вернее, дети делали вид, что ее нет, но стоило кому-то из них встретиться с ней наедине, то от вражды не оставалось и следа. Зула, дочь вождя, настраивала всех против ненавистной ей дочери Юны. Сама Айна никак не могла понять причины такой необъяснимой неприязни. Это непонимание мучило ее и обжигало обидой до слез. Конечно, она не стала ничего говорить своей матери, у нее и без того хватало проблем, девочка просто, замкнулась в себе и старалась почаще бывать в лесу, среди своих настоящих друзей. Там ей было хорошо, уютно и весело.

Глава 2

Мелкий дождь начал накрапывать и Айна прибавила шаг, чтобы поскорее оказаться под пологом леса. Среди высоких деревьев она выглядела еще меньше. Казалось, что такую малютку поджидает целое полчище опасностей за каждым кустом, но как бы ни так. Среди диких зверей был свой кодекс чести, которому следовали даже хищники. Они, конечно, не могли прожить без мяса (против природы не пойдешь), но и бросаться на всех без разбору никому в голову не приходило. Всегда находились больные или старые животные, чей век клонился к закату и рано или поздно неизбежный конец должен был наступить. Так почему бы не помочь несчастным.

Вдруг в кустах послышался треск и девочка замерла, прислушиваясь. Она так хорошо освоилась в лесу, что запросто узнавала по шагам, кто там идет. Сейчас она знала, что это – олень, но пока не могла угадать который из братьев. То, что это не Матушка Олениха и не глава семейства, Айна поняла по резвому перебору копыт. Солидные олени так не носятся. Так и есть – это малыш Пятнышко. Его любопытная мордочка появилась среди листвы, яркое пятно рыжего цвета украшало лоб. Это необычное пятно отличало его от всех братьев и сестер, выражая, нагляднее некуда, норовистый характер и задорный нрав олененка.

– «Наконец-то, ты пришла! Сколько же можно спать? Пошли скорее, а то пропустим все самое интересное». – На одном дыхании выпалил олененок, даже не дав девочке открыть рот для приветствия. Она лишь улыбнулась и побежала за ним, ничему не удивляясь.

Пятнышко вечно куда-то торопился и был весь в делах. Удивительно, когда ему удавалось найти время для подкрепления сил травкой. Ведь похватать еду на бегу не так легко. Это современному человеку ничего не стоит съесть бутерброд по пути на работу или полакомиться шоколадкой, проносясь, словно метеор, по улице. У травоядных процесс еды занимает много времени и без многочасового жевания никак не обойтись. Трава сначала попадает в один желудочек, потом проходит повторную обработку зубами и только затем может считаться съеденной. Однако, девочка никогда не видела своего пятнистого друга мерно жующим, как остальные его собратья. Можно было только догадываться, что когда-то ему все же удавалось хоть что-то пожевать, иначе он не вырос бы так быстро, да и резвости неоткуда было бы взяться без еды.

Пока они неслись по направлению к пещерам (а это Айна успела заметить про себя), Пятнышко передавал последние новости:

– У белых мартышек с центрального баобаба этой ночью появилась двойня. Счастливый папаша ни на шаг не отходит от своего семейства. В логове волков тоже прибавление. Говорят, что один из волчат какой-то странной масти, словно его терли о меловую гору. Бегемот опять объелся и мучается несварением желудка. Бобры затеяли новое строительство, а Мамаша Ягуар жалуется на постоянный шум и грозит загрызть этих неутомимых строителей, если они не угомоняться.

– «А вот и пещеры!» – с облегчением воскликнула Айна, слегка уставшая от несмолкаемой болтовни своего друга. Иногда ей хотелось просто помолчать и тогда она отправлялась в гости к удаву. У него не было имени, так как он почти никогда не разговаривал и поэтому на вопрос о том, как его зовут, еще никому не удалось получить ответа. Впрочем, ходили слухи, что говорить он все же умеет, в самых исключительных случаях, когда слово может помочь, старина удав мог дать дельный совет. В последний раз он снизошел до разговора еще до рождения Айны, так что девочка могла спокойно отдыхать в тишине рядом с могучим удавом, сворачивавшимся в удобный клубок, на котором девочке так нравилось сидеть. Как часто бывает с молчаливыми людьми, к удаву тоже приходили для того чтобы излить душу. Он очень внимательно слушал и никогда не перебивал. Впрочем, благодаря его грозному виду, толпы посетителей не одолевали молчуна беспрестанно. Большинство зверей все же побаивалось великана и обходило его уголок стороной, несказанно радуя любителя тишины и покоя. Лишь только каждый приход этой маленькой девочки, на удивление самого удава, согревал его ледяное сердце радостью.

Пятнышко и Айна, наконец, подошли к пещерам. Когда-то в них укрывались от ненастья предки девочки… но вот уж много лет никто не решался даже приблизиться к входу в мрачное подземелье. Считалось, что пещеры стали домом для злых духов. По ночам оттуда раздавались жуткие завывания, топот и срежет, от которого любой смельчак застывал, как столб.

А теперь представьте, что испытала девочка, увидев, как ее друг решительно направляется внутрь страшного места.

– Ну что ты стоишь? Иди скорее.

– А ты точно уверен, что нам туда надо? – спросила Айна, изо всех сил скрывая дрожь в голосе.

– Ты что боишься? —олененок насмешливо посмотрел на нее, склонив голову в бок. Он нетерпеливо перебирал копытами и помахивал хвостиком. – Ну же, сколько можно ждать. Со мной можешь ничего не бояться.

– Ладно, пошли, – сказала девочка и шагнула в тьму за цокотом копыт.

