Я начала писать эту книгу параллельно с предыдущей, в 2021 году. Тогда я собирала материалы к «Книге для Ксюши» и поняла, что логично сделать что-то похожее и про Таню. И стала копировать отрывки, относящиеся больше к Тане, чем к Ксюше, в отдельный файл. Но потом в начале 2022 года случилось сами знаете что, и вернуться к работе над книгой мне было очень трудно. Все эти милые эпизоды безоблачного детства стали казаться такими нереально странными на фоне всего творящегося вокруг. Казалось, что, во-первых, все это теперь неважно, а самое грустное – что все это было бессмысленно.

Но прошли месяцы, и работа над книгой стала восприниматься как отдушина, как бегство от страшной реальности в эти тяжелые для меня и страны времена, когда разрушилось мое привычное представление о современном мире, о России, о нашем прошлом и будущем. К всеобщей истории я испытала отвращение и ненависть, потому что зачем она вообще нужна, если ничему не учит, а только используется негодяями для оправдания своих мерзких поступков? Но тем важнее было мне сохранить историю частную, личную, историю моей семьи.

***********************************************

***************.

На месте звездочек был еще один абзац в рукописи книги, 17 строчек. Но издательство потребовало его удалить, указав, что иначе книга не может быть опубликована. Я оставлю это пустое место на память о том времени, в котором книга писалась и публиковалась.

Список действующих лиц
(для тех, кто не очень хорошо знает нашу семью)

Ксюша – младшая сестра Тани, младше ее на 3 года.

Коля – младший брат Тани, разница 12 лет.

Бабушка Наташа и дедушка Коля – мои родители.

Бабушка Лена и дедушка Лёня – родители моего мужа.

Бабушка Шеля и дедушка Зяма – мои бабушка и дедушка с маминой стороны, полные имена Шелли и Соломон.

Тетя Оля, дядя Леша, Вова, Тима и Женя – семья моей младшей сестры Оли. Леша – ее муж, Вова – старший сын, старше Тани на 1 год. Тима (Тимур) – младший сын, почти ровесник Ксюши, старше нее на полгода. Женя – их младшая дочка, младше нашего Коли на 1,5 года.

Тетя Софа – младшая сестра моей мамы.

Дядя Игорь – муж тети Софы.

Тетя Таня – дочка тети Софы, моя двоюродная сестра, младше меня на 2 года.

Тема и Яна – мои двоюродные племянники, дети тети Тани. Артем младше моей дочки Тани ровно на 10 лет (родился в тот же день), Яна – на 11 лет.

Дядя Миша и дядя Саша – младшие братья моего мужа.

Надя и Настя – близнецы, дочки Миши, Танины двоюродные сестры, младше Тани примерно на 9 лет, живут в Уфе.

Аня и Дима – наши однокурсники. Жили сначала во Владикавказе, благодаря чему и было написано столько писем и сохранились все эти подробности. В 2008 году они переехали в Подмосковье, мы стали чаще встречаться, но традиция написания писем сохранилась. Я очень благодарна Ане за то, что она сохранила все мои письма и передала для написания этой книги. Без этих писем все мелкие подробности нашей жизни исчезли бы безвозвратно.

Костик, Давид, Рипсиме и Петя – их дети в порядке убывания возраста. Костик (Котик) на 1 год младше Тани, Давид – на 2, Рипсиме – на 4, Петя – на 8. Ниночка – племянница Димы, Танина ровесница, жила в Москве.

Оля и Вадик – тоже наши университетские друзья. Соня – их дочка, на 2 года младше Тани. Сева – их сын, младше Тани на 5 лет. Женя – их младшая дочка, младше Тани на 13 лет.

Катя – моя подруга, с которой мы познакомились во время прогулок с Таней и ее дочкой Наташей, когда девочкам было по полтора годика.

Наташка и Витька – друзья нашей юности, вместе общались в общежитии МГУ. Андрюша – их сын, мой крестник, ровесник Ксюши. Гриша – их младший сын, на 7 лет младше Тани.

Олег П., Юра П., Сергей М. – друзья юности.

Ира И. – моя школьная подруга, Танина крестная мама. Стася – ее дочка, старше Тани на 2 года.

