Звезда любви: свет во тьме. Избранное

© Ирина Батый, 2022

ISBN 978-5-0055-9553-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЛИРИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Звезда любви: свет во тьме. Цикл стихотворений

Закатный луч

 
Закатный луч домов вершины красит…
Так краток миг в тревожном этом часе,
когда на смену свету заступает мгла —
сначала серая, затем черней угля.
И остаётся лишь воспоминание
о мимолётном том очаровании:
как выскользнул вовне закатный луч
из целой стаи поднебесных туч,
и осветил, согрел домов вершины,
в домах же женщины и их мужчины
без света дня, что ж, отойдут ко сну.
В их окнах скоро огоньки блеснут
неверным, тусклым, приглушённым светом,
и ни на йоту не напомнит это
тот пламенеющий закатный луч,
что миг сверкал среди громады туч.
 

Мы только и вольны

 
Дневной собрав оброк,
уходит солнце с неба.
Прохладный ветерок
волнует нивы хлеба.
На луге заливном
слышней поют цикады.
С полей идём в свой дом
Отдохновенью рады.
Расшито блеском звёзд
ночное покрывало.
И тьма – на сотни вёрст.
В сознании усталом
клубятся роем сны,
досужие мечтанья…
Мы только и вольны
в своих ночных скитаньях.
 

Майская ночь

 
Я выйду на балкон… В эфире майской ночи
Сирени аромат так несказанно чист.
Взгляну я на звезду. Струится прямо в очи
Мне взгляд звезды ночной, сияюще лучист.
О, этот свет звезды
Из глубины небес
Летит ко мне!
 
 
Наш городок не спит. И шумно у дороги
Гуляет под луной романтиков чреда.
И сами их собой несут куда-то ноги,
И путь им указует Полночная звезда.
О, этот свет звезды
Из глубины небес
Летит ко мне!
 
 
Я выйду на балкон. Послышится далёко
Под перезвон гитар мне городской романс.
О чём же эта песнь, да о любви жестокой.
О том, что есть в любви один лишь только шанс.
О, этот свет любви
Из глубины времён
Летит ко мне!
 
 
Сочувствует певцам наш городок притихший.
Вздыхает глубоко среди бессонной ночи.
И каждый житель в нём, когда-либо любивший,
Припомнит рану ту, что в сердце кровоточит.
О, этот свет любви
Из глубины времён
Летит ко мне!
 

От вечных звёзд

 
От вечных звёзд, которым дела нет
до глаз, на них глядящих с упованьем,
струится призрачный в эфире свет
лишь с тем, чтоб подтвердить существованье
неведомых, неблизких нам миров.
Ответный отблеск им слабей, короче.
Преодолев материи покров,
в эфир лучи стремят людские очи.
Неяркий, тихий огонёк души,
возможно, не заметен во Вселенной.
Но вместе свет сложивши, как гроши,
все души в темноте видны отменно.
Просторы озираем мы не зря
неведомых, неблизких нам созвездий,
подозревая, что и их заря —
лишь многих душ совместное известье.
 

Есть у меня звезда

 
Есть у меня Звезда,
чей луч так ярко светит
во мгле ночной всегда,
спеша меня приветить.
Пронзает вмиг огнём
холодное пространство.
И мне светло, как днём.
В сияющем убранстве
Звезда дает забыть
невзгоды, неудачи.
И позволяет плыть
уверенней, без плача
на утлой лодочке
к неведомой границе…
К ней, узкой ниточке
лечу подобно птице,
полёту радуясь…
Но, не найдя предела
и в бухту возвратясь,
опять гляжу несмело.
 

Свет любви

 
В час, когда тихо
на западе сгинул денёк,
кто-то зажёг осторожно
во мне огонёк.
Пламя согрело озябшую
душу мою
у океана стихии,
на самом краю.
Бьётся о скалы волна
и так ветер жесток.
Светом печальной
любви озаряя восток,
стал разгораться, мигая,
во мне маячок.
Видишь в пути штормовом
его свет, морячок?
Ты, как романтик, в просторах
тоскливой мечты
правишь по курсу далёкой,
холодной звезды.
О, если б парус наполнил
влюблённый порыв,
пристанью стал каменистый
над морем обрыв.
 