Прохлада обожгла ее кожу, привыкшую к жаркому солнцу. Под ногами попадались мелкие камни и она старалась ступать по возможности осторожно, но все же не отставать от мелькавшего перед ней хвостика. Вдруг в глубине пещеры послышались какие-то звуки. Сопенье и скрежет, словно огромное чудовище изо всех сил ворочало камни или пыталось вырваться через завал. Еще мгновение и девочка пустилась бы со всех ног обратно к выходу из жуткого мрака. Но тут послышались знакомые голоса козочек и овец. «Уж если эти трусихи не побоялись прийти сюда, значит и мне ничего не грозит» – рассудила Айна. Еще пара шагов и перед ней открылась странная картина.

Глава 3

В центре огромной пещеры скопилось множество зверей: олени, козы, овцы, антилопы, буйволы. Все они сосредоточенно подбирали что-то с земли и ели. А шум, испугавший девочку, исходил от большого слона, долбившего стену пещеры своими бивнями. Ему приходилось хорошенько поднапрячься чтобы отколоть очередной кусок и при этом слон пыхтел, как то самое чудовище, которое померещилось Айне на входе.

«Кажется, дядюшка Слон сошел с ума» – грустно подумала малышка, глядя на великана, долбившего стену пещеры, -«иначе зачем ему эти камушки». Но дальше началось еще более странное: слон подхватил каменную пыль хоботом и резким движением вдул ее в рот. И это повторилось несколько раз. Остальные тоже не отходили от слона и каждый стремился ухватить камешек побольше. Пятнышко тоже присоединился к всеобщему пиршеству. Поразмыслив немного, девочка нагнулась и поднесла ко рту один из валявшихся вокруг камней. А вдруг и правда, это что-то вкусное? Ничего подобного. Она даже не знала, как описать этот вкус, он напомнил ей привкус слез, которые она как-то попробовала в раннем детстве, поймав на кончик пальца капельку, стекавшую из глаз и поднеся ее к языку. «Как они едят эту гадость?» Айна не могла назвать вкус камня соленым, потому что соль еще не была известна ее соплеменникам. Хотя «угощенье» не пришлось ей по вкусу, на всякий случай она положила несколько кристалликов в свою плетеную сумочку, висевшую через плечо. Туда она обычно складывала всякие корешки, орешки и плоды, которые приносила для мамы и брата из леса.

Вскоре все начали расходиться, после мрака пещеры глаза слепил утренний свет. Айна придерживалась за шею Пятнышка, они шли спокойным шагом и, отойдя от каменной горы, вышли к берегу лесного озера. Молодой олень склонился над гладкой поверхностью воды и начал жадно пить. Потом он взмахнул мордочкой, сбрасывая оставшиеся капли, и весело улыбнулся. Айна улыбнулась ему в ответ и спросила с легкой иронией в голосе, таким тоном, каким взрослые обычно расспрашивают детей об их играх:

– Ну и что хорошего в этих камнях?

– Это не просто камни, а волшебные.

– Волшебные? А что теперь ты умеешь делать такого, чего раньше не мог? Может взлетишь, как птица? И к чему, вообще, такая спешка? Мы так мчались в эту пещеру, словно боялись опоздать.

– Конечно, мы могли опоздать. Не каждый же день мы туда ходим. Если бы ты пришла чуть позже, то пришлось бы ждать еще несколько лун.

– А разве нельзя пойти туда в любой день?

– Ты что… только Слон решает в какой день, а вернее ночь, мы отправимся к волшебным камням. В другие дни никто не смеет переступать границу темноты.

– А что будет, если переступить?

– Пока такие не возвращались, так что лучше не рисковать, – хмуро ответил олень и почти обиделся на огонек насмешки, блестевший в глазах его подружки.

– Ладно, – сменила тему девочка, – а зачем вы едите эти камни, ведь они совсем невкусные?

– Не знаю, мне нравятся. Но даже если бы они были и невкусные или противные, я бы все равно их ел. Они защищают от многих болезней и дают силу.

– Правда? – недоверчиво побормотала Айна, – может и мне стоит еще раз попробовать? Впрочем, мне уже пора домой, а я ничего не нашла для мамы с Киром.

Тут же, словно подслушивая их разговор и услышав, что он завершился, из ветвей появились две мордочки. Пара белых мартышек была со своими малышами. Им не терпелось поскорее похвалиться своими замечательными малютками. Девочка не рискнула взять их в руки, такие крошечные и хрупкие они были.

– Поздравляю! Никогда не видела никого красивее, все в маму. И, наверняка, будут такими же ловкими, как папа, – добавила она, заметив тень ревности на выразительной рожице гордого отца.

Тут же подлетели соплеменники мартышек и начали суетливо проявлять заботу о матери и новорожденных. Каждому хотелось понянчить малышей, но бдительная мамаша пока не решалась выпустить сокровище из своих лап. Естественно, мартышки примчались не с пустыми руками, каждая принесла угощение. Бананы, апельсины, сочные яблоки и мясистые кокосовые орехи – всего было с избытком. Айну не только вдоволь накормили, но и наложили ей целую сумку, которую она не донесла бы сама без помощи Пятнышка. Верный друг проводил ее до границ леса. Остаток пути малышка несла тяжелую ношу с радостным чувством добытчицы. Она успела как раз к моменту выхода матери на работу в поле. Юна погладила дочь и, не сказав ни слова про ее отсутствие, лишь ласково улыбнулась. Споры и уговоры остались в далеком прошлом. Поняв, что никто не в силах остановить малышку и запретить ей отлучаться в лес, мудрая женщина смирилась с неизбежным.

Быстро позавтракав принесенными фруктами, Юна ушла обрабатывать поле, где их племя выращивало рожь и овес. Айна осталась с малышом. Начался новый день.