Галя Доктор и Мишка Доктор – друзья нашей студенческой молодости (Доктор – это не фамилия, а прозвище), Ксюша – дочка Гали от второго брака (ровесница нашей Ксюши).

Денис и Таня – тоже студенческие друзья, Маша, Ася и Аля – их дочки. Маша старше Тани на 2 года, Ася – на год, Аля на год старше Коли.

Алиса – дочка Олега и Наташи, младше Тани примерно на 4—5 лет. С Олегом мы подружились, когда он делал в нашей квартире ремонт в 2004 году.

Маша и Юля – мои однокурсницы, часто бывали у нас в гостях.

Беременность

Я хорошо помню момент, когда я узнала о своей первой беременности. Помню чистое, без всяких примесей, ликование, охватившее меня тогда. Я знаю, что большинство женщин, узнав о беременности, испытывают смешанные чувства. Потому что это связано, как правило, с нарушением каких-то планов, с сильными изменениями в жизни. Примеси беспокойства я тоже испытывала, узнавая о том, что жду второго и третьего ребенка. Потому что тогда я уже знала, что ребенок – это не только очень здорово и интересно, но и довольно тяжело. Что он вносит в жизнь много ограничений и несвободы. Но, мечтая о первом ребенке, я не знала ничего такого, поэтому моя радость абсолютно ничем не была омрачена. У меня был работающий муж с законченным образованием, было свое отдельное от родителей жилье, я закончила учиться ровно год назад, у меня не было никаких интересных рабочих проектов, с которыми мне было бы жалко расстаться. Я всей душой мечтала родить ребенка и посвятить себя его воспитанию на ближайшие годы.

Но при этом у меня было ощущение, что моя жизнь изменится. И что будет это не когда-то через 8 месяцев, а вот прямо сейчас. Что в связи с беременностью мне нужно срочно начать что-то делать – пойти к врачу, начать пить какие-то лекарства, начать вести здоровый образ жизни.

Начала я эту новую жизнь, как водится, со звонка маме. По неопытности мне казалось, что обычной тест-полоски для уверенности совершенно недостаточно, и что надо срочно пойти сделать УЗИ, чтобы убедиться в радостном факте моего будущего материнства. Сейчас уже нет такой практики – делать УЗИ в самом начале беременности, потому что диагностическая ценность такого обследования близка к нулю. Но тогда ультразвуковые аппараты только появлялись и считались полезной штукой на все случаи жизни. И дедушка Коля как раз работал в фирме, занимающейся УЗИ, так что у него было много знакомых крутых врачей, к которым можно было легко попасть. Так что я просила дедушку сводить меня к врачу. И почему-то никто меня тогда не отговорил, хотя никакой медицинской надобности в этом не было. Но зато новейшее медицинское оборудование подтвердило радостную новость: беременность, около 4 недель.

Мне никогда не понятно было стремление некоторых женщин скрывать информацию о беременности до тех пор, пока всем не станет заметен их большой живот. Я понимаю, что иногда сложные отношения с работодателем заставляют так себя вести, но зачем скрывать от друзей и родственников – не понимаю. За этим стоит какое-то суеверие, страх потерять ребенка. Хотя какая связь между знанием подруг о том, что ты беременна, и возможностью выкидыша? Не знаю. В общем, мне такие суеверия всегда были чужды, поэтому я сразу рассказала всем, кому смогла, и родственникам, и подругам, и папиным друзьям. Кроме работодателей, разумеется. К счастью, я была в курсе, что начальники обычно не прыгают от радости при мысли, что теперь им придется 3 года что-то платить женщине, которая не собирается работать, но при этом ее и нельзя уволить.

Моя трудовая книжка лежала в Детском Экологическом Центре. Я там числилась педагогом-организатором, а фактически вела бесплатный кружок английского языка в 2 группах. В 90-е годы у руководителей государственных учреждений было достаточно много свободы, а у директора Центра была широкая натура. Так что она почему-то платила мне полную ставку (как за 18 часов работы в неделю, а то и все 36?), а работала я фактически часа 4. Параллельно я работала в Институте Искусственного Интеллекта по договору.