Две вселенных: ты и я

 
Ты – целая Вселенная…
И я, представьте, тоже!
Вдали, но в поле зрения,
соединить нас можно.
Жаль космос разбегается,
как будто бы от взрыва.
В нем время ускоряется,
увы, без перерыва.
Поврозь, но тем не менее,
мы тянемся друг к другу.
Освоили, есть мнение,
сближения науку.
Пусть ты – шажками птичьими,
а я – в лихом полёте,
не делаю различия
в их родственной природе.
Кометой мчусь к Вселенной я,
пересекая дали.
И гасну постепенно я,
и не могу причалить…
Пусть жизнь любви посланницы —
лишь миг в движенье вечном,
но свет её останется
в пространстве бесконечном.
 

О таком пустяке, как…

 
Акварелью ли нежно
цветёт небосвод,
иль безжизненно тёмен
лежит как ковёр,
вдруг промокнув насквозь
от бесчисленных вод, —
неизменно красив
надземельный простор!
А бессмысленно это
иль всё ж неспроста?
Это можно понять лишь
под круглой Луной,
лишь бессонным влюблённым,
глядящим с моста
на бескрайнее небо,
как было со мной.
Красота небосвода
слагается в текст,
как послание, словно
ритмический стих.
Но для нас ли, несведущих,
космоса тест?
Или это всеобщей
картины лишь штрих?
Для влюблённых понятно
посланье-любовь,
на красивом, привычном
для них языке.
Но, однако, для сердца,
разбитого в кровь,
всё ж уместней забыть
о таком пустяке.
О таком пустяке, как
цветной небосвод.
Тот, что целую вечность
о чём-то поёт.
Веселится, ликует
из звёзд хоровод,
но всё ж мимо куда-то
в пространство идёт.
 

Свет далёких и близких звёзд

 
Разводят над Невой мосты,
и зажигают фонари.
А окна светят вдоль воды
как в старых бусах янтари.
Взгляни на небо в эту ночь:
там звёзды водят хоровод.
А тут – спешит куда-то прочь,
блестит огнями пароход.
Жаль, света мало с высоты
нам дарит дальняя звезда.
Дома дождались темноты,
И спит их тесная гряда.
Куда ведёт нас лабиринт
Из улочек и тупиков,
из возвышений и ложбин,
с причудами былых веков?
Как долго б не пришлось идти
в неверном свете фонарей,
он не даёт свернуть с пути,
пойти дорогою своей.
Во тьме от глаз сокрыта цель,
и нас обманывает ночь.
Минуя улиц канитель,
быть может, мы уходим прочь…
В тревожном поиске пути
шаги бывают невпопад.
И всё ж стремление дойти
не может не сулить наград.
Но знаешь, зря ты ищешь свет
вдоль улицы. В глазах моих
столь чёрных, как и ночи цвет,
горит огонь для нас двоих!
Огонь, что отменяет свет
далёких к нам и близких звёзд,
уводит прочь от многих бед,
над бездною возводит мост.
В них можешь ты найти приют,
ведь это пристань моряку.
Но гаснет глаз моих салют,
ведь звёзды прочь тебя влекут.
Туда, где в небе в эту ночь
рой звёздный водит хоровод.
Туда, куда уходит прочь,
блестит огнями пароход.
Туда, куда ведут мосты,
и манят светом фонари.
Туда, где окна у воды,
как в старых бусах, янтари.
 

Когда ещё звезда светила нам

 
Когда ещё любили я и ты,
загадку жизни мнили мы простою.
Тогда так упоительно цветы
благоухали в поле под Звездою.
Звезда светила нам с небес лучом.
Вела в ночи извилистой тропою.
Мы шли тогда вдвоём, к плечу плечо,
тяжёлою юдолею земною.
Земная тяжесть не держала нас.
Над миром всем – душою мы парили.
И, глядя на Звезду в полночный час,
лишь о высоких чувствах говорили.
О, как тогда любили я и ты!
Теперь, увы, расстались мы с тобою
так накрепко, что развели мосты.
Другим ты стал в разлуке со Звездою.
Ты не паришь, ступая по земле.
Цветы не замечаешь, лишь дорогу.
Не звёзды, ищешь фонари во мгле,
мечтая поскорей достичь порога.
Я ж со Звездой ночной наедине
печальную веду о нас беседу.
Разбилось счастие по чьей вине,
по воле случая иль по навету?
Звезда сорвётся с неба высоты,
покатится вниз яркою кометой.
Погаснет свет несбывшейся мечты,
останутся вопросы без ответа.
 