Когда я в конце лета принесла директору Центра больничный с диагнозом «токсикоз беременности», она быстро сориентировалась и сказала, что либо я набираю себе учеников на все 18 часов, то есть не 2 группы, а 9, либо увольняюсь. Я знала, что имею право не увольняться, но лишнего стресса от конфликтов мне тоже не хотелось. Хотя фактически до декретного отпуска мне оставалось продержаться всего пару месяцев. Я проявила не очень свойственный мне цинизм и предпочла вместо открытого конфликта со стервозной и опытной теткой воспользоваться порядочностью своего другого работодателя. Позвонила и сказала, что испытательный срок мой слегка затянулся, что я подумала и хочу оформиться в институт на постоянную работу. Пообещала активно участвовать в научной деятельности. Когда я подписывала договор, то была на шестом месяце, так что опытному человеку живот был бы заметен, даже в милом сарафанчике для беременных. Прямых вопросов, не собираюсь ли я в ближайшее время уйти в декрет, мне не задавали. В итоге мой декретный отпуск продолжался ровно 6 лет, потому что через 3 года я родила второго ребенка, а уволить меня было по-прежнему нельзя. И все эти годы Институт Искусственного Интеллекта добросовестно выплачивал мне все полагающиеся пособия.

Ну, это была проза жизни. А поэзия ее была в том, что я с упоением читала какую-то американскую книжку про беременность. Там описывалось по месяцам, как развивается и выглядит ребенок, какие нужно проходить обследования, какие могут быть проблемы со здоровьем. А самое интересное – чем надо питаться. Книжка утверждала, что все бесполезные углеводы (вроде сладостей, белого хлеба и макарон) надо исключить из рациона вообще и все это заменить чем-то полезным.

Я со всей серьезностью отнеслась к поставленной задаче. Честно пыталась не есть булочек и печенек (на пирожные и конфеты у нас тогда денег и не было), а вместо них впихивать в себя овощи и фрукты.

Подружка, у которой уже была маленькая дочка, делилась опытом: «Ты сейчас ешь побольше фруктов, пока беременная. Потому что потом ты не сможешь их есть, тебе будет хотеться все самое вкусное отдать ребеночку». Не помню уже, любила ли я фрукты до беременности, но потом все так и произошло: мне до сих пор не приходит в голову купить фрукты или ягоды, которые съем лично я.

Итак, я стала впихивать в себя фрукты, овощи, молочные продукты и мясо. В книжке было несколько списков полезных продуктов и рекомендации выглядели примерно так: один продукт в день из вот этого списка, два из вот этого, и т. д. Процентов 80 тех списков составляли продукты, которые я никогда не ела и не готова была начинать их есть. Я хотела выполнить рекомендации, но не настолько, чтобы начать есть фасоль, брокколи, тунца и прочую непривычную еду. Поскольку книжка была американская, никаких борщей, голубцов и котлет и вообще того, что я ела до тех пор, в ней не было. Зато было чудовищное количество ошибок. Никогда больше в своей жизни я не видела настолько ужасно изданной книжки. Она мне досталась в наследство от сестры, родившей ребенка на 10 месяцев раньше меня. И мыслей пойти поискать более нормальную книжку у меня почему-то не было. При всех ее ошибках, я испытываю к этой книжке нежные чувства. Жалко, что я давно избавилась от нее в порыве борьбы с лишними вещами. С удовольствием бы сейчас на нее взглянула. Ведь она была моим верным спутником все время моей беременности. Если ты не помнишь, интернетом в те времена люди почти еще не пользовались. Во всяком случае, не для бытовых нужд, не искали там, какие фрукты лучше есть беременным и какие витамины пить.

Кроме наивного доверия к этой случайной книжке я испытывала странное необъяснимое доверие почти ко всем врачам, с которыми приходилось иметь дело до и после родов.

Я ведь по жизни ничем особенным не болела, у врачей не наблюдалась, ходила к ним только подбирать очки и получать справки для школы или вуза после ОРВИ. И почему-то никто мне никогда не говорил, что в медицине может быть несколько разных мнений по одному вопросу, для одного случая существует много совершенно разных по цене и качеству лекарств и поэтому никогда не стоит сразу выполнять первую попавшуюся рекомендацию первого попавшегося врача. Этих простых и очевидных вещей мои родители не удосужились вбить в мою юную голову. Надеюсь, хотя бы я донесла эти идеи до своих детей.