Влюблённый метеор

 
Ты как Звезда, что только светом
в дали Вселенной мне видна.
В не нашем измеренье, где-то
ты создан с чистого листа.
Ты не такой как все, ты лучше.
Ты чужд земному, чем и горд.
Равно – на море и на суше —
свободен от нужды, невзгод.
В своем движении по кругу
ты безоглядно вдаль летишь.
Внимая гармоничным звукам,
ты вечность целую молчишь.
Ты, воплощение свободы,
ужели счастье – цель твоя?
К чему же дальние полёты,
когда манит к себе Земля?
На слёзы обернись! И взглядом
приветлив, умоляю, будь!
Не в космосе, с тобою рядом
лежит недолгий к счастью путь.
Кумир, заслышав в безвременье
отчаянный к нему призыв,
с орбиты падает в смятенье,
о дальнем небе позабыв.
Он обожжён, собою чёрен.
И, испытав эмоций взрыв,
разбит на миллионы зёрен.
И всё же счастлив, всё же жив.
 

Сон о любви

 
Однажды, зимней ночью
любовь приснилась мне.
Явилась мне воочию,
как свет звезды в окне,
в неверном, тёмном небе
не близко, а вдали…
Любови чувства – небыль,
во сне их хрустали
не удержать в ладони!
Рассыпанных как снег,
их топчут с хрустом кони,
в своём танцуя сне…
Душа кричит ребёнком,
в ладони пустота.
Звенит в осколках тонко
моей судьбы звезда.
Манящий свет погаснет,
да по моей ль вине?
Ужели все напрасно
на выбранной стезе?
Пусть сон разорван в клочья,
горит звезда в окне.
Однажды, зимней ночью
любовь приснится мне.
 

Звезда любви

 
Нынче встретим Новый год
вместе, у нарядной ёлки.
Босоногий хоровод
закружится по иголкам!
Свечки тонкие горят,
в трубы дуют ангелочки…
А под ёлкой целый ряд
сладостей в цветных мешочках.
Отчего так краток миг
года нового прихода?
В полночь пробок взлёт и пшик,
поздравления народу.
Фейерверков тут же шум
донесётся с тёмных улиц.
Канонадой – бах и бум —
рвутся бомбочки и пули.
Нет на ёлке для меня,
прежней маленькой девчушки,
в свете яркого огня
подходящей погремушки.
Так хотелось б с ёлки снять
мне кусок простого счастья.
Звёздочкою засиять
ненароком, в одночасье.
Где же дедушка Мороз,
ежегодный избавитель
от обид и близких слёз?
Нет его, так позовите…
 

Как таял первый снег

 
Была пора, когда несмелый первый снег
к земле легонько припадал и, млея, таял,
в ночи озябшую подругу обретая.
И затихала та, дрожа в тревожном сне.
Снег заметал следы людских дорог и встреч.
И был некстати так для девушки несчастной.
Её покинул друг, обидевшись напрасно.
Ушёл, исчез во тьме, и не обнимет плеч.
В мерцанье фонарей виднелись лишь едва
для глаз её в снегу следов его приметы.
Плутая по земле, взывала к другу: где ты?
Но пропадали зря в тиши её слова.
Чуть теплился в груди несмелых чувств огонь.
Но меркнул свет, гасимый горькими слезами.
Возможно ль, возвратить любовь под небесами?
Как снег, растаявший, опять собрать в ладонь?
 

Стрела твоего взгляда

 
Когда зима идёт на смену лету,
чредою улетают журавли,
плывут в потоках листья-корабли,
то вижу в том смертельную примету!
Уже не слышно птиц, опала зелень,
и не контрастны блёклый свет и тень.
Вдали от беспокойных деревень
в глуши таится жизнь, вздыхая еле.
Лишь заяц скачет, позабыв про страх,
но, ах!, охотник прячется в кустах,
неосторожного разит ударом.
Увы! Так взгляда твоего стрела
кровавую мне рану нанесла
из сердца хладного. Бесцельно, даром..
 