Сейчас появилась даже такая отдельная профессия – доула. Это опытная женщина, которая поддерживает неопытных женщин во время беременности и родов. В частности, ходит с ними на медицинские обследования и морально поддерживает. Теперь это уже не имеет никакого значения, конечно. Но если бы можно было вот так абстрактно мечтать, я бы хотела, чтобы у меня была такая доула во время первой и второй беременности. Во время третьей, кстати, я сама уже была для себя такой доулой, то есть уже сама могла себя успокоить после выслушивания всякого медицинского бреда. Никто из моих родственников, к сожалению, не смог выполнить этой функции, все были слишком заняты своими текущими проблемами.

Например, обе первые беременности врачи из женской консультации выносили мне мозг повышенным тонусом, который якобы создавал риск выкидыша. И ладно бы я была 50-летняя тетка, вынашивающая тройню после сотой безуспешной попытки ЭКО! Нет, я была совершенно здоровая женщина 23 лет. И если бы со мной была здравомыслящая женщина, она бы мне сказала: «Включи мозги! Зачем ты их слушаешь? У тебя молодой здоровый организм. У тебя никогда не было никаких выкидышей. С чего они взяли, что они у тебя вообще могут быть? Пей таблетки для очистки совести, носи бандаж или что они там еще тебе говорят. Но не бойся, не думай об этом и положись на Божью волю. В самом худшем случае у тебя будут другие беременности, ты еще только жить начинаешь».

Или, например, в одной из женских консультаций, где я наблюдалась (так получилось, что я их сменила 3 или даже 4 в связи с переездами) гинеколог считала, что у меня узкий таз и поэтому я должна стараться уменьшить вес будущего ребенка, чтобы легче было рожать. Если у меня узкий таз, то я не знаю, у кого широкий. Уже очень смешно. Так что если у тебя есть претензии к своему небольшому росту, то это к ней, к этому врачу. Ее лозунг был «не раскармливай ребенка!», и она требовала раз в неделю устраивать разгрузочный день и питаться только яблоками. И это было в период, когда у меня был абсолютно здоровый аппетит, как у большинства беременных. И совершенно нормальный вес. За всю беременность я набрала 13 килограмм, и это, кажется, вполне в пределах нормы. И если бы я не устраивала те разгрузочные дни (к счастью, длилось это не долго, потом я переехала и ходила к другому врачу), вряд ли этих килограммов было бы сильно больше.

Я это все пишу совсем не для того, чтобы ты осознала, какие страдания я из-за тебя вынесла еще до твоего рождения. Это были не страдания, конечно, а просто мелкие неприятности. Но даже от таких неприятностей мне хотелось бы избавить своих дочерей. Надеюсь, тебе тоже со временем посчастливится стать матерью. И лучше будет, если по врачам с тобой сможет ходить какой-нибудь здравомыслящий, уравновешенный, оптимистичный человек. Или если ты сама будешь таким человеком, на худой конец. И будешь всегда помнить, что все плохое, что говорят врачи, особенно во время беременности, надо делить на 10, а то и на 20. Надо твердо верить и ни минуты не сомневаться, что твой ребенок родится вовремя и достаточно здоровым для этого неидеального мира. А может быть, и врачи с тех пор поумнели и уже столько бреда не несут.

У меня есть знакомая, которая родила первого ребенка в России в 2000 году, а второго через несколько лет в Финляндии. И вот она поражалась разнице в подходах врачей. У нас к беременным относятся как к безнадежным больным, без конца заставляют сдавать анализы всего, чего только возможно, борются с низким гемоглобином, отеками, лишним весом и прочим. А там к беременности относятся как к естественному процессу, к беременной женщине как к здоровому человеку и все эти пониженные гемоглобины, отеки, вены и прочее считают нормальными проявлениями беременности, не требующими никакого лечения.