Последний сон

 
Во сне счастливые виденья ждут меня.
А наяву – беда, волненья и страданья.
Мне забытьё милей, чем ночи ожиданье.
Скажу, добро – от ночи. Зло – от бела дня!
И потому ищу на небесах закат.
Во сне приходит образ твой как идеальный.
Увы, едва ты на него похож, реальный!
И сходства не найдёт меж вами трезвый взгляд.
Не ангел, что так светел плотию под кожей.
Ты ухмыляешься как чёрт небритой рожей,
но свет любви ко мне горит через глаза!
Когда последний, смертный сон смежит мне веки,
расстанемся с тобою мы тогда навеки,
погасит свет любви в глазах твоих слеза…
 

Где ты была, любовь?

 
От сотворения не годы, времена
прошли чредою. Во Вселенной нашей,
преодолевшей хаос, становилось краше
скопленье звёзд, планет. И, наконец, Луна
была на тёмный свод небес укреплена.
Как люди говорят, любовью мир наш создан.
Не принуждением, не повеленьем грозным.
И результатом сим сама удивлена
любовь, должно быть, отошла от дел.
Что ей оставленных в миру людей удел,
не могущих найти в их чувствах утешенье?
О, где же доброта, любовь, была твоя,
когда ты удалилась в чуждые края,
оставив без вниманья хрупкое творенье?
 

А деньки всё короче. Цикл стихотворений

Ярмарка осенняя

 
На ярмарке осенней,
раскинувшись широко,
есть то, что днём весенним
воображало око.
Из зёрен, в землю павших,
явилися плоды,
в полях произраставших
крестьянина труды.
Из завязей на ветках,
на месте от цветков,
явилися ранетки,
румяные с боков.
Привык народ за годы
к подобным чудесам,
крутя на огородах
удачи колесо.
Собрав плодов немало,
торгуется народ
и признаёт, устало,
удачным этот год.
 

Осень – рыжая девчонка

 
Осень – рыжая девчонка.
Гнется в тын рябиной тонкой.
В маминой губной помаде
Горько рот кривит в досаде.
Осень – рыжая девчонка.
Школьницей смеётся звонко.
А проказники мальчишки
Листья рвут у ней из «книжки».
Осень – рыжая девчонка.
Лает вслед ей собачонка
И гоняет павший лист
Под ветров осенних свист.
Осень – рыжая девчонка.
В утлой старенькой лодчонке
От обид своих заплачет,
Солнышко в ладони спрячет.
 

Осень нарядилась

 
Хорошо пальтецо у Зимы,
из Парижа бельё у Весны,
цвета хаки убранство у Лета.
Ну, а Осень как нынче одета?
Золотое монисто осин,
кружевная накидка рябин,
как вуаль паутинки парят,
и от клёна багровый наряд.
Нарядилась, глядится в стекло:
– «Ах, не то!» И из глаз потекло.
На поля кукурузы и ржи,
на грибную полоску межи.
 

Бабье лето

 
Цветов роскошных отошла пора
в причудливых садах, в тенистых парках.
И нынче у торговцев на-гора
букетики цветов совсем не ярких.
Вам отдадут за небольшую мзду
охапкой целой, схваченной бечёвкой,
душистую, лучистую Звезду,
её давно так нарекли с издёвкой.
Созвездие вы держите в руках,
и чудится – прохлада подступает…
Извне, из космоса, издалека
наш мир с погодой тёплой разлучает.
И только подтверждает правоту
стремительная краткость Бабья лета —
Вселенной доброй быть невмоготу,
о чём предупреждает нас букетом!
 

Чуть осень, в Болдино скорей!

 
Читая Пушкина стихи,
расслышим голоса живого
мы столь похожие штрихи
и нынешнего, и былого.
И это кровное родство
потянет к Пушкину, в именье.
Пройдёт и далее лет сто,
не истребится устремленье
народа к своему поэту,
к местам, где он когда-то жил,
где дом и парк хранят приметы
хозяина, что так нам мил.
Чуть осень, в Болдино скорей
бродить задумчиво аллеей,
поэзией в душе своей
мечты высокие лелея.
 

Воробьиные ночи

 
В ноябре так длинны
воробьиные ночи.
Небеса не видны,
а деньки всё короче.
Как в июле цвели
лип кудрявые кроны!
И гудели шмели,
забираясь в бутоны.
Всё теперь отошло,
что казалось навеки.
Вдруг исчезло тепло.
Солнце смежило веки.
Одеваясь в туман,
оголённые липы
проклинают обман.
Еле слышны их всхлипы.
 