Гнездо

Считается, что во время беременности у женщин часто срабатывают какие-то биологические инстинкты и им хочется, условно говоря, «вить гнездо». Не знаю, что там у кого срабатывает, но у нас так получилось, что во время беременности пришлось переезжать в новую квартиру. И, соответственно, срочно ее обустраивать, пока ребенок не родился. Благодаря удачному стечению обстоятельств и уникальному характеру бабушки Шели, дедушка Коля стал обладателем огромной трехкомнатной квартиры рядом с метро «Академическая». Решено было продать эту квартиру, добавить накопленных денег и купить две двухкомнатные квартиры как можно ближе к дому бабушки с дедушкой. Поскольку район «Сокол» уже тогда был непомерно дорогим, искали квартиры возле «Полежаевской» или «Октябрьского поля». Мы с папой тогда проявили поразительное равнодушие к выбору квартиры, в которой нам предстояло прожить несколько лет (тогда мы вообще думали, что всю оставшуюся жизнь). Мы даже не поехали ее смотреть. Мои родители с помощью риелтора нашли две подходящих квартиры, нужно было решить, какая достанется нам, а какая сестре с ее мужем. Мы цинично сказали, что хотим ту, в которой больше метров. А сестра не поленилась, съездила и выбрала вторую, она ей показалась уютнее и была немножко ближе к метро.

Переезд был бурным и веселым. Кажется, все наши друзья таскали коробки с книгами, диваны и шкафы. На «Академической» лифта не было вообще, в новом доме лифт был маленький. Я помню только, что я лично несла клетку с попугаем. И еще что был ноябрь, было холодно и мрачно.

Денег на какой-то нормальный ремонт, как всегда, не было. Вообще первые лет 10 твоей жизни прошли под знаком отсутствия лишних денег. Не то чтобы мы голодали и бедствовали, просто деньги были только на то, что казалось нам самым необходимым – то есть на еду, книги и незамысловатые развлечения. Всякие кафе, такси – все это было из разряда роскоши. Покупка каждой игрушки (кроме, разве что, мыльных пузырей, воздушных шариков, формочек, фломастеров и прочей мелочевки) или предмета одежды была отдельным событием. Даже поход в кино в те годы стоил дорого и тоже относился к разряду роскоши для нас. Так вот, взять и полностью отремонтировать квартиру, купить туда новую мебель – на это денег не было не только у нас, вчерашних студентов, но и даже у наших родителей, вполне уже взрослых людей. Впрочем, родители все свои накопления вложили в доплаты за 2 квартиры, и это было правильно, конечно.

Но как-то благоустроить жилье все-таки было надо. Я в этом мало что понимала тогда, поэтому сделала так, как сказала мама. Мы подумали, что обои в большой комнате выглядят терпимо, их можно оставить. Решили переклеить обои в маленькой комнатке (в которой должен будет спать ребенок), в кухне и в коридоре. Съездили с мамой на «Войковскую» в специальный магазин, накупили обоев и, кажется, даже как-то дотащили их на общественном транспорте. Почему-то я помню, как иду со связкой рулонов. В детскую я выбрала спокойные зелененькие, а в кухню и коридор – веселенькие с выделкой, имитирующей рогожку. Кажется, они были моющиеся, что по тем временам казалось очень круто. Клеили мы их вдвоем с твоей будущей крестной матерью. И красили батареи зеленой водоэмульсионной краской. Это был первый и (надеюсь) последний раз в моей жизни, когда я делала ремонт своими руками.

Детский магазин «Огонек»

Во времена вашего детства денег у нас было мало (как и у всех вокруг, в основном), так что придумывали разные энергозатратные способы сэкономить. Например, поехать за покупками куда-нибудь за тридевять земель. Твоя крестная мама открыла мне существование магазина при фабрике игрушек «Огонек», и несколько лет я ездила туда за подарками вам на Новый год. Первый раз мы поехали туда, когда я была беременна тобой, причем не чуть-чуть беременна, а уже довольно существенно, до родов оставалось меньше 2 месяцев. И вот по морозу и льду я потащилась на метро «Царицыно», а оттуда еще автобусом. Купила будущей тебе симпатичный музыкальный мобиль на кроватку со зверюшками и разные погремушки. Потом в канун 2001 года купила тебе там игрушечный магнитофон на батарейках. На нем были разноцветные кнопки, нажатие которых запускало разные мелодии. Не сказать, чтобы эта игрушка была особенно развивающей. Скорее выматывающей нервы родителей. Но я тогда была неопытной мамашей, не понимала, что музыкальные игрушки – это зло. В другие годы я покупала там кукольную коляску, совсем как настоящую, очень навороченную. А в канун 2005 года купила домик для Барби, с которым вы потом играли довольно долго.

Почему твой день рожденья 12 января

Если кто не в курсе, средний срок вынашивания младенца – около 40 недель. Отсчет начинается не с даты зачатия, которой обычно толком никто не знает, а от даты последней менструации. То есть это очень условные недели, но тем не менее для гинекологов они вполне реальны. И в медицинской карте любой беременной написана дата – срок предполагаемых родов. Так вот, этот срок был где-то около 25 января. Поэтому мы уже настроились, что твоя судьба быть Татьяной. И почему-то я верила в этот срок так же свято, как сейчас верю в прогноз погоды. Так что ничто не предвещало, вроде бы, роды 12 января. Самое смешное, я к тому времени даже не удосужилась прочитать раздел про роды в моей любимой книжке про беременность. Мне казалось, что у меня на это еще полно времени, целых две недели. Я ничего не знала ни про схватки, ни про потуги, ни про отхождение вод. И вообще, как ни удивительно, не задумывалась, как вообще это все будет происходить. Похоже, я надеялась, что это произойдет как-то само собой, вообще помимо моей воли и без всяких действий с моей стороны. Мне же, в худшем случае, придется немножко помучиться. А вообще все эти дикие вопли рожающих женщин в фильмах казались мне такой же гиперболой, как пьяные, которые всегда не стоят на ногах и не могут связать двух слов или беременные, которые вечно блюют и падают в обморок. Не знаю, о чем думали знакомые мне рожавшие женщины, но никто не сказал мне честно, что рожать это реально очень больно. Наверное, думали, что для меня это очевидно, как для любого нормального человека. И не хотели нагнетать и пугать меня еще больше. Сестра и подруга выражались туманно, говорили, что это непередаваемый опыт.

Я согласна, что опыт и впрямь непередаваемый. И ни в коем случае не хочу сказать, что рожать очень больно, поэтому лучше не рожать вообще. Оно того, безусловно, стоит. Один раз помучиться, зато потом всю жизнь видеть нового уникального человека и знать, что имеешь какое-то отношение к его появлению. В общем, вторые и третьи роды были для меня проще, потому что я уже представляла, чего от них ждать. То есть ждала худшего, ну и в итоге оказывалось как-то терпимо. А в первый раз я вообще ничего плохого не ждала, поэтому была несколько шокирована. Тем, что те тетки в кино орали не преувеличенно, а очень даже в соответствии с ситуацией.

Так вот, живу я своей обычной беременной жизнью и раньше чем через 2 недели рожать не собираюсь. И поехали мы в церковь в воскресенье 11 января. А на обратном пути пошли куда-то. В магазин, что ли. И было скользко. Январь же все-таки. И зимы тогда были еще нормальные, со снегом и льдом. Реагентами еще не слишком увлекались, так что во многих местах был вполне натуральный лед. И я поскользнулась и грохнулась на колени. Ничего не повредила, встала и дальше пошла. Но, возможно, это сотрясение запустило механизм родов постепенно. Во всяком случае, на следующий день утром начали потихоньку отходить воды. Но я же про воды ничего не знала. Книжку-то я еще не дочитала до описания родов. Мне же некогда было. Переезд, ремонт, Новый год, Рождество. В декабре я еще ездила на метро «Китай-город» преподавать английский сотруднице своего папы. Два раза в неделю. По вот этому снегу и льду. И как-то даже никому не казалось, что это неразумно, что лучше бы беременная женщина дома посидела, а не в метро таскалась. Где грипп и прочие инфекции. Спокойнее тогда была жизнь, никто особо не боялся инфекций, гололеда и всего такого. Сидеть дома был вообще не вариант.