Опять идут дожди

 
А на Васильевском —
трамвайчики звенят.
А на Васильевском —
десяток Линий в ряд.
С залива ветер и
опять идут дожди.
Ты у метро меня
под зонтиком дождись!
В домах приземистых
в ночи огни горят.
И репродукторы
невнятно говорят.
Под песни Баскова,
младенца плач и брань
всё водку пьют в квартирах
пары Зин и Вань.
Опасно в Питере…
Со мною ты. Не бойсь!
По лужам шлёпаем.
Простужены насквозь.
Предатель-эхо вторит
без обиняков
в аркаде врат пугливый
цокот каблуков.
В колодце дома бьётся
ветер в западне,
листву пожухлую
кружит на самом дне.
Пришли. И что же это,
если не любовь,
Коль провожаешь ты
до дому вновь и вновь?
 

Жёлтая листва

 
Дело к ночи. Средь верхушек
потемнела синева.
Зашуршала у опушек
в кучах жёлтая листва.
Еле слышен топот мелкий.
На пути сломав сучок,
рыжий хвост взметнула белка —
в чащу делает прыжок.
Миг, и станет незаметней,
поднырнув в густую тень.
Спрячет там грибок последний,
свой запас на зимний день.
Лунный круг повиснет низко.
Заяц уши навострит.
Вдруг завоют волки близко —
голод, холод предстоит.
 

Заплутавшая осень

 
В Питере в улочках тихих бывает:
осень в колодцах дворов заплутает.
Плачет потерянно в сизом тумане.
Тонет в рекой отражённом обмане.
Мечется, хлопает дверью парадной.
Треплет прохожих рукою прохладной.
На тротуар сбросит жёлтую шаль,
ветхую ткань бытия ей не жаль.
Хочешь, приду я к тебе? Под зонтом
Будем искать одиночеству дом.
Нам пообнимет стан ветер-вития,
нашей тоски бесприютной стихия.
Кто-то волшебный зажжёт фонари.
Мост разведёт над Невой до зари.
Жаль! Очевидно, на той стороне
замок стоит, предназначенный мне.
 

Осенний букет хризонтем

 
На фото, что долго хранится
меж явью и небытиём
бледнеют знакомые лица,
то мы, молодые, вдвоём.
Исчезнет, сотрётся с страницы,
повянет на фото букет.
Засохший, он где-то пылится,
Забыт по прошествии лет.
Такой изначально унылый —
осенний букет хризантем,
как снег поседелый и стылый.
Он памятен мне только тем,
что горьким своим ароматом
букет хризантем предвещал:
расстанемся мы безвозвратно.
И счастие – не обещал.
 

Весна идёт. Цикл стихотворений

Цветение

 
В мае сад мой зацветает…
На крапиву опадает нежных яблонь цвет.
Аромат в саду витает, только роз там нет.
Нынче здесь произрастает лебеда, репей.
Запустение пугает дикостью своей.
Сад старинный угасает, брошен и забыт.
Только он о том не знает, он дождем умыт.
Тянет ветви, привечает первый майский гром.
Влагу павшую вбирает жаждущим нутром.
В нём пичуга обитает, радуясь весне.
Слышно, что-то щебетает ночью в полусне.
Никого не ожидает старых яблонь сад.
Ствол хозяин не срубает, он тому и рад.
В мае сад мой зацветает…
 

Время певца

 
По дну оврага, там, где ивы,
бежит, торопится ручей.
Вблизи него, таясь пугливо,
запел последний соловей.
Запел торжественно и чудно
так, как по замыслу Творца,
и должно петь певцам прилюдно,
чтоб песней увлекать сердца.
Свистал и щёлкал днём и ночью
он всю прошедшую весну.
Но видит явственно, воочью
пугающую новизну.
Как жаль, что в вечном обновленье
есть безнадёжное «прости»!
Потери есть, увы, в движенье
неумолимого пути.
Как в ручейке волне на смену
приходит новая волна,
так соловью блистать на сцене
один лишь вечер допоздна.
А нам затем весь год – томиться,
утратив трели соловья.
Хоть знаем, песня повторится
весною новой у ручья.
 