Так что, по-прежнему не думая ни о каких родах, в понедельник утром я пошла в милицию, чтобы отдать паспорт на прописку. Не очень понятно, как я собиралась рожать без паспорта. Но, видимо, там было все как-то продумано, теперь уже не помню, как. Воды тем временем начали потихоньку отходить. Если кто тоже не читал книжку про роды, поясню. Во время родов выливаются околоплодные воды. В норме сначала начинаются схватки, потом начинают отходить воды. Но иногда бывает и наоборот, как в моем случае. Никаких схваток я сначала не ощущала. А насчет жидкости думала, что это проявление недержания, которое часто бывает у беременных. Рядом с милицией была новая квартира сестры. Я зашла к ней. Рассказала про жидкость. Взяла гигиеническую прокладку. Сестра, родившая ребенка почти год назад, тоже, видимо, не читала про роды. Во всяком случае, она тоже не заподозрила, что я уже рожаю и пора двигать в роддом. И только во время дневного сна я почувствовала что-то вроде схваток и начала что-то подозревать.

Позвонила мужу и маме. Муж отпросился пораньше с работы. Он работал тогда редактором в издательстве «Православная энциклопедия». Вернее, оно потом так стало называться, а тогда еще, кажется, называлось издательство Валаамского монастыря и находилось на подворье этого монастыря. В общем, он быстренько поехал домой. Ему поручили по дороге поймать такси. Можно было бы вызвать скорую помощь, чтобы они отвезли в роддом. Тогда не пришлось бы разоряться на такси. Но тогда была опасность, что они отвезут в роддом по своему усмотрению, а мне нужно было конкретно в 27 роддом на «Войковской». Он было близко, но не самым ближайшим. Там перед этим рожала Оля и там у моего папы была договоренность со знакомым гинекологом, что она примет у меня роды.

В общем, твой папа пытался поймать такси возле нашего дома. Такси в те дикие времена не заказывали в приложении и даже не вызывали по телефону, а просто останавливали на улице с помощью поднятой руки. Папа так стоял и поймал целую «скорую помощь». Не знаю, зачем они остановились. Наверное, хотели подработать слегка. Нравы тогда были очень вольные, как я уже говорила. Так что довезли меня до нужного роддома на «скорой помощи».

В приемном отделении мне сказали собрать абсолютно всю одежду и отдать мужу. И даже обручальное кольцо велели снять, что меня слегка шокировало. У них такая была идея, что пальцы во время родов могут распухнуть и кольцо будет сильно давить. Во время следующих родов почему-то никто не вспоминал про кольца и пальцы. А я никогда не снимаю кольцо, ни во время мытья, ни во время сна. Так что снятие кольца для меня достаточно символическое действие, как будто я развожусь. Но я тогда была еще слишком послушным пациентом, чтобы спорить.

Меня осмотрела та врач, с которой договаривался дедушка. И сказала, что у нее смена заканчивается, так что она передает меня своим коллегам. И положили меня в предродовую палату.

Там-то я и поняла, наконец, что такое настоящие роды и настоящие схватки. До этого схватки были не сильные, почти незаметные. Я поняла, что это схватки, а не что-то другое, только потому, что они были периодическими. Живот то начинал слегка болеть, то переставал. Вот этих вот криков: «Ой, мамочка, я рожаю, срочно везите меня в роддом!», как обычно показывают в кино, не было. А вот в той предродовой палате мне уже очень хотелось от души поорать, постонать и все такое. Но природная сдержанность мне мешала. К тому же орать для себя самой не очень интересно.

Где-то там вдалеке уже иногда покрикивали новорожденные младенцы. И я утешала себя тем, что вот еще чуть-чуть помучаюсь и наконец-то увижу своего малыша. Так что можешь считать, что твой светлый образ сильно помог мне пережить тяжелые минуты родов. Еще, конечно, очень странно, что во время родов классический советский роддом не предусматривал абсолютно никаких развлечений. Нет чтобы телевизоры повесить в предродовых палатах. Или хотя бы книжки или журналы положить. То есть мало того, что больно, еще и дико скучно и абсолютно не на что отвлечься. Только к третьим родам я допетрила, что это ненормально, и взяла с собой в родильное отделение книжку. Так потом обо мне легенды ходили: «А, это та самая роженица, которая Диккенса читала в предродовой палате!». Ну и телефон у меня был во время третьих родов. Но это был кнопочный телефон, так что сделать с ним особенно было нечего. Сейчас-то, наверное, все по-другому. Лежат, небось, роженицы, постят себя в соцсетях или еще что интересное делают со смартфончиками. А раньше все было сурово.