Тревоги любви

 
Радость приходит, волной накрывая печали,
Только тогда, когда есть, кого сердцу любить.
И убыстряется время, и радужны дали.
Жаль только: долго на свете нам в счастье не быть.
Ну, а пока подари мне сиянье улыбки,
Солнечный блеск переменчивых, ласковых глаз!
Не оступись, ведь пески под ногами так зыбки!
Чайки кричат о беде и преследует нас.
Скажешь: – К чему же тревоги, коль счастлив удел?
Ветер удач, посмотри, распрямляет нам спины.
И среди тысяч на пляже распластанных тел
Вместе идём, обходя хлам прибившейся тины.
– Радость отхлынет, оставит: ракушки обид,
Замысловатых и пёстрых моллюсков злословья.
И на душе, как в песке, разберёт следопыт
Наших неверных шагов отпечаток у моря.
 

Сонет. Весь год лишь о любви

 
Когда придёт весна, желаньями томимый
идёшь ты за порог с надеждою вдохнуть
весь аромат цветов, затем, пускаясь в путь,
стремишься в призрачную даль, неудержимый!
Когда же летний зной палит невыносимо,
то, подустав в пути, желая отдохнуть,
о, веером в тени ты охлаждаешь грудь
и, знатный пир завидя, не проходишь мимо!
Когда же осень спрячет планы под сукно,
подрастеряв в пути подруг, берёшься за вино.
Кляня прошедшее, ты пьёшь один от скуки.
Зимой, когда померкнет свет, весь мир в снегу,
ты скажешь, лишь во сне пуститься я могу
по бездорожью, чтоб постичь любви науки.
 

Слова любви

 
Ты не расслышал, я не повторила
слова любви на нашем рандеву.
Скатились на ажурные перила,
упали на широкую Неву
с чугунного моста в темнеющие воды.
Там, в глубине мерцают стаи слов:
влюблённых пар восторженные оды,
признаний о любви большой улов.
Смотрю вослед, куда-то в океаны
их по течению уносит прочь
в неведомые, чуждые нам страны.
Иные – звёзды в небе там, и ночь.
Слова любви, достигнув новый берег
и камни белые, крутой волной
расколются в куски, и о потере
жалеть со временем лишь мне одной.
Ты не расслышал, я не повторила…
Не важно, кто внимание отвлёк.
Вода слова признаний поглотила,
развеял чувства свежий ветерок.
 

Сиреневый дурман

 
Уходит Весна из России не разом,
по северным землям скитаясь печально.
Здесь только в июне сиреневым газом
наполнится сад, как в сосуде хрустальном.
Любви аромат над землёю струится,
дурманит, тревожит суровые души.
Кто жить по-весеннему, вновь не боится,
Любовной горячкой покой свой нарушит.
От моря потянет легчайшим туманом.
И северный ветер повеет остудой.
Цветы опадут, оказавшись обманом,
волшебной Весны мимолётной причудой.
Останется в сердце неясное чувство.
И, взглядом склоняясь к садовой сирени,
припомним цветенья весеннее буйство
и глупость о счастье напрасных молений.
 

Апрель

 
В свете солнца видна
в строгой раме окна
за стеклом акварель —
голубая капель,
сизых туч кружева,
зыбких луж синева,
нежной зелени дым.
Мир наш стал молодым.
Он, купаясь в лучах,
держит свет на плечах
и струит аромат
свежим ветром в дома:
пряный дух от земли,
то ростки поднялись
трав медовых в лугах,
млея в тёплых лучах.
И слышней птичья трель
в месяц чудный Апрель.
И шумит старый лес,
полный новых чудес.
И поют благовест
все церквушки окрест.
 

Похолодало, то черёмухи цветут

 
Белое чудо – черёмухи дым —
так упоительно воздух пьянит.
Если вдохнуть его, то молодым
сделает тут же, в юнца превратит.
Всюду, пока есть цветение, жар
распространяет ее аромат.
И забывает вдохнувший, что стар.
Мнит, что весною он молод, богат.
Чарам обманным короткий их срок
власть над людьми безраздельно даёт.
Но опадают цветы вдоль дорог,
и охлажденье во всем настаёт.
 

Счастливые мгновения весны

 
Счастливые мгновения весны
так кратки, беглы, словно полусны.
Пройдут младой шумливою толпой
проталины неверною тропой
в погоне за проворным ручейком,
нетерпеливым майским ветерком,
за стайкою стремительных стрижей
и прелестью любовных миражей.